Ветер воспоминания

Порой удивительное чувство трепетания возникает, когда идёшь по пустынному ночному берегу океана. Мокрый песок окутывает ноги, к которым ежесекундно и с необыкновенной нежной лаской подкатывает волна, чтобы со своей  бархатной пеной покрыть ступни солёными поцелуями.
У меня патологическая боязнь ветра, одна из тех многочисленных фобий, от которых нет спасения психике человека. Но именно тут...у океана, у бушующих, неистовых волн, где ветер, как нигде, способен сорваться с земли и улететь в космос, он мне не страшен. Тут он свободен и не трогает беззащитную девушку, не заставляет биться в конвульсиях от колыхания платья или разлетающихся локонов. Это не Париж. Нет этого Эльфийского ада, франкского царства ледяной красоты, которую можно только наблюдать вблизи, а если дотронуться, докоснуться хотя бы кончиками пальцев, то она обожжёт, как обожгла меня.
Это был часть из маленьких репортажей о столице моды, который я поехала делать для конкурса одного из колумбийских журналов. Если репортаж удастся, то можно рассчитывать на кругленькую сумму, и, просто, поездка в город-мечту окупится. Я всегда учила французский, хотя не была уверена, что придётся столкнуться с ним в реальной жизни.
Я просто шла по площади Сан-Мишель и смотрела по сторонам, как журналистке мне интересны люди, факты их биографии, можно просто посмотреть в лицо человеку и увидеть что-то из аспектов его жизни. И вот, зафотографировавшись, я незаметно наткнулась на самого настоящего француза. Как истинный патриот, этот молодой человек скорчил недовольную гримасу и пробурчал какую-то гадость про вечную неумелость туристов. Прекрасно понимая, что он имел ввиду, я на твёрдом французском, поразившись почти полному отсутсвию акцента, ответила ему не менее резкой фразой, успев совокупить в ней ещё и вежливое извинение. Удивлению иностранца не было пределов, его лицо исказилось на мгновение злобной гримасой, сменившейся удивлением на эту дерзкую выходку. Хотя.....это не он иностранец - а я, приехала чтобы оскорбить этого длинноволосого блондина с ледяными голубыми глазами и ухоженными крепкими руками. Я сразу почувствовала что это человек творчества, а не заштатный госслужащий. Его вторая фраза приглашала меня на ужин, а моя  -  не могла отказать. Всю дорогу до гостиницы я шла как заворожённая, куталась в пальто, взгляд этого красавца пронзил меня кинжалом и я не могла его забыть...этот взгляд.
Мы собирались пойти в Бельгийский ресторанчик "У Льва" где подают превосходные морские деликатесы, и открывается чудный вид на ночные, сверкающие огни Елисейских полей. Я оделась как обычно, в конце концов, я - одна из тех заурядных российских журналисток, которые одеваются в то, что удобно, а остальное - заморочки. Мой же спутник являл собой саму элегантность. Целую неделю он показывал мне Париж, и в заключении этого волшебного времяпрепровождения случилась великолепная ночь на первом этаже Пентхаоса Грэга. Нам было хорошо.
А утром я вспомнила про билет до Москвы и ...... пусть я больше его не увижу, но это была самая красивая неделя в самом красивом городе.
В аэропорту я ждала до последней минуты, а он всё не приходил, меня сковывал этот ветер, я не могла говорить, самолёты, казалось собьются с курса, в глазах темнеет, начинается лёгкое головокружение, хочется завыть, чтобы этот поток воздуха остановился на мгновения и дал мне вздохнуть. Ветер метается в коридорах огромного аэропорта и я всё сильнее боялась, что из-за этого ветра он не придёт. Грэг обещал, он должен проводить меня и поцеловать на прощание. Но он не пришёл. После изрядного количества виски, принятого в самолёте, я перестала бояться и долго смотрела на проплывающую белую облачную массу, а по моей щеке текла слеза, непонятно отчего взявшаяся.
Утром я почтовом ящике в нашла письмо из Парижа, там было несколько слов о каких-то делах, никаких извенений, короче говоря, просто письмо, как завершение ненужных отношений.
Сейчас я вспоминаю это тут.....у океана и думаю, что этот несвободный ветер не позволил мне быть счастливой: этим бешеным, безумным, скрепящим зубы от злости страхом он хотел предупредить о неизбежной ошибке, которая причинит страдания. Теперь я буду слушаться порывов и криков этого ветра, пока он ещё может и хочет мне помогать