Танец Морфея

ТАНЕЦ МОРФЕЯ

одноактная драма


Действующие лица:

Морфей - загадочный тип, вечно являющийся незваным. Себе на уме.
Маняша - девица почти уж на выданье.
Петрушка - не нуждается в представлении.
Сергей Пахомыч - отец Маняши.
Мистресс - гувернантка неопределенного объема и возраста.
Прислуга - (без слов).


В продолжение всей драмы за сценой не умолкает тихая, но внятная
симфоническая музыка, с действием никак видимо не соотнесенная.


Явление 1

Гостиная в европейском доме, в духе эклектическом и без навязчивого
стиля, но со вкусом. Не прибрано. Имеются портреты в рамах, дверь в спальни и
дверь в переднюю. Изрядно светло.

Входит Мистресс.

Мистресс (оборачиваясь в переднюю): ...not that I am really concerned.
But at least that is what I am paid here for.

Сергей Пахомыч (за сценой): And I assure you. You ought not to respect her
that seriously. (Голос удаляется. Вбегает Маняша.)

Маняша: Ах, Боже мой, что за день сегодня! И солнце, и небо сияет, и
никак нельзя не влюбиться. Ох, попадись мне кто! (смеется, кружится по
комнате, опрокидывая стул)

Мистресс: So, tomorrow I will be waiting for you at five.

Маняша: Эт файф, душенька моя, эт файф.

Мистресс: And, please, do not be late.

Маняша: Ах, дунь на билет, дунь на билет, что за чушь, моя милая
мистресс! Зачем же дуть на билет, коли он уже попался тебе счастливым,
мистресс? Эдак и счастье свое можно продуть, будто в карты. Просвистеть!
Ха-ха! (смеется) И быть мне фельетонисткой в старых девах. Мистресс, мистресс,
помните ли вы, что такое юность? Что такое отменили последних два урока?
Помните ли, отвечайте мне, мистресс, сию же минуту - ответ. Ну?

Мистресс: I do not understand, dear. Be a good girl, Mary Ann. And see
you tomorrow. (выходит)

Маняша: Морра! Морра, сущая морра. И умора. (присаживается на край
стола) Ох...

В это время под потолком материализуется Морфей. Он неподвижно сидит
в продолжение всего второго явления и наблюдает за Маняшей неотрывно, качая
головой, улыбаясь, хмурясь и выказывая свое полное расположение.


Явление 2

(те же и Петрушка)

Петрушка входит, пятясь, притворяя за собой дверь, оглядывается,
понаклонясь, затем поворачивается, выступает статно на цыпочках, кривляясь,
заходит Маняше за спину.

Петрушка: Привет!

Маняша: Что такое? Кто там? (оборачивается) Ты кто такой тут?

Петрушка: Ой, напужалась! Не бойся меня девица, не бойся меня, красная,
морда у меня ужасная, зaто натура прекрасная. Не смотри на мой нос, а смотри
в туда, откуда он отрос. Я пусть рожей и не пригожий, зато может пригожусь
по-другому, а по-какому - про то сама еще уразумеешь, если только взашей меня
прогнать не успеешь.

Маняша: Да ты кто такой-то?

Петрушка: Ой, опять, опять. Да на что тебе меня звать, я и сам, если
надо, прибегу.

Маняша: Скажи, как звать, не то папулю крикну. Мне имя твое нужно. Не
люблю незнакомцев, боюсь их.

Петрушка: А чего меня бояться? Меня сам черт только боится, а тебе
такое не годится. А кликуха - у меня немудрена: (в рифму скажи)...

Маняша: Сатана?

Петрушка: Ой, ой! Что ты, что ты! Да нет. Смотри: на макушке у меня
колпак, а зовут меня...

Маняша: Дурак?

Петрушка: Ну уж и дурак! Да кто тут дура? Смотри, другая тебе фигура.
Хорош нутром, да нехорош лицом, а зовут меня...

