Двойник
Сколько мы сидели так, я не знаю… время… оно то неуловимо-быстро, то непостижимо-медленно; так что толку облекать его в минуты, запихивать в часы или сутки?
…Ночь уже вступила в свои права, когда ты сжала мой локоть и тихо сказала: «Пора». Я встрепенулась: «Что…пора?» Ты не ответила опять, поднялась и повела меня за собой.
…Мы стояли на стороне холма, отвесно спускающейся к лесу и реке. «Смотри», - твой голос. «Куда?» – не поняла я. Не видно же ничего, ни огонька, ни дымка… «Куда смотреть?» – настойчиво вопрошала я. «Смотри же!» - с нажимом ответила ты и еще крепче сжала руку. И я увидела…
…Мириады звезд глазели на нас сверху, смеясь. Тысячи солнц, больших и малых, с интересом подмигивали нам, желая знать больше. Воздух обрел форму и тонкими голубоватыми языками обнимал то, что окружало нас, - деревья, опавшие листья, былинки… и мы, мы тоже не были им забыты, - две одинокие фигурки, держащиеся за руки, стоящие над обрывом. …Но это было далеко не все, что открылось мне. Вечерний или ночной город. Ты уезжаешь… от меня… и не собираешься возвращаться, я знаю это. Мне страшно. Я вижу будущее. Стой! Куда же ты! Не надо! Я асфальтом лягу под подошвы твоих ботинок, с шипением брошусь под колеса твоего байка. Но мой цвет – серый. Я хочу расцветить твои будни, перекрасить твои трудные дни, но… не могу. Мой цвет – серый. Я стенами домов буду направлять тебя, выводить тебя к дому, туда, где до утра горит свет, туда, где ждут. Ты не заметишь меня. Мой цвет – серый. Слившись с экстазе с синей чернотой неба, я звездами обозначу твое имя. Ты грустна. Ты не увидишь моих звезд, и они сгинут утром, ненужные… Я веткой постараюсь схватить тебя за руку, не дать уйти, не позволить сделать непоправимое, - ты не поймешь меня, отмахнешься… Сереет, качается веточка в ночи. Я перебегу тебе дорогу кошкой, вдруг ты суеверна, вдруг – передумаешь, вернешься! Но – нет. Ночью все кошки – серые, тебе все равно. …Бешеный звон трамвая на повороте… ты останавливаешься… раздумье… звонок по мобильному… Лисенок, встречаемся… жду.
Я иду тебе навстречу в своем человеческом обличье. Я волнуюсь. Я переживаю за тебя. Ночь становится серым утром. Хмуро… но ты – улыбаешься… - У тебя красивые глаза, - говоришь. – Серые… с голубым.
Асфальт снова утекает под колеса. Он – просто асфальт. Мы едем в никуда, только бы не быть на одном месте, только бы двигаться… Мы едем, и красный всполох твоего мотоцикла оживляет серую дымку утра… Взбесившиеся фонари, темные переулки, кружащиеся в пляске святого Витта, феерия… Вместе в ночи… Снова… Ветер и скорость, капли воды от раздавленных луж превращаются в искры неба, в слезы на щеках, в росу на сонных еще с утра травинках… ладони тянутся, чуть подрагивают, не совсем свежий маникюр, колечко на большом пальце левой... хватают пустоту и не находят ничего… Внезапно роскошная картина сворачивается. А я понимаю, что стою одна на краю обрыва, вокруг – непроглядная чернота ночи, а ладонь – пуста… пальцы сжались… разжались… пусто… Все исчезло.
***
Ровно год спустя, тем же ноябрьским днем я тряслась, уже на своем байке, по тому же маршруту. На дачу. Никаких волнений в душе, никаких предчувствий.
…Несколько недель после той ночи я потратила на то, чтобы осознать случившееся, понять, КАК такое могло произойти… моталась в сторону дачи по 3-4 раза в неделю, - все напрасно, нет такой станции. «Нет такой станции», - многократно твердили мне тетки в справочной вокзала и смотрели, как на ненормальную. Да я и была – одержима… поисками той, или себя? Потом заставила себя не думать больше об этом, сделать вид, что все это просто мне приснилось… Вдруг я внезапно стала лунатиком и вышла чёрти где из поезда, - ведь станцию Березы я не нашла даже в ту ночь… пришлось тащиться до Вербилок… В общем, эпизод был старательно вынут из жизни, признан никогда не существовавшим и законсервирован в самом дальнем углу памяти.
Так что, когда я увидела на дороге подросткообразную фигурку, ни одной мысли о случившемся год назад не пронеслось. Останавливаюсь… и только когда ты заговорила, я поняла… «Поедем?» - хриплый голос. ТОТ голос. «Ты?..» – только и хватило меня на это, выдохнутое облачком пара. «Ты подбросишь меня?» – настаивала ты. «Да… да… только ты, уж, покажи, пожалуйста, дорогу», - съязвила я из последних сил. Ты впервые улыбнулась: «Зачем? Ты же сама ее знаешь!..» – и уселась, крепко обвив меня руками и коленами. «Знаешь, знаешь, едем. У нас мало времени!» И я поняла, что действительно знаю. И что надо торопиться – скоро спустятся сумерки…
Свидетельство о публикации №201092600034