химический иуда

…Причина Жить.                “Someday there`ll be a cure for pain\
                And that`s the day i`ll throw my drugs away”
                Morphine

…Мы сидим в МакДоналдс и пытаемся разговаривать. Я лениво разглядываю сидящих на террасе девчонок. И вовсе не из сексуального интереса -мое либидо жестко запрессовано наркотиками -а просто потому что мне совсем не хотелось на нее смотреть, и тем более поддерживать этот идиотский разговор.
  Она говорит, что  Москва убьет её в конце концов. В Бельгии хорошие врачи. Она вылечится, а потом заберёт меня отсюда.
   «Ага…Точно…Именно так ты и сделаешь…»-не отрываясь от разглядывания загорелых малолетних девочек в рэйверских прикидах лениво отвечаю я. Солнце светит вовсю, даже черный Рэй-Бэн не спасает…
   «I love you babes… and you know it,»-абсолютно неубедительно пробормотала она и опустив глаза вытерла несуществующую слезу. Ложь. Причем наглая. Она просто не способна сейчас ни на какие эмоции. «Поправлена» так, что упади я сейчас мертвым лицом в поднос с едой, она ничего бы не почувствовала. Мне  это понятно. Я в таком же состоянии.
 -«Sure you do,»- улыбнулся я думая о том, как же сильно  к ней привык. Да уж, чувство момента у женщин уж очень сильно развито. Как раз тот самый момент. Сбережений почти никаких, с работой облом, с квартиры просят съехать…Situation Normal All Fucked Up-есть такое выражение, и оно соответствует моменту полностью.
  «Я вернусь за тобой. Все будет хорошо,»-продолжала она пытаться чувствовать себя виноватой и делая при этом такое  печальное лицо, что если бы все это не происходило на самом деле, то могло казаться эпизодом дешевого сериала.
  «Пора навестить Кристин, а потом домой, ладно?» Мы сели в машину и  откинувшись поудобнее в мягком кресле, я стал набирать номер, который выучил наизусть…
Ее лимит переживаний был исчерпан и понимая бесполезность оправданий, она включила музыку.
   Было приятно подставить лицо теплому ветру, влетающему в открытое окно машины. Когда мы останавливались на перекрестках, то вместе с ветром в машину проникали запахи улицы, бензина и горячего асфальта…Середина лета.
    Мы припарковались у дома, в котором жила знойная африканская женщина с европейским именем Кристин -продавец нелегальных субстанций. После условного звонка в глазке железной двери мелькнула тень. «Who`s there?»- «Влад». Этот ритуал никогда не менялся. Она прекрасно знала, кто стоит перед ее дверью -буквально пару секунд назад мы говорили по интеркому да и в глазок она меня рассмотрела…
    Еще через пару секунд дверь с легким скрипом, наконец, открылась и меня впустили… На моей ноге тут же повис маленький шустрый негритенок, а его мамочка с милейшей улыбкой интересовалась что у меня новенького провожая меня на кухню, по пути стукнув пару раз в дверь туалета.
  Налив себе стакан теплой воды из под крана опускаюсь на расшатанный табурет и жду. Негритенок резво взобрался ко мне на колени и довольно сильно укусил меня за ухо. Щелкнула задвижка туалетной двери, и дверном проеме появился хмурый, глядящий на меня исподлобья пигмей. Аккуратно сняв с себя негритенка, достаю из кармана деньги. Пигмей не шевелился и не менял выражения лица. Достав три  купюры  по сто долларов, бросаю их на стол.
 «Два. И грамм кокаина.»
