Глава -4-

На следующее утро после встречи с Гэйл Да-Силва Декер отправился в главную контору федерального Бюро наркотиков на пересечении Западной 57-й улицы и Двенадцатой авеню; у этого района потрёпанный вид из-за давно заброшенных причалов для торговых судов, салонов, устаревших автомобилей и многочисленных гаражей такси, тоже не новых.

Пришёл сюда Декер за информацией. Его интересовало, какие "профили" подал сюда Уилли Вэлентин. "Профиль" содержит физическое описание торговца наркотиками, биографические и чисто криминальные данные, псевдонимы и список установленных сообщников. Некоторые полицейские присылали "профили" по почте, другие приносили сами. Но делать это полагалось всем, как бы они ни работали, открыто или под прикрытием.

Прежде чем приступить к делу, Декер нанёс визиты вежливости. Это означало поболтать с агентами, полицейскими и секретаршами, узнать, кого куда перевели, кто ушёл на пенсию, кто чуть не потерял палец: сунул его при аресте распространителю в рот, чтобы извлечь кокаин, необходимый как вещественное доказательство.

Самый большой смех: вспоминали суд над крупной фигурой из семьи Песциа, его взяли вместе Бюро наркотиков и Декер. Судья буквально похоронил мафиозо. По первому обвинению: тридцать лет. По второму обвинению: пятьдесят лет. По третьему обвинению: тридцать лет, и так далее, счётом десять, в целом получилось триста лет. Обвиняемый даже сказал судье: - Кто я, по-вашему, секвойя?

Лишь минут через сорок Декер попал в комнату, где хранились досье. Он обнял и поцеловал Сюзен Скаддер, хрупкую тридцатитрёхлетнюю женщину, которая принимала и регистрировала профильные листы. За последние пять лет она немало их получила и от Декера.

В Сюзен Скаддер был некий наивный шарм, который ему нравился. Задышливый голос маленькой девочки делал ругательства, вылетающие из её рта, более эротическими, нежели непристойными. Она усердно работала, успела два раза развестись, и ещё о ней было известно, что она человек мнительный. Сюзен легко влюблялась и так же легко охладевала, встречалась обычно с чёрными агентами или чёрными полицейскими.

Больше всего Сюзен любила путешествовать. Стена за её спиной была покрыта фотографиями, открытками, туристическими рекламами - круизы по Карибскому морю, лыжи в Аспене, турне в Лас-Вегас. Когда в конторе случалось затишье, она вполне могла съездить на день в Майами или ещё куда-нибудь. Декеру нравилось, что она много болтает, пересказывает всяческие слухи.

Декер собирался спросить её о профильных листах Уилли Вэлентина, когда Алисия, её пучеглазая ассистентка латиноамериканка, сказала, что Сюзен просят к телефону. Поднятые брови на худом лице Алисии говорили, что звонят по личному делу. Быстро извинившись, Сюзен поспешила к своему столу, схватила трубку и нажала на мигающую кнопку.

С прижатой к уху трубкой Сюзен Скаддер стала совершенно другим человеком. Её женственность и чувственность усилились. Маленькая ручка нежно поглаживала обе груди, лицо смягчилось. Повернувшись спиной к Декеру и Алисии, она шептала в телефон, потом рассмеялась - от этого смеха Декеру захотелось тут же сбросить брюки и надеть презерватив.

- Она всё ещё встречается с Расселом? - спросил Декер у Алисии.

- Вы же знаете. Жаль, что обувку у него уже не купишь.

Декер кивнул. Он знал - не повезло. Рассел Форт, бритоголовый негр лет тридцати пяти, с кривоватой улыбкой и протяжным говором хитреца, раньше служил в полиции. Он ушёл на пенсию по частичной инвалидности восемнадцать месяцев назад, когда его покусал доберман-пинчер: он пытался расцепить пса и женщину, которая вела себя с ним совершенно неподобающим образом в парке.

Форт пошёл в бизнес, открыл магазин спортивной обуви в гуще разукрашенных лавочек и ресторанов на Коламбуз-авеню. Помимо дорогой обувки он предлагал головные повязки из Лос-Анджелеса, рубашки из Милана, интереснейшие украшения индейцев навахо. Дешёвых вещей у него не бывало.

