Семь часов пустоты

Сначала была трель, неестественная и ритмичная. Стрелки достигли последней черты, сбили свою сестру, вырвали из ее горла крик и пошли дальше. Семь часов, тринадцатое декабря. В голове скользило, в безнадежной пустоте: минута, еще минута, секунда. Я больше никогда не отдам свои глаза циферблату, чтобы понять: семь часов, тринадцатое декабря. Завтра – четырнадцатое, понимаете. Через час – восемь. Семь-ноль-три. Холодное эхо терпкой боли за глазами. Палец проехал по бугристым лезвиям терки, капли крови в горке тертого сыра. Ненавижу сыр. Не хочу запихивать это в себя. Не хочу.
Полоса передней стенки шкафа летит в сторону. Боже, сколько тряпок. Нужно найти носки. Чистые носки. Чистые. Под ногами крошится хрупкий пластик вешалки. Потолок сжимает виски, закрывает глаза, подползает к зеленому ковру. К ядовито-зеленому ковру. Под цвет его мокрых прозрачно-синих глаз. Прозрачные глаза. Если бы он лежал здесь, под моими ногами, грязью. Смешная розовая тапка вдавливает вешалку в пол, он тает. Нужно познакомиться поближе с соседом снизу.
Возле кровати спят любимые джинсы. Морщинки и складочки растягиваются, голубые частички обнимают меня, улыбка. Разложившийся труп честерфилдки в кармане на заднице.
Ухожу. Босиком, в расплывчатых кроссовках. Я не умею запутывать шнурки.
Грязный асфальт в глазах. Тринадцать шагов. Газ, тормоз. Треск колонок. Стук двери, ключ в карман. Жизнь. Доброе утро. Люди. Кофе. Цифры. Буквы. Как серьезно. Что делать? Вежливость. Улыбка. Клавиатура. Блокнот. Звонок. Сигарета. Важно.
Каблуки стучат, оправдывая мое существование. Где ключи? Газ, тормоз. Глубина музыки. Темнота.
Звезды над головой, небо заполняет все уголки вокруг, дышу небом. Под одеяло. В небо.
Скользкая, безнадежная пустота в горле, подпрыгивает, сопровождая эхо резкого звука. Вверх. Семь часов, четырнадцатое декабря.