 Пигмей взяв со стола деньги снова исчез в сортире. «You look cool with this tatoos,Vlad. Sharp.»-белозубо улыбаясь, Кристин пыталась разрядить напряженную паузу повисшую в воздухе. Я потрепал по щеке ее сына, который тут же попытался откусить мне палец. -«Он очень похож на Айка,»-мелькнула мысль, и в моих расплавленных мозгах замелькали флэшбэки: Здоровенный как Майк Тайсон муж Кристин с гордостью демонстрирует купленного в Штатах щенка ротвейлера и свою беременную супругу… На столе, в чашке его весов лежат мои десять грамм героина, от которого через несколько дней дознется один мой приятель-банкир, оставив дурацкую записку. В тот момент, когда мне звонили чтобы сообщить об этом, отгородившись тяжелыми шторами от солнечного света, я нашпиговывал себя зверской силы кокаином, отхлебывая время от времени из большой бутылки «Мартель». Телефонные звонки здорово обламывали чудесные приходы и жутко меня нервировали. Наконец  не выдержав и сняв перетягивавший левую руку галстук, пошел таки узнать, в чем дело. Автоответчик приказал мне голосом Паши, нашего общего друга, срочно включить ТВ и посмотреть «Дорожный Патруль». Нажав на кнопку пульта,  вижу на просыпающемся экране, как из знакомого подъезда знакомого дома два санитара выносят знакомого человека и пакуют его в труповоз…
  -«Надо догнаться,»-подумал мой требующий горючего мозг. И снова именно в тот момент, когда очереднаю доза «чарли» смешалась с моей кровью, телефон зазвонил снова. На приходе мне показалось, что на другом конце линии женщина, уж очень истеричными казались мне звонки. Снова обломанный приход и еще один оставленный мессидж. Я был прав -звонила женщина. Всхлипывая и шмыгая, автоответчик сообщил мне на плохом английском, что «Ike is dead. OD. I need your help Vlad. Call mee pleeeese…»  Серьезно приложившись к бутылке и сделав гигантский глоток крепкой жидкости, чтобы собраться с мыслями, до меня, наконец, стал доходить смысл произошедшего, но кокаиновый смерч в моей голове  разметал  нейроны по стенкам черепа и  теряя сознание, я падал лицом в пол с четкой мыслью о том, что являюсь частью какого то мистического треугольника…
     Кристин начала продавать сама буквально спустя пару дней после смерти мужа, объясняя это тем, что ей обязательно нужно скопить достаточно денег, чтобы похоронить Айка по обычаю их племени. Она помнила меня как основного клиента, бравшего большими, по их понятиям количествами товара. Мои попытки соскочить совпали именно с этим периодом в ее жизни, а значит, заранее были обречены на неудачу. Покупателей в те годы было хоть отбавляй. Отношение к наркотикам было тогда  проще, и уже спустя несколько дней у нее было достаточно денег, чтобы похоронить своего несчастного мужа, по любому обычаю, существующему в этом мире. Наверное, она могла бы построить ему средних размеров пирамиду  на доходы от продажи серого нигерийского дерьма и кокса с парацетамолом.
    Из этих прошлогодних воспоминаний меня вывел материализовавшийся из…вот уж не знаю, из каких миров, пигмей. С собой он оттуда вынес три пакетика: два с серым порошком и один с белым. Чистая магия, скажу я вам!
  «Vlad,»- обратилась ко мне Кристин, обворожительно улыбаясь. «I`ve godda dash for you, my boy». Ну-ну. Что- то типа премии за проебанную жизнь? Не откажусь. Она вынула руку из кармана шелкового халатика и протянула мне граммовый шар. «Thank you, love»-мне понятно, для чего все это делается, но этого дерьма всегда не хватает.
«Gotta go baby. See you soon,»- прощаюсь я, целуя ее в губы приятельским поцелуем.
Это уж точно. Скорее всего, уже завтра. Сунув пакетики в рот, выхожу  за дверь…
   Расслабиться мы решили в квартире Дженни. К этому времени нас уже начало подкумаривать -она то и дело доставала из сумочки «клинексы» для себя и меня, чтобы вытирать липкий пот с бледных физиономий.
  Она не стала доставать ключи, когда мы вышли из лифта, а зачем то нажала кнопку звонка.
Заметив мой удивленный взгляд, она объяснила: «Пока я буду в Бельгии здесь будет жить моя знакомая-Annabel Cunty Bollox...»- «Ну ни хрена себе фамилия!»- я прекрасно знал о ком говорила Джен. Анна Бонкерс Бонкерс, как ее все называли. Невменяемая от стимуляторов, она будто вышла из абсолютно чуждой этому миру реальности. Мы друг друга, мягко говоря, недолюбливали. Она была дочкой священника, для которой выбиться в люди любой ценой было задачей жизни.
