Новые знакомые

Помещение, в котором я находился, было не очень чистым, но прямо вокруг меня было довольно таки чистенько. Здесь было много народу, но очень тихо. Люди, которые находились тут, передвигались почти бесшумно и разговаривали в пол голоса. И вообще очень редко общались. По сути только. А вот за пределами этого помещения было, напротив очень шумно, чем обычно в такие дни. Может даже, что те люди, которые здесь находились и боялись этого шума и того, что за ним стояло, с виду этого не показывали, и уходить похоже, не собирались. Я не боялся. Даже зная, что шум может ворваться сюда и уничтожить всех нас вместе с этой тишиной.
Возвращаясь к помещению, в том смысле, в котором помещения считают таковыми, это нельзя было считать помещением или зданием, я имею в виду стен, как таковых, оно не имело, да и вообще какого рожна я об этом заговорил, не знаю. Наверное, это важно. В общем, просто помещение и всё.
Те двое, что были ко мне ближе всего, очень за меня переживали, а я их совсем не знал, т.е. абсолютно. Я даже не видел их лиц и мог никогда не увидеть. Они касались меня, но я почему-то этого не чувствовал. Хотя они делали это, как мне показалось, старательно как никогда. Но даже их титанические усилия не приближали меня к ним. Даже не смотря на то, что я и сам был готов пойти с ними на сближение. Но, к сожалению, результат нашего "общения" зависел от меня в меньшей степени. Больше от этих типов и от тех обстоятельств, которые привели нас к такому общению.
Но толи их знаний было не достаточно, то ли я был не в том состоянии, чтоб общаться с ними или скажем, уверен в этих своих новых знакомых или даже себе. Они разговаривали друг с другом короткими репликами и пытались вызвать меня на контакт, но я, к их сожалению, был всё дальше и дальше от них. С каждой минутой я удалялся от помещения, где мы находились, да и от этой жизни вообще. Война – дело такое. Не знаешь когда встретишься со смертью, а эти двое, дававшие клятву Гиппократа, отнюдь не волшебники.
Здравствуй мама, я иду!

/26.08.2001/