Российская история, 2-й отрывок

                ВИКТОР

Я знал, что в Липецке нам заказана бывшая горкомовская гостиница, что находится она возле водохранилища. Найти её не составило большого труда. Вот только мой одноместный номер не вызвал никакого восторга. Наверняка в нем ещё и тараканы водятся!
Первой заглянула ко мне мисс Короткая Юбка. Она выглядела уставшей с дороги, а может, её беспокоила неизвестность предстоящего. Баринов уже наклюкался в буфете портвейна “две тройки” и был в нетранспортабельном состоянии. Закусывать надо! тем более, что в буфете, как выяснилось, готовят отличную печень по-строгановски. Мисс К.Ю. уплетала её за обе щеки, впрочем, как и я.
Строгановскую печень мы с К.Ю. запивали здешним традиционным напитком — рябиновой на коньяке.
Что касается меня, она — рябиновая — takes me away. Именно поэтому очень скоро мисс К.Ю. оказывается в моём номере и, надо сказать, без юбки. Однако, это не мешает ей продолжать воспитывать из меня политика до тех самых пор, пока я не раздвигаю (очень широко) её изящные ножки. Я кладу их себе на плечи, нежно и очень осторожно вхожу в неё, потом следуют мои отчаянные движения, и она, похоже, забывает всё на свете...
Мисс К.Ю. оказалась весьма чувственной партнершей, так что дальнейшее сотрудничество представляется мне в радужных тонах. Баринов мешать не будет — он по другой части.
... Липецкое утро мало чем отличается от московского. Единственная разница — вместо Натали  рядом со мной легко посапывает  мой психологический консультант мисс К.Ю. Под утро я ставлю своего консультанта в положение “лошадкой”.           Dog’s position — так, кажется, говорят англичане. Она визжит от удовольствия:
— Ты классный парень! Сделай так ещё, ещё!  ну ещё!!!

Протрезвев к полудню, Баринов собрал нас всех в своем просторном номере “люкс”, состоявшем из двух комнат. Мой “полулюкс” куда скромнее, да и комната в нём, конечно же, одна. С точки зрения администратора гостиницы или следящих за нами конкурентов, если б таковые имелись, в депутаты метит именно Баринов. Ну как же: “мерседес” с шофером-охранником — раз; двухкомнатный “люкс”, куча помощников — два; совещание сам проводит — три и т. д., перечень можно продолжать. Нет, если кому и всадят пулю в лоб, так это будет Толик, — весело прикидывал я, качаясь в кресле в бариновском “люксе”. Впрочем, надо ещё умудриться нас вычислить — пока мы лишь пили да трахались.
Как и в своём московском кабинете, Толик напустил на себя важный вид и менторским тоном излагал план кампании. Больше это касалось добровольных помощников, поскольку мне и К.Ю. план давно известен. Хотя сейчас появились пикантные подробности, о которых раньше я и понятия не имел. Примеры? Ну, скажем то, что нам будут помогать люди из аппарата главы местной администрации Наролина. После такого нюанса я слегка призадумался над истинным положением дел, возможностями агентства “Ника” и той ролью, какая отведена мне.
Как бы то ни было, наш график Баринов изложил почти как в застойные годы:
 “Завтра — встреча с ответственными сотрудниками областной администрации и товарищеский обед;
(Ха! Будто существует ещё должность безответственного сотрудника, — мысленно сыронизировал я, но вслух ничего не сказал.)
17-го, в четверг — едем в Усмань, там назначена встреча с главой местной администрации;
с 19-го — Добринский район и Грязи.
(Здесь кто-то из добровольных помощников по-хамски хмыкнул, но Толик мгновенно испепелил его взглядом человека, “измученного нарзаном”.)
Затем 22-го числа едем в Елец, очень ответственный этап! — подчеркнул Баринов. — А 24-го — возвращаемся в Липецк и недельку можно будет отдохнуть в яхт-клубе на водохранилище...”
— Лозунг “Главное — это участие” для выборов не подходит. Они тем и отличаются от спорта, что тут смысл один — надо выигрывать, — высокопарно заключил Толик. — Ну, а насчёт вознаграждения за труды — каждый знает, — тихо добавил он...
— Аля, закажите на завтра на 17.00 стол в “Юбилейном” ну, скажем, на дюжину персон.   Нас  семеро  и  пятеро  гостей,  —   распорядился   Баринов    напоследок. К.Ю. преданно записала распоряжение в блокнот,  словно секретарша у шефа.
Если Баринов шеф, то кто же тогда я?
— Кандидат х...ый, — мысленно ответил я сам себе и злобно пнул кресло, на котором сидел.
Баринов вопросительно взглянул на меня.
— Удар “май гири”, школа Киу-ку-шинкай-кан, полный контакт, — торжественно провозгласил я.

