Время счастья

     После бурного воскресенья это утро показалось Ольге очень тихим.  Прохладный воздух, пахнущий сиренью, был  чуть мутным от тумана и приятно ласкал кожу. Солнечные лучи неторопливо окрашивали  город в яркие цвета.
     Всю дорогу до остановки Ольга думала о том, что произошло вчера. Хотя, почему «произошло»? Случилось? Свершилось!!! Ведь именно этого она ждала!
     Маршрутка быстро домчала девушку до станции. Она спустилась вниз в переход, лавируя между полусонными людьми, и выбежала на платформу. Электричка вбирала в себя последних пассажиров. Ольга ускорила шаг и заскочила в вагон, чуть придержав закрывающиеся двери руками. Сев на свободное место в середине вагона, она довольно улыбнулась своему везению – еще бы немного и не успела, а там, глядишь, и выговор бы получила. Сидящий напротив мужчина с интересом посмотрел на нее, опустив газету. Она покосилась на него, поправив спадающую на глаза прядь, и закрыла глаза, сжав в ладони кулон…
     …Несколько месяцев назад, случайно познакомившись с Сашей, она и представить себе не могла, что это увлечение перерастет в настоящее чувство. В любовь. Сейчас Оля не могла представить будущего без него. Не знала, не понимала своей прошлой жизни, сходила с ума от его близости и, едва расставшись, вновь ждала встречи…
     Уступив место вошедшей на одной из станций пожилой женщине, Ольга прошла вперед вагона, в тамбур, и встала у двери…
     … Все было хорошо. Даже слишком. И это пугало. Такое везение вызывало зависть знакомых и постоянные пересуды за спиной. Все говорили, что это рано или поздно закончится, а цена за него будет страшной. Обрывки разговоров, долетавшие до Оли, заставляли ее наслаждаться счастьем и с тревогой в сердце ожидать момента расплаты. Но время шло, все оставалось по-прежнему. Она была счастлива и хотела только одного - не потерять того, что имела.
     Вчерашний день отмел в сторону последние опасения. Саша предложил ей выйти за него. Обалдевшая от осознания того, что мечта наконец-то сбудется, Ольга нашла в себе сил сказать: «Я подумаю», но это была уже игра, соблюдение традиций. Между ними давно все было ясно…
     …Поезд сбавил ход, дернулся и остановился. Пассажиры равнодушно смотрели за окна на растущие деревья, покосившиеся деревянные домики, серые пятиэтажки, виднеющиеся неподалеку, убегающую за горизонт грязной лентой, речушку. Динамики щелкнули и хрипло сообщили о задержке в графике движения. Люди начали недовольно ворчать. Многие спешили на работу, а вынужденная остановка грозила обернуться опозданием.
     Ольга посмотрела на часы. Восемь пятьдесят три. Неделя начиналась не очень-то хорошо, но сейчас ей не было дела до этого и до выговора, он не был способен что-то изменить в ее поющей душе.
     Люди начинали беспокоиться, кто-то пытался связаться с машинистом и более подробно узнать о времени простоя, но связь не работала. Ольга, стараясь не видеть встающее перед глазами гневное лицо Антонины Федоровны с упертыми в бока руками, кричащую что-то об «общей производительности предприятия», посмотрела в окно. Сквозь грязное заляпанное стекло она увидела семью. Они стояли на дорожке, проходящей параллельно железнодорожному полотну и смотрели куда-то вдаль. Двое ребят, бросали взгляды на электричку, а потом указывали на что-то недосягаемое взгляду Ольги. Женщина, поставив ведро на землю крестилась, и качала головой. Мужчина с рюкзаком на одном плече, неожиданно закричал и, сломя голову, бросился бежать через кусты. Женщина заголосила и, схватив мальчишек за руки, понеслась за ним. Ведро осталось одиноко стоять на дороге. Ольга забеспокоилась, глядя на убегающих людей. Она не знала, что так сильно испугало их, и опасалась самого страшного.
     Неожиданно поезд вздрогнул, что-то заскрежетало, вагоны один за другим сдвинулись с места. Люди, еще не понимая, что происходит, начали рваться к выходу. Коляска с привязанной к ней коробкой ударила Ольге по ногам, она упала. Треск и грохот, визг и скрежет, людские крики о помощи заставили Ольгу присоединиться к безумной какофонии. Поезд продолжал понемногу продвигаться вперед. Новый, еще более страшный, удар сотряс состав, все попадали, вагон вдруг накренился и пополз куда-то вниз. Люди кричали, пытаясь за что-нибудь зацепиться. Ольга ударилась головой, едва не вывернула руку, коляска вновь ударила ее в живот, заставляя скрутиться комком. Крики, смешанные с плачем, матом, стонами, померкли в сознании Ольги. Сжав в руке кулон, с оборванной цепочкой, она потеряла сознание. Что-то тряслось, катилось дальше, хищно скрежетало и ломалось, но она уже не слышала этого, провалившись в черную пустоту…
      Пришла в себя от того, что кто-то тряс за плечо. Застонав, Оля открыла глаза, приготовившись увидеть медсестру в халатике и шприцем в руке. Перед ней, улыбаясь, сидела женщина, одетая в простое платье, с чашкой в руке.