Декера в этот магазин привела Сюзен, договорившись вначале, что он получит двадцатипроцентную скидку. Декеру понравились туфли, а Форт - нет. Он то приставал к молодым покупательницам, то бранил подростков, которых нанял за минимальную плату. Себя он считал умнее большинства людей - человек, который отвечает вам, не дослушав вопроса.

Недавно Декер пошёл в его магазин и обнаружил, что там пусто, а табличка на опечатанной двери поясняет: закрыто ввиду неуплаты налогов. В этот раз Форта тоже погрызли - но не страстный пёс, а сборщик налогов.

Сюзен Скаддер продолжала свой задышливый и, судя по всему, непристойный разговор с телефоном. На Декера и Алисию она не обращала внимания. - Ну ладно, будем делами заниматься, - сказал Декер Алисии. - Как насчёт снять для меня копии профильных листов Уилли Вэлентина?

Он и Алисия кратко обсудили смерть Уилли и весь её трагизм, а когда Алисия заговорила о том, какой он был милый и как ей хотелось с ним встречаться, Декер вежливо прервал её, сказал, что спешит.

Через несколько минут Алисия подала ему коричневый конверт с копиями, которые он затребовал, и тут Сюзен Скаддер вдруг взвизгнула от восторга и закричала: - Ой, ой! В этот раз мы получим лимузин-растяжку? Обалдеть. Я так взволнована, что могу намочить в трусики. У меня все вещи при себе. Во сколько спуститься вниз?

Декер подумал - да она сейчас кончит. Он сложил конверт и засунул в карман пальто. - В чём соль? - спросил он у Алисии.

Выпуклые глаза Алисии выпятились ещё больше, она приготовилась выдать секрет миру. Шёпотом, закрываясь рукой: - Рассел. Он берёт Сюзен в Атлантик-сити на уикэнд. Они туда часто ездят. Она мне всё рассказывает. Дело в том - она хочет, чтобы люди ей завидовали, понимаете? Рассел любит всякие шоу, азартные игры, и она тоже, наверно. Она всё время куда-нибудь сбегает. Такая уж Сюзен, да? Они сегодня уедут, как только она закончит работу.

- Мило.

- Из отеля всегда присылают за Расселом бесплатный лимузин. Он любит, когда с ним возятся.

Глаза Декера метнулись к Сюзен, потом столь же быстро вернулись к Алисии. - Не знаете, случайно, какой у них там отель?

Алисия нахмурилась. - Гмм, кажется, "Золотой Замок". Ну да, правильно. Подождите, я спрошу у Сюзен на всякий случай.

Декер мягко положил руку на плечо Алисии, не давая встать. Она невольно вздрогнула: прикосновение Декера напомнило ей о Хулио, женатом агенте пуэрториканце, который трахал её два раза в неделю недалеко отсюда, в мотеле. И у Декера, и у Хулио глаза была такие, от которых трусики сами сваливаются.

Детектив улыбнулся. - Не беспокойтесь. Это неважно. Я полюбопытничал, вот и всё. Скажите Сюзен, я не мог её ждать. Спасибо за копии.

Декер был уже у двери, когда Сюзен окликнула его по имени. Он повернулся и увидел, как она посылает ему воздушный поцелуй, затем смёется чему-то, что сказал Форт в трубке. Детектив приветливо махнул ей. В следующую секунду она повернулась к своим рекламкам на стене. Поэтому Сюзен и не увидела, как у детектива глаза стали жёсткими.

Одно из преимуществ полицейской работы заключается в том, что у тебя есть власть над людьми. Ты можешь разорвать их жизнь на клочки и разослать по клочку в каждый отдельный штат. Причём сделать ты это можешь в полном соответствии с законом.

Декер сразу же стал перетряхивать жизнь Сюзен Скаддер и Рассела Форта.

Прежде всего он позвонил с уличного телефона Рону, рассказал о крахе обувного магазина Рассела Форта, отношениях Форта с Сюзен Скаддер и их намечающейся поездке в Атлантик-сити, где бесплатный лимузин предоставит "Золотой Замок".

Казино дают бесплатный транспорт лишь самым крупным игрокам. Магазин Форта только что всплыл вверх брюхом. Где же он берёт деньги, чтобы коротать часы в Атлантик-сити? Пытливые умы хотят знать.

Декер хотел знать также, каким образом Форт платит за квартиру. В его районе, на Ист Сайд Манхэттена, месячная сумма должна выражаться пятизначным числом, не меньше.