«Там ведь куча моих вещей осталась!»-возмутился я. Дверь нам никто не открывал. Наконец она достала из сумочки ключи, и мы вошли в освещенную светом заходящего солнца квартиру.
Скинув кеды, прохожу на кухню и  достаю спрятанные во многих местах обертки, ватки, шприцы, ложки... Вскоре ими был завален весь стол.
«Мы неплохо проводили время, а?!»
- «Пожалуйста, проверь везде. Я не хочу лишних разговоров.»
Достаю со шкафа антикварную супницу и вытаскиваю из нее всю кухню, которая складывалась туда в течении многих месяцев и занимаюсь привычным мне делом-приготовлением раствора.
 «Когда у тебя самолет?»
- «В 11.15...»-снова та же притворная грусть в голосе.
«Я еще спать буду в это время.» Она не ответила.
  Потом, приведя состояние мозга и тела в привычное состояние, брожу  по комнатам, собирая диски, книги, журналы... Мне было хорошо известно, что в этой квартире масса заначек в самых неожиданных местах: мы постоянно прятали друг от друга наркотики, несмотря на то, что проблем, где взять и на что купить, никогда не возникало. Рефлекс, возможно. Плюс страх остаться на кумаре, если вдруг с барыгой что нибудь случится…           Сложив найденные шприцы, ложки и обертки и свалив их в пакет для мусора иду  к мусоропроводу. Обуваясь в коридоре, я увидел висевшие на вешалке ключи с красным брелоком. Они всегда там висели, сколько  помню. Возвращаясь обратно, сую их в карман джинсов на всякий случай. Потом помогаю ей упаковать наркотики так, чтобы она могла провезти их с собой через границу, для тетки это не проблема. Львиную долю химикатов сразу забрал себе -она ведь все равно собиралась слезать. Оставался еще презент Кристин, который был спрятан в одном из моих старых носков. Все это время у нее было виноватое выражение лица. Я знал, что она не вернется...
   Спустившись к себе в квартиру, ставлю ORB и ложусь на кровать. Снова воспоминания...
   Все это не укладывалось у меня в голове. В глубине души оставалась слабая надежда на то, что зазвонит телефон, и мы снова встретимся во дворе, чтобы продолжать просто жить, как нам нравится. Телефон молчал...
  Пробуждение было страшным: невыносимая боль и ощущение потери ничем не смягченное сводило с ума. Глаза слезились... Она уже в другой стране, полная печали и решимости начать все заново и через месяц-другой снова идти по лестнице вверх и забыть, забыть про этот чортов пакет спрятанный в ****е, он понадобится ей лишь на первое время...Мысленно пожелав ей удачи решаю идти своим собственным путем в противоположном направлении...
    Все шло прекрасно до того дня, когда вся страна узнала новое английское слово «дефолт». Все что было отложено на черный день, а так же зарплата, регулярно переводимая мне на карточку, превратилось в ничто. Несколько дней я сходил с ума от страшных мук, не слезая с телефона пытаясь безуспешно найти нужное мне лекарство. С рублями никто не хотел заморачиваться.
  Перевернув вверх дном свою комнату в поисках ваток, смывок-хоть чего нибудь, что могло бы хоть на минуту помочь, в кармане куртки случайно обнаруживаю ключи с красным брелоком. Глядя на них, вспоминаю все заначки в квартире Джен. И наверняка под комодом все еще лежит зеркальце, с которого она постоянно разнюхивалась!
    Позвонив несколько раз в ее квартиру,  прижимаю ухо к холодному дермантину двери, вслушиваясь в тишину квартиры. Потом  открываю дверь ключом и вхожу...
       «Анна?! Ты дома?». Тишина. «Скажу, что пришел за вещами,»- успокоиваю себя. Вывалив из шкафов все свое барахло, сразу же кое- что нашел: старый носок с граммом, презентованным мне Кристин. Едва не передознувшись на радостях, вытаскиваю из шкафа черный костюм, синюю рубашку и серый галстук, решив привести себя в порядок. Принимая душ  нахожу в ванной зеркальце с двумя дорожками «быстрого»-собственность Аннабель...  Бодро улыбнувшись своему отражению в зеркале и переодевшись в дорогие вещи, продолжаю исследования квартиры, открывая ящики столов, заглядывая за картины висящие на стенах. В секретере мною была обнаружено пара адресованных мне писем от Джен. Вскрыв одно из них, вынимаю из конверта пять стодолларовых купюр. Она, все- таки, чувствовала себя виновной.
