Дорогие мои Чертыхайские Часть 4б

 И. Письменный

Дорогие мои Чертыхайские  (Часть 4б )   

Часть 4.  Кавказкий  пленник

Глава 5. Толик при ближайшем знакомстве

О, если б каждый день иметь краюху хлеба,
Над головою кров и скромный угол, где бы
Ничьим владыкою, ничьим рабом не быть,
Тогда благославить за счастье можно Небо.
[Омар Хайям  “Рубаи”]

На следующий день, когда Феликс поднял капот очередного автомобиля и копался в моторе, к нему подошел Толик с работающей дрелью в руке и наклонился рядом:
- Ты вот что, варежку зря не раззевай!
- Какую варежку?
- Ну, лишнего не болтай. Нас ведь не только подслушивают, но за нами еще и подсматривают с помощью телекамер. Ты думаешь, для чего я дрель-то включил? То-то же! Только так и можно о чем нибудь важном разговаривать.
Постепенно Феликс узнал историю Толика.
Толик работал рихтовщиком в мастерской трамвайно-тролейбусного ремонтного завода и неплохо
подрабатывал тем, что по  просьбе соседей по гаражу после работы занимался ремонтом их частных автомобилей. В эти места он приехал в отпуск, познакомился с хорошей женщиной и пригласил ее в ресторан. За соседним столиком сидела компания местных парней, и хотя спутница Толика была
значительно старше их, она им приглянулась, и они стали один за другим приглашать ее на танец.
Толику это не понравилось, он по-быстрому расплатился с официантом, и  вместе со своей знакомой они направились к выходу. Теперь уже это не понравилось парням. Один подставил ему ножку, а другой сильно толкнул сзади в
спину, и Толик, как он выразился,  шмякнулся мордой об пол. Если бы этим дело ограничилось, сказал Феликсу Толик, он бы, может быть, проглотил обиду, поднялся и ушел молча. Ввязываться в драку с пьяной компанией да еще в чужом городе не входило в его планы. Но его противникам показалось недостаточным свалить Толика на пол. Один из них встал из-за стола и начал ногами пинать лежащего Толика,  норовя попасть по животу и ниже. Толик вскочил, схватил с ближайшего столика бутылку и стукнул ею того, кто его пинал, по голове. Тот свалился. Вся компания дружно навалилась на Толика, его хорошенько отметелили. Работники ресторана вдобавок ко всему вызвали милицию, те составили
протокол и упрятали его в кутузку.
- А знакомая?
- А что знакомая? Она под шумок смоталась оттуда. И правильно сделала. Ты что хочешь - чтобы она тоже попала в протокол и потом объясняла мужу, с каким-таким Толиком ходила в ресторан?
Короче, был суд. Все свидетели показали, что Толик напился, разбушевался, а когда его стали по-доброму увещевать, схватил бутылку и стукнул именно того, кто больше всех пытался его урезонить, бутылкой по голове. К тому же выяснилось, что Толик ранее уже был судим за мелкое хулиганство. Так что, как рецидивисту, ему вкатали на полную катушку.
Впрочем, и тюрьме жить можно. Начальство быстро пронюхало, какие у Толика золотые руки, и использовало его исключительно для ремонта и обслуживания своих собственных машин. Спустя некоторое время его вызвали в кабинет начальника тюрьмы и предложили пойти работать в
автокемпинге, то есть здесь, а будет считаться, что он сидит в тюрьме. Короче, продали его сюда.
- Так что тебе жаловаться не на что. Здесь все же лучше, чем в тюрьме.
- Не скажи. Во-первых, они не выполнили своего обещания. Обещали скостить мне срок, а сейчас об этом напрочь забыли. А во-вторых, у меня уже нервы не выдерживают смотреть, как эти скоты превращают наивных дурочек в проституток. Ты обратил внимание, что все девочки здесь светленькие, из России?
- Обратил.
- Так вот. Технология у них отработанная. Тут есть один красавец, я его про себя Самцом называю. Так вот, он-то и является главным поставщиком живого товара. Знакомится с молоденькой девушкой, приехавшей на юг отдохнуть, увлекает ее своей галантностью, щедростью и прочей фурнитурой. Потом
привозит сюда, первый спит с нею на добровольных началах. А потом ее насилует еще парочка-тройка его дружков. Причем все это они записывают на касеты, - у них в комнатах для этого телекамеры спрятаны, вроде тех, что за нами следят. Потом дают девочке посмотреть касету, и той деваться уже
некуда. Надо отрабатывать и стол и кров уже с другими клиентами.
Еще через пару дней Толик сказал:
- Бежать надо вдвоем. Одному отсюда не выбраться. Жаль только, что ты на мокрое дело не пойдешь.
- А без этого нельзя? – спросил Феликс.
- Можно, наверное. Но тогда Самец продолжит свои гнусные делишки, а этого я не хотел бы допустить. Ладно, не бери в голову, я пошутил, что-нибудь придумаем!
- У тебя с ним имеются еще и личные счеты? – спросил Феликс Толика спустя некоторое время.
- С кем – с ним? С Самцом? Ты угадал – это он тогда пинал меня ногами. Вообще-то я не кровожадный, для себя лично мне хватило бы знать, что он навалил в штаны. А вот девченок мне искренне жаль…
Прошло еще несколько дней, и план был разработан и обговорен до мельчайших деталей. Например, заговорщики предусмотрели также, что оглушать надо ударом по голове не монтировкой, а киянкой – деревянным молотком, предварительно обернув его тряпкой, чтобы сохранить товарный вид атакуемых.
Оставалось только ждать.