А возможный источник дохода у Форта был на виду только один: подружка, имеющая доступ к информации, за которую торговцы наркотиками готовы платить сколько угодно. И, если уж говорить о подружках, то верен ли Форт Сюзен Скаддер или, как подозревал Декер, макает свой фитиль ещё где-нибудь?

Через тридцать шесть часов Декеру сообщили, что "Золотой Замок" предоставляет Расселу Форту не только бесплатный лимузин. А именно: питание, выпивку, бесплатные билеты на все шоу и номер с видом на бульвар. К тому же у него кредит на пятьдесят тысяч долларов и машина на всё время пребывания в Атлантик-сити. И всё это человеку, который богатым никак не кажется.

Форт относился к тем игрокам, у которых это болезнь. Не так давно он провёл четырнадцать часов за карточными столами в "Замке", унёс сто девяносто тысяч долларов. На следующий вечер он вернулся, но проиграл всю эту сумму плюс ещё пятнадцать тысяч. Страсть к игре вышла ему ещё одним боком. Бывшая жена в иске о разводе указала, что Форт принудил её к сексу с двумя мужчинами в уплату покерного долга.

Обувной магазин Форт открыл на деньги фирмочки "Ли-Мак", это компания по торговле недвижимостью в Нью-Джерси. Компанию создали исключительно для нужд мафии, с её помощью семья Песциа, базировавшаяся в Нью-Йорке и Джерси, отмывала деньги, добытые торговлей наркотиками.

- Из налоговых документов видно, что магазин забрала "Ли-Мак", - сообщил ему Рон.

- Значит, Форт одолжил деньги у Поли Песциа и не смог вернуть, - прокомментировал это Декер. - Мерзавцу ещё повезло, он смог чем-то заинтересовать Поли. Иначе ему бы прострелили глаза.

- "Ли-Мак" вложила ещё деньги в заведение. У меня тут копии счетов за покраску, новые ковры, новый кассовый аппарат. Вероятно, Поли решил, что у семьи появилась ещё одна прачечная для грязных денег.

Декера беспокоила одна мысль. - И всё-таки, почему он ещё жив? Не вернуть долг Поли Песциа…

- Потому что его защищает человек, с которым ни ты, ни кто-либо другой связываться не станет. Люди Песциа, остальные четыре семьи - никто на него не пойдёт. Я говорю о Бене Дюмасе.

- Не надо мне этого дерьма, - всполошился Декер. - Вот этого дерьма мне как раз не надо, честно говорю. Иисусе. Бен Дюмас.

Бен Дюмас, крупный мужчина лет сорока, прекрасно работал полицейским "жёсткого стиля", пока ему не пришлось уйти из полиции под сильным подозрением. Говорил он всегда монотонным шёпотом и был неизменно вежлив. В полиции он хорошо зарабатывал, вытряхивая деньги из торговцев наркотиками, операторов ночных клубов и владельцев гомосексуальных баров - людей, которые пожаловаться не могли. Да и опасно было жаловаться: Дюмас, психопат-садист, убил бы не задумываясь.

Кончилась его карьера в полиции вот как. Дюмаса обвинили в попытке продать восьмилетнего пуэрто-риканского  мальчика за пятьдесят тысяч долларов бельгийскому бизнесмену, тот принадлежал к международному кругу педерастов. Дюмас ухитрился не упасть до самого низу. В тюрьму его не посадили, так как мальчик и его мать исчезли - предположительно, уехали в Южную Америку - а бельгиец выпрыгнул или его столкнули из окна на двадцать восьмом этаже лондонского отеля. Нет свидетелей, нет и дела, ничего не докажешь. Но из полиции Дюмасу пришлось уйти.

Сейчас он управлял частным детективным агентством с весьма сомнительной репутацией. Дюмас брал к себе только полицейских - тех, кого выгнали со службы за те или иные нарушения. Декер нисколько не удивился, узнав, что Дюмаса и его людей считают наёмниками преступного мира.

Дюмас являл собою загадку для большинства, кто его знал, включая Декера. В полиции он получил кучу наград за храбрость, золотой значок заработал в перестрелке, которая стоила жизни его партнёру, было известно, что уровень развития у него выше среднего. Как же объяснить его немотивированную жестокость? Что это - безумие или просто от скуки?..

