Поездка летом 2000г в Пицунду

ПИЦУНДА

Мда, вот оно как бывает, думал почитать чего-нибудь перед завтрашним зачетом, а вместо этого решил написать про Пицунду. Ну, что ж, значит не судьба...
Вообще, все началось довольно давно. А точнее, если мне не изменяет память, еще в апреле-мае, Вадика (моего будущего попутчика) пригласили на кафедру для получения мат. помощи, чтобы Вадик кушал и не загнулся от голода, а помимо этого предложили поехать эдак летом в какую-то далекую и неведомую Пицунду, где можно на халяву отдохнуть (а также на халяву и повкалывать). Сперва, Вадик (далее В.), да и все остальные не прониклись такой заманчивой идеей (о чем они, после наших рассказов несомненно пожалели), но я все же подумал, что "такая маза в жизни бывает только раз" и решил кого-нибудь все же уговорить. После долгих прений из все нашей толпы выделилось лишь 4 человека, Я, В., Макс и Кристина. В этом составе мы и пришли на собрание, посвященное этой экспедиции.
Выяснилось, что лагерь представлял собой чудом уцелевшее поселение после набегов диких племен с кавказских гор, и даже сохранился танковый генератор, который показался мне родным после месяца хождений на войну до собрания. (похоже неплохо бы написать и про это, но в другой раз или пускай Д. Огарев возьмется.). Мои наивные представления о юге - море, солнце, полуголые женщины и холодное пиво, быстро рассеялись после речи проректора и действий некоего тов. Колгина. Видимо он прикинул, что женщины в работе не помощь, а скорее разлагающий фактор и потому оставил в списке лишь 3-х, да и то не самых лучших представительниц прекрасного пола. Не скрою, факт этот меня огорчил, но, тем не менее, в сравнении с удовольствием от купания в море, женщины в тот момент все же меркли. На том мы и порешили, отложив дальнейшие действия до 8 августа, т.е. дня нашего отбытия.
8 августа наступил. И, как не странно, мы уезжали. В. слегка опоздал, заставив меня немного понервничать. Но все обошлось. Без особых проблем мы доехали до вокзала, нашли свой поезд, вагон и благополучно зарегистрировались у нашего начальника экспедиции. (прямо даже не интересно, вот был бы Д. Огарев, наверняка были бы какие-нибудь глюки, а так даже скучно, не в обиду ему ;)). Довольно быстро и оперативно мы заняли IV купе, со стоп-краном и 13 VIP местом. Нашими попутчиками оказались два чела из отсталой группы ППЭ - Миха и Рома, но ребята все же неплохие, хотя как водится для ППЭ - ботаны. 2 "сиськи" пива, "Ром-кола", месячный запас шпрот и курицы - все предвещало неплохое путешествие, тем более что ехать нам было более 40 часов.
В Ростове пропал Дима Попов. Не сказать, чтобы он был дураком, но слегка "притормаживал". Новость эту я узнал как раз в то время, когда старательно метился картофелиной в мелькавшие за окном столбы. Было даже интересно - приключения начинались. Конечно же народ засуетился, стали слать всякие телеграммы куда попало, но нам, злым и бессердечным людям, в общем-то было все равно, тем более мы не смогли вспомнить его даже в лицо, поэтому мы заперлись в купе и решили залить горечь потери  "Ром-колой". К утру выяснилось, что Димон догонит нас в Адлере, чему мы и порадовались.
Весь досуг наш в поезде составляло чтение до дыр купленного на вокзале "Молотка" и игра в карты. В этом занятии к нам присоединялась дочка будущего начальника лагеря - Наташка. Девка глупая и страшная (на мой взгляд), но деться было от нее некуда и, в конце концов, она мне надоела совсем. А, учитывая, что научить ее играть во что-либо кроме "дурака" не представлялось возможным, интереса она даже в виде эмулятора искусственного интеллекта при игре в карты не представляла. Зато научила меня дурацкому слову "коматоз"...
