У каждого свое хобби

У каждого свое хобби.
(Рассказ – шутка)


С утра я проснулся в хорошем настроении. Я понял это, только открыв глаза. Сегодня был один из моих лучших дней, и все знали это. Мне не надоедали звонками и срочной корреспонденцией, мне не подали, как обычно, завтрак в постель, и я прекрасно выспался.
Я вскочил с огромной кровати, накинул на плечи свежий халат тонкого японского шелка и, не спеша, отправился в ванную. Сегодня я все делал не спеша. Я хотел действительно насладиться этим днем и моим новым приобретением.
Да, вот почему я был такой радостный. Внизу, в павильоне, меня ждал мой новый подарок. Я уже чувствовал его, и если мне бы сказали, что сделка по каким-то причинам не состоялась, и подарок не прибыл, я просто бы не поверил. Сегодня все должно быть празднично и красиво как в сказке.
Я шел босиком по мягкому персидскому ковру вдоль коридоров, облицованных мрамором и яшмой, и античные статуи в нишах, кажется, улыбались мне. В пестрых витражах отражалось солнце, и его лучи, пробившись через цветную мозаику оконных узоров, преломлялись в тысячах хрустальных камешках настенных бра.
Я спустился по широкой мраморной лестнице на нижний этаж и, пройдя еще несколько комнат, вошел в ванную. Бассейн уже был наполнен, и я, сбросив халат, медленно вошел в ласковую теплую воду. Проплыв положенных три круга (я очень слежу за своим здоровьем), я подплыл под массажный душ и включил монитор внутренней связи.
На экране показался Патрик, как всегда свежевыбритый, в строгом костюме, под которым угадывалось натренированное мускулистое тело. Я не держал в охране замка непрофессионалов, и Патрик был моим лучшим агентом.
“ Доброе утро, босс“, сказал он, лишь на секунду скосив на меня свои глаза и снова уставившись в невидимые мне мониторы внешней охраны, “за ночь никаких происшествий. Соединить вас с мисс Дуглас?“
“ Не надо, Патрик.“ попросил я. “ Сегодня никаких дел. Передай ей, чтобы сегодня ни с кем не соединяла и никакой корреспонденции к завтраку, даже срочной“.
“ Скажи-ка Патрик“, я все-таки не выдержал и, стараясь скрыть волнение, спросил: “ а Салем привез товар?“
“ Ровно в пол-одиннадцатого вчера вечером, босс“, сказал коротко Патрик, взглянув в журнал.  “Товар уже распакован и стоит в павильоне. Будут какие-нибудь указания?“
“ Нет, спасибо“. Я вышел из бассейна и, завернувшись в мягкое полотенце, отправился в гостиную.
 
В гостиной, на огромном дубовом столе, был уже сервирован мой завтрак: соки, кусочек ветчины, два тоста, клубника. Я сидел в огромной светлой комнате и со стен на меня смотрели десятки картин в аляповатых золотых рамах. Я не любил гостиных. Их неизбежным условием было собрать как можно больше народа. Гостиные всегда центральные комнаты в любом доме. Их украшают по особенному, стараясь не ударить лицом в грязь перед соседями и знакомыми. Непременным атрибутом любой гостиной является стол. На праздники он заставлен яствами, которые все равно никто не доедает. После праздника любой стол представляет собой жалкое зрелище. Заваленный огрызками, шелухой и залитый остатками вина, он с трудом напоминает только что прошедшее пиршество и символизирует не праздничное настроение, а только беспорядок и грязь, которую оставляют после себя пьяные люди. Я не любил пьяных людей. Я вообще не любил людей, и по этому не любил гостиных.
Выпив одну чашечку чая, я все-таки соединился с мисс Дуглас, и попросил ее вызвать Салема в замок.
Побродив полчаса по галерее, и еще раз насладившись полотнами Сезана и Моне, я отправился в павильон.

Салем ждал меня в павильоне, непрерывно ходя вокруг товара, то и дело стирая никому не видимую пыль кружевным платочком, и явно волновался, ожидая моей реакции. Он увидел меня и семенящей походкой, присущей всем арабским купцам, приблизился ко мне.
“Доброе утро, господин“. проворковал он, постоянно кланяясь. “Ваше задание выполнено. Мне удалось даже уговорить шейха на небольшую скидку в семь с половиной процентов. При общей цене, это немалые деньги“.
“ Доброе утро, Салем.“ Я сразу же направился к моей покупке.

