Закурить не найдется?

Раннее воскресное утро было по осеннему сереньким. Накрапывал противный дождик. Вдоль длинной безлюдной улицы ехал мокрый рогаты троллейбус, в котором не было ни одного пассажира. На углу в будке стоял усатый милиционер, которому и посвистеть-то было некому.
В такие часы все нормальные люди либо еще спят, либо потягиваются в своих мягких постелях. И в это самое время я брел по улице в продуктовый магазин и думал как бездарно прошел вчера день и как бестолково начинается сегодня. Снизу сквозь расклешенные брючины поддувало на голые ноги, сверху в лицо летела водяная пыль.
Ботинки на тоненькой подошве уже промокли, чему уже честно говоря я даже не расстраивался и шел ни на что не обращая внимания, пока мой взгляд не привлек мужчина. Он вышел из переулка, шел мне навстречу и катил перед собой двуместную коляску, в руках держал авоську с двумя пакетами картошки. Через минуту я смог рассмотреть папашу. На нем был защитного цвета плащик, ботинки явно просил каши, а в глазах было выражение, которое бывает у человека, когда он собирается виновато и глупо улыбнутся. Мы поровнялись. Он посмотрел на меня и явно хотел что-то сказать, но не нашелся. Я уже собирался пройти мимо, но вдруг спохватился и спросил “Закурить не найдется ”.  Он тут же остановился, утвердительно закивал, положил сумки в сетку под коляской и захлопал себя по карманам какбуд-то потерял что-то важное, потом успокоительно улыбнулся, вытащил из-под свитера измятую пачку сигарет и вкрадчиво попросил “берите две пожалуйста”. Я посмотрел в его грустные глаза и согласился. В это время темно-серый грузовик громыхнул по ближайшей луже и окатил нас с ног до головы.
— Спички-то есть? —  участливо спросил он, стряхивая с пальто мокрую грязь.
— Да я не курю, ответил я, отряхивая брюки.
— Я тоже, понимающе ответил он, и мы проводили друг друга сочувствующими взглядами.
1985