О душе

  …Сначала был лишь потолок операционной, но вскоре начал действовать наркоз и потолок поглотился мерцающими пятнами, расплывшимися перед глазами.
  Потом не было ничего. Не знаю, сколько времени «не было ничего», может не очень долго, а может и несколько часов…
  Потом, вдруг, снова стал потолок, но, почему-то очень близко, прямо рядом со мной. Я развернулась, и увидела под собой операционную. В ней была целая куча врачей, склонившихся над моим телом, там, внизу была заметна взволнованность и обеспокоенность. Свое тело я узнала не сразу, оно было не очень-то похоже на отражения в зеркале и даже на видео запись, оно было какое-то… более объемное, что ли. У головы сидел врач, анестезиолог, как я догадалась, и держал маску на лице. Все тело было накрыто зеленой тканью, в которой был квадратный вырез в области груди моего тела, где была видна щель. В этой щели, между холмов-легких было зажато сердце, только оно не билось. Лежало себе как камень. Вот тут-то я и подумала, что «я умерла». Врачи продолжали суетиться… к телу подкатили дефибриляторный аппарат… что-то еще происходило, но я уже не помню, т.к. меня начало засасывать в потолок. Я обернулась…
  Потом был длинный туннель с ярким, но не слепящим глаза светом в конце. Меня медленно засасывало в этот свет, или это свет приближался ко мне, было трудно разобрать. Там, в туннели, были и другие люди, кто-то двигался на встречу, кто-то просто стоял на месте. Из тех, кто шел на встречу, я увидела свою бабушку и отца. В ту же секунду, когда я увидела их, меня захлестнуло эмоциями. Появилось ощущение, как тогда, раньше, в теле, будто ком подступил к горлу, а слезы были готовы вырваться из глаз, если у меня вообще тогда было горло и глаза. Они что-то говорили, но из-за переполнявших меня чувств я ничего не слышала. Чем дальше я шла к концу туннеля, к свету, тем больше я узнавала людей, смотрящих на меня: это были мои родственники, близкие, дальние; были люди, которых я вообще не знала, наверное, это были давние предки. И чем ближе я приближалась, тем яснее я слышала, что они говорят. Кто-то радостно смотрел на меня, многие из тех, кого я узнала, говорили, чтоб я возвращалась. Чтоб побыла там, откуда иду, еще немного. Что мне еще рано туда – к свету. Я чувствовала, что могу остановиться и повернуть в любой момент, но мне было так хорошо, что я не хотела возвращаться. Там у меня была только взрослая дочь, которая не нуждалась в моем обществе, а здесь был теплый, приятный свет, который любит меня. Я отвечала им: «я не хочу возвращаться», кричала я им в ответ, что хочу к свету, а они еще настойчивее просили меня остаться там...
  Потом появилось сильное ощущение незаконченности своей «миссии» в жизни, желание вернуться. Но я чувствовала, что здесь мне будет лучше, и продолжала двигаться на свет.
  Потом был свет… и с ним было много эмоций… радость, любовь, счастье… много всего. Эмоции били фонтаном, в теле человека такого не может пережить, тело просто не способно на такие чувства. Ощущение было великолепное. Тогда я с радостью подумала: «Я в Раю!»
  Потом свет начал контрастироваться и стали появляться цвета и формы. Сначала они были расплывчаты и не понятны, но потом продолжали распускаться, как цветы, обретая грани, цветность, форму… вскоре это все превратилось в цветущий сад, с гуляющими по нему толи ангелами, толи нимфами, толи такими же, как я людьми. Все они были одеты в белые, парящие одежды, и на мне были такие наряды. Было очень красиво. Но на этом изменения красок и форм не остановились…
  Потом метаморфозы мира продолжались. Краски начинали из перенасыщенных тускнеть, обретая привычный земной цвет. Формы, из божественно неповторимых выпрямлялись в обыкновенные человеческие фигуры. Одежда, из парящей, становилась обыкновенной, земной. И вскоре я оказалась в обычном загородном саду. Я подумала: «Неужели я снова жива». Но мои сомнения по этому поводу рассеялись, когда я увидела, что мир вокруг продолжает изменяться.
  Потом краски начали бледнеть, обесцвечиваться, превращая окружающую картину в черно-белое кино с плохим качеством записи. Одежда прорывалась на людях и сгнивала прямо на глазах. Линии человеческих фигур становились искаженными и уродливыми. Мир превратился, как я тогда подумала, «… в сущий Ад!». Некоторые фигуры людей, начали стареть прямо на глазах.
  Потом все начало умирать. Все обесцветилось на столько, что было противно смотреть на этот сад, только вот, несмотря на мои усилия глаза, не хотели закрываться. За несколько секунд сгнивали и валились деревья. Потом начали гнить и рассыпаться в пыль люди. Сначала рассыпались все те, кого я не знала, потом рассыпались мои прабабушка с прадедушкой, вслед за ними бабушка с дедом, потом отец, и остальные; и очень скоро остались лишь полусгнившее тело моей мамы и двоюродная сестра, в еще более плохом состоянии – скелет, обтянутый клоками кожи – которая умерла восемь лет назад. Они пытались что-то сказать, но их лица были все в дырах и изо рта доносились лишь мычания.
  Потом все пропало, и осталась вокруг одна лишь пустота. Вокруг не было ничего, куда не повернись, сплошная темнота. И ощущение было, будто я зависла в пространстве и не могу ни до чего дотронуться… в общем, не осталось ничего!
  Потом этому всему не было конца. Я не знаю, сколько я так провисела, но это было истинным мучением, мне казалось, что я сойду с ума, только проблема в том, что здесь невозможно сойти с ума… и было это очень долго, потому, что когда я смогла вновь увидеть свои руки, они были сгнившими, как у моей мамы…
  Потом яркий свет ослепил меня. Но вскоре он стал таким же теплым и приятным, как и много времени назад. И вновь появился туннель, только свет был не в конце, он шел сзади, а в конце виднелся мир, обычный земной мир. Мне очень захотелось туда. Я рванулась в этот мир, но мои сгнившие ноги не позволили мне быстро идти. Я увидела идущих рядом со мной моих родственников, которых я видела очень давно, в этом туннеле, когда была здесь в первый раз...
  Потом я увидела идущую на встречу свою дочь. Она стала намного старше, даже немного постарела, и шла ко мне, к свету. Она очень обрадовалась, когда увидела меня. Я вспомнила свое состояние, когда шла по этому туннелю, давно. Я вспомнила, что происходило с этим миром потом, и я закричала своей дочери, чтоб она возвращалась. Но та не слышала моего крика, не видела, того, что я была сгнившей, она видела и слышела меня такой, какой я была в жизни… и продолжала идти…
  Потом снова пустота и все повторялось снова и снова…
И теперь, уже много раз побывав в туннеле, я, да, наверное, и все мы здесь жаждем смерти кого-нибудь из наших близких, чтобы хоть на мгновение насладиться прежними ощущениями жизни. Но эти мгновения все короче и короче, потому, что начинаешь гнить и рассыпаться в пыль в «райском саду» все раньше и раньше… и вновь одна лишь пустота остается с тобой на целую вечность…

20 сентября 2001 г.