Хлеб, дерьмо и чаевые

- Ты,  ты!!!  Ну  где  же  ты,  елки  зеленые,  пропадал-то  все  это  время?  Три  недели.  Где  ж  ты  был-то,  а?

- Началось…  Был  и  был,  зато  теперь-то  я  тут,  здесь,  с  тобой  рядом.

- Но  где  же?..  Мы  увидимся  вечером?

- Конечно  же  увидимся.  О  чем  разговор.  Ты…  Ты  когда  заканчиваешь?

- В  шесть.

- Слушай,  давай  я  тебя  встречать  не  буду,  а  подтянусь,  ну-у,  в  районе  восьми  прямо  к  тебе  -  годится?  И  не  надо  только  таких  трагических  физиономий,  Свет…

 
    По  ходу  это  было  весной.  Да,  точно,  весной  не  иначе  как...  Колька  Дремакин  только  что  с  дурки  возвернулся.  Сколько  впечатлений,  историй  разных,  словарный  запас,  вот  ведь  блин,  духом  аж  воспрял,  аминазин,  галаперидол,  «растяжки»,  баланда, то-и-се,  терминами  щеголяет.  И  был-то  он  там,  по  сути,  около  месяца  всего,  а  базара-то,  баек,  аж  на  полное  собрание  сочинений  наберется.  Ну  и  зашел  он  короче  в,  ставшую  ему  уже  почти  как  домом  вторым,  общагу  педовскую,  к  корешкам  своим,  так,  потусоваться,  за  жизнь  потереть,  ну,  винца  опять  же  ж  тяпнуть  бутылочку  другую.  Апрель  еще  стоял  тогда,  такой...

    
     Знаешь,  да   должен  ты  знать,  как  же,  -  это  как  "ходилки-стрелялки",  как  компьютерная  версия...  Как  первый  поцелуй…  Но,  потом,  после.   


    В  общаге  заебись,  там  жизнь  (ну  своя  что  ли  какая-то,  такая)  свой  мирок;  дела-делишки,  любовь,  курсовые,  пьянки  гульба  и  трагедии  общажные,  провинциальные  королевы,  ботаники,  и  такие  же,  чуточку  выебистые  и  несмотря  ни  на  что,  все  же  забавные  деревенские  принцы.  Там  дух  студенческий.  И  Колян,  он  винишка  с  собой  захватил,  портвейну  того,  дешевого,  ну  и  выпили  они  с  Колькой  Лугиным,  и  Антон  с  ними  приложился,  и  Челентано,  который  вообще  никогда  от  дармовой  выпивки  не  оказывался.  Приходили  и  уходили  еще  какие-то  студни.  Здоровались,  быстро  выпивали  и  исчезали.  Скупердяй  Челентано  расчувствовался  даже,  денег  каких-то  там  дал,  когда  за  бухлом  еще  побежали.  Не  хватило  ведь,  как  обычно.  И  сосед  Дато  даже  нарисовался,  обрадовался  по  детски  как-то,  и  выпил  (чего  он  не  делал  обычно)  со  “сто  четвертой”.  Вечер  встреч,  в  общем,  прошел  нормально,  тихо,  без  патасовок,  классически  одним  словом.  А  вот  на  утро,  вот  утром  все  и  началось.  Лугин  рванул  на  какую-то,  особо  важную  "пару",  Челентано  тоже  исчез,  а  Дрема  с  Антоном  решили  замутить  котлеты  из  фарша,  не,  не  домашнего,  не  своего,  из  "купленного",  ну  типа  обеда  такого  скромного  что  ли.  Антон  не  переставал  постоянно  упоминать,  по  поводу  и  без,  свою  будующую  жену,  невесту  (Таньку)  нонешнюю.  Он  подзажениться  вишь  ли  собирался  вскорости.  Там  с  утра  еще  какой-то,  по  типу  боксерчик  такой,  подтянулся.  Видик  улегся  позырить  значит...


    Вот  Qvake.  Самая  что  ни  на  есть  реальная  игруха.  Суть  проста:  ходишь  по  лабиринтам  и  гасишь  всех  подряд  монстров,  вылезающих  из  всех  мыслимых  и  немыслимых  мест  для  того,  чтобы  загасить  в  свою  очередь  тебя.  А  ты  не  сдаешься,  набираешь  очки,  жизней,  здоровья  и  оружия  там  всякого  разного.  Уровень  отбомбил,  отлично,  на  следующий  переходишь.  Не  получилось,  замочили  тебя,  все  с  самого  начала  начинаешь,  хотя,  можно  и  "сохраняться",  ну,  как  бы  запоминать  достижения  что  ль...


