Последний месяц весны

С утра установилась преотличнейшая погода. Заканчивался месяц май, людям надоели дожди, и, глядя на последний жест весны, они улыбались и го-ворили: «Лето-то жарким будет. Готовиться надо». На календаре было воскресенье. Трудовая неделя выдалась тяжёлая, ветреная и слякотная. Теперь, вот, солнце окутало всё вокруг тёплым светом, по дворам стелился тополиный пух, ранний, какой-то не сезон-ный. Люди стояли на балконах, выспавшиеся и до-вольные, благожелательно здоровались с соседями, тоже подставляющими бледные лица под мягкие солнечные лучи. Супружеские пары не ругались, пе-решагнувшие серебряную свадьбу чинно готовились к завтраку, молодые - подавали друг другу кофе в по-стель, вылавливая на крепких, здоровых телах жёл-тых зайчиков, увеличенных оконными стёклами. Де-ти давно шумели во дворе, в песочницах и деревян-ных домиках детского городка. Даже старики забыли о своих болячках, мирно общались с младшими. Мужчины доставали рыболовные снасти, проверяли старые, надёжные поплавки, прикидывали нынеш-нюю стоимость лески и крючков. Женщины вытас-кивали из шкафов купальные костюмы, примеряли их перед зеркалами, думали: «Ох, разнесло за зиму. Побегать бы, жирок стрясти». Некоторые мужья за-ходили в спальню, видели своих жён у зеркал, вдруг восхищались: «А чё, ничего ещё!», брали жён в ши-рокие, жёсткие ладони. Такое, вот, радостное утро опустилось на город.
  Из подъезда дома № 24, что на улице Горностаева, вышел нестарый ещё, лет сорок, мужчина, посмотрел вверх, подставил солнцу лицо, прищурил левый глаз, от льющегося на зрачки света, улыбнулся, широко и обнажая жемчужные, крупные зубы. Достал из кар-мана светлой рубашки солнечные очки, надел их на широкую, сломанную когда-то посередине, перено-сицу. В правой руке мужчина держал чемодан. На минуту он задержался возле подъезда, вдохнул глу-боко богатый запахами, начинающий жарко густеть, воздух. Из-за спины выскочил, вдруг, мальчишка, его сосед с третьего этажа, Димка, обогнул невысокую, но широкоплечую фигуру мужчины, звонко крикнул, уже убегая к сверстникам, гоняющим футбольный мячик по двору: «Ты чего, дядь Ген, уезжаешь?». Тот улыбнулся ещё шире, и тихо сказал, удаляющейся узкой спине пацана, который и не слушал его, с ходу включился в игру, ловко отобрав мяч у «очкарика», скорее самому себе сказал: «Я ненадолго, к обеду вернусь». Знал, что Димка прибежит в его холостяц-кую квартиру, вечером, рассматривать медали и куб-ки, стоящие в серванте.
  Мужчина пошёл пешком до станции метро, всего километр от дома, мягкой кошачьей походкой, странной для его крепко сбитого тела. Чемодан он держал слегка на отлёте, чтобы тот не хлопал по но-ге. Проходящие мимо девушки не смотрели оцени-вающе на мужчину, как умеют, окидывая взглядом сверху - вниз, опустив глаза, для верности, на правую руку, не женат ли. Проходили мимо, увлечённые чем-то в витринах закрытых магазинов. Он не был красив, и уродлив тоже не был, так, мужское лицо средней симпатичности, с острыми скулами, узкими губами и мягким подбородком. К невниманию деву-шек, за сорок лет, привык, и относился к этому спо-койно. Хлипкие мужички, попадающиеся навстречу, обычно смотрящие на него с мелкой опаской, сего-дня расслабились, под первым солнцем, и думали о чём-то другом. Нехлипкие, ехали в «Мерседесах» и «БМВ».
