Повезло

ПОВЕЗЛО

пьеса одного акта в одной сцене


Действующие лица:

Егор
Илона
Елисеев
Девица


Примечание: В продолжение действия актеры должны переходить от игры трагической к мелодраматической, затем к комической, в конце – к буффонной.


Все действие, за исключением финальной сцены, происходит в мертвящей тишине.

Вечерняя комната. Желтый свет. Обстановка среднего достатка. Рабочий стол, на столе горит лампа. За столом, спиной, вполоборота к зрителям, сидит Илона. На диване с книгой лежит Егор.

Долгое время ничего не происходит, за исключением того что Егор перелистывает страницы книги, а Илона рисует на бумаге что-то, видно, без цели.

Наконец, Илона выпрямляетcя на стуле, смотрит перед собой.


ЕГОР (громко): Чаю хочешь?

ИЛОНА: Можно.

ЕГОР: Принести тебе?

ИЛОНА: (оборачивается): А ты будешь?

ЕГОР: Да, наверное.

ИЛОНА: Хочешь, я принесу?

ЕГОР: Я сам.

Переворачивает страницу. Пауза.

ЕГОР: Сейчас.

Пауза дольше прежней. Илона что-то читает, перебирает какие-то бумаги на столе, не торопясь. Егор продолжает читать. Потом, когда все уже и думать забыли про чай, встает и выходит со сцены. Илона продолжает сидеть. Проходит время. Илона встает, ходит по комнате, подходит к полкам, берет книгу, листает, ставит обратно, берет другую, садится на диван в другом конце комнаты, сидя, держит книгу на коленях, читает. Больше ничего не происходит долгое время. За сценой легкий звон - дрожание чашек.

Входит Егор с двумя чашками на блюдцах в руках. Он ставит одну чашку на стол. В другой начинает размешивать сахар. Стоит рядом с Илоной, cверху заглядывая в книгу.

ИЛОНА (отрываясь от чтения): Ой, спасибо.

Коротко гладит Егора по ноге, затем продолжает читать.

ЕГОР: Угу.

Он отходит, садится за стол, продолжая болтать ложкой, смотрит на Илону или просто перед собой. Ничего не происходит.

Раздается телефонный звонок за сценой.

ЕГОР: ****ь!

Егор встает, выходит. Звонки прекращаются. Егор входит обратно.

ЕГОР: Это тебя.

ИЛОНА: Меня?

Илона встает, выходит.

Егор берет с дивана илонину книгу, кладет ее на стол. Ложится на диван, продолжает читать свою книгу. Ничего не происходит.

Входит Илона, идет к столу, переставляет чашки в сторону, берет книгу, начинает читать.

ЕГОР: Кто это?

ИЛОНА: Это мама.

ЕГОР: Что сказала?

ИЛОНА: Папа умер.

Пауза.

ЕГОР: О, Боже!

Пауза.

ЕГОР: Когда?

ИЛОНА: Только что.

ЕГОР: Ужас какой.

ИЛОНА: Да.

ЕГОР: А что случилось?

ИЛОНА: Я как-то не поняла.

ЕГОР: В смысле?

ИЛОНА: Мама толком ничего не может объяснить.

ЕГОР: Плачет?

ИЛОНА: Да нет...

ЕГОР: А что с ней?

ИЛОНА: Ну как... Нервный срыв какой-то.

ЕГОР: Так что, надо ехать, наверно?

ИЛОНА: Нет, не надо сейчас ехать.

ЕГОР: Почему?

ИЛОНА: Я спросила, не надо ли приехать...

ЕГОР: А что тут спрашивать...

ИЛОНА: Не перебивай. Мать сказала, чтобы мы вечером ехали к ней. А сейчас туда приедут и так; сейчас там скорая. Потом, наверное, приедут какие-то гробовщики.

ЕГОР: Какие гробовщики?

ИЛОНА: Ну, не знаю. Кто там должен приехать?

ЕГОР: Не знаю. По-моему, мы должны приехать.

ИЛОНА: Мать просила не приезжать.

ЕГОР: То есть, она именно так сказала?

ИЛОНА: Да.

ЕГОР: Ну, ладно.

Пауза.

ЕГОР: Ну-ну.

Егор встает с дивана. Ходит по комнате. Подходит, обнимает Илону.

ЕГОР: А ты не хочешь поехать?

ИЛОНА: Да нет. Не хочу. Зачем?

ЕГОР: Ну, ладно. Что за глупый вопрос?