Глава 6. Побег

Как нужна для жемчужины полная тьма, -
Так страданья нужны для души и ума.
Ты лишился всего, и душа опустела?
Эта чаша наполнится снова сама!
[Омар Хайям  “Рубаи”]

Самец имел скверную привычку, привозя в гостиницу очередную доверившуюся ему девушку, заезжать с нею прямо в гараж. Очевидно, он был неплохим психологом, заметил, как Толик переживает появление здесь каждой новой жертвы мужских достоинств и обаяния Самца, и не упускал случая позлить Толика.
Именно этим Толик с Феликсом и решили воспользоваться.
Когда поздно вечером Самец прикатил в гараж и стал давать указания Феликсу по проверке двигателя, тот, проявляя несвойственное ему непонимание, поднял капот и стал подробно распрашивать Самца о каких-то мелочах. Тот тоже наклонился к двигателю, что-то показывая Феликсу. Расположение людей в мастерской идеально совпало с тем, которое запланировали Толик с Феликсом. Поднятая крышка
капота не позволяла дежурному оператору как следует видеть на телеэкране ни Самца, ни Феликса, ни  подошедшего к ним с киянкой в руках любопытного Толика, закрывая  поле зрения установленной под потолком телекамеры. Подойдя к говорящим сзади, Толик со всей силой обрушил киянку на голову Самца. Тот начал оседать, но Феликс подхватил его левой рукой, а правой достал у Самца из подмышки пистолет, из кармана брюк наручники, из пиджака бумажник. Все это он распихал у себя по карманам.
Проверять, что в бумажнике, было некогда.
После этого он повернулся лицом к сидящей в машине девушке и приложил указательный палец к своим губам – этот жест даже младенец мог понять однозначно: сидеть, молчать и не рыпаться.
Девушка, у которой глаза со страху полезли на лоб, послушно закивала головой и сама себе зажала руками рот.
- Так ты не только красавица, ты еще и умница, и молодчина, - заворковал Феликс. – Откуда же ты сюда приехала? – спрашивал он, продолжая держать палец перпендикулярно к губам. – Зовут-то тебя как?
- Катя, - одними губами произнесла девушка.
- Катюша, значит. Какое красивое имя! Ты только не мешай нам, и все будет хорошо.
В это время Толик быстро подошел к стремянке, заранее установленной ими вне поля зрения объектива, подвинул ее  под самый объектив, как кошка взобрался на стремянку и повернул объектив вверх.
Хорошо, что шарнир не заело, а то бы пришлось разбивать телекамеру, а это было менее желательно.
Феликс тут же усадил Самца на сидение водителя, засунул руку в машину, включил там на небольшую громкость магнитофон и под музыку стал шепотом объяснять девушке ситуацию:
- Чудесный замок, да? А знаешь ли ты, Катя, что это подпольный бордель? Красивый парень, да? А знаешь, зачем он тебя привез сюда? Вот этот красавец является главным поставщиком будущих проституток для этого борделя. Влюбляет в себя таких дурочек, как ты, здесь их насилуют, записывают
все на кассету, потом эту кассету дают девушкам посмотреть, и тем некуда деваться. Вот так из них делают подстилок для местных боссов и денежных мешков. Если будешь умницей, Катюша, может быть, нам удастся тебя спасти. Ты ведь не хочешь становиться подстилкой, ты ведь к маме хочешь, да?
Ну, и умница!
Потянулись минуты ожидания. Дежурный не сразу может заметить, что один экран ничего не показывает. Когда заметит, не сразу придет сюда, чтобы выяснить, в чем дело. Сначала прослушает звукозапись, - микрофон они специально не выключали, - услышит любимые музыкальные записи