    И  дело  закипело,  котлетки  уж  на  сковородке  шкворчат,  новые  из  рук  Колькиных  появляются.  Антон  хлеба  у  девиц  каких-то  накопал,  макарошки  варит.  Чувачок-то  тот,  боксерило  который,  фильм  смотрит,  наслаждается.  Идиллия,  да  и  только,  и  тут...

             
    Конечно,  новичку нелегко  так  вот,  сходу  врубиться  в  игру,  в  тонкости,  уловки  во  всяческие,  но  через  некоторое  время,  через  пару-тройку  уровней,  глядишь  и  ничего,  и  пошло  дело,  гибнут  монстры  точно  мухи  противные  под  ударами  гордого  царя  зверей.  Но...  Глянь,  а  тебя  уж  точно  и  подменили,  точно  и  не  ты  это  уж  перед  дисплеем  вовсе,  а  биоробот  словно  какой  -  мышку  тискает,  зубами  скрипит,  ругается,  визжит,  ревет  и  вообще...


   ...  вваливаются  в  комнату  таких,..  -  два  подвыпивших  кренделя,  два  деятеля  таких…  Одного-то,  Саху,  Колька  знал  уже  давно,  с  тех  времен  еще  когда  сам  в  общаге  кантовался,  а  вот  второго,  губастого  нахального  и  высокого,  и  вообще  типчика  совершенно  малосимпатичного,  он  видел  впервые  в  жизни.  Короче  поздоровкались,  обменялись  приветствиями   значит…  Что  ж  такое  неотложное  привело-то  вас  сюда,  разлюбезные?
    -   Мужики,  а  хлеба  не  найдется  у  вас,  а?

    -   Не,  Сах,  нет.  Сами  вон  стрельнули  только  что.  -  Это  Дрема  Сане.
   Ну  и  они  было  начали  о  чем-то  своем  перетирать,  как  тот  губастый  вдруг  выдает:

- Вы  че,  бля,  куска  черняги  зажали,  на  ***,  да?

    Во  объява,  а,  не,  ты  это  слышал?  И  Дремакин  миролюбиво  и  деликатно  так  еще,  -  да  нет,  нам  самим-то  тут  ***  да  ни  хуя,  говорю  же,  вот,  только  только  у  баб  стельнули.  И  снова  к  Сахе,  мол,  делища  как,  сам...

- Ну,  ****ец  бля,  ну  и  скупердяи,  во  бля!  -  снова,  и  даже  с  эдаким  лениво-покровительственным  энтузиазмом,  затянул  губастый.

    -   Слышь,  ты,  -  Антон  уж  тут  не  выдержал  -  тебе  говорят,  что  нет  у  нас  хлеба,  значит,  нет.  Какие  вообще  проблемы-то?

- У  тебя  щас  проблемы  будут.  -  Как-то  уныло  в  ответ  пробурчал  губастый,  и  тут  же  с  оживлением  добавил,  -  Ты  че  тут  вообще  самый  охуевший  что  ли?  -  Этот  губастый  вообще,  по  ходу,  в  дипломатии  не  искушен  был.  А  ведь  был-то  он  по  сути…

    Саня  начал  его  уговаривать,  увещевать,  взывать,  и,  вообще,  заминать  как-то  ситуацию  недобрую  всю  эту.  Как  ни  странно,  тот  успокоился,  и   они  ушли.  Но  оказалось,  что  это  все  прелюдия  еще  только...               


    Не  знаю,  Qvake  конечно  неплохое  проведение  времени,  но  больно  уж  как-то  все  эти  новоявленные  компьютерные  штучки-дрючки...


    Не  прошло  и  пары  минут,  как  губастый  снова  нарисовался  в  комнате,  и  тут  же,  обращаясь  почему-то  преимущественно  к  Антону:

- Пойдем  выйдем.  -  Да  еще  агрессивно  так,  ему  явно  не  терпелось,  надо  было  срочно  излить  на  кого-нибудь  свои  вековечные  тяжкие  обиды  и  промахи.  Слишком  уж  неприятно  выпирающее  наружу  гиперЭГО.

   А  Антоныч,  во  же  блин,  да  ни  куда  я  с  тобой  не  пойду,  говорит,  че  ты  хочешь,  ну,  ты  тут  говори.  А  тот:

- Че,  обоссался  что  ли?