Маняша: Подлецом?

Петрушка: Вот и егоза - не угадала с третьего раза. Ну, теперь
по-честному, по-хорошему, я тебе и говорить ничего не должон, так что не лезь
теперь на рожон. А тебя-то как папа назвал?

Маняша: Ни фига себе! Пришел сам, а меня еще и спрашивает, как зовут.
Нет уж, сначала ты, любезный друг, называйся, а уж потом я. Ну, да черт с тобой.

Петрушка: Ай, ай, как ругаемся скверно. Сколько лет-то тебе наверно?

Маняша: Неприличный вопрос. А ты что, всегда стихами разговариваешь?

Петрушка: Стихи - это тебе не какая там проза - и красивы, и колют, как
роза.

Маняша: Ну-ну.

Петрушка: А дай-ка я твое имя угадаю.

Маняша: Ну, попробуй.

Петрушка: Ольга?

Маняша: Ха-ха-ха...

Петрушка: Что, не Ольга?

Маняша: Не Ольга.

Петрушка: Дела, да и только. Алиса?

Маняша: Ой, насмешил.

Петрушка: Поспешил - вот и насмешил. Дарья?

Маняша: Дарья? Вот уж выдумал - Дарья. Нет, не Дарья.

Петрушка: Марья?

Маняша (чуть смущается): Не совсем.

Петрушка: Раза по лбу всем. Анюта?

Маняша (еще смущается): Да и не совсем Анюта.

Петрушка: Эк люто! И не Анюта, и не Марья, и не совсем. Запутала меня
совсем. Дай-ка, подумаю чуток. Иван-да-Марья - цветок. Еще цветок маргаритка.
Уже иголка есть, уже и нитка. Еще шажок - еще стежок - еще стишок, а стишки
у меня, знать, не завалялись в кармане. Маша да Аня. Мария да Анна. Марианна!

Маняша: Смотри-ка, верно! Угадал! Слушай, ты мне нравишься, ей Богу.
Ну, скажи, скажи на милость, как же тебя зовут. Мне знать охота. Скажи,
пожалуйста. А хочешь, поцелую?

Петрушка: Поцелуешь? А не вздуешь?

Маняша: Честно-честно.

Петрушка: Побожись.

Маняша: Фи. Передумала.

Петрушка: А как меня звать - не надумала?

Маняша: Плевать хотела.

Петрушка: Эко дело. Ты что верблюд?

Маняша: Из всех блюд предпочитаю теперь одиночество.

Петрушка: Ой! Ой! Как говорит - прямо читает. А как меня звать - все
равно не знает. Ну, да я потом тебе скажу. Скажу, скажу, не струшу. Чую, ей
чую в тебе родную душу.

Маняша: Во мне? Душу? Ты это о чем?

Петрушка: Поплевал за левым плечом.

Маняша: Друг любезный, что ты все несешь какую-то околесицу? Не можешь,
что ли, объясниться по-людски? Ты вроде и милый, а вроде и нахал, а вроде и
умен, да, похоже, круглый дурак.

Петрушка: А звать-то меня как?

Маняша: Тьфу, завел шарманку. Да мне уже и дела нет.

Петрушка: Дела нет - да безделья хватает.

Маняша: Вот как? Это ты обо мне?

Петрушка: Ой, да что ты, что ты. Никак не о тебе, а об Марье Никеевне
в Никоевой слободе. Да ты-то вся в делах, аки пчела. Знать, с утра ничего не
ела, не пила. Все спину гнула.

Маняша: Правда, кстати. С утра-то я ничего не ела. Бутербродик бы не
помешало перехватить. Или жаркого. И пломбира бы. И со сливками.

Петрушка: Ой, не к добру это.

Маняша: Вот и идет кто-то.


Явление 3

(Те же и Сергей Пахомыч. Морфей тем временем спускается, натурально,
невидимый, и становится в угол, наподобие Крузенштерна.)