Самца и полушопот непонятно чей и о чем в кабине. Все в порядке, но все-таки надо проверить, что там с объективом. Вот этого и ждут Толик с Феликсом: Феликс, не спуская глаз с Самца, а Толик - возле двери с обернутой в тряпку кияной в руках. Только бы не пришлось стрелять – лишний шум им не к чему.
Наконец-то приплелся сонный Дежурный, вошел в мастерскую, и Толик тут же огрел его деревянным молотком по голове. Дежурный упал на пол. Помощь Феликса даже не понадобилась. Толик ошупал Дежурного. Теперь у них уже было два пистолета, двое наручников и два бумажника. Толик быстро
усадил Дежурного на заднее сидение. Рядом сел Феликс.
Толик подошел к Самцу, взял его за грудки левой рукой и сказал, приставив правой рукой к уху Самца пистолет:
- Хватит притворяться! Ты уже оклимался. Если хочешь жить, сделаешь так, как я скажу. Если ослушаешься, у меня не будет другого выхода, кроме как пристрелить тебя. Понял? Стрелять я буду без предупреждения. Сейчас ты выведешь машину из этого осиного гнезда. Если на воротах спросят,
почему ты уезжаешь, скажешь, что вы поехали за подружкой этой девушки для дежурного. В общем, если хочешь жить, вывезешь нас отсюда. Через три километра остановишь машину, и я скажу, что делать дальше. Все понял? Если хочешь жить, чтобы не было никаких выкрутасов!
После этого Толик втиснулся в машину, лежа на спине в ногах у Кати и держа в правой руке пистолет, направленный Самцу между ног. Феликс тоже лег на спину, направив свой пистолет на Дежурного. По его указанию Катя вышла из машины, достала из инструментального ящика на стене приготовленные
заранее два темных одеяла и прикрыла ими Толика и Феликса так, чтобы, если вахтер заглянет в машину, у него создалось впечатление, что и она, и Дежурный закутали себе одеялами ноги.
- Еще раз повторяю, теперь уже для обоих: если хотите жить, чтобы не было никаких выкрутасов! Даже если с первого выстрела не прикончим, то после него любовью вы уже не сможете заниматься! Все ясно? Тогда поехали! – приказал Толик, и машина медленно тронулась.
Перед закрытыми воротами Самец остановил машину. Вахта находилась с правой стороны от машины, и это было на руку беглецам. Вахтер, здоровый детина в бронежилете, ленивой походной подошел к машине и остановился возле передней  двери, расположенной с той стороны, где сидела девушка.
- Чего это вы ни с того, ни с сего вздумали уезжать? – спросил он.
Самец тянул с ответом, и тут Катя неожиданно для всех ответила за него:
- А чего тут непонятного? За подружкой едем! Я не нанималась одна под двумя корячиться! Пусть Анжелка тоже получит свою порцию удовольствия…
Вахтер засмеялся:
- А девка бедовая попалась. Ладно, пойду позвоню дежурному…
- Кому ты звонить-то будешь? – засмеялась Катя. – Ты что, не видишь, что он сидит и дрыхнет на заднем сидении?
- А и верно. А еще одной подружки, такой, как сама, – для меня - у тебя нет? – вахтер вразвалочку направился в дежурку и нажал на кнопку.
Ворота открылись.
- Подумаем! – задорно закричала Катя и повернулась к Самцу: - Чего спишь-то? Трогай! Или больше уже не хочешь заниматься любовью?
Каждый понял эту фразу по-своему. Вахтер расценил это, как нетерпение с ее стороны, и снова восхитился бедовастью девки, а Самец понял намек, как скрытую угрозу, как напоминание о том, куда будет стрелять Толик, и покорно включил передачу.
Ровно через три километра Самец остановил машину. Толик и Феликс приказали пленникам выйти из машины, отойти немного от дороги, подойти к большому дереву, стать возле него и обнять ствол с разных сторон.  Затем  они быстро надели одну пару наручников на левую руку Самца и правую руку
Дежурного, а вторую пару - на правую руку Самца и левую руку Дежурного.