  Мужчина дошёл до станции метро, спустился по эс-калатору, и зашёл в почти пустой вагон. Садиться он не стал, десять минут трясся у дверей, держась одной рукой за гладкий, прохладный поручень. Чемодан стоял рядом, между ногой и боковиной длинного си-денья. Потом он подхватил чемодан, вышел на нуж-ной станции, встал на двигающуюся ленту эскалато-ра, доехал до турникетов, в которые заходили редкие пассажиры, и вышел с другой стороны, через откры-тые двери выхода. Ещё минут пять мужчина шёл по улице, пересёк большую площадь, и свернул в узкий, грязноватый переулок. Там он миновал ещё два дома, открыл тяжёлую, с длинной железной ручкой, дверь, и вошёл в старый заброшенный дом, подготовленный городскими властями под снос. Поднялся на послед-ний этаж, надел лайковые тонкие перчатки, ухватил-ся левой ладонью за высокую лестницу, ведущую на чердак, одолел три ступеньки, и подтянул другой ру-кой, к себе, чемодан. Замка на люке не было, и он, откинул квадратную крышку в сторону. Замеренный заранее люк, легко принял в себя чемодан, и мужчи-на, поднявшись ещё на четыре ступеньки, оказался на чердаке. Пахло застоявшейся пылью и голубиным помётом. Мужчина вытащил из кармана маленький, но мощный фонарь, медленно осмотрел чердак. Не обнаружив ничего подозрительного, он вышел на крышу, тихо, стараясь не шуметь, добрался до сосед-него чердачного флигелька,  постелил приготовлен-ную заранее тряпку, и залёг там, по правую руку от себя расположив чемодан. Посмотрел на часы. Мед-ленно перевалился на спину, снял очки, положил их в карман, и, закинув руки за голову, потянулся всем телом. Потом замер, то ли думая о чем-то, то ли про-сто загорая. Спустя минут десять, мужчина опять по-смотрел на часы, и, перевернувшись на бок, щёлкнул замками чемодана. Раскрыв чемодан, он стал соби-рать винтовку, каждый раз, прежде чем достать оче-редную деталь, нежно оглаживая её, пальцами, плот-но затянутыми в лайку. Собрав вместе все части, мужчина чуть отвёл назад голову, внимательно ос-мотрел бельгийский «эФэН», калибра 7,76мм., стряхнул пальцем с тяжёлого ствола какую-то при-ставшую сразу пылинку. Накрутил глушитель. Затем достал из чемодана оптический прицел, немецкой сборки «Аншютц», приладил сверху винтовки, с удо-вольствием вслушиваясь в щелчок, вставшего на ме-сто, прицела. Опять погладил ладонью приклад, за-думавшись, не поставить ли на него специальную на-кладку, для удобства. Передумав, подвигал плечами, чувствуя напряжение мышц под лопатками, размина-ясь, перевернулся на живот, и вставил в винтовку ма-газин с пятью патронами. Сошки на винтовку ста-вить не стал, так привычнее. Широко раздвинул но-ги, вывернув ступни, косточками к листовому железу крыши. Потёрся свежевыбритой щекой о кольца, под дерево, разводов приклада. Одеколонами мужчина не пользовался, предпочитал проточную воду. Приклад был лакированным, успел прогреться на солнце, и теперь удобно держался за, чуть влажную от тёплого воздуха, щёку. Мужчина, откинув крышечки, закры-вающие линзы, посмотрел в прицел, наведя винтовку на окна соседнего дома. Указательный палец, прямой и узловатый, лежал пока на теле винтовки, под за-твором. Наклон крыши был небольшой, но посте-пенно кровь стала приливать к голове мужчины, и он, изредка, сильно растягивал губы в стороны и на-прягал мышцы шеи. Медленно перебирая по крыше ступнями ног, он нашёл в прицеле нужное ему окно верхнего этажа, чуть подправил уровневое колёсико, и замер, разглядывая через координатные оси обста-новку спальни, и женщину в постели. «Красивая»,-подумал мужчина. Он приготовился ждать долго, но хозяин квартиры, вдруг, вынырнул сбоку от раскры-той занавески, посмотрел в окно, вниз, сказал что-то женщине, лежащей в кровати. Та отрицательно пока-чала головой. Хозяин квартиры пожал плечами, и пе-решёл на кухню. Мужчина следил за ним, переведя дуло винтовки на соседнее окно. На кухне хозяин квартиры сел за, уже накрытый завтраком, стол («А мадам-то ленивая», - усмехнулся, про себя, мужчи-на), налил себе кефиру, и стал густо намазывать лом-тик хлеба паштетом. Мужчина мягко взвёл затвор, и посмотрел на большую родинку, притулившуюся между бровями хозяина квартиры. О ней он думал ещё позавчера, разглядывая фотографию человека с кухни. Хозяин квартиры отложил в сторону нож, и поднёс ко рту бутерброд. Мужчина положил палец на скобу спускового крючка. Когда хозяин квартиры стал медленно, задумчиво жевать, мужчина, выдох-нул из груди воздух и задержал дыхание. Затем спо-койно потянул подушечкой пальца скобу, почувство-вав неслышный щелчок предохранителя. Хозяин квартиры ещё два раза успел двинуть челюстью, прежде чем мужчина дожал спусковой крючок.
  Не разбирая винтовки, мужчина поднялся, быстро завернул «эФэН» в тряпку, на которой лежал, под-хватил свой чемодан и, ступая так же осторожно, вернулся на чердак. Выкинул винтовку в пыльный тёмный угол, туда же зашвырнул чемодан, и ловко спустился по лестнице, аккуратно закрыв за собою люк. Сбегая  на первая этаж, к выходу, он стянул перчатки, сунул их в карман, снова надел очки, и вышел из дома.
  Вернувшись в свою квартиру, мужчина сделал себе яичницу, достал из холодильника кефир, посмотрел на него, усмехнулся почему-то, и сел завтракать. По-ев, он перешёл в комнату, включил телевизор. С эк-рана запел Газманов. Мужчина подумал, что скоро придёт Димка, которого он не увидел, когда заходил в дом. Посмотрел машинально на сервант, всё ли ле-жит аккуратно. И сам залюбовался своей коллекцией, семь медалей и десять кубков, за призовые места по стендовой стрельбе. Затем подошёл к окну. «Неуже-ли лето?», - подумал он.