Кошмар

Он проснулся сумасшедшим. Еще одним сумасшедшим в многомиллионном городе.
- Не возражаете, если я закурю? - спросил доктор, достав сигареты и потянувшись за спичками в кармане.
Пациент не ответил.
- Я закурю? - переспросил доктор перед тем, как чиркнуть спичкой.
- А?... да... не возражаю.
Доктор закурил:
- Угощайтесь.
- Спасибо.
Пациент взял сигарету. Зажал в губах, зажег, затянулся и закашлял - видно было, что он некурящий. Он потушил сигарету в пепельнице и выбросил её в урну.
Доктору стало немного стыдно, что он курит перед некурящим, но не закурить было невмоготу. Он встал и распахнул пошире окно. Сквозь белую решетку хлынул свежий воздух. Доктор ослабил галстук. Пациенту, похоже, было все равно. За окном густой листвой шумели тополя.
- Вспомните, пожалуйста, что было накануне. Какой-нибудь разговор, случай, встреча... - выпустив вверх струю дыма, попросил доктор.
- Накануне? Не помню...
Доктор молчал. Пациент помолчал и продолжил:
- Когда я был еще ребенком, я с родителями ходил в музей на озере. Там в аквариуме плавали рыбы, которые водились в озере. Разные, большие и маленькие. Но меня больше интересовали большие. Мне было досадно, что вот они плавают там в озере и их не видно, не достать. И я сказал тогда родителям: вот бы в озере осушить всю воду! Как-нибудь... бомбу подорвать или как-нибудь, я был еще совсем ребенок, вы понимаете?
Доктор кивнул головой. Пациент продолжил:
- И тогда со дна можно собрать всю рыбу. Или даже не собрать... Нет, увидеть всю рыбу. Чтобы она не была скрыта. Мне этого очень хотелось, - пациент провел по лицу ладонью, закрыл ей глаза, - и самое страшное, что я не помню, что мне ответили родители. Понимаете, я не помню. Не-пом-ню, - пациент убрал ладонь с глаз и, - доктор смотрел внимательно, - закрыв ей подбородок и нижнюю губу, покусывая кожу между указательным и большим пальцами, напряженно уставился в угол комнаты.
- Попейте водички, - сказал доктор, - Успокойтесь, с вами ничего страшного. Вы просто устали... А что было непосредственно перед вашим сновидением?
- Не-пом-ню... - повторил пациент свою последнюю фразу, - Непосредственно? Вы правы, мы все живем не по средствам, - сказал он и добавил, - Ну так это и было...
- Нет, в тот же день.
Пациент посмотрел на доктора:
- В тот день был вечер. Я смотрел новости по телевизору. Потом показывали праздник. Ночной фейерверк. Закончился, и на ночном небе высветилось разноцветными буквами название спонсора фестиваля и какие-то слова, - я не помню, приветствие, наверно, или пожелания. Вы представляете - бегущая строка. Почти через все небо. Очень внушительно. Настоящее чудо, чудище светотехники.
Доктор задумался, вспоминая. Весь тот вечер он просидел у телевизора. Ничего подобного не показывали. Конечно, он мог пропустить: это могло быть по другой программе. Но ему непременно рассказали бы, или он, по крайней мере, случайно бы услышал (такое-то зрелище!) Впрочем, можно посмотреть программу передач на то число в газете. В любом случае, этого было мало.
- И всё? Вспомните еще что-нибудь.
- Разве этого недостаточно? Почти на всё, во всё небо...
- А... до этой передачи ничего особого с вами не происходило?
- Конечно... Когда я был еще ребенком, родители водили меня в музей на озере... - пациент пересказал эту историю с самого начала, доктор терпеливо выслушал.
- А попробуйте вспомнить, между музеем и передачей с праздником что-нибудь было?
Пациент усмехнулся:
- Что вы имеете в виду?