- Ну, мил моя, наконец-то! – сказала и протянула чашку Ольге. – А то я уже упарилась над тобой колдовать. Лежит себе и лежит.
- Где я? – слабо спросила Ольга, глядя по сторонам.
     Она лежала на кровати в комнате, оклеенной желтыми обоями в полоску. Старинный шкаф с потемневшими зеркалами, шесть фарфоровых слонов на комоде, облезшие стулья, кружевные салфетки, букет ромашек в вазочке на столе.
- Как это где? – удивилась женщина. – У нас дома.
- Как я…почему? – Ольга присмотрела к ней. Самая обычная, типичная сельская жительница. Чуть больше сорока, у глаз небольшие морщинки, волосы собраны в большой пучок, взгляд, словно у учительницы, внимательный.
- Ты не помнишь, что ли?
- Нет. Не совсем, - Ольга потерла лоб и отпила из чашки. Жидкость показалась странной на вкус, какой-то пустой, словно в ней чего-то не хватало.
- Поезд сошел с рельс.
     Ольга приподнялась. Все случившееся мгновенно всплыло в памяти.
- С машинистом что-то случилось, плохо стало, наверное, он остановил электричку. Сзади шел другой состав и не успел остановиться.
- Не успел?! Но почему не перевели стрелки?! – машинально спросила Ольга первое, что пришло в голову.
- Ваша электричка стояла на разъезде. Нельзя было, понимаешь?
- О, господи! – Ольга вновь легла, закрыв лицо руками. – Господи, какой ужас! Столько людей погибло! Столько…А…А почему я жива? – она посмотрела на женщину. – Где вы нашли меня?
- Мы не находили тебя, - та покачала головой. – Ты увидела нас, мы помогли. Не все нас видят…не хотят, наверное.
- А…вы та семья, ну, вы еще руками махали?
- Да, - довольно кивнула она.
- Но где вы нашли меня? Меня выбросило из поезда или что? Где я лежала?
- Мы спасли тебя, потому что ты увидела нас, - повторила женщина.
- Хорошо, - Ольга попыталась успокоиться, села, окинула себя взглядом. Никакой порванной одежды, крови, грязи. Ничего напоминающего о том, что она пережила крушение поезда. – Как вас зовут?
- Люба.
- Просто Люба? А по отчеству?
- Да зачем это! – отмахнулась она.
- Хорошо, я Ольга…Люба, где вы нашли меня?
- Мы вынесли тебя из поезда.
- Вынесли? Он уже упал вниз? Но как я осталась жива? И почему нет следов грязи, масла или...ну чего там еще бывает?
- Мы вынесли тебя до того, как ваш вагон упал в овраг, - ответ Любы заставил Ольгу замолчать. Некоторое время она смотрела на женщину.
- Я не понимаю. Как это вынесли до того, как…
     Дверь в комнату открылась, и вошел мужчина. Люба встала:
- Она очнулась.
- Вижу, - отрывисто бросил тот. – Я больше ничего не нашел. О чем вы говорите?
- Я собиралась рассказать ей.
- Хорошо. Лучше это сделаю я, - мужчина сел на стул рядом с недоумевающей Ольгой. – В общем, дела такие. Хочешь - верь, не хочешь - значит…Ты убила сегодня много людей...
- Что значит, убила? – Ольга нахмурилась. Ей казалось, что она попала в сумасшедший дом. -  Какое право вы имеете обвинять меня в подобном преступлении?! Это же серьезный вопрос…
- Ты убила их, - спокойно повторил он. – С нами не нужно лгать, мы знаем все и видим насквозь. У тебя было время счастья, но кому-то это очень сильно не нравилось. На тебя положили проклятие расплаты.
- Расплаты? – Ольга вспомнила людей, говоривших о том, что это счастливое время уйдет. – Значит, все они ненавидели меня?
- Да. Это нормально. Человеческая природа. Когда кому-то плохо – сочувствуют, а за спиной злословят. Если хорошо – радуются и тихо завидуют.
