Ромашки рассыпались по дороге

Абсолютно идиотская сцена – я  с моей бывшей сидим на скамейке, ждем оформления документов о разводе. Я показываю ей фотографии – вот Леночка на работе, вот на природе… А ведь ее уже нет! Ее тело предано земле, и самый главный человек моей жизни ушел навсегда. Полгода счастья  и – пустота. Почему я не с ней? Что она думала в то мгновение, когда приняла решение оставить этот грязный мир? Я был рядом, я не уберег. Я держал ее остывающее тело. Знал, что все бесполезно, делал что-то машинально… Всю жизнь  спасал людей, вытаскивал их из самых безнадежный ситуаций, а здесь ничего сделать просто не мог…Она была так молода, прекрасна… Так случайна и нелепа смерть.
**************


Лена  была  четвертым  ребенком в семье, и ей не хватило уже ни материнской ласки, ни участия отца. Сестры и брат  были далеки,  заняты своими семейными проблемами. Приехав в город, она даже как-то растерялась. Но, как всегда бывает с людьми, которым не на кого надеяться, решила строить свою жизнь сама. Закончила училище, как-то устроилась в общежитие, наладилась и работа. Но город, всегда манящий и загадочный, одновременно показывал и свою изнанку - животной похотливостью любимого, разбитыми мечтами, безнадежностью. Где же мужчина, способный стать опорой? Которому нужна она, а не только ее молодое и аппетитное тело? Ну нету его, нет! Есть только сладкие речи, постель, жестокость и неизбежное расставание. Измены, прощанья… Другие выходят замуж, даже счастливы… А тут лишь беспросветная тоска.
Оля была старше ее на пять лет, бойкая девица, особенно не задумывающаяся о смысле жизни и о судьбоносности мужчин в этой жизни. Ее принципами были «бери, что есть, иначе пожалеешь» и «жизнь дана для наслажденья». Они часто болтали в курилке, да и денег у нее всегда можно было стрельнуть, что называется, «до зарплаты». Как-то в ночное дежурство Оля отлучилась ненадолго, а когда вернулась, была возбужденнее обычного, смеялась, шутила:
- Лен, ну что ты грузишься этими мужиками!  Все нормально, такова жизнь. Не один, так другой, а кобелизма из них все равно не выбить. Посмотри на наших докторов – все как один гуляют. И ничего. Жены терпят. Или не знают, но догадываются. Надо наслаждаться каждым мигом и вовремя расслабляться. Не хочешь попробовать?
Попробовать - это ведь так невинно. Только попробовать - от этого ведь никто не умирал. Немного расслабиться, чуть-чуть забыть о своих проблемах, о том, что ты никому не нужна в этом мире, увы. Легко и просто, а , главное, безопасно, никакого СПИДа, ведь мы же не рвань какая-нибудь, колющаяся по кругу…
Лена сидела в кресле, закрыв глаза. Когда она их открыла, все показалось сделанным из пластилина. И стало весело. Сейчас пластилиновая кушетка размякнет и расползется как в мультфильме, у пластилиновых деревьев за окном отломятся ветки, вода из крана, такая тягучая, размазывается по раковине…Вспомнилось детство, когда выходишь в поле, падаешь на ромашковое одеяло, обрываешь лепестки и гадаешь, как сложится твоя жизнь – мозаикой счастья или камушками  нелюбви. Смотришь на небо и мечтаешь…Как хорошо! Ощущение, что ты находишься в нереальности, тело невесомое. Нет этих ужасных завистливых теток, постоянно сующих нос не в свои дела и пытающихся «блюсти мораль». Кто же виноват, что они вышли уже «в тираж», и нет охотников до их старых костей. Ведь нет, смотрят, кто с кем и на какое время закрылся в ординаторской. Какое им дело? Мужчины сами не прочь провести часок-другой с хорошенькой медсестрой. Но Лене это не близко, она вообще предпочитает встречаться с мужчинами вне работы. Это Ольга без комплексов, а Лена привыкла все держать в себе. Но есть другие, которые могут просто выслушать, дать совет, не ищут подобных «развлечений».
Лене очень нравился Борис, но он был на двадцать пять лет старше и женат. Его мягкие манеры, требовательность и одновременная тактичность в работе, ум, интеллигентность – все внушало доверие. Было ясно, что он не опустится до обыкновенной интрижки, и если что-то и случится, то серьезное, способное перевернуть всю предыдущую жизнь. Борис увлекался различными нетрадиционными методами, историей, военными кораблями, собирал книги, разбирался в музыке. Ей это было не слишком понятно, ведь она выросла в простой семье, но ее завораживали вдохновенные рассуждения о смысле жизни, о Боге. Он явно сочувствовал таким, как она, девчонкам, вынужденным барахтаться в болоте жизни в одиночку. Долгими длинными дежурствами, когда наступает относительное ночное спокойствие, они часто сидели в ординаторской и разговаривали. Он рассказывал. Она слушала. Это было как наваждение- отец-пьяница никогда не интересовался, как ей живется, что она думает…Незаметно для себя она становилась уверенней в себе, как будто крылья вырастали…Он так по-отечески к ней относился, так не давал никаких намеков на какие-то телесные сближения, что Лена чувствовала себя как в родном доме, который давно утратила. Периодически они с Олей ловили «пластилиновое счастье», и терзания по поводу неудавшейся жизни расползались пластилиновыми каплями по углам…
               