- Нам важно знать, что конкретно - событие, какой-нибудь случай - могло повлиять на ваше самочувствие. То, что вы нам уже рассказали - важно, но этого недостаточно. Вы говорили, что до этого у вас не было кошмарных сновидений. Вспомните, вас что-нибудь расстроило, напугало, огорчило? Перед тем как вы приехали домой.
- Я попал в пробку... - пациент замолчал, угрюмо уставившись доктору в глаза.
- Так...
- Вам это выражение никогда не казалось глупым?
- Что вы имеете в виду? - удивился доктор.
- Ну, «попасть в пробку»... Все равно как если б вы стреляли по пробкам из-под чего-нибудь, шампанского, например.
Доктор улыбнулся:
- Не знаю, не думал об этом...
- Люди специально сделали это выражение таким, чтобы оно их не пугало. Скрывают его смысл. На самом деле попадают не в пробку, а под пробку. Раз, и закрылась над вами крышечка. Хлоп, и закрылась. Вы в детстве тараканов в баночку ловили? - доктор кивнул, - Загнали таракана в банку, раз и крышечку закрыли. Или пробкой заткнули. Так? Но сейчас ведь новое средство придумали - липкая поверхность. Таракан на неё забегает - за пищей, знаете ли - и прилипает к ней ножками. Двигаться не может. Только усами шевелит. Также было и в тот вечер на дороге.
Врач начал уставать, он давно не брал отпуск и в последнее время быстро утомлялся. Когда он был еще начинающим доктором, рассуждения больных часто казались ему любопытными, особенно, когда с ума сходил неглупый человек. Потом они стали представлять для него чисто профессиональный интерес. В последнее же время они слегка или даже сильно раздражали его. Но он всё равно брал себя в руки и старался улавливать каждую реплику пациента, каждое слово.
- Вы романтик? - спросил пациент у доктора.
- Не думаю... - улыбнувшись, ответил доктор.
- Я тоже не романтик. Но в тот вечер мне хотелось выбраться, вырваться из своей машины и, если не полететь, то побежать по крышам автомобилей. Только бы не стоять на месте, не мучиться... бессильно, как таракан. Но пробка была очень плотно закрыта.
- Вы отождествили себя с тараканом?
- То есть? - пациент удивился.
- Ну, вы подумали, что вы таракан. Представили себя тара...
- Я подумал, что я таракан, отождествивший себя с человеком. Шутка. Помните стишок: «Таракан сидит за печкой, то-то тёплое местечко». Вы знаете, доктор, я почему-то всегда немного тому таракану завидовал. А в тот вечер я другой стишок сочинил: «Бежит таракан по дороге, словно олень быстроногий». Тараканьи бега, знаете ли... Человек сидит под пробкой... - продолжайте, доктор.
Доктор невольно захотел продолжить начатый «стих». Исподволь подбирал фразы: «словно в ожидании робком», «точно таракан в коробке», - в коробчонке едет, в машине - «видно, пациент в машине». Черт бы побрал дурацкий стих. Доктор усмехнулся:
- Не знаю... Я за всю жизнь двух строчек не сложил.
- И все-таки, - пациент настаивал.
- Пусть будет: словно в ожидании робком.
Пациент засмеялся:
- Ждет, когда его прихлопнут !
Оба замолчали. Доктор подумал, хорошо, что не надо ничего записывать, диктофон в столе с выведенным микрофоном все исправно фиксирует. Картина болезни пациента стала для него более или менее проясняться. Пациент задумчиво улыбался.
- А когда вы проснулись, почему вы вдруг решили, что вы - как вы сами нам сказали - «сошли с ума»? Кошмары ведь снятся и здоровым людям.
- Как вы не понимаете, доктор? Вы издеваетесь?
Доктор потупился:
- Извините, это нужно.
- Ничего, я не сержусь. Я же понимаю: вам это нужно для диссертации.
Доктор возмутился:
- Да с чего вы взяли? - и тут же пожалел о том, что возмутился, - он действительно стал немного раздражителен.
- Не знаю... Так что вы спросили?
- Когда вы проснулись, почему вы решили, что вы нездо...
