как убить демона

They say this thing inside me
Wants to get out
All it does is scream and shout
I"m trying not to let them out
They tell me to hurt myself
They tell me to hurt myself
They tell me to hurt
But I"m not gonna listen
Джонатан Дейвис.


Я хочу убить его, изгнать его, убить его, изгнать его, убить...

Липкий, жадный вечер. Какие-то трущобы, окраины города. Распахнутые навстречу недоверием глаза, ухмыляющаяся пасть крашенной железной двери. Подвал, что ли? Да, седые и немощные ступеньки, вода - разве это вода (не видела неба) - ящики.
"Он здесь"
я прохожу в темный стыдливый угол, смотрю. Картина, что скоро убьет меня,  скоро заполонит меня, вольется в мои жилы и - с трудом сдерживаю дрожь. На грязном, уползающем матрасе положен мужчина. Серые глаза, коричневые глаза, пустые глаза упираются в потолок, скользят по  паукам в паутине, скользят по мне - не видят черного балахона - иначе он бы уже пытался убежать. Тело  дрожит, еще рвется к жизни, но в оскале уже проступает чужая кровь.
Достаю нож. Убиваю демона.

*
такое я делаю часто, каждый день, каждый час. Я не хочу об этом говорить. Хотя, может, слова впитают пару капель крови и унесут в свой гудящий пустотами мир.
Я убиваю демонов. Обычно это происходит так:

Грязный рассвет, я только проснулся, я еще не видел сегодня света, не дышал еще солнцем, не - в мою дверь стучат.
Подошел и выглянул - мне ли боятся? - человек, женщина. Изломанное в руках лицо, болящие мольбой глаза. Коричневая. Вся-вся. Страх, опасение, надежда, голод. Долго не осмеливается заговорить. Как же, сам Убийца, такая птица!
"прошу, помогите мне"
через это проходили все. Просили помочь, приводили к ребенку, надеясь, что можно изгнать демона. Нельзя. Убить.
Можно.
Я пошел с ней. Кости умерших мучительной смертью зданий, жадные языки улиц; она вела меня в разрушенный город. Там еще живут люди, убегают от крыс, убивают крыс, едят крыс, трахаются с крысами. Самое место для демона.
Опять каморка, облезшая краска на пустых внутри стенах, белесый свет из прогрызенного в стене окна. В самом темном углу лежит подросток -  грязный, тощий, больной. В нем - демон. Коричневый. Я молча взглянул на женщину. Она вздрогнула и вышла. Я подошел к парню. Волосы с кусками штукатурки, из глаз выползает тупое злобное бессилие найденного демона, ужас, последний ужас сожранного им человека, навсегда замерзший в лужицах глаз. Я достал нож, перерезал ему горло,..
Когда я уходил, слышал, как кричала женщина. Она знала, как убивают демонов. Надеялась, что можно по другому.
Я возвращаюсь в свою нору, пытаюсь отмыть руки в спирте, нож кладу в заговоренный каменный колодец. Выпиваю оставшийся спирт, смотрю, как по потолку ползет сороконожка; она хочет съесть паука, что прячется в углу. Когда я засыпал, мне почудилось, что...

Неуклюжие грязные сны. Ворон с отрубленной головой бултыхается в луже гнилой ржавой воды. Пищащие черви. Ползущее железо, грязь в бетоне, арматура в кости, щебень в голове.
Камни в голове; или

Камень в окно. Стекло (последнее) разбилось - холодный протухший воздух. Врывается, бултыхается меж стен, подминает тени.
Снаружи стреляют. Что-то с порохом. Да, воняет порохом.
Беру нож, беру ружье, иду туда. Где переваливающийся холодный воздух, где стреляют. Две тени, заслышав мои шаги, дернулись и исчезли. Одна тень осталась лежать в луже чего-то темного и вонючего.
Я подошел, посмотрел. Пошел по следам исчезнувших, они просто били по голове тупой ненавистью.
Вернулся, когда уже стало утро.
В них не было демонов. Одного я отпустил.