Стук в дверь.

Сергей Пахомыч (из-за двери): Маняша, как ты там? Кушать не желаешь еще?
А то я тут как раз перекусить собрался.

Петрушка (в панике мечется, потом как сквозь землю проваливается,
приговаривает): Перекусить, перекусить. Пополам, пополам. Кабель, кабель.
Кобель, кобель. Колыбелька, белка, бельчонок, малышонок, малышка, да тут мне
и крышка...

Маняша: Да заходи, папочка.

Сергей Пахомыч (входит): Что поделываешь?

Маняша: Да все читаю.

Сергей Пахомыч: Добро. Хм. Кхе-кхе. Тут вот опять...

Маняша (скучая): Знаю, знаю. Все знаю. Мистресс опять фискалит. Ох уж
мне.

Сергей Пахомыч: Ты бы, что ли...

Маняша: Ей Богу, папуля. В самом деле.

Сергей Пахомыч: Ну, да. Да-да, прости. Не будем больше. Только ты...

Маняша (чуть повысив голос): Па-па.

Сергей Пахомыч (приподнято): Так не желаешь червячка приморить?

Маняша (в сторону): Опять умора. (отцу) Да уж пожалуй.

Сергей Пахомыч: Сюда прикажешь подать?

Маняша: Да, наверное сюда. А можно потом гулять пойду?

Сергей Пахомыч (звонит в колокольчик): А уроки сделала?

Маняша: Весна на дворе, отец. Какие уроки? Тебе самому жениться впору.

Сергей Пахомыч: Хм. Кхе-кхе. Так как уроки?

Маняша: Ну, остались еще. Немножко. Немножко совсем. Погуляю, а потом
сяду и все-все доделаю. Честно-честно.

Сергей Пахомыч: Ладно, так уж и быть.

Входит слуга.

Сергей Пахомыч: Долго ждать тебя, дурака. Слушай барышню.

Маняша: Папа, не надо ругаться. Будь добр, сообрази мне сэндвичей с
холодным мясом. Да сыра еще грамм двести. И кока-колы. И круассан. Нет, два.
Все.

Сергей Пахомыч: Пошел.

Слуга уходит.

Ну, ладно, душа моя. Пойду. Гулять пойдешь - теплое
надень. И не болтайся поздно. Ну, все, ухожу, ухожу. Ухожу.

Уходит.

Маняша (передразнивает): Ну, ладно, так уж и быть. Ну, ладно, так уж и
быть. (кривляется, подходит к зеркалу) Ну, ладно, ладно. Ну, ладно, так уж и
быть. Так. Уж. И быть. Ну, ладно, так уж и быть. Тьфу.


Явление 4

(Те же без Сергея Пахомыча и опять с Петрушкой. Морфей ходит у стены
из угла в угол, что-то задумывает, бросает на Маняшу странные взгляды).

Петрушка (выскакивая, как черт из табакерки): Хо-хо! Пожрать несут!
Пожрать, пожрать, а там - хоть на Страшный Суд.

Маняша: Опять ты, докука?

Петрушка: Всем докучать - моя главная наука, да чтоб не заела скука.

Маняша: Ну, что, надумал сказать свое имя?

Петрушка: Поцелуй - скажу.

Маняша: Смотри-ка, аж прозой заговорил. Ну, достал ты меня.

Подходит к Петрушке. Целует его.

Петрушка: Мамочки!

Маняша: Ну, как звать тебя? Дон Хуан?

Петрушка: Петрушкой. Хван не я. Хван режиссер и притом - свинья.

Маняша: Бредит. Петрушкой, значит. Так-так. То-то гляжу, нос у тебя
того, малость длинноват. А это что?

Петрушка: Дубина стоеросовая, кокосовая, из рога носорога, из зуба
зубра, из блюда верблюда. Я ей всех побиваю, а кого хочу - того досмерти
заколочу. (начинает махать дубинкой, едва не задевает Морфея, который однако
довольно элегантно уворачивается, будто его и нет) Вот какое у меня орудье!
Берегись всяко-разное отродье!