- Вы когда просыпаетесь, задаетесь вопросом: а не сошел ли я, пока спал, с ума? Не задаетесь. А я задался... Может быть, не стоило. Вы же читали, доктор, что тараканы - самые живучие существа. Я что-то опять не о том...
- Вы устали?
- Сейчас нет. Я ведь болен.
- Не понял.
- Болезнь, в моем случае, сумасшествие - это средство от усталости. Вы не знали об этом?
- Хм... Ну, может быть, в некотором смысле...
Пациент поставил на стол локти, сложил руки, сплетя пальцы, и опустил на руки лоб.
- Сон был действительно ужасен... Сон-перевертыш.
- Как вы сказали?
- Перевертыш... Перевертыш хорошего сна. Изнанка хотений, вы же знаете, чего все хотят. Доктор, мне бы попить.
- Ах, да, да, пожалуйста... - доктор налил стакан воды. Пациент его выпил.
- Вы видели волчки-перевертыши? Остановятся - перевернутся обратно. Вы переворачиваетесь во сне?
- Наверное.
- Я тоже. Переворачиваюсь, просыпаюсь - переворачиваюсь обратно. А в этот раз не перевернулся...
- А до этого сновидения у вас не было мысли обратиться к нам?
- Пока я вертелся, я думал, что вернусь в исходное положение, - пациент задумался, - Но сон поставил точку. Я понял, что не вернусь.
- То есть еще до сновидения вы чувствовали себя, так сказать, ни в себе, но думали, что все пройдет само.
- Да нет же, доктор, я был под пробкой, но не знал об этом. Вы поймите, об этом не знаешь, пока хватает воздуха, только, когда задыхаешься, понимаешь вдруг, что завертелся. Но уже поздно: переворачиваешься окончательно.
Доктор провел пальцами по векам под очками. Вздохнул.
- Да вы курите, доктор... Я же вижу, вы хотите закурить.
- Спасибо, - доктор достал сигарету и закурил.
Оба молчали. Пациент покорно ждал следующих вопросов.
Доктор долго не мог решиться попросить его об этом. Состояние больного могло ухудшиться. Но это было необходимо: из прошлого рассказа пациента могло что-нибудь ускользнуть. И доктор все-таки решился:
- Вам это может быть крайне неприятно. У нас крайне редки случаи, чтобы люди приходили сами... с жалобами такого рода, - доктор сделал затяжку, - Поверьте, это необходимо. Перескажите, пожалуйста, ваш сон.
Пациент вздрогнул.
- С чего мне начать?
- С самого начала.
- У вас дома есть мясорубка?
Доктор едва заметно закусил губу. Ему было досадно. Пациент уходил от ответа, старался сменить разговор. Их излюбленный прием.
- Нету, - соврал доктор.
- Мы в школе писали сочинение по натюрморту в учебнике. Кухня, богатая яствами, различной утварью. Все что-то написали. А у меня не находилось слов. Я только написал, что не хватает мясорубки. Мне почему-то запомнился этот случай из школьной жизни.
Доктор решил быть понастойчивей:
- Какое это имеет отношение к вашему сновидению?
- Что такое кошмар, по вашему?
- Каково ваше мнение?
- Не знаю... Только за себя могу сказать: кошмар - это я сам, пропущенный через мясорубку.
Доктор вопрошающе посмотрел на больного.
- Прожитый день, - пациент усмехнулся, - Прокрученный... как на кинопленке - через мясорубку.
- Вы пессимист, - доктор улыбнулся.
