Только бы не заснуть, или какие бывают зачёты и преподы

Только бы не заснуть, или какие бывают зачёты и преподы.
Кто мог назвать своего сына Изяславом? Только Анубис. Ты, читатель, можешь подумать, что я сошёл с ума. Увы, это не так. Причём тут Анубис, причём Изяслав, спросишь ты? И я скажу тебе: потому, что моего препода по Общей Теории Компьютеров зовут именно так: Изяслав Анубисович. Ты вряд ли мне поверишь, но так оно и есть…
…Когда мы впервые увидели Изяслава Анубисовича, я подумал: «Тюлень какой-то! Спит на ходу!» и был совершенно прав. Помимо экзотического отчества от обладал ещё совершенно феноменальным свойством спать не только на ходу, но даже в любом, самом, казалось бы, неудобном положении.
Как правило, урок происходил следующим образом: минут через пять после звонка приходил И.А., обводил нас мутным взглядом, садился на своё место у окна, ещё раз оглядывал нас, мечтательно возводил глаза к потолку (О великий Ра! Избавь меня, наконец, от необходимости каждый день видеть этих бездарей… когда я наконец смогу как следует выспаться?) и начинал. Первым делом он писал на доске несколько примеров по переводу из одной системы исчисления в другую и засыпал. То есть он начинал клевать носом. Нет, он, конечно, героически сопротивлялся, но… сон овладевал им всё сильнее и сильнее. Утреннее солнышко пригревало, лаская его тёплыми лучами через линзу огромного оконного стекла, в классе раздавалось наше тихое, словно муравьиное, гудение, изредка прерываемое нецензурными криками, призывавшими того, к кому они были обращены, отдать ту или иную карту. Тогда он просыпался (А? Что? Где это я? Кто хочет ответить у доски? Вы? Идите!) Кто-то с счастливой улыбкой шёл к доске решать пример. Затем следовало ленивое: «Ну что, у него всё правильно?» И когда все, конечно, говорили, что правильно, он спрашивал фамилию и ставил вожделенную «пятёрку». После чего зачитывал со скучающим видом кусок ничего не значащей теории и снова засыпал.
Надо сказать, что спал он неспокойно, изредка просыпаясь, словно от кошмара, и обводя аудиторию мутными сумасшедшими глазами. Нет, это было действительно весело. Он единственный из преподов придерживался правила «Если не вдаваться в теорию, то не так уж всё и сложно», как сам нам однажды и сказал. Нет, он положительно всем нам нравился – от его семинаров веяло таким незыблемым спокойствием, таким, знаете ли, жизненным штилем, что было ясно: надо жить так. С чем мы все с превеликим удовольствием соглашались. Как только звенел звонок на перемену, он всегда просыпался, первым вскакивал и со словами «Всё, перемена!» бежал гулять в коридор. Всем бы преподам такими быть! Из разговоров со старшекурсниками стало понятно, что Изяслав наш Анубисович – натуральная, так сказать, золотая жила. Когда они слышали, что мы попали к нему, глаза их алчно загорались и они вспоминали его семинары. Сглатывая, он говорили: «Как вам повезло… сволочи!» – и беззлобно смеялись.
Опросы на уроке у него напоминали какой-то праздник – ведь на них можно было: пользоваться калькулятором, в голос консультироваться с соседом и… много ещё чего! Чем мы все с удовольствием и пользовались. То же и на зачёте. Нет, золотой был препод!
(Москва, октябрь 2001)

Читатель! Перед тобой рассказ из цикла «Тора Инкогнита». Если он тебе понравился или просто заинтересовал, остальные ты можешь увидеть здесь:
http://www.proza.ru/author.html?inok