- Если пообещаете два часа не подымать крик, то ртов вам затыкать не будем, - продиктовал Феликс свое условие.
- Обещаем! – в один голос заявили Самец и Дежурный.
- Учтите, через два часа мы вернемся сюда с подмогой. Если услышим, что орете, лишим потомства к чертовой бабушке, - блефовал Толик, но Самец и Дежурный дружно скулили:
- Обещаем!
Феликс сел за руль, Катя перешла на заднее сидение, а Толик сел на ее место.
- А теперь - поехали! – повторил знаменитую гагаринскую фразу Феликс, и машина рванула с места в карьер.
Основные вехи маршрута Феликс с Толиком  наметили заранее. Нельзя было удирать ни в сторону России, ни в сторону моря, так как ловить их и перекрывать им дороги будут прежде всего именно на этих направлениях. Из этих же соображений нельзя было воспользоваться местным аэропортом.
Напрашивался один выход: углубиться в горы как можно дальше на територию соседней республики, сбросить машину в ущелье так, чтобы ее невозможно было ни узнать, ни достать. После этого под видом пеших туристов надо было выходить к железной дороге и выбираться в Россию товарняком. Вот
когда им пригодились оба бумажника.
Катя заговорила было о том, что мол деньги в бумажниках чужие, но Феликс с Толиком прочли ей небольшую лекцию на тему об экспроприации экспроприированного, и она успокоилась. Подробности того, как они добрались до России, мне не известны. Знаю лишь только, что Катя на прощание сказала:
- Дядя Феликс и дядя Толик! Я буду всю жизнь помнить, как вы спасли меня от этих извергов. И, пожалуйста, не думайте обо мне, что я такая девица, которую я разыграла перед вахтером. Просто у нас в народном театре были такие упражнения, назывались этюдами. Вот и я представила там такой этюд.
Когда они проводили Катю, Толик сказал, что путь домой ему сейчас закрыт. Ведь преследователи наверняка представят дело так, что он бежал из тюрьмы, поэтому ему придется временно лечь на дно.
Феликс обещал, что предпримет все возможное, чтобы снять с Толика судимость. Но на это потребуется время. А пока друзья договорились о том, каким образом будут поддерживать между собой связь, и разъехались в разные стороны.
Сразу же после возвращения с Кавказа, Феликс позвонил в областном управлении МВД работающему там одному своему бывшему студенту и попросил о встрече. Феликс подробно рассказал тому о своей одиссее. Целью Феликса было помочь Толику. Федор Васильевич (так звали его бывшего студента)
обещал сделать все, что можно, но его обеспокоило, что радушные кавказцы могут не оставить в покое и самого профессора Гамбурга. И он предупредил Феликса, чтобы тот при малейшем подозрении не стеснялся и звонил лично ему в любое время суток.
История знакомства профессора Гамбурга с Федором Васильевичем была весьма обычна и необычна одновременно. Каждый раз, начиная курс лекций новому потоку, профессор имел привычку знакомиться со своими слушателями, выясняя, кем они работают у себя на производстве, и в какой мере
их знания, полученные на работе, будут способствовать лучшему пониманию того материала, который он собирался им излагать. Так вот, тогда его удивило, что один из слушателей представился работающим в областном управлении МВД, причем на довольно высокой должности. Феликс удивленно спросил тогда, а зачем тому нужны знания по сугубо технической дисциплине, из области далекой от преступного мира, и удивился, когда получил четко сформулированный ответ, что никто не может заранее сказать, куда захочет проникнуть преступный мир и какие знания поэтому могут
понадобиться криминалисту или юристу.