Стражи. В оборванной форме, с плохими винтовками. Меня хочет видеть подводник.
Ну-ну, пусть посмотрит.
Подводник обитал в старом бетонном бункере,  вокруг которого просто рядами стояли, лежали стражи.
У него здесь даже электричество есть. В свете оранжевых ламп видно воду на разломанном полу и глаза крыс - светятся.
Подводник: старик, лысый, перекошенный. Давно я его не видел. Сидит на ржавом баке, что именуется троном. Меня сажает на жестяной ящик. С чего такие почести?
- Как поживают твои демоны?
Он всегда так глупо шутит. У меня нет демонов, он знает это.
- знаешь, я недавно стал замечать, - его глаза помимо воли бегают углам, ищет крыс, что могут подслушивать. Крыс нет:
- стал замечать, демоны, демоны в моих людях,
- откуда ты знаешь? - резко оборвал его я. Да он боится! Тупо боится. Против себя боится. Я внимательно смотрю в его глаза.
- да-да, демоны! Самые настоящие. А ведь мы не подпускали к себе заразу, убивали всех;
  да, в его людях наверняка есть демоны. Еще бы не быть. Плоский коричневый взгляд. Плоский. Глухо бьющий.
Острая сталь.
перерезал горло;
стражи у двери встали на моем пути.
"подводник не отпускал тебя"
еще как отпускал. В них демоны.

Никто не осмелится прийти  за мной. Я живу в сердце прокаженного района.

Пятеро. Пять зыбких теней в свете горящих костров. Прячутся за ржавой рухлядью, ждут. Ничего не ждут. Вот сейчас:
Один кидается сзади, в его руках длинный кусок трубы, второй слева, трое чего-то ждут.
В них нет демонов. Они просто хотят есть. Я пока не хочу умирать. Пусть еще ждут.
Еще. Ухожу, остаются лежать.
Мне трудно дышать. Их не нужно было убивать. Можно было не убивать. Да ерунда какая.
Когда я прихожу, меня снова ждут. Странно. Молодой паренек, видел где-то под остатками моста стаю демонов. Там - махнув рукой, убежал.
Смотрю ему вслед, иду туда, куда он указал. Там нет, не было никаких мостов, я прекрасно знаю.
Здесь были укрепления, до сих пор стоят бетонные бастионы, с осыпавшимися углами и выступающей арматурой, стоят.
В одном из бастионов, в проломе стены, на бетонном крошеве стоит человек. Не выглядит опасным, хотя
Я подхожу к нему.

Он отступает в дряхлую тень, приглашает меня за собой взмахом руки. Я вхожу - теперь тоже в тени, дряхлой и пыльной. Смотрю на него - темные уставшие глаза, бледная рваная кожа.
Мне в глаза  - не мигает, ждет, когда я стану слушать, говорит:
- ты убиваешь демонов.
- да, я убиваю демонов. Ну?
- как? как ты узнаешь демона?
Дурацкий вопрос. Нельзя не узнать демона. Скользкая тупая бесчувственная коричневая туша, что шевелится внутри человеческого тела, выедает его глаза своей карью, выпивает его силы и медленно, медленно переползает в других. Это я и сказал ему. Не знаю, зачем.
- ты уверен?
Абсолютно.
- а в кого ты смотришь?
Не понимаю.
- куда ты обращаешь свой взгляд?
Что?
- Куда ты не заглядывал?
Он растворяется в серых рваных тенях.
Я стою, мертвый, в трупе бетонного бастиона, потом опускаюсь не лжекаменное крошево, сижу молча.

Безразличное, безликое, невероятно чужое течет...
Внутри меня - ворочается. Выливается наружу. Колышется, заливает все тело, кости мышцы. Страшно. Противно. Сухой, пустой, блеклый, смотрит моими глазами, слушает моими ушами, живет моим сердцем. Разве жив он. А разве я не мертв еще?
Гулко знобит в голове, в  пустом перекатываются сухие колючки, сыплется песок.
Звон, звон, звон - звенит сердце, как кулак со сломанными пальцами.
Я хочу убить его, изгнать это, убить его, изгнать, убить...
Затравленно озираюсь, вижу худые бетонные стены, чувствую холодный пыльный воздух, слышу, как молятся на рухлядь крысы, чувствую, как.
Я достаю нож.
Убиваю.
Демона.