Маняша: Угомонись, дорогой мой. Не маши так, мебель поломаешь. Скажи
лучше, откуда ты такой взялся?

Петрушка не обращает на нее внимания, продолжает размахивать дубинкой.
Раздается стук в дверь. Петрушка застывает, как в землю вкопанный.

Маняша: Не заперто, входите.

Входит слуга, катит перед собой столик с закуской и кока-колой. На
Петрушку не смотрит, как будто того и нет. Оставляет столик посреди комнаты и
направляется обратно.

Маняша: Постой, любезный. Возьми себе бутербродик. К чаю-то.

Слуга возвращается, выбирает на тарелке сэндвич, берет и уходит.

Маняша: Ох уж.

Петрушка: Ох уж.

Маняша: А ты не попугайничай. (берет сэндвич, надкусывает) Кухарка
дура. Мясо-то опять жесткое. (кладет обратно, откупоривает бутылку) Глотни,
хочешь?

Петрушка (делает глоток): Отрава! Уморили! Батюшки! Матушки! (плюет)
Помогите! Люди! Спасите! (падает замертво)

Маняша (смеется): Ха-ха-ха! Истинный комедиант. Да у тебя талант. Ой,
сама в рифму заговорила. Вставай, есть то хочешь ведь. А то ничего не оставлю,
учти. (смотрит на бездыханного Петрушку) Вставай! (пауза) Вставай, говорю!
Ну, хватит придуриваться. Пошутил, и довольно. (подходит поближе. Морфей, в
свою очередь тоже приближается и склоняется над Петрушкой) Ну, Петрушка. Будет.
Поиграл, в самом деле. Да поднимайся же! Эй! Ау! (наклоняется ниже, не замечая
Морфея) Эгей! (кричит в ухо) Вставай, дурак, не смешно! (поднимает Петрушке
голову) Петрушка! Ты что? С ума сошел, что ли? (щупает пульс на шее) Ой!
Петрушка! Ты что, помер? Боже мой. Эй. Эй-эй. Петрушка. Боже мой. Да у него
пульса нет. (пауза) Не дышит. Бог ты мой! Петрушка! Очнись! (кладет его голову
на пол, вскакивает, отбегает, смотрит с ужасом на труп) Что же делать? Делать-то
что? Так. Так. Так-так. Сейчас, сейчас. Это все сон. Все сон. (подбегает,
склоняется над телом, надавливает на грудь, пытается делать массаж сердца)
Ну! Еще разок! Ну! Давай! Дыши же! Ну! (наклоняется, приникает к петрушкиному
рту губами) Нос твой мешает. Бог ты мой. Ну! (целует его и давит на сердце,
выдох, потом набирает в легкие воздуху, наклоняется и снова делает выдох и
давит на сердце) Ну! (Петрушка открывает глаза, хватает ртом воздух) Родненький!
Ты жив! Петрушка! Жив! Да что с тобой? Что стряслось?

Петрушка (судорожно дышит): Ох. Ох. Ох. Исцелили. Спасли. С того света
вернули.

Маняша: Да кто вернул-то?

Петрушка (смотрит на нее): Маняша! (вскакивает) Радость ты наша!
Уморила! Воскресила! (хватает дубину, машет ею, та превращается в розовый
букет) От страсти пылаю, только тебя желаю. От любви горю, на одну только
тебя смотрю. Будь мне подружкой, а я тебе дружком. Дай, обниму кружком!

Несмотря на робкое маняшино сопротивление, заключает ее в объятия,
затем ударяется об пол и пропадает. Маняша остается наедине с Морфеем.
Делает глоток из бутылки. Потом бормочет:

Маняша: Не помешало бы проветриться.

Уходит в оцепенении.


Явление 5

(В комнате один Морфей.)