10 августа мы подъезжали к месту назначения. Я давился надоевшей курицей и любовался зелеными горами вокруг дороги, а через 20 минут мы увидели...  МОРЕ! Вот так и ехали, справа прохладное голубое море, слева гора, а посередине - мы, в провонявшемся сыром купе. Счастливые отдыхающие и голые нудисты на пляже нас раздражали, поэтому пришлось кидать в них вареные яйца. Причем весь процесс был по ТЭМовски не прост. Мы смотрели в окно и отдавали команду, а В. кидал яйца в противоположное окно, силясь перекинуть их через поезд. Так мы и доехали до города-героя Адлера.
Адлер был жарким, шумным и ярким от солнечного света. По крайней мере таковой была вокзальная площадь. Там мы и просидели  около 5 часов, ожидая тормознутого Попова (который приехал только на следующий день). Потом поступила команда подорваться и следовать за начальством.
Нам досталась абсолютно убитая синяя "трешка", с грузным водилой, под весом которого "трешка" эта здорово оседала. Меня зажали на заднем сиденье между Михой и В., с трудом закрылись двери и мы поехали. Водила выжимал из своей чумовой тачки все соки, и мы, ревя старым движком, резво лавировали в тесном потоке машин. Дорога до границы оказалась совсем небольшой, и мы очутились на реке Псоу, по которой проходит граница между Россией и Абхазией. 
Переход границы был таким невзрачным делом, что стало даже обидно. Меня даже не спросили, везу ли я оружие или наркотики. После перехода мы забились в две "Газели" и поехали навстречу с неизведанным. На мое несчастье я сидел справа, рядом с окном, болтая руками снаружи. Когда мы выехали на горный серпантин я об этом пожалел. Мелькающий на скорости 90-100 км/ч бордюр вдоль дороги и пропасть метров в 100 глубиной вряд ли кого оставят равнодушным, таким образом, под звуки попсового музона, мы проехали около 70 километров, отделяющих Пицунду от границы.
В лагерь мы приехали только к вечеру. Не сказать, что он произвел на меня удручающее впечатление, нас еще в Москве предупреждали, что роскоши не предвидится, но все же в воображении мелькали роскошные отели, пляжи, бары и рестораны, в общем все, что связано с морским курортом и это сильно не вязалось с увиденным. Но человек ко всему привыкает и сейчас я бы не отказался оказаться там снова, хотя в первый момент было настойчивое желание попроситься обратно. Зато море оказалось точно таким как я его и помнил. Ощущения от первого купания были все же незабываемыми.
Первый день нашего пребывания был выходным, и мы посвятили его изучению нашего места жительства. Наш лагерь представлял собой заметно одряхлевшие останки некогда очень большого спортлагеря, в котором отдыхало одновременно до 2000 человек. Всего там было что-то около 30 строений, из которых на тот момент обжито было только 3 дома и библиотека, которая превратилась в столовую. Мы с В. поселились в 16 доме, в комнате с номером 1, который непонятно как оказался между 13 и 14. ;) Комната мне сразу не понравилась. Воняло старыми матрацами, да и мне досталась кривая кровать, на которой я промучался до самого отъезда, а за день до отбытия догадался ее починить и со спокойным сердцем уехал. В бонус себе мы взяли паренька - Гарика, так как комната была на троих. О Гарике можно сказать, что парень он был странный. Осторожный и непонятно где вечно пропадавший, но веселый и общительный. К тому же большой любитель чистоты, так что в его лице мы приобрели бесплатную уборщицу и слесаря. Если бы не он, мы с В. наверное бы погрязли в мусоре, хотя для разнообразия это было бы даже приятно. ;)  В один из первых же дней он решил вымыть пол у нас в комнате, но в итоге получилось небольшое болотце, которое во влажном климате сохло, наверное неделю, наполняя нашу и без того вонючую комнату чудесным запахом гнили. Так же Гарик был большой любитель живой природы и охотник до змей. Убил две змеи и принес их опять же к нам в комнату. Так они там и воняли на пару с дохлым крабом, которого принес ... ну да, все он же....