Глава 7. Долг платежом красен

Так как вечных законов твой ум не постиг –
Волноваться смешно из-за мелких интриг.
Так как Бог в небесах неизменно велик –
Будь спокоен и весел, цени этот миг.
[Омар Хайям  “Рубаи”]

Перед началом лекции на кафедру заглянула Лариса Васильевна, инспектор отдела кадров, ведавшая теми преподавателями, которые читали в институте лекции по совместительству.
- Феликс Матвеевич! – восторженно приветствовала она профессора Гамбурга. – А я и не знала, что среди Ваших друзей попадаются такие обаятельные люди.
- Что значит “попадаются”? У меня все друзья обаятельные.
- Нет-нет, не смейте мне возражать! – капризно топнула ножкой Лариса Васильевна. – Таких галантных рыцарей я уже давно не встречала.
Она не сказала, что в данном случае рыцарская галантность оценивалась  букетом цветов и коробкой шоколадных конфет, но ее восторг насторожил профессора Гамбурга.
- А что это за друзья? Они не назвали себя?
- Нет-нет, не смейте меня ни о чем спрашивать! Я и так Вам сказала лишнее. Они хотят сделать Вам сюрприз. Для этого они интересовались Вашим расписанием.
С этими словами сияющая Лариса Васильевна удалилась, а Феликс понял, что она приходила на кафедру только за тем, чтобы дать волю переполняющим ее чувствам. Еще он понял, что его кавказские знакомые, точнее, хозяева подпольного кемпинга, действительно, не оставляют его в покое. Их
появление в отделе кадров института свидетельствовало о том, что они проверяли, правда ли, что Феликс работает профессором в вузе, и заодно хотели узнать, когда он там бывает. Надо было срочно что-то предпринимать. С этими мыслями профессор вошел в аудиторию, где его ожидали слушатели очередного набора факультета повышения квалификации, и начал свою очередную лекцию.
Профессор Гамбург имел привычку расхаживать по аудитории, время от времени диктуя студентам особо важные места из своих лекций. Вот и  на этот раз он подошел к окну и машинально взглянул на площадку перед входом в институтский корпус. Среди стоявших там машин две черные “Волги”
привлекли его особое внимание. Машины стояли как бы по обе стороны масивных институтских дверей, так, что все выходящие из подъезда, в какую бы сторону они не пошли, обязательно должны были пройти мимо одной из них. Феликсу даже показалось, что он ремонтировал одну из этих машин,
ту, что стояла справа от входа. Хотя, впрочем, это уже чистая ерунда. Просто нервишки начали сдавать, вот и чудится такая несуразица.
В перыве между первым и вторым часом лекции Феликс прошел в лабораторию и позвонил Федору Васильевичу.
- Феликс Матвеевич, - сказал милицейский чин, - я все понял и сделаю все, что могу. Много не обещаю, но уж попугать их, чтобы они навсегда оставили Вас в покое,  мы сможем. И еще я попрошу Вас после лекции дождаться меня в лаборатории и из института ни в коем разе самостоятельно не выходить.
- Обещаю, - сказал Феликс и пошел в аудиторию продолжать лекцию.
Окончив занятия, профессор Гамбург вернулся в лабораторию и в задумчивости, не зажигая света, остановился у окна. Через пару минут более десятка, как ему показалось, милицейских “Волг” со включенными мигалками окружили площадь перед институтом, из них выскочили бравые ребята, быстро выволокли из обеих машин, стоящих возле подъезда, тех, кто в них сидел, запихнули в свои машины и увезли, не выключая мигалок. На все ушло, наверное, менее минуты. 
Феликс включил свет. Вошел Федор Васильевич:
- Феликс Матвеевич, моя машина ждет Вас, поехали в Управление.
- Сколько их было человек?
- Шестеро.
- Ого, какая честь для меня. А сколько ваших машин было задействовано в задержании?
- Тоже шесть. Больше задействовать я не мог.
- Всего-то? А мне показалось, что как минимум в два раза больше.
- Я думаю, что им тоже так показалось. Все дело во внезапности. Значит так. Сейчас их по очереди будут приглашать в кабинет следователей. Потом будем заходить мы с Вами. Вам ничего говорить не надо. Если они увидят Вас здесь, то сами поймут, что к чему. Вы только потом скажете мне, кто из них является Вашими старыми знакомым.