- Нет, я просто не так выразился... Вы лукавите доктор: у вас есть мясорубка: вы перекручиваете мясо, накрывая его сверху ладонью... как крышкой. Или у вас электрическая? Ну тогда крышка к ней прилагается. Или пробка. Или что-то среднее. Также под пробкой перекручивался и я. Крутился, как волчок-перевертыш. Представляете: волчок в мясорубке. Так вот я не так выразился. Не мясорубка... Ведь под пробкой было душно. А у меня как назло сломался кондиционер. От асфальта жара, машины газуют. Душно: не мясорубка, нет, - душегубка, душерубка. Я ведь душевнобольной. Душевнообрубленный. Вы знаете, я ждал от вас вопроса, знаете какого? - доктор в отрицании помотал головой, - «Что вас гнетёт?» Так вот, меня гнела... угнетала мысль, что, в общем-то, ничего меня не гнетёт. Как если бы всё это было естественно и просто, и так и должно быть: прыг в душерубку, закрылся пробкой, и прокручиваешься там.
- Пока не перевернешься? - спросил доктор.
- Пока не свихнешься, - пациент засмеялся и тут же перестал, - В кошмаре видишь себя как в зеркале. Или каким видит тебя отражение. Представьте себе, что фарш, выходя из мясорубки, заходит туда обратно. Да вы, наверно, так делали доктор... Фарш становится все нежнее, нежнее, нежнее... В душерубке, как вы понимаете, все сложнее.
Доктор видел, что пациент упорно не хочет пересказывать сон. Возможно, он просто пытается сбить его, доктора, с толку. И доктор решил поддаться, не настаивать пока, поиграть в игру пациента. 
- Сложнее? Что вы имеете в виду?
- Вы меня слушаете, доктор, или нет? Я в конце концов могу уйти и останетесь без материала. К диссертации.
- С чего вы взяли в конце концов? - доктор снова вспылил. Этот больной определенно стал действовать ему на нервы.
- Не сердитесь... Я просто испытываю ваше терпение. Вы должны быть готовы, поймите... Что вы спросили?
- Почему в душерубке все сложнее? – неохотно переспросил доктор.
- В двух словах: после мясорубки - только фарш, после душерубки - душа и ее обрубки. И не знаешь наверняка, что остаётся с тобой: одно или другое.
- А кошмар?
- Вот это и есть кошмар. Вы обращали внимание на бетонные заборы, какими огораживают стройки?.. Молчите. То-то и оно, что вы их не замечаете. Я тоже не замечал, пока не понял их двойной смысл.
Доктор вопрошающе посмотрел на пациента.
- Вы смотрите на меня как на умалишё... Эах... Странно, я сейчас думал, что я нормальный, - пациент, казалось, испугался, - Перевоплощенец...
- Как вы сказали? - доктор забывал, что диктофон все фиксирует, и иногда переспрашивал.
- Что легче: сумасшедшему прикинуться здоровым или здоровому – сумасшедшим?
- Ну, это зависит от человека...
- А сумасшедшему прикинуться сумасшедшим? Сложный вопрос. Я почему спрашиваю: это привычка меня пугает: думать что ты не тот, кто ты есть. Теряешься в заблуждениях... Я вот забыл, что сошел у ума, и почувствовал себя дураком. И тут же подумал: может я и есть дурак? Дурак, решивший, что он сумасшедший. Так можно далеко зайти, понимаете, доктор... От этого можно сойти с у... Вот опять, черт возьми.
- Потеряться в толпе своих «я»... Я где-то читал что-то подобное.
- Вы интеллектуал, доктор, сразу видно, - пациент сказал с неподдельным уважением.
Доктор слегка покраснел и сказал:
- Так что там про стены?
- Забор? Вы обращали внимание на его цвет? Нет? Он потрясающе серый. Цвет этого забора - прототип всех оттенков серого. Наисерейший. Иллюстрация серого цвета, торжество сероцветия. Вы знаете, доктор, этот забор... он серый и больше никакой. Ни-ка-кой. Потрясающе. Воплощение самой идеи серого цвета. Как если бы серого цвета не было, можно было бы ткнуть пальцем в этот забор и сказать: вот он, этот цвет, он отныне и будет серым. И если бы сказали скульптору: слепите серый цвет, он слепил бы такой забор !
- Успокойтесь, пожалуйста, попейте, - доктор налил пациенту стакан воды, но тот пить не стал.