В первый же день мы узнали, что всего в 10-15 минутах ходьбы вдоль берега моря расположена армянская деревня, где можно купить практически все, что растет в тех краях, а также местное вино и чачу - армянский самогон. Так как направлялся я на юг в целях укрепления здоровья и потребления витаминов, на следующий день после работы мы отправились в эту деревню. Надо сказать, что нас еще до этого запугали местными нравами. Говорили о том, что люди здесь дикие, особенно после недавней войны, что в одних шортах у них ходить не принято - не прилично и т.п. Мы с В. естественно на все это не обращали внимания, потому как многие люди любят усложнять себе жизнь и выдумывать проблемы ни из чего. Не успев выйти из лагеря, мы наткнулись на "Жигули" с "лицом кавказской национальности", торговавшим вином собственного розлива из автомобильной канистры. Аба - так звали этого чела "отвечал паТцанам", что вино хорошее и надо брать. Ну что с нас неопытных взять, отведав непонятной смеси из канистры и послушав "реального" Абу мы купили у него аж 1.5 литра "вина". Но была еще и таинственная чача, поэтому в деревню мы все же решили идти.  Так вот, практически на краю деревни мы наткнулись на стол, за которым опять же сидели "лица кавказской национальности". Практически сразу они спросили не водка ли нам нужна, на что мы, еще не опытные "чачмены" спросили где вино. Нам указали на несколько домов. Вино в деревне заметно отличалось от того, что продал нам Аба, но как выяснилось много позже, и оно было не настоящим. Зато чача была настоящей и круто шибала в голову. В. с горяча махнул сразу грамм 50, чем наверное здорово удивил мужика, у которого мы покупали 50 градусный напиток. Узнав новый вкус и выбрав вопреки рекламе вместо "пепси" чачу, мы решили что вино для слабаков, и решили впредь брать только ее. Добрый мужик дал нам в бонус еще несколько помидоров и мы на радостях вернулись. Надо сказать, что позже мы скупили у этой семьи наверное полугодовой запас чачи, интересно какое мнение о нас составили эти люди?  Так как из всех доступных нам мужских удовольствий в лагере кроме работы оставались только онанизм и алкоголь в первый же вечер мы решили испытать действие последнего на себе. К нам присоединились наши попутчики - Миха и Рома, которые жили в соседней комнате и все та же девка Наташка. Действие смеси вина и чачи было просто поразительным. Наташка, которая сперва уверяла всех что абсолютно ничего не чувствует, вдруг начала падать и беспрестанно хохотать,  я же тихо и просто потерял дар речи. И хотя смотрел на окружающее добрыми и глупыми глазами, не мог связать ни слова, потому как язык меня совсем не слушался,  поэтому, огорчившись, я пошел гулять вокруг дома. Тем не менее координация оставалась все же неплохой, однако когда я вернулся в комнату, дар речи потеряли все остальные и поэтому вместо беседы получилось бессвязное бульканье. Сообразив что из такого общения толку мало мы решили завершить эксперимент и лечь спать.
Это было просто удивительно! На утро никакой головной боли и прочих проявлений возлияний. Этот факт нас обрадовал настолько, что мы решили стать закоренелыми "чачменами" и приступили к работе. Вовремя сориентировавшись, мы взялись работать под руководством Петровича - нашего прораба. Работа наша была однообразной и дурацкой, как раз такой на какую способны ТЭМовцы. Заключалась она в истреблении и сожжении всей растительности по периметру лагеря. Наша с В. задача была сжечь все что горит и вырубить все что рубится, чем мы и воспользовались. Были сожжены все деревья, заросли ежевики, деревянный стул, скамейка, дверь в библиотеку, телогрейка, два матраца, лампа дневного освещения, куча непонятных железок и подозрительных лекарств (наркотических средств?). В целях увеселения был найден шифер, который весело взрывался в костре, чем приводил нас в дикий восторг, равно как и окружающих. (К сожалению около 10 огнетушителей взорвать не удалось из-за их ветхости) На этом позволю себе закончить описание наших трудовых действий, которые наверняка уже наскучили читателю и приступлю к описанию дальнейших событий.