Морфей (выходя в центр комнаты): Я - Морфей.

Танцует.

Я - бог сновидений.

Опять танцует. Потом останавливается, смотрит вокруг.

Вот, значит как, такая вот оказия:
Маняша - дочка папина, одна растет,
Единственное у отца сокровище,
С тех пор как я же мать ее убил.
(Она любила злоупотреблять порой)
Хотел оставить дочку - мне мила она -
Одну с отцом, чтоб легче было действовать:
Сманить ее к себе, как только срок минет,
А там - ищи свищи в стране морфеевой.

Начинает опять пританцовывать.

И вот опять же, как назло, она
Влюбиться по весне, видать, надумала.
Да не простого выбрала себе дружка:
Дружок не просто с придурью, а сущий бес,
К тому же он не из людского племени -
Не ровня мне, конечно, но не так и прост.

Останавливается. Улыбается обворожительно.

Однако на него у нас управа есть:
Бог я или не бог, свидетель мой отец!
Ее к дружку сманю я на свидание,
А сам отца умаслю - пусть поможет мне.
Папаша усыпит шута: не сможет тот
Проснуться в час свидания, а я займусь
Маняшей: ей химер нагорожу,
Пускай гадает, где мираж, а где действительность.
Свидание расстрою, а шута сведу
С ума, а до могилы там рукой подать.
Сам очарую юную прелестницу,
И мне никто помехой стать не может тут.

Танцует.

Не помешает и подлог в таких делах:
Пожалуй, смастерю-ка я записочку.

Берет на столе клочок бумаги. Пишет что-то на нем. Потирает руки и,
окутанный туманом, поднимается к потолку, откуда взирает на сцену.


Явление 6

(Те же, Маняша и Петрушка)

Маняша (входит в уличной одежде): Ключи забыла, как всегда. Вот растяпа!
Вроде бы на столе лежали. (подходит к столу) Так и есть. Ого! А это еще что?
(берет записку) От Петрушки, ясное дело. (читает) "Маняша, радость наша!"
Начинаете, сударь, повторяться. Так. "Так люблю тебя, что жизнь мне не в радость
без тебя влачить, да вижу, скоро мне тебя не получить. Хочу тебя я только об
одном просить, чтоб ты свиданием смогла все разрешить. Придешь с прогулки
в пять - меня застанешь здесь, чтоб мы могли с тобою объясниться днесь, а коли
ты придешь после шести сюда, то значит, нам не видеться уж никогда". (кладет
записку в карман) Экие ямбы. Это что-то новое. Да, дела. Ну, что ж. В пять, так
в пять. Вот уж весна, так весна. (уходит по ошибке в спальню, тут же
возвращается) Ха-ха! Совсем уже крыша едет. (уходит)

Из спальни входит Петрушка.

Петрушка: Господа, мое почтение! Вот такое у нас с вами представление!

Морфей, тем временем, спускается на пол и становится в угол с
насмешливым видом.

Петрушка: Влюбился - еще не значит женился. А женился - еще не значит
влюбился! Ха-ха-ха! Шутка пьяного мишутки. Петруха, ты чего? Чего ты, Петруха?
Захотел в ухо? На тебе раза! (бьет себя) А на тебе еще! (опять бьет) Полегчало?
Никак нет, вашеблагородие, вышел в огороде я. Там облегчился. На грядку
помочился. Выросла репка большая-пребольшая. Пришла мышка, хвостиком махнула,
стрела амурова сердце кольнула.

Садится на стул. Из-под двери в спальню начинает ползти дым. Понемногу
окутывает Петрушку.

Петрушка: Что ж Маняши-то не видать. (зевает) Спать охота!

Падает на пол и засыпает. Морфей танцует по комнате. Спустя некоторое
время, натурально появляется Маняша.