ИЛОНА: Почему "глупый вопрос"?

ЕГОР: Ну как, зачем?

ИЛОНА: По-моему, не надо.

ЕГОР: А почему мама мне не сказала ничего?

ИЛОНА: Не знаю.

ЕГОР: Она меня, вроде бы, узнала по голосу.

ИЛОНА: Интересно, как она могла тебя не узнать. Кто, кроме тебя, подошел бы к телефону?

ЕГОР: Тем более.

ИЛОНА: Ну, и что?

ЕГОР: И ничего не сказала?

ИЛОНА: Не знаю...

ЕГОР: Но это, впрочем, естественно...

ИЛОНА: В смысле?

ЕГОР: В смысле, это нормально. Ну, что тебе она сказала. Специально тебя позвала.

ИЛОНА: Ну, в общем-то, да. Хотя это как-то рассудочно.

ЕГОР: Вот, блин. Ну как это так? Слушай, мне плохо.

Егор встает и ходит по комнате.

ИЛОНА: Мне тоже не очень.

ЕГОР: Ой-ой-ой. Как нехорошо. Вечером поедем. Сейчас тоже не утро, правда. Времени, кажется, уже шесть часов.

ИЛОНА: Да, где-то так.

Егор садится на диван. Думает. Илона встает, отодвигает стул, выходит.

ЕГОР: Ты куда?

ИЛОНА (за сценой): Я в ванную.

Егор продолжает сидеть, опустив голову.

ЕГОР: Блин.

Кажется, Егор плачет, но незаметно. Долгое время ничего не происходит. Потом Егор встает, выходит за сцену. Ничего не происходит. Свет немного дрожит, как если бы напряжение было неровным. Потом опять становится ярче. За сценой звонит телефон. Трубку снимают, так что звонок резко обрывается. Опять ничего не происходит. Резко гаснет свет.

Через несколько секунд по темной комнате пробирается Егор. Он шарит впотьмах, что-то ищет. Открывает ящик стола (зритель может догадаться об этом по звукам – на сцене и в зале по-прежнему полная темнота), достает свечу и спички. Зажигает свечу.

ЕГОР: О.

Входит Илона.

ИЛОНА: Нашел?

ЕГОР: Нашел. А на кухне нет?

ИЛОНА: Я не нашла.

ЕГОР: Здесь в ящике еще одна должна быть.

Роется в ящике. Находит еще одну свечу, зажигает и ее. Илона садится на диван.

ЕГОР: Ты как?

ИЛОНА: Спасибо.

ЕГОР: В порядке?

ИЛОНА: Да нет, все нормально. Сядь, посиди со мной.

Егор садится рядом с Илоной.

ИЛОНА: Я ей позвоню.

ЕГОР: Не надо.

ИЛОНА: Ну, почему не надо?

ЕГОР: Уж лучше я позвоню. Чего ты будешь еще звонить?

ИЛОНА: Ну ладно уж…

ЕГОР: Правда, не надо. Потом поедем вместе.

ИЛОНА: Поедем.

Егор наклоняется к ней. Целует ее: в щеку, в губы. Илона кладет голову ему на колени.

ИЛОНА: Может, это пробки?

ЕГОР: Нет, щелчка не было.

ИЛОНА: А…

ЕГОР: Скоро дадут, наверное. Обычно скоро дают.

ИЛОНА: Чай, наверное, остыл.

ЕГОР: Да, остыл, наверное.

За сценой звонит телефон.

ЕГОР: Не будем подходить?

ИЛОНА: Давай не будем.

ЕГОР: Ладно.

Телефон продолжает звонить еще довольно долго, потом смолкает.

ИЛОНА: А вдруг это мама?

ЕГОР: Я тебя спросил.

ИЛОНА: Ну, фиг с ним.

ЕГОР: Ну-ну.

ИЛОНА: Ну, я сделала глупость. И ты тоже. И что теперь?

ЕГОР: Ничего. Не кричи.

ИЛОНА: Ладно.

ЕГОР: Извини.

Илона опять кладет голову ему на колени.

ИЛОНА: Ты меня прости.

ЕГОР: Ты меня прости.

ИЛОНА: Я говно.

ЕГОР: Я говно.

ИЛОНА: Нет, я говно.

ЕГОР: Не говори так. Ты не говно. Это я говно.

ИЛОНА: Уговорил.

ЕГОР: Ну вот, значит я теперь говно.

Смеются.