- Я спокоен, доктор, как этот забор... Он торжествующе спокоен в своей серости. Или серость в нем торжествует. Кстати, доктор, вы где-нибудь еще видели такой цвет? В природе нет такого цвета. Это изобретение вида Homo Sapiens. Я ведь не зря это рассказываю, доктор. В тот вечер под пробкой я был около этого забора. Ни он около меня, а я рядом с ним. Все это время под пробкой я был около него.
- Вы говорили про двойной смысл, - доктор напомнил из чистого любопытства.
- Хорошо, что вы напомнили, доктор. Как вы думаете: зачем этот забор? Можете не отвечать, - огораживать - это только одна из задач. Вторая задача - напоминать. Не улыбайтесь, доктор, - доктор не улыбался, но на всякий случай сделал более серьезное лицо, - Напоминать, что ты внутри. Чтоб не забывался, проникся величественной простотой забора. Я бы сказал, его протоэлементарностью. И понял: так и должно быть. Забор направляет нас - вот его основная функция.
- Я думал, вы по-другому скажете.
На лице у пациента впервые за все время разговора проявилось любопытство.
- Я думал, вы скажете: забор нас ограждает от стройки.
- Вы словоблуд, доктор, извините, но вы словоблуд. Впрочем... Вы навели меня на мысль - стройка расширяется забором. Как бульдозер наступает этим, как его...
- Я вас понял.
- Отлично. Кстати, доктор, почему вы не записываете? Мне, что ли, это надо. Диссер-то кто будет защищать?
- Что вы в самом деле со своей диссертацией? Несбывшиеся желания, что ли? - доктор вспылил и на этот раз не пожалел об этом.
- Почему вы не записываете?
Доктору сначала послышалась угроза в вопросе пациента. Он еще раз «прокрутил» его в голове - нет, только любопытство. Он не хотел говорить про диктофон и не знал, что ответить.
- Ваш диктофон - я уверен, он у вас есть - записывает только сочетания звуков, он не записывает слов, не говоря уже о том, что за этими словами. Вот если бы я мог записать свой сон... на что-нибудь. Вам бы всё стало ясно.
Пациент и доктор замолчали. Доктор думал, как «выманить» у пациента сон. Ему в голову пришла интересная мысль:
- В каком месте вы поняли, что проснулись?
- На полу. Я свалился с кровати. Мне снилось, что я отворачиваюсь, и я свалился.
Не получилось. Мягко улыбнувшись, стараясь скрыть досаду от неудачи, доктор, слегка прищурившись, посмотрел в окно. Попробовал по-другому:
- А когда, в какой момент вы поняли, что ваш кошмар - это сон?
- В какой момент кошмара я понял, что сплю? Что я заснул, вы хотите сказать? К сожалению, не сразу... Я  уже говорил об этом: не сразу понимаешь, что ты под пробкой.
Доктор с досады плотнее сжал губы. Пациент продолжал:
- В тот вечер я это... нет, доктор, даже... накануне, как вы говорите, я этого не понял. Никому не удается уловить момент, когда засыпаешь. Но дело даже... да, доктор, вы задали сложный вопрос, - пациент казался сбитым с толку, он напряженно думал, - Я был во сне, как во сне, пока не увидел кошмар. Мы настраиваемся на сон, понимаете... - пациент помрачнел и снова задумался.
- Что вас разбудило?
- Так нельзя сказать... Мне просто повезло: я выспался и проснулся, но ведь мог бы и не проснуться.
- Перед пробуждением, самопроизвольным, человеку обязательно что-то снится. Что увидели вы перед тем, как проснулись? Может вы где-то были... как наяву? Вспомните.
- Я словно и не спал. Хотя у меня была мысль уснуть. Я в машине был, впереди, позади, справа и слева от меня тоже были машины. И справа за машинами был серый забор... Бетонный. Мы стояли на месте. Долго, долго...
- И всё?..
- Ёще был ветер... Пожалуй, только он не стоял на месте. От него то, я, наверно, и проснулся. Вышел из машины. Я не сразу понял куда идти. Пошел просто вдоль забора. Доктор, вы можете слышать краски?