Посреди павильона стоял красавец-автомобиль. Изящные формы крыльев и капота выдавали в нем американскую модель начала века. Машина просто сияла отполированными хромовыми деталями. Внешний вил выдавал заботу и любовь к ней предыдущего владельца.

“ Ведь она Вам нравится, правда нравится, господин?“, затараторил снова купец.
“Да, модель неплохая и внешний вид ...“, оценивающе проговорил я, обходя автомобиль. “ Ты уверен, что это действительно тот самый экземпляр?“
“Ошибки не может быть, господин. Бентли двадцать восьмого года, вот у меня все документы к нему. Выиграл международные гонки в Париже в тридцатом. Четыре цилиндра, шестнадцать вентилей, шестнадцать свечей. Все детали вплоть до кожаной обшивки оригинальные“.
“Я и не сомневаюсь, Салем, что машина эта оригинальная. Ты всегда поставлял мне самый лучший товар, и думаю, не зря я плачу тебе по тысяче в день, не считая всех прочих расходов. Я имею в виду, ты уверен, что экземпляр этот единственный в мире?“
“Конечно, господин! Вы бы видели, как шейх обливался слезами, подписывая контракт. Он просто жить не может без этой машины. Так мне и сказал, что вместе с машиной я увезу из страны его сердце“.

До чего сентиментальны бывают все-таки  люди. Я отошел от машины и, стоя в стороне, любовался ее формами. Да торговец действительно привез мне настоящую жемчужину.  Мне предстояло величайшее наслаждение.
               

 “ Молодец, Салем. Я всегда ценил твой труд. Разницу в цене можешь оставить себе. Обратись к мисс Дуглас за гонораром.“
“Спасибо вам, господин. Желаю удовольствия в поездках, господин. Жду вашего факса“. Торговец, пятясь задом, исчез.
Я остался наедине с моим новым приобретением. Я знал, что сегодня особенный день. Впервые в мои руки попал автомобиль, ставший  единственным экземпляром на всей планете. Это придает моему хобби совсем другое направление. Это придает моей жизни другой смысл.

Я быстро переоделся. Для того священного действия, которое я хотел совершить, необходима была определенная одежда, и сегодня я выбрал легкий костюм от “Руавье“ и ботинки от “ Да Винчи“.
Павильон, использовавшийся прежним владельцем замка для тренировок в конном спорте, был прилично освещен, но я все же переместил несколько прожекторов, чтобы весь свет падал только в центр, на машину.
Я расположил по углам видеокамеры. Все действие должно быть скрупулезно зафиксировано на пленку, что бы дать мне возможность позднее еще не раз насладиться незабываемым зрелищем. Подумав, я поместил еще одну камеру  сверху и по одной спереди и сзади автомобиля. На одной из стен манежа висел стенд со всеми нужными мне инструментами. Но сначала я должен был включить музыку, и я выбрал сегодня “Реквием“ Моцарта.

Наивный Салем, уезжая сейчас из дворца, с завистью или может быть с усмешкой представляет, как я буду кататься по парку на старом драндулете, стоимостью под десять миллионов долларов. Они все думают, что я обладаю одной из самых богатых коллекций старинных и редких автомобилей.  Репортеры уже пытались проникнуть в мой замок и сфотографировать в подвалах все лучшие диковинки мира. Однако моя охрана во главе с Патриком успешно вылавливала их еще на территории парка. Меня уговаривали показать коллекцию за большие деньги. Но что для меня деньги?
Я мог себе представить, как сильно удивились бы все эти пройдохи и жулики, если бы все же проникли в подвалы и ничего там не обнаружили!

Перед началом акции я вспомнил свое детство. Отца у меня никогда не было, а мать, портовая бродяжка, уже в моем пятилетнем возрасте потеряла ко мне всякий интерес. Я рос среди таких же оборванцев, как и я сам. В десять я уже успешно воровал и в четырнадцать в первый раз угодил в тюрьму. Там я встретился с Толстым Жаком, который научил меня по настоящему драться и читать.
Выйдя из тюрьмы, я в первый раз задумался, как жить дальше. Жака через пару лет застрелили в пьяной драке в  каком-то кабачке. Все мои прежние друзья либо сидели, либо были в бегах, и я решил тогда учиться.
Я работал в порту, таская мокрые мешки с рыбой, и на стройках, таская кирпичи и мешая тяжелой лопатой раствор. По вечерам или глубокой ночью я читал учебники, и все мои знакомые страшно удивились, когда я неожиданно для всех сдал экзамены за среднюю школу и поступил в университет.               