В один из прекрасных дней наше начальство решило напиться по серьезному. То есть пили они каждый день, но этот день был объявлен выходным и нам предстояло отправится на Гегский водопад, где все действо должно было произойти. Нас загрузили в видавший виды (как и вся техника в тех краях) автобус. Мы с В. в патриотическом порыве решительно нацарапали на спинке сиденья название своей группы и приготовились к поездке. Наш водитель с оскорбительным на мой взгляд именем - Хачик, вез нас запутанными дорогами в горы. Одуревшая от свободы молодежь дико орала в тоннелях, а Хачик бибикал. Дурдом на прогулке. Впечатление усиливал окружающий пейзаж, разбитыми после войны дорогами и домами  напоминавший кадры из фильма "Кин-Дза-Дза".  Потом он повез нас по узкому серпантину, проходившему по самому краю пропасти, меня не покидала идиотская мысль заорать и выброситься в окно, но было бы это глупо и я просто смотрел вниз. Наконец мы прибыли на место. Как всегда нас обманули. Водопад оказался не 30-ти а всего лишь 10-15 метровым. Но и это было не плохо. Практически сразу мы вскарабкались на гору, где меня предательски подвел фотоаппарат, запоров оставшуюся пленку. С досады я написал название нашей группы на каком-то сталактите. Тов. Колгин объявил, что ходить далеко вправо запрещается, так как там большая пропасть, да и вообще до чеченской границы 30 км., а тех кто ослушается он лично отправит в Адлер на голодную смерть. Естественно, что мы с В. тотчас же отправились осмотреть пропасть. На самом деле все оказалось довольно банально и невысоко, но тем не менее мы справили нужду в эту пропасть так сказать для красоты. Когда мы вернулись началось застолье. Нам не повезло и мы попали за один столик с 3-мя отморозками из соседней комнаты, которые мало того что сожрали весь шашлык, так еще и находясь в нетрезвом состоянии, начали выяснять между собой отношения, чем взбесили меня окончательно. Потом начался беспредел. На соседних столиках тоже сидели отдыхающие и когда хозяева заведения включили  музыку, все пустились в пляс. Мы с В. воспользовались возникшей суматохой и втерлись в доверие к начальнику лагеря и с его согласия выпили некоторое количество чачи. На "танцпол" тем временем выскочил человек с ружьем и попытался в экстазе произвести выстрел в воздух. Окружающая публика стала усмирять мужика, а мы с В. криками убеждали его, что стрелять все-таки нужно. Наконец, после второй попытки это ему удалось и насладясь произведенным эффектом он успокоился. Похоже это послужило переломным моментом, потому как постепенно веселье пошло на убыль и через некоторое время все экскурсии разошлись по своим автобусам, и мы тоже отправились в лагерь. Под нестройный рев песен в автобусе, я ел купленный по дороге инжир, в первый раз увидев его в свежем виде. Остаток дня был банальным и неинтересным.