Доктор не отвечал, он боялся, что пациент собьется с рассказа.
- Слышите, просто вы не знаете об этом, - ответил пациент за доктора, - Есть краски, сочетания красок, которые оглушают человека. Помните, я говорил вам про бегущую строку во всё небо. Она была красочной, оглушающе красочной. Я шел вдоль этой серой стены и вдруг услышал за собой... рёв или шум, скрежет, грохот, не знаю, как это назвать. Я остановился и обернулся. По серой стене меня догоняла бегущая строка. Она приближалась ко мне, не просто приближалась, а именно ко мне. Наползала на меня. Словно хотела сожрать меня. Вы считаете, я зря испугался?
Доктор чуть растерялся:
- Н-не знаю... Мне трудно себя представить... на вашем месте.
- На вашем месте я бы тоже не знал. Да что теперь об этом... Я побежал вдоль забора. Стараясь не оглядываться. Но все-таки оглядывался. Строка была во всю ширину забо...
- Высоту - вы хотите сказать, - нечаянно перебил доктор.
- Да, пожалуй... Я хотел сказать, что ее начала не было видно. Весь забор позади меня был занят бегущей строкой. Она даже не бежала, а протягивалась ко мне. Я бежал быстрее, но она не отставала.
- А что было на ней написано?
- Что все психиатры - ...извините, доктор, какое это имеет значение? Не важно, что написано на строке, важно, что она бежит. Бег - вот, что главное. Не знаю, честно признаюсь, не знаю, что было на ней написано. Да вы сами представьте, увидели бы такое, вы бы что, стали бы читать? Впрочем, может, и стали бы... Но я сомневаюсь, что там вообще было что-то написано. Может быть, то же, что и на других... Не сбивайте меня, доктор. Мне и так тяжело это вспоминать. Не знаю почему, но я избегал смотреть... видеть стену. Мне приходилось смотреть немного в сторону, другую сторону. Потом я понял, что там тоже стена. Я бежал меж двух стен, понимаете...
- А на другой стене...
- Она оставалась серой... - пациент, задумался, вспоминая, - Нет, на ней не было строки. Впереди, вдалеке эти стены сходились, как бы клином...
- Перспектива.
- Да, да в перспективе. Но я надеялся, что стены все-таки не сходятся.. в физическом смысле. Я бежал вперед, убегал... к тому озеру - помните, я вам рассказывал. Наверное, сказалась привычка... Я думал, что просто устал. Я всегда уезжал туда. Отдохнуть. Это было неправильно. Так не должно было быть.
- Почему?
- Так не должно быть. Я думал, что просто устал, но ошибся.
Пациент замолчал. Доктору поскорей нужно было что-то спросить, чтоб пациент рассказывал дальше.
- Вы говорите по бокам были стены, а что было сверху?
- Ничего.
- Как? - доктор искренне удивился.
- Да так и ничего... Даже пустоты там не было. Я не видел во всяком случае, - пациент задумался, - Да нет, я бы увидел. Сверху - ничего, а подо мной - асфальт. Я убегал от бегущей строки, думал, что я спасусь.
- Вы долго бежали?
- Нет... Потом бегущая строка исчезла, остались просто бетонные стены. Но даже тогда я продолжал бежать. Я был сильно напуган... мне хотелось поскорее к озеру.
- Скажите, вы точно помните, что убегали от строки. Может быть, вы просто вместе с ней бежали.
- Заодно, вы хотите сказать? Мне было бы легко ответить «нет», - пациент помолчал, - Может быть, от этого я и бежал, - пациент снова задумался, - Она догнала меня, мы бежали рядом. Вы правы, но все-таки, не совсем. Она меня пугала и звала к себе. С собой. Это... это как смерть. Вы только не подумайте, что я некрофил или... мне просто... аналогия напросилась. Не знаю, поддался я или нет. С ней или от неё. Надеюсь, что не за ней. Но, в любом случае, когда везде забор, что тебе еще делать... Эта бегущая строка... Она была разноцветной, наполненной буквами.