Вместо того, чтобы веселиться на вечеринках и щупать девчонок  по ниже спины, я просиживал все дни за учебниками и проводил все свободное время на бирже.
На одной из вечеринок, на которую я все-таки пришел, я увидел девушку необычайной, как мне тогда казалось, красоты. Я разговаривал с ней целый вечер и ,кажется, по уши влюбился в нее. Я был беден, а она звала меня в кино и на танцы. Мы ели мороженное в кафе, а потом я целую неделю питался одними бобами да вонючей рыбой с дешевых портовых базаров. Через некоторое время мы расстались. Она нашла другого с большими деньгами и огромной серебряной машиной. Я сначала переживал, потом я даже забыл все, почти все, кроме машины. Он, ее новый друг, подвозил ее каждый день к зданию университета на этой чистой сверкающей штуковине, и я постоянно подавлял в себе желание бросить в нее камень. Я стал ненавидеть эту машину, а потом и все машины, что в общем и определило мое будущее хобби.

Окончив университет, я без труда нашел работу в частной компании и через три года стал ее президентом. Я стал зарабатывать деньги, и деньги привели меня к еще большим деньгам. Я покупал целые фирмы и фабрики и с выгодой перепродавал их дальше. Я дешево купил завод электронных игр и выбил заказ от правительства на производство электронных стимуляторов полетов для военных самолетов.  Я купил земли в Южной Америке, и через год там нашли медь. Так я стал миллионером и одним из самых богатых людей своей страны.

Как всякий богатый человек, я решил завести себе какое-нибудь хобби. Я покупал предметы искусства, но, купив один раз подделку, перестал. Потом я перешел на лошадей и, в конце концов, остановился на автомобилях. Я платил любые деньги за понравившуюся мне модель, и только я один и еще пара моих верных служащих знали, какое будущее ждет эти ценные вещи.

Ну все, хватит воспоминаний. Мне предстояло сейчас замечательное развлечение.  Громко играет Моцарт. Я беру со стенда железный лом. Одной кнопкой включаю сразу все прожектора и камеры в павильоне и, не спеша, подхожу к старине Бентли.

Свой первый удар я, как обычно, обрушиваю на лобовое стекло. Осколки сыплются по всему полу, и я начинаю кричать от восторга. Я колочу железкой по фарам. Старинная бронза и хром лопаются под моими ударами и изменят свою форму от подчеркнуто-изящной до безобразно-кривой, а потом вовсе теряют форму. Я перехожу на электроинструмент, и скрипки Моцарта глушит тонкий визг электропилы. Кожаная обшивка разлетается в клочья, и деревянные бока машины медленно превращаются в дрова. Я бросаю электропилу, и она ,не выключенная, визжит и катается по полу, пока сама себе не перерезает кабель, и затихает устало в углу. Но это еще не конец, это только начало. Я хватаю со стенда крупнокалиберный пулемет со взрывными пулями (одно из приобретений Салема на Ближне Востоке) и , визжа от восторга, проигрываю для себя сценку из “Бонни и Клайда“. Пули сыпятся из ствола и то, что еще остается от машины, оседает, разваливается прямо на глазах и рассыпается по полу, сгорая в жарком огне бензина из топливных баков. Общую картину я завершаю двумя гранатами и смеюсь, совершенно охрипший, надеясь что камеры засняли все в красках и звуках.
               
Вот такое мое хобби. Хотя в последнее время чувства мои несколько притупились, и чего-то мне не хватает. Интересно, а где сейчас тот молодчик с его серебряной машиной?  Может нанять мне пару агентов и найти ту машину, именно ту. Тогда картина приобретет новые краски, сгущенные старыми воспоминаниями и давно забытой ненавистью. А может мне найти и самого ЕГО? Вот действительно чего мне не хватает. Звуков боли! Ведь машина погибает, но молчит, а человек молчать не будет. Это надо обдумать. Из этого получилось бы хорошее хобби. Ведь у каждого есть свое хобби, не правда ли?



                март 1996.