ИЛОНА: А сколько времени точно?

ЕГОР: Не знаю, мне отсюда часы не видно в таком свете.

Илона поднимает голову, прислоняется к Егору.

ИЛОНА: Я часы вижу, а стрелки не вижу.

ЕГОР: Какая разница?

ИЛОНА: Никакой.

ЕГОР: Давай чай пить.

ИЛОНА: Давай.

ЕГОР: Давай.

Включается свет.

ЕГОР: Отлично.

Смеются.

Егор встает, чтобы задуть свечи. Илона ложится на диван. Илона ложится на диван. Егор берет чашки со стола. За сценой раздается звонок в дверь. Егор ставит чашки обратно.

ИЛОНА: Спроси, кто там.

ЕГОР: Разумеется.

Выходит из комнаты. Через некоторое время возвращается. За это время Илона переворачивается лицом вниз на подушки. Егор входит с пакетом в руках. Илона поднимает голову.

ИЛОНА: Это что?

ЕГОР: Это посылка. Почтальон приходил.

ИЛОНА: От кого?

ЕГОР: Я смотрю.

Пауза.

ЕГОР: От отца.

Пауза.

ИЛОНА: Что?

ЕГОР: От отца.

Пауза. Егор и Илона смотрят друг на друга.

ЕГОР: Я открываю?

ИЛОНА: Подожди. Присядь. Что значит «от отца»?

ЕГОР: Здесь написано: «Адрес отправителя. Кутузовский 82, квартира 15». Фамилия тоже отца.

ИЛОНА: Бред какой-то.

ЕГОР: Я открываю.

Начинает разворачивать посылку.

ИЛОНА: Стой!

ЕГОР: Что такое?

ИЛОНА: Не надо открывать. Давай потом откроем.

ЕГОР: Потом, это когда?

ИЛОНА: Когда съездим к матери.

ЕГОР: Собственно, почему?

ИЛОНА: Не могу сказать.

ЕГОР: В смысле?

ИЛОНА: Не знаю. Я не хочу ее открывать, пока не побываю у матери.

ЕГОР: Что тебе сказала мать?

ИЛОНА: Что ты имеешь в виду?

Егор кладет посылку на стол, присаживается к Илоне на диван. Та поднимается.

ЕГОР: Я чего-то не знаю?

ИЛОНА: Я сама ничего не знаю.

ЕГОР: Я тебя умоляю! Ненавижу, когда ты начинаешь недоговаривать.

ИЛОНА: Я ничего недогова... не недоговариваю. Просто я не хочу сейчас открывать эту посылку.

ЕГОР: А что, если я хочу?

ИЛОНА: Лучше не надо.

ЕГОР: Что значит «лучше не надо»? Ты просто не хочешь, и все?

ИЛОНА: У меня чувство.

ЕГОР: Так. Ты спросила мать, как он умер?

ИЛОНА: Да. Спросила. Она говорит: «Умер папа». Потом я спрашиваю: «А что случилось?» Она молчит. Потом говорит: «Что случилось... Отец умер». И вешает трубку.

Пауза.

ЕГОР: Так она что, не сказала, что не надо приезжать?

ИЛОНА: Сказала, я же сказала.

ЕГОР: Так когда она это сказала?

ИЛОНА: Еще раньше. Она говорит: «Папа умер»...

ЕГОР: «Умер папа» или «папа умер»?

ИЛОНА: О, Боже! Короче говоря, она говорит: «Папа умер». Потом молчит. Потом я ей говорю: «Мы приедем». Она говорит: «Не надо». Потом мы не знаем, что сказать. Потом я спрашиваю: «Что случилось»? А она отвечает...

ЕГОР: Не надо, я не могу это больше слышать.

Отворачивается. Пауза.

ЕГОР: Что-то прохладно.

ИЛОНА: Да.

ЕГОР: Такое впечатление, что не топят.

ИЛОНА: Странно. Вроде недавно топили еще. Я днем на батарею вешала платки.

ЕГОР: Какие платки?

ИЛОНА: Твои, какие еще. Носовые платки.

ЕГОР: А... Так мороз.

ИЛОНА: Да?

ЕГОР: Да, сегодня сильный мороз.

ИЛОНА: А...

ЕГОР: Труба, наверное, где-то лопнула.

ИЛОНА: Ой, я же собиралась позвонить этому, как его...

ЕГОР: Ты что, собираешься пойти?