- Это, все-таки, лучше, чем серый забор.
- Так нельзя сказать. Она просто вырастала из этой серости. Как проявляется фотография, знаете? Также. Но потом ее не стало. А потом я выбежал. К мертвому озеру, - пациент проглотил слюну, - Воды в нем не было. Только сухое потресканное дно. Горы на другом берегу были без снежных шапок. Я ужаснулся доктор, да, ужаснулся... И вместе с тем, знаете, я стал искать глазами рыбу. Я думал, что все дно должно быть ей завалено. Но там валялась одна только мертвая рыбина. Её клевала чёрная чайка...
- Ворона? - спросил доктор.
- Может быть, и ворона, но я решил, что это чайка. Чёрная, будто в чём-то измазана. А деревьев не было, от них остались только сухие серые стволы, без коры, и на них сухие сучья. Пыльный ветер ломал эти сучья. И один порыв ветра взял мертвый песок со дна озера и вместе с кусками сучьев бросил его мне в лицо. Я еле успел отвернуться... И всё. Проснулся сумасшедшим, - пациент закрыл лицо руками, доктор думал, что он заплачет, но он не заплакал. 
Они сидели молча некоторое время. Доктор не хотел больше ничего спрашивать: он узнал все, что требовалось, по крайней мере, на первое время. Он думал, какими словами отпустить пациента (почему-то он каждый раз он об этом думал, не мог запомнить правильные слова): «спасибо, можете идти», «спасибо, можете быть свободны», или «спасибо, вы больше не нужны» - нет, это совсем не годится, - как-то по-другому, «вы наверное, устали, идите отдохните, а завтра я к вам зайду, санитар проводит вас до палаты» - да точно, так и нужно сказать.
- Всё, доктор, я могу идти? - спросил пациент.
- Да, конечно. Я зайду к вам завтра, сегодня отдыхайте, посмотрите телевизор, лягте пораньше спать. Вы не боитесь засыпать?
- Нет, конечно... Ничего нового я не увижу.
- Вот и чудесно. Отдыхайте.
Пациент усмехнулся:
- До свиданья.
- До завтра, - ответил доктор.
Пациент встал и пошел по направлению к двери и вдруг обернулся:
- Доктор, я что сказал: кошмар - это я сам? - доктор кивнул, - Нет, доктор, я зря на себя наговариваю... - пациент вышел из кабинета.
По коридору до палаты его проводил санитар - санитар все это время сидел у кабинета, на всякий случай.
Доктор вышел из-за стола. До конца рабочего дня еще оставалось время, и он сел в кресло, в котором у него на приеме сидят больные. Доктор всегда им немного завидовал оттого, что они сидят в кресле, а он - на жестком стуле; но работать, сидя в кресле, он почему-то не мог. Он вытащил сигарету, закурил и задумался, пуская колечки дыма.
Сумасшедшие... Многовато их становится. Может быть, и вправду диссертацию начать писать. Доктор улыбнулся от этой мысли. Ну, этот вроде спокойный, рассудительный такой. Что будет, когда буйные пойдут... А этого, ничего, подлечим... Реланиум, промедольчик. Он небезнадёжный. Доктор - опытный врач - был в этом уверен. Он задумался над завтрашним днем: нужно будет еще раз прослушать рассказ на пленке, чтобы составить окончательное представление... Потом он перестал думать: сделал последнюю затяжку, закрыл глаза и расслабился... Потом, резко, точно очнувшись, посмотрел на часы: рабочий день уже пять минут как закончился. Доктор быстро засобирался: начинался час пик, и он мог попасть в пробку. Или под пробку, - подумалось ему, - больные... придумают же, больные есть больные.
Доктор вышел из кабинета, запер дверь на ключ и пошел на выход, к своему автомобилю. Домой он добрался поздней, чем обычно: пробка в тот вечер была особенно продолжительной.

----------------
03.98