                * * *

Под конец товарищеского обеда в “Юбилейном” Баринов, как обычно, нажрался. Вначале, когда мы были в офисе у здешних администраторов, зав общим отделом долго и нудно рассуждал о демократии и специфических местных условиях. Из всей специфичности я уяснил только одно: многим бюджетникам зарплату не выдают уже четыре месяца. В офисе Баринов как будто соревновался в занудности с зав отделом. Я же сказал коротко:
— У меня корни в Липецкой губернии, здесь родился и жил мой дед, отсюда моя мать. И потому я готов в столице отстаивать интересы липецкого региона. Но за демократию надо уметь бороться. Я хочу показать, как это делается. И уж простые люди сами поймут, сумел я или нет.
Зав отделом выглядел несколько удивлённым. Видимо, от кандидата из проправительственной “Ники” он ожидал чего-то другого. Чёрт! меня постоянно не покидает ощущение, что за моей спиной ведётся какая-то непонятная игра. И что я, К.Ю. да и сам Баринов — простые пешки в этой игре. Где же тогда находится мозговой центр?
По окончании банкета Баринов отправился спать, я — тоже. Разница заключалась лишь в одном: Толику предстояли сновидения обожравшегося сноба, а мне сон с мисс К.Ю., ждущей в своём номере.
— И не забудь свою фантазию! — строго предупредила она. Что-то, а фантазировать я научился весьма давно.


Я деликатно стучу в её номер, дверь приоткрывается, и я лицезрею мисс Короткая Юбка собственной персоной. Правда, на данный момент без юбки и вообще без ничего, если таковым не считать полупустую бутылку шампанского в её руке.
— Ты... ху...дожник?! — произносит К.Ю. заплетающимся от шампанского языком, когда я вхожу в её номер. На подобные вопросы я предпочитаю не отвечать.
— А как... рисуют картины нынешние... ху...дожники? — не унимается К.Ю. Именно в это время я пытаюсь поставить её “лошадкой”.
— Ну скажи, как? — канючит она.
— Хм... изображаешь на холсте овал, — объясняю я, лишь бы отвязаться, — даёшь ему название... ну, скажем, “Иллюзия № 137”, и можешь называться сюрреалистом.
"Хотя, куда лучше создавать послушных лошадок," — спустя мгновение бормочу я в нежное ушко К.Ю.
... Она вырывается, вертит своей роскошной попочкой, но поздно! мы уже пришли! хотя, наверно, это всего лишь очередная иллюзия. Интересно, какая по счёту?
Когда всё завершается, мы лежим на лохматом паласе, бесконечно измученные, не в силах добраться до дивана. Впрочем, К.Ю. не перестаёт меня удивлять: некоторое время спустя она азартно, с хитрющей улыбкой придвигается ближе ко мне, становится на четвереньки и заявляет, что хочет ещё.
Однако я придерживаюсь своего мнения на этот счёт. Не стоит баловать своих подружек сверх всякой меры. Хотя именно за такое забавное безумство они мне и нравятся.
— Нам за тридцать, и всё, что было, не смыть из нашего прошлого ничем: ни шампанским, ни спиртом, ни травкой... Не лучше ли отдохнуть?! — эту последнюю фразу я произношу вслух, с интонацией, не терпящей возражений.
К.Ю. недовольно опускает свою привлекательную попочку, бормочет что-то нечленораздельное. Потом грациозно ползёт в направлении дивана — встать на ноги она не в силах.  Классная, надо сказать, картинка!..


*_______________________________________________
Полностью роман  Андрея Гусева “Российская история 95” напечатан  отдельной  книгой  в 1996 году  в Москве.