**************
               
Неожиданно Борис подарил ей букет роз. Розы были бело-молочные, а улыбка, их сопровождающая, беззащитно-юношеской. Слова любви еще не были сказаны, но они рвались с каждого лепестка… Но это невозможно…
Борис пригласил ее в театр, до этого ни один из ее «партнеров» никогда не додумывался. Во время спектакля он так бережно взял ее руку, словно боялся, что ее оттолкнут.
Они никогда не разговаривали о его семейной жизни, но было видно, что жена его совсем не понимает. Его предыдущих два брака, в которых он тоже не достиг понимания… Его дети, которых он любит, но общается редко…Но он никогда не жаловался.
А потом были просто прогулки, с ним было легко, легче, чем с ровесниками, корчащими из себя суперменов.
Что-то произошло. Видимо, Борис все рассказал жене и переехал к родителям. Они виделись на работе, и Лена стала понемногу отдаляться от него. В своих чувствах она еще не разобралась. А давать неопределенную надежду не хотела.
В декабре он снял жилье у какой-то бабушки и стал спокойнее. В одно из дежурств они сидели в ординаторской.
- Лена, я должен тебе что-то сказать очень важное. Мой брак распался. Я живу один. Я понял, что люблю тебя, понимаю, что у меня никаких шансов и перспектив… Не знаю, как так получилось, что ты стала для меня самой родной и главной женщиной. Я ничего тебе не могу предложить, кроме своего сердца… Но я знаю, чувствую, что такого со мной никогда еще не происходило. Где-то, как-то, кусочками было, но чтобы так захлестнуло… Я как юноша вздыхаю, жду мгновения, когда тебя увижу, ну просто помешательство какое-то…
      Это смешно, ведь я гожусь тебе в отцы.
  Прошла неделя, другая… Она все время задавала себе вопрос, достойна ли? Вся грязь, порочность так прочно въелись в ее жизнь, а такому чистому, как Борис, необходима другая. Любовь-это сострадание, притяжение без оглядки, стремление к покою? Какой же тут покой, когда все против них? Может, это шанс начать другую жизнь?
Перед Новым годом и новым тысячелетием начался их медовый месяц. Под упреки окружающих, в безденежье и под аккомпанемент непонимания родных. Но они были счастливы. И каждый миг хотели прожить вместе и только вместе.

                *****************
- Что у тебя на руках?
Лена сидела, опустив голову.
- Боря, я должна тебе сказать… Я сразу должна была тебе сказать. Я…
- Ну не плачь, родная! Мы будем бороться! Ведь ты хочешь вылечиться? Мы еще с тобой родим ребенка, здорового и желанного. Не плачь, родная, прорвемся!
  И так уютно стало от его слов, что Лена твердо решила отказаться от наркотиков. Ведь когда рядом любимый и любящий, нужно ли призрачное счастье? Борис не может оказаться подлецом, он будет рядом в трудную минуту.
Она держалась. Держалась изо всех сил, срывалась в истерики, на работе замыкалась, рассорилась с Олей. Он все это терпел, искал другое жилье, уговаривал поменять работу…
Но не смогла. Сломалась. Снова начала, стала скрывать, прятать руки и смертельно бояться, что обманывает его. А тут еще Вера Ивановна, что всегда цепляла ее на операциях, что-то заподозрила. Борис умолял продержаться, хотя бы до лета. Они хотели уехать подальше, чтобы в забытом «медвежьем угле» не думать ни о чем и быть только вдвоем…
Разразился скандал. Вера Ивановна вычислила, что наркотики все-таки уходят. В уголке сказала ей:
- До чего же ты докатилась! Это же кошмар! Живешь с мужчиной, который еще даже не разведен, колешься! Может, вы вместе кайф ловите? Скажи, он тебя приучил?