Своеобразной кульминацией всего нашего пребывания в лагере была "дискотека". По дошедшим до нас слухам от предыдущей смены мероприятие это было довольно веселым и интересным и запомнилось всем. "Дискотека" или попросту пьянка-гулянка устраивалась в собственном доме Левы - местного участкового и нашего охранника по совместительству. Начальство заранее предупредило нас о том, что явится в шортах и шлепанцах на такое действо считается в тех краях верхом неприличия, поэтому мне пришлось с некоторым трудом разыскать свои джинсы, носки и чистую футболку. После двухнедельного хождения практически без одежды организм категорически отказывался чувствовать себя уютно в толстых и жутко мятых джинсах, но перспектива быть зарезанным на празднике все же удручала, а отказаться от поездки тоже было нельзя, так что ехать все же пришлось. Осторожный парень Гарик высказал мысль, что не стоит злоупотреблять алкоголем в незнакомой местности, да еще и в незнакомой компании, а на случай если будут вливать силой, было решено принять заранее ударную дозу активированного угля, который по слухам заметно снижает концентрацию спирта в крови. Упаковки со слоновьей дозой таблеток были переданы мне на хранение. Мы с В. выехали первым заходом. Узкими извилистыми дорожками нас везли вверх на гору, где находился дом Левы. По мере того как мы приближались к месту назначения, нам все чаше попадались группы девушек, резко выделявшихся вечерними нарядами на фоне перекошенных сараев и валявшихся в грязи чудовищных хряков. Очевидно было, что направляются они (в смысле девушки) туда же куда и мы. Наконец, на самой вершине наша "Газель" остановилась и мы увидели место предстоящего разгула. Двухэтажный дом Левы выгодно отличался от остальных деревенских построек, к тому же, весь завитый виноградом, был похож на резиденцию какого-нибудь наркобарона из американского боевика. Перед домом находилась большая бетонированная площадка, служившая видимо стоянкой для автомашин, а в подобных случаях - танцполом. Внутри двора уже собралось некоторое количество местных девушек и под их любопытными взглядами мы уселись за стол. Не знаю как остальные, но я чувствовал себя несколько неуютно, в своих вылинявших джинсах и футболке, на фоне ярких нарядов девушек. Так мы и сидели практически друг напротив друга, ожидая когда подтянутся наши опоздавшие, чтобы начать действо. Дурацкое ощущение, от того что тебя украдкой разглядывают как диковинное существо не покидало меня, но уйти было некуда, а повернуться спиной к гостям не позволяли правила приличия, поэтому приходилось терпеть. От нечего делать я разглядывал музыкальное оборудование. Оно было представлено двумя довольно внушительных размеров клубными колонками (может быть даже фирмы JBL или Turbosound, хотя это вряд ли), студийным усилителем с микшерским пультом и просто классным синтезатором Yamaha с дисководом и прочими радостями, тянувшим на одну-полторы штуки баксов. Было необычайно удивительно увидеть эти вещи в деревне, хотя подозрительное отсутствие хотя бы кассетного магнитофона несколько смущало. Наконец, подъехали остальные и гулянка началась. Чтобы укрепить дружбу народов, тов. Колгин разбавил нашу компанию за столом девушками, которые тоже чувствовали себя неловко. Надо сказать на столе было негусто, (еще бы, кому захочется кормить за свой счет такую ораву голодных студентов) и я главным образом налегал на орехи, довольно быстро уничтожив целую вазочку. Тем временем, молодые люди из числа местных решили развеселить приунывшую публику и закопошились возле синтезатора. Каково же было наше удивление, когда из синтезатора полились до боли знакомые звуки песни "Крошка моя" и один из армян, на чистом русском языке, с таким же чистым акцентом запел "...крошка мая, я па тэбе скучаю..." Е-мое, вон оно что, оказывается весь вечер нас собираются развлекать армянским караоке, такого я не видел даже в "Пятом элементе"! Набравшийся к тому времени тов. Колгин выделывал в центре "танцпола" невероятные телодвижения, местами чуть не переходя на нижний брейк, чем практически затмевал ребят из команды Bomfunk MC"s. В один из таких моментов,  он подскочил к нашему столу и стащил меня и еще нескольких с наших мест и потребовал присоединится к нему. Мысль оказаться в центре всеобщего внимания, да еще и в такой обстановке показалась мне сперва жуткой, но Колгин не отставал, поэтому ничего не оставалось как уговорить В. составить мне компанию. После некоторого колебания В. согласился, и мы заняли позицию на "танцполе". Все, барьер стеснения был преодолен и девушки повскакивали со своих мест и началась пляска кто-во-что-горазд. Воспользовавшись суматохой, мы с В. ретировались, вернувшись