Пятница

Пятница…. Легким напряжением я выталкиваю последние дневные судороги, навстречу приближающейся весенней ночи… и, вываливаясь из времени, ощущаю субботне-воскресную пустоту. 
День умирает. Нехотя, лениво отзваниваясь последними факсами, портативный недельный проигрыватель зажевывает пятничную пленку на исходе, где тянется белая немая полоса… щелчок автостопа и я понимаю, что свободна.
Впереди субботне-воскресный Эдем с зияющей понедельничной бездной… Я убегаю… Булькаю бурой весенней жижицей, танцую ламбаду капелькой на стекле и обгоняю во времени пассажиров второго трамвайного вагона… В воздухе остро пахнет талым снегом и Пятницей.
Царство Ничегонеделания превращается в спрессованный набор траекторий. Траектория слов – фортепьянным движением шесть телефонных цифр – и я слышу вибрации на другом конце Эдема. В этот раз пути параллельны – негласное соглашение нейтралитета субботне-подушечно-кофейных стен… В углу идет программа «Телевизор». Я выключаю все аппараты псевдосвязи и приглашаю себя ко сну… Боюсь отказа в виде Джамалунгмы белья, призрака Кухни и нечитанного перфекта английского глагола. Притворяюсь, что все-таки сплю.
Это не люди придумали время. Это оно придумало нас. Я точно знаю.
Я вижу его ссутуленную спину, наклонившуюся над скомканной оставленной кем-то на пледе квитанцией, я знаю, что знаю его лицо. Впрочем, квитанция мне не нужна. Я понимаю, что, скорее всего это я, возле него, а не наоборот…
- Ты забыла…
- Что?
- Их было два…
-  Правда? И что же?
- Ты забыла их, и она сметнула их тряпкой. Не склеишь…
Я понимаю. Я разбила свою навязанную мне круглой датой кружку, а осколочки прибрала на электрическую плиту. Впрочем, плита давно не работает и я в очередной раз не понимаю, зачем постоянно протирать ее тряпкой. Я немного раздражаюсь на нашего домашнего блюдителя недостигаемой чистоты. Тетя Аня.
- я просто не буду думать про это…
- ты не сможешь пить и не видеть из чего…
- уйди…
- ушел…
Я решаю не обращать на него внимание. Все-таки можно еще пить из моей кружки, если закрыть левый глаз… Шуршит квитанция, и я знаю, что он здесь. Сверху он становится прозрачнее, часть песка перемещается вниз. У меня остается так мало субботы… Однажды я разлила пакет молока на лестничной клетке и долго смотрела на обгоняющие друг друга реки с молочно-цементными берегами.
- тебе все равно, а у меня Суббота кончается…
- я могу сделать так, что ты не будешь видеть песка. Все, кроме песка. Ни одной самой завалявшейся песчинки. Соглашайся, столько пыли останется за кадром!, - он улыбнулся одной спиной.
Я представляю себе стеклянную восьмерочку… Прозрачную, как скороспелое решение, отливающую округлыми совершенными бочками. Но мое согласие тонко, как ее талия… Жизнь без песка… А правда, если…
- а если я одним глазком когда-нибудь захочу увидеть хоть какую-нибудь песчиночку. Самую маленькую…
- песка нет.
- я не верю тебе…
- песок в твоих глазах. Ты вообще когда-нибудь протирала глаза по-настоящему?
Мне любопытно. И я совсем уже не хочу спать. Обиженно вдруг вспоминаю, как в детстве из-за моих редко-карих глаз мне говорили, что я их не мою…
- ты хочешь научить меня чистоте? Я вчера разбила одну вещь, все потому только, что захотела ее помыть…
- я могу показать тебе Мирбезпеска.
Нет, пожалуй, я все же засну. Не нужен мне Мирбезпеск. Вкусно зевнув и закрыв два объекта повышенного ко мне по жизни внимания, я планирую насладиться Субботой.
- во сне человек проводит треть своего времени, - шуршит бумага.
Он совсем прозрачный. Я, свесив одну ногу с остывающего ложе, пытаюсь разглядеть границу между песком и остальным пространством.
- ну?
- Давай, знаешь, я придумала, давай (мысли быстры и необратимы), я закрою один глаз, а другим я не буду видеть песок.
Он совсем-совсем прозрачен.
- а? Я совсем один закрыла, посмотри!…
Темно в комнате. Белое пятно на красно-корчиневом пледе. Одним глазом я все-таки вижу. Взяв в руки квитанцию, я вдруг обнаружила, что при указанных там моих имени и фамилии, значилось, что с Пятницы я провела В Мирбезпеска 44 часа. И что обязана вернуть их не позднее указанной даты. Я могу работать 8 часов в день, 35 минут гладить, около часа мне отводится на прием пищи… И никакого опта…

Будильник. Вечер.  Воскресенье. Ах, да. Я хотела посмотреть «Герой дня без галстука».  Кругленький кусочек пластмассы с двумя стрелочками подарил мне сорок минут предстоящего удовольствия…
Я беру его в руки. Куча бесполезных при рассмотрении колесиков от шумной китайской фабрики… Привычным движением завожу на пол-седьмого. Завтра – понедельник.