Размышления у окна

            ЭССЭ. РАЗМЫШЛЕНИЯ У ОКНА. Проза.

«Мело, мело по всей земле, во все пределы…»
Зима. Стою у окна и смотрю, как метель с остервенением гонит сухой снег по земле. С крыши свисают огромные сосульки – прозрачные леденцы для великанов.
  Я в больнице. У меня инфаркт. Теперь очень много времени для размышлений. В суматохе дней, в текучке дел некогда остановиться и подумать. Здесь можно думать с утра до вечера. И даже ночью, когда бессонница.
Когда оказываешься на грани смерти, меняется мировоззрение. Раньше мне казалось, что живу плохо, денег не хватает, внимания не хватает, много чего. Сейчас одно ощущение, - я жива, я вижу этот снег за окном, этот укутанный белым покрывалом сказочный лес, серое небо, уходящее в бесконечность. А за порогом больницы-люди, озабоченные своими проблемами, своими несчастьями, порой беспомощные, обижающиеся на жизнь. Хочется крикнуть им: «Люди! Мы пока живы и этим должны быть счастливы!» Да, мы страдаем, но значит живем. А страдания даны нам для искупления грехов наших. Каждым новым страданием искупается какой-то грех, а их у нас так много. Страдающие люди талантливее, умнее.
Вспоминаю жизнь великих мира сего. Рембрандт,
Ван Гог, Пастернак, Цветаева, Мандельштам, да можно перечислять бесконечно. Но какие шедевры создавали они в несчастии, в страдании! А Врубель, Левитан, Достоевский… Почти все не признаны при жизни, гонимы, многие сходили с ума. Страдание возвышает душу, но и опустошает . Зато когда страдание отпускает тебя из своих крепких объятий, - вот оно, счастье!
В нашей России основная масса людей живет еще скверно, жалко. У нас менталитет страдальцев, так было изначально.
Отлично написал А. Довженко в своих дневниках:
« Богатство – сила, бедность – слабость. Мы воспитывали слабость, и она обернулась к нам своей страшной стороной!» Как верно!
Я дважды была замужем и дважды разводилась. Почему? Потому что всю жизнь слышала в свой адрес дежурную фразу: «Ты сильная женщина, ты все сможешь». Это говорили мне мужья, мой доросший до полной зрелости сын, видимо, желая мне польстить. А мне так хотелось быть слабой!
Наши семьи разрушаются из-за крайне низкого уровня жизни. Экономические, бытовые трудности разрушают нравственную атмосферу семьи. Мужчины, которые не могут материально обеспечить семью, обретают комплекс неполноценности, женщины становятся раздражительными. А это конец. Отсутствие самодостаточности как червь разлагает личность изнутри.
Во Франции ссоры между супругами начинаются с женского волоса, обнаруженного женой на пиджаке мужа. У нас – с горестного женского вопля: «Да что же мне разорваться?» В таких семьях и дети росли агрессивными, так как мы всегда жили в условиях «вечного боя», покой нам только снился. Постоянно боролись за урожай, за хорошую успеваемость, еще бог знает за что. Слава богу, сейчас это постепенно пропадает из нашей жизни. О какой духовности здесь можно говорить – только об искалеченной нравственности.
После инфаркта часто думаю о смерти, не так как раньше – с замирающим от ужаса сердцем, спокойнее как-то. Может, начиталась Монтеня? Да, мы начинаем умирать с момента нашего рождения. Надо всегда быть готовым к смерти. Готовым… То есть надо принять смерть спокойно, как неизбежность (не сегодня, так завтра). На табакерке Наполеона было написано: «Pense a ta fin? Elle est pres de toi» -«Думай о смерти, она всегда рядом». А нужно ли о ней думать, если смерть  - это сон без сновидений? Благодаря сну мы можем при жизни ощутить ту вечность, которая наступит после этой жизни. По здравом размышлении людей думающих, сон освобождает нас от страха перед смертью. Монтень сказал: «Чтобы ощутить страдания, требуется время, а между тем момент смерти столь краток и стремителен, что он неизбежно должен быть без болезненным. Надо бояться подготовительных моментов к смерти, но они поддаются упражнению».
Мы живем в постоянной тревоге о чем-то. Жить в «отсеке» сегодняшнего дня как-то не получается. Надо изолировать будущее. Те, кто беспокоится о будущем, глупо тратят свою энергию, обрекают себя на душевные страдания, постоянное нервное беспокойство. Отсюда возрастающее с бешеной скоростью количество стрессов и депрессий.
«Уходят люди и приходят люди, три вечных слова: было, есть и будет». Первое и последнее слова надо изъять из своей жизни и оставить одно слово – «есть». Этим и жить. Жить мудро, ведь отличительный признак мудрости – это неизменно радостное восприятие жизни. И еще надо верить в Бога. Без этого жить страшно, потому что он дает Веру, которой нас лишили в начале века. Тонкий слой христианской цивилизации удерживал народ от ожесточения, будившего в нем зверя. После разрушения этого тонкого слоя много ли осталось в людях человеческого? Без веры люди нищие, нищие духом. А духовность – начало всех начал.
Святой Августин сказал: «Доверьте прошлое милости Божьей, настоящее – Его любви, - будущее – Его провидению».
                1993 год.
 