*****************

Лена была дома одна. Стало так жаль себя, своего ребенка, который когда-нибудь может родиться… Борис, ведь он уже не юноша. С ним может все случиться, она останется одна, сейчас ее могут выгнать с работы с «волчьим билетом», зачем вообще она живет… Зачем жить? Красивые фразы о смысле жизни, о испытаниях, которые дает Бог, чтобы все понять… Бытие определяет сознание, а бытие предопределено. В этой постсоветской стране уже все поделено, врачей уже давно не считают ни интеллигенцией, ни просто людьми, желающими жить достойно. Борис дал ей свет, но он не всесилен.  Судьба и рок… Они так тесно переплетены. Любовь, счастье, близость, но иногда черная нить вплетается неотвратимо… То, что дается раз в жизни, мелькнет кометой и рассыплется тысячами осколков разбитого сердца. Обратиться к Богу – Лена до этого еще не созрела. Да и Борис перестал ходить в свой собор, где крестился, куда приходил в трудные минуты. Рассказать Борису, что она вернулась к прежней жизни, она не могла.
Вера Ивановна не унималась. По  всему отделению поползли слухи, Лена прятала глаза. Но, казалось, даже стены шепчут: «Предательница, кому ты нужна, посмотри на себя».

*****************

В тот июньский день они хотели отметить полгода совместной жизни. Утро было хмурым, день начался со стычки с Верой Ивановной по поводу плохо приготовленного инструментария и несвежего халата.
Операция была сложной, Лену отправили за препаратами. Она быстро заскочила в сестринскую, схватила шприц и дозу наркотика. Мозг лихорадочно вычислял смертельную дозу. Нет, надо что-то более надежное. Чтобы не было шансов на спасение. Чтобы все мышцы превратились в безвольную массу, чтобы стало невозможно дышать, любить, думать… Больной на операции - это просто тело, за которое дышит аппарат. Тело не чувствует боли. Мозг не фиксирует.
Лена механически выполняла команды Веры Ивановны. Она старалась ни о чем не думать, но двадцать два года жизни, как старая кинолента, пронеслась черно-белым кошмаром. Почему Борис не встретился раньше? Почему люди так завистливы? Почему паденье так утешает окружающих?
Отпросившись на пять минут, она зашла в туалет, перетянула вену. Прости, Борис!

*****************

Абсолютно идиотская сцена – рассказывать бывшей, что, как бы я хорошо к ней ни относился, но то счастье, что я испытал с Леной, несравнимо, как океан с ручейком. А ведь я тоже писал ей, что со мной такого еще не было… Только Бог помогает мне не свихнуться, не ждать, что откроется дверь и войдет моя девочка, так много страдавшая, так часто унижаемая…
Женщины, жены… Лена была даром, посланным мне с небес то ли за грехи, то ли за добродетели.

                *****************
Когда мы любим, нам кажется, что все трудности преодолимы. Любовь – великий иллюзионист. Любимый человек – образ, наделяемый нами даже теми качествами, которых у него нет. Если несоответствие в какой-то момент все же проявится, мы легко относим это на обстоятельства. Ведь восприятие двух влюбленных по определению не может быть одинаковым. Всегда есть разница в воспитании, во времени духовного роста. Человек более неуверенный тянется к духовному совершенству в другом – и другой начинает ощущать себя ответственным за роль спасателя. Так возникает симбиоз, взаимозависимость. Но стоит хрупкому равновесию пошатнуться, все может обернуться катастрофой.

                *****************

Свежая земля на могиле, ее любимые ромашки. Ничего не хочется ни читать, ни смотреть. Пустота. Судьба, как оборванная ромашка, выброшена. Она не хотела умирать, но людская зависть подтолкнула ее к последнему барьеру. Любовь - самое сильное чувство и самое беспомощное одновременно. Любовь не спасает. Невозможно оградить любимого от всего, невозможно предугадать его мысли. Можно только осознать утрату и помнить дни, мгновения, которые уже не повторятся.



Июнь 2001г.