Зеркала. Миниатюра

Она казалась обычной, но какой-то прозрачной – при-зрачной!
Своего отражения она не знала, оно было ей незнакомо. В зеркале она, как ни смотрела, видела либо красивую дуру, либо просто дуру! Пустые чужие глаза – зеркальные, за-зеркальные, стеклянные – еще бы, ведь она могла их увидеть только в зеркале!
Зато как легко все могли узнать в ней себя: «Как мы похожи…ты такая же как я….в тебе, определенно, что-то есть!»
Нет, она не была ни на кого похожа; и уж тем более не могла быть такой, как они; и в ней, определенно, ничего не могло даже быть – ведь она была только зеркалом…
Люди любят зеркала, поэтому она им и нравилась. Они ничего не знали о ней, будучи в то же время уверенными, что она их понимает, знает лучше, чем порой – как часто! – они сами. В зеркале отражается всё – даже секундная судорога лица! Они….она –  одно: Зеркало…
Утром она отражала их сонные лица, заспанные полуулыбки; весь день в нее гляделись все, кому не лень…  О, ночь! Блаженство – темнота! Но иногда – слишком часто для иногда – включали свет и начинали перед ней разыгрывать сцены – жаловаться, плакать… Она же завсегда безотказно выслушивала их, сияя гладкой поверхностью внимания и переливаясь излишним спросонок пониманием. Как могут зеркала отказывать, противиться тому или иному изображению?! Не положено, не вправе!
Но что становится с зеркалом, если на нем оказывается слишком много пыли и грязи? Заляпанным, запыленным стеклышком – вот кем ей уготовано было стать! От резко брошенных слов – появляются трещины. Кому придет в голову вытереть  зеркало в общественном туалете? Разочароваться, обвинить в его неухоженности какую-нибудь уборщицу – это да!
И так постепенно ей оказывали всё меньше внимания – а если и был случайный взгляд брошенный в ее сторону, то за ним тут же следовал смачный плевок! Куда же еще бросать мусор, как не туда, где уже помойка.
Висеть на одном гвозде – недолго продержишься! Но даже упасть – само – оно не может: бес-сильно!
Из всех лиц, мелькавших перед ней, она запомнит, запечатлит внутри своих зеркальных плоскостей – мозаичными кристалликами – только одно: последнее.
Его (кто это был – неизвестно: с ней уже давно никто не разговаривал) просто он, некто, нацарапавший на ней последнее слово, которое она не услышала – скорее почувствовала, очнувшись от жгущего скрипящего прикосновения, слова –  Гр.Об.
… «Герои Романа Останутся Безлицыми» - прозвучало отголоском – всех –  голосов в ней…
И множество осколков из тысяч лиц осыпались ей под ноги…И – боже! – впервые она услышала свой дребезжащий голос, не просто голос, не такой, как у них – это был стон, протестующий впервые <ее> звон! И эта совершенная какофония созвучий и изображений потонула, уже через секунду заглушенная сливом и оханьем: ай-яй-яй, ой-ой-ой….

Как хорошо, что она уже не может слышать <их>, глядящихся в нее когда-то целыми днями и причитающих сейчас, боящихся своих искаженных от страха лиц, изо всех сил пытающихся не смотреть в зеркальные осколки – ведь оно….к несчастью!
А вскоре ее место заняло другое зеркало, считающее себя также главным и могущественным – могущим отражать всё и всех, и потому поначалу пребывающим таким блестящим и сияющим, от одной лишь уверенности в своей полезности и нужности этим людям!

Вот что я хочу вам сказать: заботьтесь о зеркалах: они – ваше настоящее отражение! Я знаю, Вы боитесь не разбитого зеркала, а своего прекошенного надломленного лица в нем – Своего настоящего отражения!

Мне жаль зеркалА, мне было жаль эту девушку, которая будучи хрупкой по природе – разбилась на тысячи… вас …