Маняша (входит): Не могу ждать. Какие там пять часов! Это к мистресс
насилу к полшестого добираюсь. А тут ждать нету сил. Люблю его. Скорей бы уж
он сам появился. Все, все разрешится сию минуту. (замечает Петрушку) Вот так
раз. А он и сам уж тут как тут. И в обычном репертуаре. Не ново, не ново.
Петрушка, вот и я!

Петрушка не шевелится. Тогда Маняша приближается к нему, смотрит
вблизи, наклоняется и целует в лоб.

Маняша: Да ты, никак, спишь. (целует в губы) Нос мешает. Ну, просыпайся,
полно дурачиться. От меня больше ничего теперь не получишь, покамест не
проснешься. (ждет, Петрушка по-прежнему спит сном младенца) Петр, вставай.
Вставай, Петр. Завтракать пора! И это не помогает. (тормошит его) Вста-вай!
Вста-вай! ВСТАВАЙ! (никакого ответа) И кто же тут кого в могилу сведет, я вас
спрашиваю? Это он меня, поди, уморит. (сидит, смотрит на Петрушку) Петр,
вставай же, подлец. Ну что, в самом деле, такое? Боже мой. Что же это все так
получается? Что это все на мою голову? Вставай, сатана! Каналья ты эдакая!
Открой глаза. Да что ж ты... Тьфу, пропасть. Вот так всегда. Что за день?
Что за жизнь? Что за мир? Петрушка, ведь я тебя люблю теперь, родненький. Что
ж ты делаешь со мной? (вытирает слезинку) Петрушка... (уже почти плачет)

Морфей (выходит из угла в сиянии): Маняша, что с тобой?

Маняша: Это еще кто, святые угодники? Ты еще кто таков?

Морфей: Морфей.

Маняша: Да ну. А я - фея Моргана.

Морфей: Можешь мне не верить, но я - твой друг.

Маняша: Еще мне врагов теперь не доставало.

Морфей: Что же стряслось?

Маняша: Да тебе что за дело?

Морфей: Может быть я смогу тебе помочь?

Маняша: Морфей бы - тот смог.

Морфей: Так я и есть Морфей, Маняша.

Маняша: Ну, раз ты Морфей - разбуди вон того, носатого господина.

Морфей: Уверена, что ты этого хочешь?

Маняша: Так же, как в том, что ты здесь стоишь.

Морфей (в сторону): Вот как? (Маняше) Ну, что ж...

Подходит к спящему Петрушке, взмахивает плащом. Тот окутывается туманом.

Морфей: Вставай, подьем, труба зовет на подвиги!
Вставай, вставай, нас ждут дела великие!

Маняша (в сторону): Знакомые ямбы...

Морфей: Не спи, мой друг, наука замещает нам
Все опыты быстротекущих снов...

Маняша: Постой, постой... Мне кажется, он там пошевелился.

И вправду, в облаке чудится какое-то движение. Через мгновение оттуда
появляется Петрушка, а точнее - его призрак, созданный Морфеем. Колпак его
набекрень, нос длиннее обычного, физиономия непривычно кисла.

Маняша: Петрушка!

Морфей (добрым голосом): Полно, Маняша, это не Петрушка.

Маняша: Что ты такое говоришь?

Морфей: Да ведь это черт.

Маняша: Сам ты черт! Это же мой Петрушка.

Тень Петрушки (мрачно): Ха-ха!

Маняша: Да ведь у него рот не открывается...

Морфей: Маняша...

Тень Петрушки: Что уставились? Али черта не видали?

Маняша: И колпак, колпак...

Морфей: Да ведь это рога, Маняша, приглядись.

Маняша: И вправду... Сгинь, нечистый! Чур меня! Чур! Морфей, усыпи его!
Усыпи его обратно! Это не он! Сгинь! Горе мне! Горе!

Маняша выбегает, заламывая руки. Потихоньку дым рассеивается, вместе с
Тенью Петрушки. Настоящий Петрушка так и лежит на полу под стулом и мирно
посапывает. Морфей отходит в сторону.