Декер считал Поли Песциа самым крутым из пяти боссов мафии в Нью-Йорке. Поли появился здесь нелегальным иммигрантом и смог подняться до "капо ди тутти капи", босса боссов. Сделал он это в той области, где продолжительность жизни - ну, от короткой до очень короткой.

Но при всём при том, если он тронет Рассела Форта, Дюмас явится к Поли домой, позвонит, а когда тот откроет дверь - пристрелит. Задевать Дюмаса небезопасно. Он убивал и по какой-нибудь причине, и вообще без причины. В общем и целом, законченный психопат, невероятно опасный, так как не поддавался контролю.

Рон продолжал: - Можно не говорить, наверно, чтобы ты был осторожен с этим типом.

- Всё равно скажи. Мне нужно напоминать.

- Я подсадил своего человека в воровскую группу, которая работает в аэропорту Кеннеди. Это люди Песциа. Мой человек говорит, что Форт выплачивает по частям свой долг Поли. Похоже, Дюмас купил для Форта какое-то время. Если Дюмас присматривает за Фортом, должна быть какая-то причина.

Декер помолчал. - Предположим, Форт узнаёт от Сюзен Скаддер, кто из наших работает под прикрытием. Потом он продаёт эту очень ценную информацию Бену Дюмасу, а тот перепродаёт её самым заинтересованным лицам.

- Это возможно. Думаешь, Вэлентина и Далто убил Дюмас?

- Может быть. Бен сумасшедший, так что кто знает? Или он мог засветить наших, а грязную работу сделали сами колумбийцы. Одно я знаю точно: выдай наркоторговцу наркополицейского, и можешь называть цену. Кстати, Форт гоняется за бабами?

- Ха! Знала бы его подруга. В прошлом месяце он приехал в "Замок" с чернокожей. Может, думал, станет везти в игре, если на время бабу сменить.

Рон хихикнул, но Декер думал о другом. Не время сейчас забывать о том, что жизнь и так коротка.

Бен поганый Дюмас. Иисусе.

* * *

В пять часов пополудни, за девяносто минут до назначенного ужина у Да-Силва, Декер впервые за четыре дня пришёл потренироваться в додзё. Он был один в клубе каратэ на Западной 62-й улице, недалеко от своей квартиры. Бывшая фабрика шляп, клуб являл собою просторный холл с блестящим полом, высоким потолком и окнами на грязную пастишь Линкольновского центра. Четыре дня, а Декер уже заскучал.

Лишь в додзё находил он покой. Здесь не приходилось думать, только действовать. Поэтому и каратэ было для него не чем-то диким, а путём к гармонии.

Надел он одно из двух ги, которые держал в клубе. Правое колено, дважды серьёзно раненое на матчах по каратэ, было защищено чем-то вроде скобы из пластика и стали. На растянутом левом локте и правом запястье сидели тугие эластические повязки.

Занятия начинались в шесть, значит, клуб оставался  свободным час - но обычные для него два часа уже никак не получались. Последние четыре дня Декеру из-за перегруженности не удавалось тренироваться по утрам. Он занимался допоздна поисками Тоуни, вставал позже обычного, и у него едва оставалось время для быстрой пробежки в Центральном парке, после чего он занимался полчаса каратэ в пустующей раковине оркестра. А потом сразу тащился в участок.

В шесть Декер собирался на ужин редкой для него разновидности - домашней. Гэйл пообещала креветки в чесночном соусе. Явно лучше холодной пиццы, а?

Додзё досталось ему только на час, поэтому разминку он сократил до пятнадцати минут. За это время устроил хорошую растяжку мышцам туловища, ног и рук. Затем стал наносить высокие удары ногами вперёд и назад. Закончив, сел на пол и помассировал ноги.

Поднявшись, закрыл глаза и сделал пять глубоких вдохов и выдохов.

Теперь начинались серьёзные дела.

Бои выигрываются во время тренировок, и Декер выкладывался до конца. Даже при том, что противник был воображаемый, он всё делал в полную силу. Удары руками, блоки, удары ногами наносились быстро и сильно.

Сегодня он выбрал близкий бой, нейтрализовал атаку противника, двигаясь навстречу. Сближение, кроме того, не позволяло противнику разнообразить технику. Здесь требовались короткие удары кулаками, удары коленями, низкие удары ногами. Но превыше всего здесь требовалась быстрота.

