Стрела

   Оперение все  еще  хранит  тепло Его пальцев.  В воздухе все еще звучит пение  матери-тетивы.  Восторг  устремленного  движения,  детское ощущение  освобождения  и  независимости обволакивает и завораживает.  Я лечу-у-у-у!  Я свободна! И ясен смысл и ясно творящее слово - вперед, не оглядываясь  и  не  рассуждая.  Смысл - в полете,  и сам по себе полет - вершина божественного смысла...

   Но проходит эйфория первых мгновений.  Ринувшийся навстречу водоворот цветов, запахов и звуков распадается на составляющие элементы и начинает намекать  на  внешнюю  метафору,  на  возможность существования внешнего смысла и внешней, не зависящей от тебя и не входящей в соприкосновение с тобой данности.  Это  мгновение  самоосознания.  В  этот  миг  пугаешься смерти -  смутно  догадываешься  о   существовании   КОНЦА.   Счастливые мгновения старта почти забыты.

   Летишь, классифицируя и сортируя явления и ощущения. Ученичество. В это время начинаешь понимать, что одинока, что никогда ни одна из летящих в  стороне,  не  совпадет  с  тобой...  От отчаянья пытаешься докричаться до  иных  стрел и иногда возникает  нечто  вроде  родства...  Но ощущение одиночества не покинет уже никогда.

   Из одиночества   вырастает   смутное   предчувствие   избранности   и предназначенности.  Некая грядущая миссия тревожит  воображение.  В  это время начинаешь сомневаться. Этичность и правомерность занимают тебя. Ты начинаешь задавать себе невозможные вопросы:  а стоило ли лететь? (Можно подумать, от тебя это зависело) Не слишком ли громкий свист рождается от твоего острия, рассекающего воздух? Появляются первые подозрения о точке предназначения.  Смутная утробная память формирует из отрывочных смутных воспоминаний некое фантастическое марево  (чему,  впрочем,  не  особенно доверяешь).

   Понимаешь, что  бессмысленно  взывать,  выступать   с   патетическими обращениями  или  пытаться  изгибами  или  искривлением  оперения менять направление...  Что-то,  безусловно меняется,  но усилия слишком велики, результаты  -  ничтожны  (тем  более,  что  неизвестно,  будет  ли новое направление лучше предыдущего).  Расслабляешься и окончательно отдаешься судьбе. Начинаешь смутно воспринимать личное Дао как инерцию.

   Появляются новые  утонченные  удовольствия,  тем  паче,  что  впереди начинает смутно маячить нечто желанное и неразличимое...  Опять, как и в первые мгновения,  наслаждаешься  скоростью  и  водоворотом  чувственных пестрот. Иногда выплывают обрывки некоторого чужого рассуждения, которое было еще до того, как полетела...

   И вдруг  совершенно отчетливо становится видна ЦЕЛЬ.  И ты понимаешь, что это и есть  -  твоя  вожделенная  половина,  все  порывы  и  смутные движения  выстраиваются  в стройную повесть.  Становится хрустально ясен замысел  Лучника.  И  конец  уже  не  пугает  -  там  встреча  со  своей недостающей частью... Блаженство... Покой...