за стол, где каким-то непонятным образом снова появилось вино. Тем временем местный DJ решил сменить темп и затянул какую-то медленную песню. Неутомимый Колгин мигом оказался возле нас (нет, ну надо было сесть так неудачно, с ближнего краю) и стал призывать нас обратить внимание на сидевших девушек. Я-то уже давно обратил внимание на одну, цветом кожи и лицом чем-то напоминавшую мулатку и очень даже миловидную, но он, как следует начальству,  все уже решил за меня и я танцевал с другой, но тоже не менее симпатичной девушкой. Как выяснилось, звали ее Гаяне и жила она вовсе не в этой деревне, а в городе-герое Сочи, а здесь вроде как отдыхала (ну да, конечно, в Сочи же не жизнь, а так, сплошное мученье). Незнакомый с местными обычаями я топтался на "пионерском" расстоянии, прямо как в годы полового созревания, а со всех сторон на такие же пары были внимательно устремлены взгляды местных горячих парней. Тем временем начало темнеть. Из колонок, оглашая все окрестности, неслось "...вэтэр с мора дул, наганял бэду...",  я, отбросив всякие комплексы, радостно прыгал в компании молодых еще девочек-подростков, которые держались в стороне от более старших. А DJ в это время сменил композицию на нечто вроде "Лезгинки", немного разбавленной современными звуками ломаного ритма. Все вместе это походило на неплохой этнический джангл. Старшее поколение это тоже почувствовало, и началось буйство, сравнимое по зажигательности с экстремальным танцполом "Инстации". Надо сказать, что армянин в возрасте 50-60 лет запросто даст фору любому джанглисту в московском клубе. Поддавшись всеобщему задору, я тоже принялся выдавать все что мог и даже больше. Учитывая жару в 25-30 градусов и прочие алкогольные факторы, через пару минут мою одежду можно было запросто выжимать. Похоже на следующий день я весил на 2-3 килограмма меньше. Вконец натанцевавшись и даже успев сфотографироваться на память мы с В. вернулись за стол, где уже происходило всеобщее братание и дружба народов. Найдя в вазе свои любимые орехи я с новыми силами принялся их уничтожать, а тем временем новые порции вина все прибывали. Видимо Левин винный погребок потерпел серьезные потери. Решив наплевать на все противоалкогольные средства и уговоры, мы с В. не пропускали ни один тост и как "настоящие мужчины" все пили до дна. Видимо местные армяне не учли наших "чачных" тренировок и вскоре они были все в изрядном подпитии, мы же с В. дорвавшись до халявы, притом заметно отличавшейся от того что мы покупали (все же Лева для себя припасал) находились в вполне удовлетворительном состоянии. Лишь все тот же Вова, успел нажраться и ходил в какой-то непонятной майке и приставал ко всем с дурацкими вопросами. Наш сосед Гарик, практически ничего не употреблявший, успел уже перезнакомиться со всеми местными парнями. Как только они убедились, что Гарик не еврей, ему сразу же предложили выбрать себе жену из числа присутствовавших и обещали подарить автомат, лишь бы он оставался. Гарик упирался, говорил что в Москве его ждет невеста, и автомат у него уже есть и вообще его братва не одобрит такого поступка. К тому времени, начальство, решив что  разгулу пора положит конец, объявило что мы уезжаем. Мы с В. пообещав новым знакомым Серго (Серега) и Ашоту (фиг его знает) приехать на следующий год, распрощались друзьями и пошли к машине. Наконец все собрались, не было только Вовы, которого искали долго и упорно и все же нашли. Мы расселись по местам и поехали. И тут началось самое интересное. Многочисленные тосты все-таки оказали на В. влияние и он начал уверять всех, что мы не в машине, а на межпланетном боевом крейсере. В тот момент, когда протонные торпеды были уже заряжены и мощность антигравитационных полей снизилась на 30 процентов, проснулся Вова. Перспектива быть анигилированным в квазистабильном гиперполе ему не понравилась и он попросту начал ругаться. Он стал обвинять В. меня и Гарика во всех его несчастьях, что мы не даем ему покоя ни сейчас, ни дома, когда рассказываем до середины ночи анекдоты. Я стал поддерживать В. и утверждал, что Вова все-таки козел и угрожал ему физической расправой. В общем конфликт назревал и поэтому В. сообщил Вове, что не намерен терпеть оскорбления и зарежет его как только мы приедем в лагерь. Вова понял всю серьезность намерений В. и сразу же замолчал. В. не шутил. Как только мы приехали, он зашел в нашу комнату, взял нож и стал поджидать Вову за углом в темноте. Вова, видимо растерявшись окончательно, пропал где-то в темноте. Так и не дождавшись Вову, В. в сердцах зарезал стул и нацарапал на двери Вовы неприличное слово, после чего с чувством выполненного долга заснул. Мы с Гариком последовали его примеру.
