Осень в Карелии

В Питере еще лето. Еще не убраны столики на улицах возле кафе. Еще совершенно зеленые деревья лопочут что-то о наступающих сумерках.
В Карелии уже осень. Солнце созрело, словно огромное яблоко сорта «белый налив»; пролило медовые лучи на коричневые валуны и розовато-серые скалы. Кажется, от прикосновения этих лучей вдруг багровыми сделались листики черники, заискрились желтым березы, вспыхнули оранжевым осины. Купаясь в последних мгновениях тепла, слетаются шмели на осеннюю сирень вереска.
Небо… Сказать, что оно синее-синее, значит, не сказать ничего. Синее, голубое, лазурное… Синий здесь уже не цвет, а свет. Больно глазам.  И озеро, отражая эту васильковую суть синего цвета, становится небосклону идеальной парой, его земным воплощением.
А каким озеро было утром! Золото, очень теплое и нежное золото. В золотом зеркале перевернутой фотографией отпечатались прибрежные черные камни. Плыл над водой легкий серебристо-лимонный туман, и в этом шафранном сказочном сне тонули тонкие силуэты сосен…
А ночью, каким оно было ночью! Звезды в ультрамарине ночной воды горели, словно волшебные драгоценные камни, что нечаянно рассыпала по дну русалка…
Сколько еще чудесных картин напишет осень в карельских скалах?
Сухо шелестит последними кузнечиками трава, поседел белым пухом иван-чай, желтыми медяками опадающих листьев посыпает тропу лес.
Нахальные осы едят тушенку из открытой банки.
Дым костра щекочет обоняние.
А в Питере еще лето. И люди, скучая, пьют пиво в открытых кафе на улицах.