Декер напал на голову: переносица, глаза, подбородок, горло, виски, затылок. Применял хуки, апперкоты, удары локтями, предплечьями и коленями. Далее принялся за рёбра, сердце, живот, пах, тоже действуя локтями и коленями. Наконец он сконцентрировался на внутренней и внешней поверхности бедра, колене, ступне и щиколотке.

Нападая, он защищался, защищаясь, нападал. Отыскивал слабые места у противника, старался нарушить ему равновесие, ухудшить позицию. И всегда нападал сбоку, не обращаясь лицом к лицу.

Он сильно потел, хотя додзё не отапливался, а снаружи температура была минусовая. Час прошёл слишком быстро.

Декер уже принимал душ, когда один из учеников, среднего возраста бородатый еврей, позвал его к телефону, тогда-то он и узнал, что домашнего ужина с Гэйл и Максом Да-Силва сегодня не будет. Он должен явиться на совещание с представителями министерства финансов на Черч-стрит. Ну вот, федеральные органы опять вошли в его жизнь. Определённо плохая карма.

Прямым указам полицейского управления сержант Манфред Декер откомандировывался в помощь агенту министерства финансов Йелу Сингулеру до дальнейших указаний. Сию минуту.

Однако упомянутые дополнительные обязанности не должны мешать выполнению обычной работы.

Когда он позвонил Гэйл, чтобы объяснить обстоятельства, оказалось, что она очень взволнована новыми событиями. Макс сказал ей, что за ним следят. Может быть, это имело какое-то отношение к исчезновению Тоуни, может быть, нет. Макс неустанно искал Тоуни, расспрашивал бродяг, тринадцатилетних торговцев наркотиками, гомосексуальных проституток, всех и кого угодно. Некоторым не нравилось отвечать на какие бы то ни было вопросы. Максу не раз угрожали.

Гэйл подозревала также, что к слежке за Максом причастен Рашад Латиф Квай. М-р Квай, чёрный мусульманин, был почтовым служащим и возомнил себя джаз-поэтом. Он принёс в компанию Макса магнитофонную ленту, где читал свои стихи, подыгрывая себе на флюгельхорне, ситаре и барабане. Возвращая ленту, Макс назвал это самым отвратительным дерьмом, которое ему доводилось слышать. М-р Квай отреагировал очень остро. Он пригрозил Максу конфискацией его почты, личной и деловой, а также серьёзным  побиванием.

Гэйл была на грани слёз, Макс весь дёргался. Когда они могут увидеть Декера? Вечером, пообещал он. Придёт после совещания. Пусть Макс запишет всё, что ему запомнилось в следящем за ним человеке. Возраст, раса, одежда, особые приметы. К появлению Декера должно быть готово.

Он слышал, как Гэйл передаёт это Максу, слышал слова Макса на заднем фоне: "Сделаю немедленно". Гэйл поблагодарила Декера и подтвердила своё обещание по поводу ужина, прекрасный будет ужин. Она уже несколько часов готовит, специально для Декера. Уж это наименьшее, что она может сделать. Декер сказал, что ждёт не дождётся и положил трубку. Пора идти на встречу с агентом казначейства Йелом Сингулером, кто бы он ни был.

Декеру не раз приходилось работать с федеральными, он всегда делал это неохотно, и во всех случаях они устраивали ему какую-нибудь пакость. Федеральные очень хорошо умели присваивать себе заслуги проведённого совместно следствия, плюс у них было больше денег и власти, чем у местных полицейских, и они никому не давали об этом забыть. Из-за этой власти Декер теперь будет есть разогретый ужин.

Йелу Сингулеру было лет сорок с небольшим - огромный человек с тяжёлой челюстью, толстой шеей и широким носом. Весил он фунтов на семьдесят больше, чем Декер. Три четверти туши Сингулера составляли мышцы. Рядом с ним всё в комнате казалось маленьким.

На нём был костюм-тройка из рыжеватой шерсти, широкий чёрный галстук, тёмно-коричневые ковбойские сапоги и красный шёлковый платок в кармане. Глаза под мощными бровями никогда не моргали. Говорили, что он был лучшим линейным защитником в истории Техаса, и это в штате, где футбол - чуть ли не вторая религия. Декер также с интересом отметил, что у Сингулера на часовой цепочке болтается университетский значок Фи Бета Каппа.