Когда Федор Васильевич ввел профессора Гамбурга к первому следователю, перед тем вальяжно спиной к двери развалился Самец. Он чувствовал себя настолько уверенно, что даже не посмотрел в сторону вошедших.
Следователь вскочил и доложил:
- Задержанный оказался нашим коллегой и предъявил постановления на задержание двух бежавших из тюрьмы особо опасных преступников Анатолия Ивановича Костина, кличка Толик, и Феликса Матвеевича Гамбурга по кличке Профессор.
- А санкцию республиканского прокурора он предъявил? – строго спросил Федор Васильевич.
- А как же, - Самец повернулся в сторону вошедших, лучезарно улыбаясь всеми тридцатью двумя зубами. Феликса он явно не ожидал увидеть здесь и поэтому не узнал.
- Очень хорошо, - сказал Федор Васильевич. – Почему же тогда они не поставили нас в известность?
Нехорошо получилось.
- Учтем на будущее, - Самец продолжал лучезарно светиться.
- А Вы думаете, что у Вас и в дальнейшем будут бежать из тюрьмы особо опасные преступники? – язвительно спросил Федор Васильевич у Самца и, не дожидаясь ответа, обратился к профессору Гамбургу: - Что прикажете делать, товарищ генерал?
(Феликс теперь утверждает, что Федор Васильевич явно перестарался, присвоив ему такое высокое звание. Но именно благодаря этому вся история приобрела именно то завершение, о котором мечтал Толик.)
- Я думаю, что надо помочь нашим коллегам. Тем более, что один из бежавших особо опасных преступников, а именно Феликс Матвеевич Гамбург по кличке Профессор уже находится здесь, - ответил Феликс.
- Где, здесь? – спросил Самец.
- Как же Вы собирались задерживать человека среди толпы на улице, если не можете узнать его в кабинете на расстоянии вытянутой руки? – спросил Федор Васильевич и показал на “генерала”: – Вот же он!
Феликс прошел вперед, стал рядом со следователем, чтобы Самцу было легче разглядеть его, и спросил:
- Сколько групп послано за бежавшими?
- Каких групп? – от перепуга Самец потерял способность соображать.
- Повторяю вопрос: Ваша группа единственная, направленная на поимку бежавших “преступников”, или имеется кто-то еще? Учтите, Ваша дальнейшая личная судьба во многом зависит от правдивости Ваших же показаний.
- Единственная! – подобострасно закивал головой Самец.
“Ну, хорошо, теперь за Толика не надо волноваться, хотя поставить его обо всем в известность следует обязательно. И как можно быстрее”, - подумал про себя Феликс, а вслух сказал, обращаясь к Федору Васильевичу:
- Когда я отдыхал у них в республике, мне было продемонстрировано, что такое настоящее кавказское
гостеприимство. Надо и нам не остаться в долгу. Вы согласны со мной, коллега?
Последний вопрос относился уже к Самцу. Но тот тупо молчал, и за него ответил Федор Васильевич, обращаясь к следователю с напускной строгостью:
- Почему у Вас в кабинете пахнет, как в привокзальном общественном туалете? Позаботьтесь, чтобы “колега” сменил белье!
И с этими словами оба вышли из кабинета следователя.
- Вы уж не обесудьте, товарищ генерал, виноват, Феликс Матвеевич, - с улыбкой сказал Федор Васильевич, - но я боюсь, что Ваши знакомые, по крайней мере, некоторые из них, вернутся домой не очень скоро. Думаю, что нам придется запрашивать Москву и разматывать большой клубок. Зато
Костин Анатолий Иванович, - я полагаю, - очень скоро сможет возратиться к себе домой.
Вот так Феликс побывал в течение короткого времени сначала у себя на работе заводским инженером и по совместительству профессором в институте, затем туристом, шеф-поваром ресторана, автослесарем, дорогим гостем у уважаемых особ и даже кунаком у первого секретаря не то горкома, не то обкома партии, потом рабом, беглым рабом, снова заводским инженером и одновременно профессором, затем бежавшим из тюрьмы особо опасным преступником по кличке Профессор, а под конец даже генералом милиции.
Так что прав Свэлик:
- Самозванец – он и есть Самозванец, что с него возьмешь?