ИЛОНА: Да нет, нет, конечно. Но надо предупредить, что я не пойду.

ЕГОР: Ну, позвони.

ИЛОНА: Да, сейчас позвоню.

Откидывается на подушку. Пауза.

ЕГОР: Поэтому, наверное, электричество и вырубилось.

ИЛОНА: Почему?

ЕГОР: Из-за отопления. Отопление отключили, и все стали включать электроприборы. Вот электричество и вырубилось.

ИЛОНА: Понятно.

ЕГОР: Ты что, спать хочешь?

ИЛОНА: Я ничего вообще не хочу.

ЕГОР: Понятно.

ИЛОНА (протяжно): Я вообще ничего не хочу.

Пауза.

ЕГОР: Ужасно.

Егор встает, идет к окну, трогает батарею.

ЕГОР: Так и есть – не топят.

ИЛОНА: Ну, так что теперь?

ЕГОР: Да ничего.

Раздается телефонный звонок.

ИЛОНА: Мне подойти?

ЕГОР: Я сам подойду.

Егор выходит. Звонок прекращается. Тут же гаснет свет. Илона встает с дивана, идет к столу в поисках спичек. Входит Егор. Они сталкиваются в темноте у стола.

ОБА: Ой!

ЕГОР: Я думал, ты лежишь.

ИЛОНА: Я ищу спички.

ЕГОР: Они в кармане.

ИЛОНА: У тебя, что ли?

ЕГОР: Ну да, у меня.

ИЛОНА: Ну, блин!

Егор достает спички. Зажигает одну. В свете спички, а потом свечи, видно, что Егор и Илона стоят близко, прижавшись друг к другу.

ЕГОР: Вот так.

ИЛОНА: Кто звонил?

ЕГОР: Елисеев. Он сейчас на проводе. Пойду – договорю быстро.

ИЛОНА: Привет передавай.

Егор выходит. Илона задувает свечки. Через некоторое время слышно, как входит Егор.

ЕГОР: Илона?

ИЛОНА: Я тут.

ЕГОР: Что случилось?

ИЛОНА: Я задула свечи.

ЕГОР: Бог мой, зачем?

ИЛОНА: Просто так. Чтоб темно было.

ЕГОР: Хочешь в темноте побыть?

ИЛОНА: Да, наверное.

ЕГОР: А как же чай будем пить?

ИЛОНА: Вспомнила бабушка девичий вечер...

ЕГОР: Чаю не хочешь?

ИЛОНА: Давай чаю. Зажжешь?

ЕГОР: Сейчас.

Достает спички. Зажигает одну, она ломается, падает, горящая, на пол. Продолжает гореть на полу.

ЕГОР: Черт!

Наклоняется к полу, гасит спичку.

ИЛОНА: Не поминай, а то решит, что звали.

ЕГОР: Не говори ерунды.

ИЛОНА: Так что Елисеев сказал?

Егор зажигает другую спичку – она тут же гаснет.

ЕГОР: Ну надо было тебе их задуть!

ИЛОНА: Он так сказал?

ЕГОР: Ха-ха.

Зажигает спичку, подносит к свече, та долго не разгорается, наконец, разгорается, но Егор обжигает палец.

ЕГОР: Фак.

ИЛОНА: Обжегся?

ЕГОР (беззлобно): Немного, да.

Берет вторую свечу, запаливает от первой.

ИЛОНА: Так что Елисеев сказал?

ЕГОР: Он спроисл.

ИЛОНА: Что спросил?

ЕГОР: Идем ли мы куда-нибудь сегодня вечером.

ИЛОНА: Опять!

ЕГОР: Ну, опять - не опять, второй раз, да. А что, собственно? Мы же ему сами предложили.

ИЛОНА: Сегодня это особенно кстати.

ЕГОР: Я понимаю твою иронию, но мы же и вправду уходим вечером. И даже, наверное, ночевать не будем.

ИЛОНА: Так что ты ему сказал?

ЕГОР: С твоего позволения, я ему сказал, чтобы он заходил в начале девятого и не опаздывал. Мы отдадим ключи и уйдем.

ИЛОНА: Причем здесь мое позволение?

ЕГОР: А что?

ИЛОНА: Нет, ничего. Собственно, да, почему бы и нет?

ЕГОР: Вот и славно.

ИЛОНА: В начале девятого, значит.

ЕГОР: Ну, да. Будем у мамы к девяти.

ИЛОНА: Хорошо.

ЕГОР: Так что насчет чая?