- Так…Так…Хорошо. Предположим, меня прокляли, позавидовали, невзлюбили, но почему я жива?! Это вы можете объяснить?! Как?!!
- Видишь ли…Это место, куда мы попали сами, а сейчас - принесли тебя, другая реальность. Параллельная. Сюда попадают люди, заблудившиеся во времени, или, вот как мы, попавшие в катастрофу. Там мы числимся без вести пропавшими, а здесь живем…пытаемся жить.
- Чертовщина! Такого не может быть! – Ольга вскочила, оттолкнув его, и подбежала к окну. Все тот же пейзаж. Лесочек, речка, домики, огороды, железная дорога вдалеке. – Я же все еще здесь, в моем мире. В нормальном мире! Зачем вы лжете? Чего хотите добиться?
- Она так и не поняла, не поверила, - вздохнула Люба и, подойдя к комоду, достала плитку шоколада и отломила дольку. – Попробуй.
- Зачем? – с сомнением спросила Ольга, глядя поочередно на Любу и ее мужа.
- Давай, давай, а потом скажешь мне. Не отравлю, не бойся.
     Осторожно откусив кусочек шоколада, Ольга не почувствовала привычной сладости. Плитка была совершенно пресной на вкус и мгновенно растворялась на языке. Что-то было не так.
- Ну? – поинтересовалась Люба, видя на лице девушки гамму эмоций.
- Не сладкая, - Ольга взяла из ее рук обертку. «Аленка» - гласила обложка, а маленькая девочка смотрела с неподдельным изумлением. Таких шоколадок Ольга за свою жизнь съела не один десяток, а с этой было что-то не то. – Она, наверняка, просроченная?
- Нет. Здесь все такое.
- Где?!
- Я же говорю, здесь, в параллельном мире.
     Ольга смотрела на этих людей, старших ее, и не могла понять, то ли это шутка, то ли они не дружат с головой. А может, у нее самой «поехала крыша»?!
     Видя, что девушка напугана и колеблется, Люба спросила:
- А как ты объяснишь то, что на тебе нет синяков? Ты ведь и сама спрашивала об этом, не так ли? Так как?
- Не знаю, - покачала головой Ольга, – действительно не знаю. Но синяков нет, ушибов нет, дыр на костюме нет, грязи нет, крови нет…И кулона тоже нет! – неожиданно она вспомнила, что сжала его в руке, боясь потерять, когда тонкая цепочка разорвалась. – Где он?
- Ты потеряла только его?
- Да, по-моему, да. Мне до остального дела нет. Была еще сумка, но там ничего особенного, документов не было, денег не много…Только кулон. Он для меня очень ценен…А в чем дело? – она прочла в глазах Любы неприкрытую зависть.
- Понимаешь, когда человек попадает сюда, у него что-то пропадает. Что-то из вещей, которые были с собой на момент крушения. Если он вспомнит, если сумеет вспомнит, что это было, у него есть шанс вернуться назад. Ты вспомнила. Теперь нужно найти твой кулон.
- Мне нужно найти его в любом случае, мой жених подарил его. Он расстроится…- Ольга посмотрела на Любу. - Но, если все это правда, об этих мирах…я хочу сказать…почему вы до сих пор здесь?
- Может, потому, что уже не хотим искать, - неохотно отозвалась она.
- Почему?! Вас же ждут родные!
- Ждали. Мы здесь уже тридцать лет…Сначала мы не могли вспомнить, что искать, потом стали просто жить. Привыкли. Здесь та же жизнь, только мы вроде первопроходцев. Заселяем земли и делаем их похожими на прежний мир. Пытаемся. Здесь можно воплощать идеи в реальность, простор для фантазий...Ты, правда, хочешь вернуться?
- Шутите?! – усмехнулась Ольга. – Конечно. У меня все только начинается!
- Тогда иди и ищи кулон.    
     Ольга не стала больше ничего спрашивать, кивнула и, выбежав из комнаты, на лестничную клетку, понеслась вниз. «Странно, - думала она, - но я почти верю им. Что-то такое есть в их словах…И этот шоколад. Он ненастоящий. И здесь нет запаха мусора! Странное место!»
     На улице ее поразила странная тишина, не заметная до этого в квартире. Было ощущение, что никого больше в этом мире нет. Не шумели машины, не пели птицы, не было ветра, даже река как-то безмолвно тихо катила волны. Это был мертвый мир.
     «Я не хочу оставаться здесь! – Ольга побежала к железной дороге. – Хочу домой! К Сашке! К маме! Хочу вернуться!»