Морфей: Теперь само собою все пойдет на лад:
Шут безопасен, Маня невменяема.

Возносится под потолок.


Явление 7

(Петрушка спит, Морфей парит, к ним присоединяются Сергей Пахомыч и
Слуга.)

В комнату входит Сергей Пахомыч.

Сергей Пахомыч: Так и знал. Еще не вернулась. Эх-ма. (присаживается на
тот же стул, что и Петрушка) Вот она жись-то. Эх, Варя-Варюша. Что ж ты нас,
сиротинушек, кинула? (достает из кармана фляжку, отпивает) Что мне с нею делать?
Как воспитывать? (встает, ходит по комнате) Кого на помощь звать? А что я
знаю про нее? О чем мечтает моя Маняша? Что мнится моей Маняше? (натыкается на
Петрушку) Что такое? Кукла? Впервые вижу. На улице, что ли, она такую подобрала?
Ну и гадость. И уродлива. И вся в грязи. (звонит колокольчик, тут же входит
Слуга) То-то. Вот что, любезный, возьми-ка, отволоки это безобразие на помойку,
где его место, да крышкой прикрой.

Слуга хватает Петрушку за воротник, волочит к выходу. Петрушка
просыпается.

Петрушка: Ай-ай-ай! Ой-ей-ей! Братцы! Буду кусаться! Я не игрушка! Я
Петрушка! За что губите? За что голову сечете? Куда меня волочете?

Слуга останавливается, смотрит на Сергея Пахомыча.

Сергей Пахомыч: Смотри-тка, кукла с писком! Никак аглицкая? Ну, да
все одно - к чертям ее свинячим, в помойку.

Слуга продолжает свой путь, а Петрушка не унимается.

Петрушка: Погибаю! Помираю! Убивают! На тот свет отправляют! Напишите
три письма - благодарен буду весьма! Публике мое почтение! До следующего
представления! (уже из-за двери) В аду хоть жарковато, а мне пальто маловато...
Ты что, брат, с Кельна? Дам тебе больно... Грешен, грешен, за ногу повешен...

Сергей Пахомыч: Громко пищит, однако.

Петрушка (из-за двери): Маняша, Маняша! Спаси... Помоги...

Сергей Пахомыч: Чу! Никак мою дочь кто-то звал?

Морфей (из-под потолка, напевно): Берегись, Пахомыч, кабы лукавый
дочь-то не умыкнул...

Сергей Пахомыч: Что такой?

Морфей: Дочурку береги, Пахомыч, одна она у тебя...

Сергей Пахомыч (начинает оглядываться, ничего не видит, хватается за
голову): Что за бесовщина! Откуда голос? Что такое? (начинает ходить по комнате,
задрав голову, оглядываясь) Эй, там! Кто здесь? Есть кто, или нет? Маняша, это
ты? (движение Сергея Пахомыча постепенно превращается в танец наподобие вальса)
Маняша, ты где? (звонит в колокольчик, звук его как бы начинает первые такты
тихого вальса, Сергей Пахомыч танцует) Куда все подевались?

Входит Слуга, начинает танцевать. Музыка становится громче. Затем по очереди входят кухарка и Мистресс, присоединяются к вальсирующим. Последней входит Маняша. Никто ее не замечает, в оцепенении она проходит на середину комнаты. Вокруг все танцуют поодиночке. С потолка спускается Морфей.

Маняша: Что происходит?

Морфей: Бал. Бал в твою честь. Сегодня вечером все танцуют. Ты
позволишь? (подает ей руку)

Маняша: Я знаю, ты бес. Но, право, уже все равно. Позволю, конечно.
Пойдем танцевать. А потом ты сделаешь мне предложение.

Маняша и Морфей танцуют. Тут в дверь просовывается голова Петрушки,
который, против обыкновения, молча на все это смотрит. Постепенно гаснет свет,
пока все продолжают танцевать.


ЗАНАВЕС