Сингулер разговаривал с ним, устроившись на краешке стола, с пластмассовой чашкой кофе в руках, часто прерывая свою мягкую техасскую речь хохотком. Декер подумал, что актёр он способный.

Агент казначейства интересовался той стороной работы Декера, которая касалась Бена Дюмаса. - Я слышал, вы ему хотите задницу узлом завязать.

- Мы этим занимаемся, да. - У Декера появилось нехорошее предчувствие.

- Мне нравится, как у вас это всё протекает. Похоже, люди подобрались умелые. Я прав, полагая, что ребята из наркотиков ещё ничего не знают?


- Декер помотал головой. - Не знают. Сейчас мы концентрируемся на Бене Дюмасе и Расселе Форте. Мне почему-то кажется, что вам это известно.

Йел Сингулер ухмыльнулся. - Не надо брызгать пеной, пилигрим. Мы знаем то, что мы знаем, и на этом остановимся. Это я к тому, зачем мы сейчас встретились. Поймите меня правильно, я не хочу мешать вашему расследованию. Я хочу просто установить некоторые направления для вас в связи с тем, что уже идёт у нас в казначействе. Скажем так - мы не хотим, чтобы вы перекрутили пружину в часах.

Декер возмутился. - Убиты двое полицейских, работавшие под прикрытием. Мы считаем, что Дюмас мог иметь к этому отношение. А казначейство пытается приостановить расследование?

Сингулер поднял огромную лапищу. - Успокойте черты лица, сынок. Ну просто пригладьте себя чуток. Никто не мешает вам расправиться с этим вредным мистером Дюмасом. Нет, нет, нет, сэрушка. Идите своим путём. Нам тоже интересно, чтобы Большой Бен получил, что ему причитается.

Сингулер сказал, что Бена Дюмаса подозревают в предоставлении информации некоему фальшивомонетчику, за которым охотится казначейство. Добывается эта информация разными способами, один из них - подключение к полицейским компьютерам, а это очень трудно доказать. Упомянутый фальшивомонетчик хвастает, что у него шестое чувство в отношении клиентов и полиции. Но в действительности это не шестое чувство, а информация, полученная от Бена Дюмаса.

Дюмаса подозревают и в том, что он поставляет прекрасную бумагу, стодолларовые банкноты этого фальшивомонетчика оказываются лучшими на рынке. Йел Сингулер хочет, чтобы Декер продолжал заниматься Дюмасом, а всей информацией делился с ним. Взгляд у агента казначейства был тяжёлый, и Декер вышел из положения тем, что стал смотреть ему в переносицу.

Всё это время Декер молча слушал, ожидая, когда упадёт второй ботинок. Он упал.

Декер должен держаться подальше от фальшивомонетчика, который скоро приедет в Америку.

Глядя в потолок, Сингулер потёр свой мясистый затылок. - Этот ориентальный торговец денежными бумажками - ваш старый знакомый. У вас было столкновение во Вьетнаме, где он, как я понял, чуть не пробил ваш билет. Его зовут Пак Сон. Он же Смехотун.

Чтобы сдержать гнев, Декер стал массировать себе левое предплечье, в то же время делая глубокие вдохи и выдохи. Потом он принялся рассматривать свои ногти, покусывая губу. Наконец встал, подошёл к окну и выглянул на Чэмберс-стрит.

Столкновение. Во Вьетнаме Пак Сон пытался убить Декера. Когда это не получилось, Сон подставил его американскому военному суду по ложному обвинению в краже. Смехотун едва не засадил Декера в федеральную тюрьму на двадцать лет. Ненависть к Сону оставалась самым сильным чувством в его жизни.

- У нас был один тайный агент, но Сон его устранил, - продолжал Йел Сингулер. Вероятно, при помощи информации, которую дал ему Бен Дюмас. Но до того как это произошло, мы кое-что узнали. Бен Дюмас - глаза и уши Сона в нашей стране. Он сообщает всё - я имею в виду всё буквально. Клиенты, полиция, для Дюмаса нет тайн.

Сингулер поднялся и встал рядом с Декером. - Ужасно жаль, потеряли того агента. Хороший был человек. С Дюмасом и Соном мы за это рассчитаемся, можете мне поверить. Он успел дать нам имена некоторых клиентов Сона. Вот почему мы знаем, что тот планирует огромную продажу фальшивок в нашей любимой стране. Его клиенты готовятся, собирают деньги, будут двигаться в нашем направлении. Всё произойдет здесь, на востоке - Нью-Йорк, Нью-Джерси, мы не знаем точно. Но где-то недалеко отсюда.