Через несколько дней мы уезжали. В последний раз мы сходили в армянскую деревню за вином и чачей. Количество алкоголя привело в изумление бабку, у которой мы его покупали,  но мы успокоили ее, сообщив, что не собираемся выпить все сразу, а везем  в Москву. Перед отъездом мы с В., как и водится, набросали в море денег, чтобы вернуться на будущий год и сфотографировавшись на память всем лагерем, забрались в наш автобус. Переход границы, как и в первый раз не составил трудностей. Нас практически не проверяли, так что я даже пожалел, что не везу с собой автомат или крупную партию наркотиков.(а потом еще удивляются, откуда это в России оружие и наркотики?!) Наш поезд был вечером, поэтому мы опять просидели в Адлере почти целый день и даже успели еще раз сходить на море, где увековечили на ржавой бочке название нашего института и нашей группы (ТЭМ-97, если кто случайно забыл). На обратную дорогу нам раздали опять тот же вонючий сыр, две банки тушенки (которые мы поменяли на одной из станций на самое плохое пиво в моей жизни - "Пикуль") и банку майонеза. Зато мы купили бутылку лимонной "фанты" и впервые за столько времени, вспомнили вкус цивилизации. В Сочи наш поезд стоял целых 3 часа (!) и мы обливаясь потом в душном купе жрали вонючий сыр с майонезом - жуткое первобытное зрелище. А ночью случилось ЧП. Какой-то,  мягко говоря, раздолбай сообщил, что в нашем поезде заложена бомба и всех пассажиров заставили срочно покинуть вагоны. Мне, поднятому среди ночи, честно говоря, было все уже все равно, поэтому только на перроне я подумал, что все-таки неплохо бы вернуться за часами и сумкой, хотя документы я все же сразу сообразил взять с собой. И вот, сидя на сумке, ночью, на вокзале в Лазаревском, я думал, что пусть хотя бы поезд взорвется для интереса, раз уж выгнали, так хотя бы шоу увидеть. Но, как это почти всегда бывает, все оказалось чьей-то глупой шуткой и пришлось опять затаскивать здоровые сумки в поезд, после чего я отключился до утра. В оставшееся время никаких сколь-нибудь замечательных событий не произошло и мы благополучно прибыли на Курский вокзал, опоздав всего на каких-то 4 часа. (ну что вы, встречающим было даже приятно немного потомиться в ожидании на платформе). Москва встретила нас грозовыми тучами и дождем, ничего другого я в принципе и не ожидал.
В общем и целом впечатления от поездки сложились самые приятные, если не считать моего недельного лежания в постели в бредовом состоянии, с температурой 40 градусов - последствия акклиматизации. Но все же это стоило того, чтобы съездить в Пицунду.

P.S. Спустя некоторое время в институте было собрание, на котором нас всех похвалили за проделанную работу и за прилежное поведение и обещали, что на будущий год все будет с гораздо бОльшим размахом и затратами. А один тип написал пошленькую заметку в газету "Сталь", в которой он за общими фразами и недомолвками скрыл настоящее положение дел, что и побудило меня написать этот опус, не занимаясь лакировкой действительности и подтасовкой фактов, чтобы читатель узнал хотя бы часть из того, о чем он редко может услышать из официальных средств информации.