ИЛОНА: Так он остыл.

ЕГОР: Еще раз согреть?

ИЛОНА: Да, что-то и вправду холодно. Хочется чего-то горячего.

ЕГОР: Ну-ну.

Берет со стола чашки, выходит. Через несколько секунд за сценой раздается звон и грохот. Егор за сценой выкрикивает проклятие. Илона тихонько смеется. Вбегает Егор.

ЕГОР: Нет, я полный кретин!

ИЛОНА: Обе разбил?

ЕГОР: Нет, одну. Другую только опрокинул. Чай разлился по коридору, а чашка цела.

ИЛОНА: Ладно, не страшно.

ЕГОР: Я возьму одну свечку, уберу там все. И чайник поставлю.

ИЛОНА: Конечно.

Егор берет свечу, уходит. Некоторое время ничего не происходит. Потом Илона рассеянно поднимается, берет книгу, открывается, пытается читать. Напрасно. Закрывает книгу. Садится на диван. Молча сидит. Через некоторое время возвращается Егор.

ЕГОР: Газ почти не идет.

ИЛОНА: Как так?

ЕГОР: Огонь нельзя сделать большим, газ идет потихоньку. Так что не скоро закипит.

ИЛОНА: Мы что, в осаде?

ЕГОР (смеется): Наверное. Вообще, это естественно: вырубилось отопление в минус 30. Все включили радиаторы, тогда электричество вырубилось. Все, естественно, поднажали на газ. В результате и газа нет.

ИЛОНА: Да, дела...

ЕГОР: Подождем.

ИЛОНА: А я дочитать хотела.

ЕГОР: Давай вторую свечку принесу.

ИЛОНА: Давай.

Егор выходит и возвращается со второй свечкой. Илона открывает книгу, пытается читать.

ЕГОР: Глаза будут уставать.

ИЛОНА: Да.

Закрывает книгу. Ложится.

ИЛОНА: Полежи со мной.

Егор ложится рядом. Проходит два часа.* Егор встает и выходит со свечкой. Илона встает, идет к шкафу с одеждой, выбирает в полутьме вещи. Снимает с себя один свитер, надевает другой. Возвращается Егор в уличной одежде.

ЕГОР: Собралась?

ИЛОНА: В общем, да. Щетки взял?

ЕГОР: Зубные? Взял.

ИЛОНА: Все тогда. А где Елисеев?

ЕГОР: Сейчас придет. Куда торопиться?

ИЛОНА: Ты прав.

Раздается звонок в дверь.

ЕГОР: Вот.

Оба выходят. Некоторое время на сцене никого нет. Потом входит Елисеев с девицей.

ДЕВИЦА: Классно!

ЕЛИСЕЕВ: Классно... Холодно, света нет, газа нет.

ДЕВИЦА: И кроме нас никого нет.

ЕЛИСЕЕВ: Чайку?

ДЕВИЦА: Не откажусь.

Елисеев берет одну из почти оплавившихся свечек, идет на кухню. Девица бродит по комнате. Елисеев возвращается.

ДЕВИЦА: Тут нормально. Конкретно.

ЕЛИСЕЕВ: Ты мне говоришь.

ДЕВИЦА: Чего там чай?

ЕЛИСЕЕВ: Сейчас закипит.

Зажигается свет. Возгласы радости.

ЕЛИСЕЕВ: Вот славно.

ДЕВИЦА: Так они на всю ночь ушли?

ЕЛИСЕЕВ: Они так сказали. Если будут возвращаться – они позвонят.

ДЕВИЦА: Лучше не надо. О, что это?

Берет в руки недоразвернутую посылку.

ЕЛИСЕЕВ: Хочешь посмотреть?

ДЕВИЦА: Они не обидятся?

ЕЛИСЕЕВ: Они – нет. Посмотри.

Девица разворачивает пакет, внутри крупная шкатулка.

ДЕВИЦА: Тяжелая! Открыть?

ЕЛИСЕЕВ: Давай.

Девица открывает шкатулку. Та исполняет печальную мелодию, под которую занавес сдвигается. Когда он сдвигается окончательно, на сцене и перед сценой взрывается бомба – с максимальным пиротехническим эффектом.


КОНЕЦ


* - Если режиссер не сумеет удержать публику в течение двух часов перед сценой с двумя спящими, предлагаю простой прием: подменить свечи на более оплавленные, можно - с опусканием занавеса, можно – с их постепенным затуханием.