               ДОСТОЙНО УМЕРЕТЬ…
«Достойно умереть не каждому дано…» Да, уж воистину в наше время достойная смерть – особая привилегия. Государство, укравшее у тысяч и тысяч своих граждан возможность достойно умереть – неблагодарное государство. Страна, где всеми способами унижают старость, забыв о том, что эти старики когда-то отдали все свои силы, молодость, здоровье для процветания своего отечества – жестокая страна.
Взгляните на стариков, приезжающих к нам из Америки, из Европы. Даже те, кому уже за семьдесят, бодры, веселы, удивительно подвижны, проявляют интерес ко всему, что видят вокруг. Я вспоминаю Париж, - маленькие кафе, парки, скверы, и в них опрятные, ухоженные, хоть порой и одетые старомодно, старички и старушки. Мирно пьют кофе, щебечут, в глазах живой интерес к жизни.
И наши старики…
Больница. Коридор. На каталке лежит старуха – пергаментное, в коричневых пятнах лицо, скрюченные, как корни старого дуба, руки и ноги.
Седые, давно не чесаные космы, забраны черной резиночкой в нелепо торчащий на макушке пучок. На ней старый, застиранный, непонятного цвета халат.  Рядом тумбочка. На ней стакан с мутной коричневой жижей и недоеденная каша. Она все время что-то говорит громким, хриплым, почти мужским голосом: «Слава – Слава – вава –вава», -несется по коридору. –«Мама, мама, помоги!», - зовет, потерявшее человеческий облик существо. Мимо шмыгают спадающими с ног тапками старушки из тех, что еще могут ходить, бегают, стуча каблучками, равнодушные медсестры.
  Вот она с трудом садится на своей каталке и просит всех, проходящих мимо: «В туалет, отведите в туалет!». Но, не дождавшись реакции на свой зов, устраивает туалет в постели. Зловонный запах по всему коридору,- больные зажимают носы, сестра-хозяйка кричит на бедную старуху, нецензурно ругается. Ей меняют белье, и она сидит как древний истукан, глядя на снующих мимо людей тоскливыми, слезящимися глазами. Через неделю ее увезли в реанимацию, а на следующий день вернули в терапию. Через полчаса она умерла. Ее труп накрыли простыней и повезли на каталке в морг. Две практикантки и два охранника громко хохотали, когда каталка застревала в узком проходе. Да, растет молодежь, не уважающая святое – уход человека из жизни. Страшно!
Еще одна одинокая старушка два дня сидит в коридоре, ожидая, когда за ней приедет ее квартирант. Чтобы как-то прокормиться и покупать лекарства с астрономическими ценами, она была вынуждена прописать на свою жилплощадь то ли армянина, то ли азербайджанца. Он обещал ей деньги и уход за ней. И вот она сидит уже два дня на скамейке в коридоре, раскачиваясь из стороны в сторону, повернувшись лицом к входной двери, и смотрит, смотрит… Но никто не идет, и она шепчет беззубым ртом: «Где ж он, гад, я же звонила ему, чтоб забрал». Потом вынимает какую-то серую тряпицу из кармана и, прижимая ее к глазам, тихо плачет. Сижу рядом, и сердце рвется от жалости.
У телефона сталкиваюсь с женщиной 63 лет. Она в спортивном костюме, хорошо выглядит для своих лет, но вид неприступный. Как оказалось, это просто маска. Разговорились. У нее умерли все родные, детей нет. Она так измучена одиночеством, что отвыкла говорить с людьми – сразу слезы. Нет смысла в жизни, она никому не нужна. В общем, встретились два одиночества. Вот еще одна беда – проблема одиноких людей. Практически нет мест в Москве, где можно бы встретиться, пообщаться, быть кому-то полезным. В результате – стрессы, депрессии, хроническая усталость. Страна нищих стариков и никому не нужных людей. Повсюду деньги правят бал. Врачи, учителя берут взятки, чтобы компенсировать свою мизерную зарплату.
Идет целенаправленное развращение общества. Кто остановит эту страшную эпидемию ?…
Сентябрь 2001 года.