   Ну  и  дальше  в  таком  же  духе  они  препирались  и  сквернословили,  Колька  хотел  вмешаться,  призвать  этого,  губастого  которого,  (и  где  его  только  прятали-то  все  это  время?  Персонаж…)  к  голосу  разума  и  вообще,  однако  в  ответ  услышал  лишь  -  а  ты  вообще  ****о  залепи,  и  он  действительно  замолчал,  он  не  желал  драки,  не  сейчас,  уговаривал  он  себя,  не  здесь.  И  вроде  как  все  шло  к  разрешению  конфликта  мирным  путем,  вроде  наругались,  наоскорблялись  все  вдоволь,  но  этот  губастый  вдруг  решил,  так  невзначай,  на  прощанье,  по  отечески  этак  как-то,  дать  Антону  легкую  подзатрещину,  о,  совсем  легонькую,  так  себе,  и  не  затрещину,  а  жест  примирительно-властный  даже  может,  мол  знай,  щенок,  кто  тут  вообще  кто,  но,..  Но  это  и  сгубило  все  дело,  сгубило  и  самого  губастого  в  первую  очередь.  Антон  налетел  на  него  словно  вихрь,  словно  смерч,  торнадо,  о,  его  уже  было  не  остановить,  в  прямом  смысле  -  не  отодрать  от  этой  здоровенной  губастой  фигуры.  Он  дуплил  губастого  как  только  мог,  и  руками,  и  ногами,  и  головой  даже.  Губастый  не  ожидал  такого  порыва,  и  через  несколько  нетрадиционных  (Антоныч  совсем  не  умел  драться  надо  признаться)  тычков  он  просто  весь  обливался  уже  собственной  кровью,  соплями,  слюнями  и  прочим  калом.  Антоновская  стремительность  предалась  и  Колямбе,  он,  руки  по  локоть  в  фарше,  начал  примериваться  уже  как  половчее  втереть  этим  фаршем  самым  в  рожу  ту  ненавистную  губастую.  Он  оглянулся  по  сторонам,  в  поисках  чего-нибудь  подходящего  для  удара,  фокус  с  фаршем  казался  Кольке  теперь  уже  не  актуальным,  и  увидел  столовый  нож...

   -    Антоха,  отпускай  его,  суку,  -  заточка  в  липких  ""фаршированных""  пальцах,  а  губастый:  кровь  -  откуда  только  не  хлещет,  почему-то  захваченный  Антоном  сзади,  уставился  на  пятнадцатисантиметровое  узкое  полусточенное  лезвьице  дешевого  кухонного  тесака  как,  как  на  нечто  необъяснимо-магнетизирующее,  на  гигантский  неумолимый  карающий  Афродитов  меч,  как  на  мчащийся  на  всех  парах  скорый  за  секунду  до…  что,  пробрало  бля!  Антон  отпустил  его...

    -   Пацаны  не  надо,  что  вы  делаете,  не  надо,  прошу,  -  клянусь,  ты  бы  видел  глаза  этого  чудика,  он  готов  был  отсосать  у  всех  там  сразу,  без  передыху,  ты  бы  видел  эту,  вставшую  на  колени,  еще  совсем  недавно  полную  сил  энергии  и  достоинства,  заносчивую  и  несокрушимую  в  своей  правоте,  громадину,..  монстра  многожизненного,  ты  бы  видел  его. 

    И  пацаны  отпустили  его,  сжалились,  он  убежал,  уполз,  всхлипывая  и  причитая.  Через  несколько  секунд  комната  разразилась  нервным  смехом  Кольки  и  Антона.  Они  начали  наперебой  рассказывать  друг  другу  какие-то  совершенно  идиотские  вещи,  кто  когда  кому  и  как   там  чего,  того,  отчаянно  жестикулируя,  перебивая  на  полуслове,  и  не  переставая  смеяться.  Тут  вдруг  Антоха  вспомнил  о  макаронах,  которые  томились  на  плите  где-то  в  чужом  блоке.
    Да,  случай  действительно  был...               
    ...когда  ты  впервые  садишься  за  подобную  игру,  то,  надо  признать,  что  подобные  штуки  могут  сбить  с  толку  кого  угодно.  Но  я  не  стану  тебе  всего  этого  рассказывать,  попробуй,  может  и  тебя  завербуют.  Заколдуют.  Просто  я  вспомнил  в  этой  игре...   Или  не  в  этой  -  какая  теперь  разница.  Как  двери  вдруг  захлопываются,  ты  -  один,  и  оружие  все  исстреляно  напрочь,  один,  а  кругом  монстры,  монстры,  монстры,  один  другого  ужасней,  и  стреляют  они  в  тебя,  шмаляют,  палят  что  есть  дури,  бьют,  режут,  убивают...  И  вырваться-то,  самое  главное,  некуда,  и клетка  захлопнулась,  все.  Некуда.  Деться-то  тебе  родимому. 
    И  они  пришли.  Семь,  -  нет,  восемь  человек,  губастый  этот  треклятый  сзади  плелся,  носом  шмыгая.  Вот  этот  (указывая  на  Антона)  меня  избивал,  а  этот  (на  Кольку  соответственно)  ножом  гад  угрожал.  Они  выросли  точно  сосны,  точно  33  богатыря  (бля)  все  как  на  подбор,  Черномора  только  вот  не  пригласили,  у  него,  наверное,  нашлись  дела  поважнее  этого.