     Переезд был пуст. Остановившись у насыпи, Ольга с тоской посмотрела на рельсы, исчезающие где-то за лесом. Не зная, откуда начать искать, она пошла вдоль полотна, неотрывно глядя на землю. Отыскать небольшой кулон, всего неделю назад подаренный Сашкой, было практически невозможно, но Ольга не теряла надежды. Впрочем, ничего иного ей не оставалось.
     «Почему они помогли мне? Зачем?! Они здесь тридцать лет? Тридцать! И не могут выбраться! Но тогда зачем им помогать мне?! – страшная догадка мелькнула в голове Ольги. Она остановилась. – Тридцать лет! Они солгали мне! Солгали, потому что знают, что никогда не выберутся отсюда! Но я не собираюсь становиться игрушкой! Меня ждут. Пока еще ждут!»
     Развернувшись, Ольга бросилась назад к дому. Камни насыпи не хрустели под ногами, каблуки не ломались, ноги не скользили по грязи – все это вдруг перестало удивлять, она бежала, зная, что ей нужно.
     Ворвавшись в квартиру на пятом этаже старого дома, она толкнула дверь, та без скрипа открылась. Люба с мужем сидели на диване, двое мальчиков рисовали за столом. Стремительно войдя в комнату, Ольга  села напротив.
- Я поняла, что вы не могли отыскать, я помогу, но сначала отдайте кулон.
     Мужчина вздрогнул и покачал головой:
- Нет. Для нас слишком поздно. Мы застряли здесь навсегда.
- Нет, вы ошибаетесь! Даже если вы выпали из своего времени, то всегда сможете вновь поселиться у нас. В стране много всего происходит, войны, катастрофы, люди теряют документы, откуда-то бегут, переезжают. Вы сможете жить! Это ваш шанс! Я помогу вам! Только отдайте кулон, не держите меня здесь!
     Люба покосилась на сыновей, во все глаза смотрящих на молодую решительную девушку, ворвавшуюся в их жизни. В их глазах была надежда. Ольга поняла, что нашла нужную струнку. Поднялась и подошла к столу:
- Ваши дети рисуют бесцветными карандашами. Что они рисуют? – она взяла лист бумаги. Он был чист. - Что они видят здесь? Чем они хуже остальных, почему вы обрекаете их на это мучение? Им нужно расти дальше.
- Хорошо. Ты права, девочка, мы, и правда, застряли здесь, - мужчина поднялся и протянул ей руку. – Я верну кулон, а ты поможешь нам. Не подведи.
     Ольга пожала руку в ответ и кивнула, Люба принесла кулон, косясь на мужа, и осторожно положила его на край стола.
- Вот, возьми. Скажи, а что, все же, мы забыли?
     Ольга улыбнулась, протягивая руку:
- Ведро со смородиной, - и взяла кулон.
     Лицо Любы, ее мужа, комната растворились в набежавшей дымке. Что-то ударило ей в грудь, голову сковала сильная боль, все померкло перед глазами. Она вскрикнула, покачнулась, готовая упасть…
     …как вдруг кто-то придержал ее за локоть. Ольга с трудом открыла глаза. Кругом была полутьма, куда-то спешили люди. Она стояла в подземном переходе, чуть прислонившись к стене, какой-то пожилой мужчина держал ее за руку.
- Вам лучше? Не нужно так много работать.
- Да, да, спасибо, - пробормотала Ольга и разжала кулак. Кулон был на месте. – Скажите, какое сегодня число?
- Двенадцатое июня. Понедельник.
- О, господи! – Ольга посмотрела на часы. – Поезд!
     Она побежала к перрону. Поезд только подошел. Ольга заскочила вовнутрь и встала в тамбуре у окна, не заходя в глубь вагона. Электричка тронулась, отходя от станции. Медленно поплыли рощи, дома, замелькали автомобили. Оля неотрывно смотрела в окно. Вот, знакомая пятиэтажка, ивы, та самая насыпь…
     Она вышла на следующей станции, перебежала по хрустящим камням на другую сторону и остановилась, увидев ведро. Оно стояло посреди тропинки, мимо шли люди, обходя, но, явно, не видя его. Все сходилось.
     Подойдя, Ольга взялась за ручку обеими руками и, раскрутив, забросила далеко в кусты. Потом пошла в траву, намереваясь проверить свою догадку. Излазив заросли и ничего не обнаружив, она осталась довольна. Она выполнила обещание.
     Грязная, с порванными колготками, с репейником, прицепившимися к белому костюму, сбившимися волосами, Ольга опустилась на насыпь у переезда и заплакала, крепко сжимая в руке кулон. Она вновь была счастлива...