Лопата

В дверь постучали. Это удивляло. От подобной деликатности Наина Тимофеевна уже успела отвыкнуть. В последние дни в ее двери входили не стучась. И не извиняясь. Надавив на дверь, вваливались, и без особого энтузиазма удивлялись:” О? Тут живут...”Или ломились с криком:” Сан Са-аныч!” - и не обнаружив искомого, отваливали, непрерывно взывая: “ Сан Саныч! Вы где-е?! Сан Са-аныч!...”
Вот уже год, как Наина Тимофеевна живет в столице северного округа, в общежитии для студентов и преподавателей. Вернувшись первого сентября из летнего отпуска, она была более чем удивлена, обнаружив свое общежитие в строительных лесах. А в коридоре - густо матерящегося Сан Саныча - начальника стройки, безапелляционно распорядившегося:” Преподавателям - немедленно освободить жилплощадь! Начинаем ремонт!.. Где жить? А где хотите! Когда закончим? А где-то к ноябрю.”
Наине Тимофеевне переезжать было некуда, а потому она перебралась жить в свою же кухню, а Сан Саныч устроил в ее комнате склад. Теперь днем и ночью строители носили со склада и обратно стройматериалы и инструменты, а Сан Саныч сдабривал их действия - для повышения трудового энтузиазма - отборнейшими выражениями.
Во всем общежитии сняли старую сантехнику и только в квартире Наины Тимофеевны оставалась единственная действующая туалетная комната. Теперь Наина Тимофеевна имела честь принимать на своем унитазе всю строительную бригаду. Многие из строителей удостоили преподавателя еще более высокой чести, оставляя за ней право смывать их жидкие и густые выделения, затирать порошком кишечные следы на стенках унитаза и разбрызгивать тройной одеколон, чтобы забить устойчивый аромат чужих испражнений.
...Cтук повторился. Наине Тимофеевне стало почти что любопытно - и она отворила дверь. На пороге стоял Виктор Семенович - молодой следователь, который как-то весной, накануне отпуска, устроил ей прощальную вечеринку. После таких веселых пирушек, венчающихся безудержным взрывом страсти, остаются, как правило, лишь приятные воспоминания, легко выветривающиеся из памяти и не вызывающие ностальгического желания воскресить былые ощущения.
Поэтому появление Виктора Семеновича хотя и удивляло Наину Тимофеевну, но не вызывало учащенного сердцебиения.
В качестве презента Виктор Семенович выставил Гарлинг - пятизвездочный молдавский коньяк, который, по его признанию, удалось найти, после безуспешных мытарств по столичным магазинам, лишь на складе Управления внутренних дел. На вкус коньяк оказался далеко не ахти, что лишний раз доказывало - как слаб еще сервис в сфере обслуживания населения изысканными напитками. Впрочем, сервис, как таковой, никогда и не являлся приоритетной задачей Севера. Так что, как говорится, - раз мы с вами уж оказались здесь, на Севере, то давайте, господа, без церемоний! Пейте все подряд - и не выкаблучивайтесь!
Именно на этой мысли и сошлись  - тост за тостом - Наина Тимофеевна и ее гость, молодой следователь Виктор Семенович, почти что уютно устроившись у кухонного стола, и игнорируя толпящиеся вокруг них горы тазов, узлов и полок. Неспешно поглощая коньяк, Наина Тимофеевна будто запросто беседовала с Виктором Семеновичем, в то же самое время не решаясь напрямик спросить о цели его прихода. Тогда, весной, после первого - и последнего - их свидания, она была уверена, что отношения со следователем на этом исчерпаны и реанимация угасших желаний теперь не сулит ничего похожего на предвкушение неземных утех. Тем более, что Виктор Семенович за истекшее время успел заметно раздаться в талии, тогда как Наина Тимофеевна склонна была воспылать мгновенной - хотя и скоропреходящей - страстью лишь к поджарой, мускулистой плоти. Ее воображение отказывалось оживить картинку любовного поглаживания толстой жировой складки, свисающей с тазобедренной кости Виктора Семеновича, и - тем более - восседания на жировой складке верхом.
Наконец, после очередной стопки Гарлинга, Виктор Семенович сам проговорился о причине нежданного визита:
- Устал. Работа - просто вымотала. Хочется праздника. Вот и решил - почему бы не устроить?
- Ясно, - подумала Наина Тимофеевна. - Будет праздник - быть и фейерверку. Значит - верховой езды не избежать.
Гарлинг выпили. Лимоном, сыром закусили. Праздник вступил в критическую фазу - Виктор Семенович подсел к Наине Тимофеевне поближе, решительно обнял и поцеловал. В то же самое мгновение в дверь ломанулись с криком :” Сан Сан-аныч!” - и продолжая взывать - “Вы где-е?!” -  ринулись вон. Виктор Семенович оцепенел:
- Что это?!
На время гость утратил способность предаваться праздничным шалостям. Наина Тимофеевна с напускной беспечностью пояснила:
-  Это строители. Они ищут Сан Саныча - начальника.
В глазах следователя заиграли озорные искорки:
- В десятом часу вечера?
- Так здесь же склад.
- А как же наш ...праздник?
Наступил удобный момент, чтобы выпроводить незваного визитера под тем предлогом, что, дескать, праздник на грани срыва из-за отсутствия такой мелочи, как дверная щеколда. Однако Виктор Семенович оказался не таковским, чтобы дать одурачить себя какой - то мелочи. Лавируя между толпящимися узлами, тазами и полками, он двинулся на склад, подсуетился там, гремя железками, и вскоре вернулся, победно потрясая лопатой. Плотно зажав лопатой дверь изнутри, вдохновленный своей находчивостью, Виктор Семенович распахнул объятия навстречу бурной стихии праздника и Наине Тимофеевне ничего не оставалось, как  таки сбросить с себя одежды.
В кульминационной части праздника, когда кровать, упруго поскрипывая, билась о толпящиеся тазы, узлы и полки, за дверью, подпертой лопатой, раздался шквал убористых матов.
- Сан Саныч, - догадалась Наина Тимофеевна, без видимого пыла гарцуя на мясистых бедрах Виктора Семеновича. Сан Саныч в совершенстве владел искусством оратора - доносящийся со склада мат взмывал к новым и новым высотам. И хотя Наина Тимофеевна далеко не все понимала в виртуозных лозунгах начальника стройки, трудовой энтузиазм, тем не менее, невольно передался и ей - она решительно сжала коленями бедра Виктора Семеновича и понеслась вскачь с таким азартом, что следователь вскоре взорвался праздничным фейерверком и обмяк.
Маты затихли... Праздник закончился... Фейерверк иссяк... Следователь оделся, запечатлел прощальный поцелуй и, довольный, ушел...
Наина Тимофеевна с задумчивостью посмотрела ему вслед:
- Сан Саныча благодари...