- Ребята,  давайте  разберемся,  -  только  и  успел  сказать  Колька,  как  удар  по  затылку,  откуда-то  ссзаду,  неожиданно  почти,  послал  его  в  партер.  А-ах  -  клетка  захлопнулась.

   То,  что  произошло  дальше,  я  бы  не  пожелал  даже  и  тому  боксерчику  малому,  которого  сковырнули  с  кровати,  оторвали  от  видика  то  есть,  ну  и  разобрались  как  полагается  в  таких  случаях.  На  Антона  одели  наверное  все  что  было,  вплоть  до  телевизора  (дисплея).  Кольку  тоже  вниманием  не  обделили,  разделали  так,  что  на  лбу  потом  остались  отчетливо  видны  даже  протекторы  от  подошв  их  ненавистных.  И  нет  сил  и  ни  малейшего  желания  отбиваться,  защищаться  даже.  Впрочем,  ненависть,  где-то  на  десятой  минуте  экзекуции  уже  имела  место  не  быть  вовсе.  Абсолютное  равнодушие  в  глазах  палачей... Им,  пацанам,  Антохе  и  Кольке  то  есть,  хотелось  теперь  только  одного  -  скорее  бы  все  это  закончилось,  скорей  бы,  -  а,  а  вот  и  еще  удар,  еще,  в  ухо,  по  затылку  еще,  ух,  ну  хватит  же  ж,  ну,  довольно.  Еще  прошла  пятиминутка,  все  держатся,  кто  стоит,  кто  лежит,  как  Колька,  с  начала  игры.  А  мутанты-то  те  все  целы  и  невредимы,  и  новые,  свеженькие,  еще  более  ужасные  и  коварные,  прибывают,  подваливают.  Ну  прям  никакого  сладу  с  ними  нет.  Слышишь,  ты  слышишь  это,  обидели  ихого  младшого.  Это  месть.  Вы  на  кого  хвост  подняли,  перхоть!  Как  горько  это  все,  и  обидно  главное  -  нехилая  цена  за  кусок  хлеба.  Ведь  ребята  просто  встретились  в  общаге,  и  Колька  вот  Дремакин,  с  дурки  токо  что  откинулся  и...  И  сел  за  третьего  "Квака".

    И  через  час  Лугин,  аж  вбежал,  и  забарабанили  в  отбитых  головах  -  стрелки,  бандосы,  "да  вы  знаете,  знаете  ли,  представляете  ли  хоть  кто  они  такие,  да  они,  они  убить  могут"  это  Саха  уже,  пришедший  все  на  свете  уладить  дабы  -  и  еще  какие-то  маловразумительные  особо  чего-то  такое  обозначающие  словечки.  А  Дреме  с  Антоном,  им  было  уже  просто  на  все  и  всех  там  насрать,  им  хотелось  только  одного  -  чтобы  оставили  их  (бедолаг)  в  покое,  что  б  попросту  отъебались  от  них  все  эти  рожи  невыносимые...

- Ты  опять  куда-то  пропал?  Что  на  этот  раз?  Снова  какая-нибудь  невероятная  история?
- Да  нет,  так,  встретились  в  общаге  с  пацанами  просто…
- Просто  встретились  да?  И  что  же,  эта  встрече,  так  называемая, заняла  у  вас  ровно  одиннадцать  дней  целых?
- Одиннадцать?  Почему  одиннадцать?
- Да  потому  что  тебя  не  было,  тебя  не  найти  было,  вот,  ровно  одиннадцать  дней.  Все.  Я  устала.  Хватит,  нам  не  зачем  больше  встречаться.  Все.  Я  пошла.  Мне  работать  надо. 
- Погоди  Свет,  да  погоди  же  говорю,  давай  разберемся  сначала…
                <ночь  13  ноября  00>