Декер искоса взглянул на Сингулера. - И вы думаете, что я испорчу музыку, погнавшись за Смехотуном. Убью его или отпугну, так?

Сингулер опустил глаза к своему карманному платочку. - Скажем так, мы слышали, что из тех, кто превышает свои полномочия. В сочетании с вашей долгой памятью это может создать проблемы. Смехотун - мой.

Сингулер сузил глаза. Улыбка исчезла. - Я знаю, что вы один из этих артистов восточного боя. Умеете вроде бы свалить человека прикосновением пальцев, что-то такое. Ну, а мой путь проще, не думайте, что я не верю в ваше искусство или ещё что-нибудь, но когда я играл в футбол, то что я делал - я бросался вперёд, хватал всех своими маленькими ручонками и расшвыривал в сторону, наконец оставался только чертвертьзащитник. Никакой тонкости, понимаете ли, но дело сделано. Я такой. Тонкости во мне нет.

Он положил ручищу Декеру на плечо. - С той девочкой вам не очень везёт, вы её не нашли. Может быть, лучше о ней забыть, хотя бы на время. Занимайтесь Беном Дюмасом и двумя погибшими полицейскими, возможно, распутаете. И, конечно, вы будете держать меня в курсе. Рождество скоро, а вы, наверное, ещё по магазинам не ходили. Вот и сходите, самое время сейчас.

- А вы ничего не забыли? - поинтересовался Декер.

- Например?

- Когда меня приведут к присяге?

- Что, что?

Декер объяснил. Он хочет, чтобы его официально оформили агентом маршальской службы США. Опыт научил его, что только так можно выжить, работая с федеральными. Являясь помощником маршала, Декер мог бы вручать федеральные ордера и повестки, проводить расследование, пересекая границы штатов. Он сможет также садиться в самолёт с огнестрельным оружием.

А если возникнут осложнения, федеральным не так легко будет его съесть. Работать с федеральным правительством - это всё равно что быть мухой на сиденье туалета. Рано или поздно кто-нибудь обмочит. Федеральные вообще… Йел Сингулер не был исключением из общего правила. К тому же Декер чувствовал: Сингулер говорит ему далеко не всё.

- Я же не прошу вас вторгаться на Гренаду, - примирительно проговорил Сингулер. - Просто поддерживайте контакт со мной и не трогайте Смехотуна.

- Или меня приведут к присяге, или вы долго будете ждать моих отчётов.

- Капризничаешь, да? - У Сингулера глаза стали щёлочками. Он не любил, когда на него давили.

Декер высвободился из-под его руки и пошёл к двери.

- Завтра в девять тридцать утра, - бросил ему вслед Сингулер. - В конторе прокурора США. И, сержант Декер…

Детектив повернул голову.

Сингулер ухмыльнулся. - Я не люблю, когда меня к чему-то принуждают. Наши отношения испортились. Прошу запомнить, что произошло это с вашей подачи. Будьте здоровы.

* * *

На Восточной 66-й улице Декер вышел из такси, которое остановилось позади двух полицейских машин у дома Гэйл. В фойе, где торчала высокая ёлка, вся украшенная голубыми лампочками, он увидел полицейского и полицейскую в форме, они разговаривали с двумя филиппинками - на тех были медсёстринские халаты под зимними пальто. Одна из сестёр качала головой, повторяя, я живу на том же этаже, и это так печально, особенно под Рождество.

Декер подошёл к швейцару в форме, это был приземистый светлокожий негр, пахнущий джином, с расквашенным боксёрским ухом, и с самым захватанным галуном, который только видел Декер. Детектив спросил номер квартиры Да-Силва и замер, потому что глаза швейцара сказали всё. Декер слишком долго был полицейским, чтобы не узнать этот взгляд.

Со значком в руке он протиснулся между медсёстрами и назвал себя полицейским в форме.

Декер уже знал, что он услышит.

Женщина в полицейской форме, молодая, чёрная, сказала: - Да, это Да-Силва. Оба мертвы. У него в руке был пистолет. Застрелил её, потом себя. Пятый этаж. Наверно, вам можно подняться.