     В конвертах  писем не было -только деньги. Сучка Анна не удосужилась передать мне ни одного из них. В отместку кладу себе найденную в ее сумочке тяжелую золотую монету.
   Вернувшись к себе, звоню жене и прошу разрешения сводить сына в кино или зоопарк.
«Ему не нужно тебя видеть. Это его травмирует.»-ледяным  тоном говорит она и кладет трубку. С тех пор как моя кредитка была аннулирована, я стал для нее лишь бесполезным грузом  воспоминаний. Она не учитывала лишь того, что мною полностью был потерян контроль, и со мной могло случиться что угодно, кроме хорошего, поэтому я просто беру пальто, сажусь в маршрутку и еду, чтобы увидеть его еще раз.
     Выйдя на остановке  напротив дома где жила жена, сразу увидел его, моего малыша, сидевшего в песочнице с совочком в руке. Сердце от волнения давало сбои. «Сынок,»-севшим голосом позвал я. Он обернулся, заулыбался и подбежав ко мне ткнулся носом в пальто, потом, посмотрев на меня снизу вверх своими огромными глазищами с надеждой спросил: «Папа, а ты отведешь меня утром в садик?»- «Папе надо домой ехать,»- услышали мы голос идущей к нам жены. Ребенок захныкал и вцепился в пальто обеими ручонками.  Все приготовленные заранее слова застряли в глотке. «Позволь мне отвести его утром в садик,»- доставая деньги из кармана смотрю ей в глаза. «Ага. А утром у тебя начнется ломка и что тогда? Ему этого видеть нельзя. «Все будет нормально, обещаю.»- «Будешь на полу в комнате с Андреем спать. Такой же дебил как и ты...» развернувшись, она пошла в сторону дома. Посадив Малыша  на плечи мы пошли за ней и он, вцепившись ручонками в мои волосы пел песенку про пушистого котенка, который не ловил мышей,а я чувствовал себя  чудовищем....
   До утра сон так и не пришел. Стиснув зубы, я лежу на мокрой от пота подушке, и с каждым часом мне становится все хуже. Радостный сын влетает в комнату и начинает меня теребить.  Улыбаюсь ему болезненной улыбкой. «Папа ты простыл, что ли?»- «Я так и знала! Пойдем Малыш, не надо ЕГО ждать, мы опоздаем.»- жена с ненавистью смотрит на меня и подталкивает ребенка в сторону прихожей.
«Подожди! Я быстро.»
- «НЕТ!» И быстро одевшись,  завязываю шнурки на ботинках, роняя на пол крупные капли пота, падающие с  лица. Выпрямившись , едва не теряю сознание, а к горлу подкатывает тошнотворный ком. Рукавом пальто  вытираю пот со лба и стараюсь не смотреть на свое отражение в зеркале. Потом, держась за руки, мы выходим на улицу...
   В детском саду Малыш, объявляет каждому встречному, что пришел с папой. «Только папа заболел,»-грустно добавляет он. Замечаю враждебно-настороженные взгляды воспитательниц,  вижу, что жена старательно смотрит под ноги и  чувствую, как она меня ненавидит, когда  пытаюсь развязать сыну шнурок негнущимися пальцами целую вечность. Наконец, когда Малыш переодет, понимаю, что кроме нас в раздевалке не осталось никого. «Ну, иди Малыш, там тебя ждут все,»-и  вижу, как две огромные слезы покатились по его щекам.
 «Папа не уходи, пожалуйста,»-шепотом просит он.
«Мне на работу надо, сын..»
-«Ты приедешь сегодня вечером?»
- «Я постараюсь Малыш, я позвоню тебе...» В раздевалку входит воспитательница,  старающаяся не показывать, что она обо мне думает и у нее это не очень то получается.
   «Малыш, там тебя ребята заждались давно. Сережа поиграть с тобой хочет...»-говорит она и взяв малыша за руку уводит его от меня, плотно отгораживая его  от меня розовой фанерной дверью  с нарисованным желтым слоненком...