Где сегодня лежат снега...

(Фантазия на тему сказки «Двенадцать месяцев»)
В Новогоднюю ночь Ольга сидела у замерзшего окна, обращенного на огороды, на заснеженные поля и дальние, покрытые зимним лесом, холмы. За окном было темно: ни огонька, ни луны, ни звезд. Только на оконном стекле, разрисованном фантастическими белыми зарослями, мерцала одна яркая точка, теплый огонек, должно быть отсвет какой-то не видной здесь звезды или соседского фонаря. В старом родительском доме было тихо. Все спали после утомительного праздника.
Ольга смотрела то на темное пространство за окном, то на мерцающий отблеск, а мысли ее снова и снова возвращались к одному и тому же вопросу: как же получилось, что к тридцати годам осталась ни с чем. Ведь были у нее и работа, и квартира в городе, был муж и двое детей. А теперь остались у нее только дети, две ее девочки. Ни квартиры, ни мужа, ни работы! И сидит она у окна родительского дома и смотрит то на свою жизнь, похожую на разбитое корыто, то на замерзшее окно, то на темный лес вдалеке.
-Холода, холода, холода -               
Под снегами трава-мурава, нет: трава-лебеда.
Под снегами трава-лебеда.
Ты - Декабрь, отвечает, - Да
Это я приношу холода. Заморозит, завьюжит... Завьюжит, скует,
Кружевами иней сплетет...
И вдруг вопреки этим зябким строкам вспомнилась Ольге весна… Не просто весна, а та, что случилась здесь восемь лет назад.
В те времена Ольга не была еще замужем, а училась в университете. И вся жизнь была впереди в радостных мечтах и самых светлых надеждах. Это был пятый курс, но Ольга не училась, а была в академическом отпуске. После перелома ноги, двухмесячного лежания в больнице и прочих, не слишком приятных для стороннего наблюдателя событий, Ольга приехала сюда, в деревню, здесь долечивалась и набирала прежнюю форму. Здоровье восстанавливала Ольга всегда одним способом. Каждый день бегала до спуска - так называется в деревне подъем дороги в Ключевую гору - на расстояние два километра. Не слишком тяжелый, но эффективный способ.
Та весна пришла в один день. Еще вчера Ольга бежала, хромая, сквозь мокрую, густую метель. Дорога была видна не более чем на пять метров вперед, и ветер перехватывал дыхание. Но уже на другой день с утра солнце во всю сияло в синем мартовском небе, и все сопутствующие явления были представлены полным списком: веселая капель с крыш, лужи с мокрыми воробьями у крыльца, чернеющий снег.
Ежедневная Ольгина пробежка за деревней превратилась в настоящее чудо. Ольга видела, как с каждым днем зима сходила на нет. Поля по обе стороны дороги превратились в водоемы, то затянутые льдом, то сверкавшие открытой водой под лучами солнца. Через дорогу  переливались быстрые потоки талой воды, такие широкие, что Ольге приходилось бежать прямо по воде, шарахаясь от встречных машин, чтобы не быть залитой с ног до головы снежно-водяной кашей.
А какая река неслась по оврагу рядом со спуском! Глядя на нее, трудно было поверить, что не пройдет и полмесяца, как реки здесь не будет, а летом встанет трава в человеческий рост.
Ольга любила родную деревню: ее не замощенные улицы, ее жителей, стареньких своих родителей. Любила окружающие поля, березовые рощи, реку. Может быть, кто-то на ее месте и переживал бы по поводу сломанной ноги, академического отпуска вместо пятого курса, а Ольга, нет, не переживала. В своем вынужденном безделье и ежедневном общении с природой она сама стала частью этой природы и вместе с деревьями, солнцем, холмами смотрела на деревню сквозь мохнатые ресницы кустарника и махала ей ветвями рук с дороги, ведущей на Ключевую гору.
До горы бегом, обратно спокойным шагом, каждый день по одной дороге:
одиночество, созерцание, размышления - что еще нужно для отдыха души.
Но однажды ее одиночество было прервано. Когда же это произошло? Кажется, первого апреля, а может быть на другой день? По крайней мере, настроение было первоапрельским - в реальность происходящего Ольга как бы и не поверила.
           Она подбежала к спуску и, сделав пару махов ногами и руками, как всегда, свернула в любимый овраг, чтобы посмотреть, что же стало с несущимся по нему водным потоком, лежит ли там еще снег, и не появились ли первые подснежники. Реки на месте, как ни бывало. Вместо нее зияла среди кустов широкая промоина, которую окружали остатки снега, прошлогодней травы и редкие зеленые расточки. Ольга наклонилась пониже, чтобы рассмотреть их, поковыряла веточкой влажную холодную землю и вдруг услышала над собой  насмешливый мужской голос:
- Хелло, бэби! Хау ду ю ду ту дей?
Если бы слова были произнесены на русском языке, Ольга, наверное, испугалась бы до полусмерти. Этот человек возник ниоткуда. Во всяком случае, подойти незаметно за то мгновение, на которое Ольга опустила глаза, он не мог. Однако факт был налицо: молодой человек, лет 20-25, одетый в модную заграничную куртку, стоял перед ней и, улыбаясь, протягивал руку. При этом он добавил еще пару фраз по-английски, среди которых Ольга уловила что-то похожее на «Вы – человек?» - в этом Ольга не была уверена, - остального не поняла вовсе. Руку она ему, как ни странно, подала, поднялась и единственное, что смогла сказать, (почему-то на ломанном русском, что называется с американским акцентом):
- Здравствуйте. Я плохо говорю по-английски. Нельзя ли медленнее? На что англичанин тут же отреагировал:
- А ю раше? Вы русская? Как Вы сюда попали? Ольга состроила вопросительную мину:
- Живу я здесь. И Россия тоже здесь.
- Вы хотите сказать, я - в России?
- Нет, Вы - на Луне.               
- А Америка?
- А Америка на обратной стороне, - Ольга с изумлением смотрела на этого ненормального и потихоньку, спиной-спиной, пятилась к дороге.
Да, можно, конечно, спьяну в Питере оказаться вместо Москвы, но чтобы в России вместо Америки?..
- Вы пьяны? - спросила Ольга, но тут же поняла? - нет.
- Тогда, может быть, Вы - привидение? - это больше походило на правду. Но парень так весело расхохотался, что и это утверждение, по-видимому, оказалось неверным.
- Не пугайтесь. Я нормальный человек, просто ошибся немного.
      - Ничего себе, ошибочки! - Ольга все еще была в шоке.
 Однако скоро она успокоилась и даже отметила про себя, что незнакомец приятен и даже красив: рост метр восемьдесят, темно-русые волосы, светлые глаза, открытое лицо, большой улыбчивый рот. Но взгляд его серых глаз смущал и беспокоил Ольгу: так, наверно, смотрели на Ольгу деревья, когда она входила в лес. Странный был взгляд, странный. Но мало ли на Земле людей со странными взглядами.
Они шли рядом, разговаривая обо всем понемногу. Ольга рассказывала незнакомцу об университете, друзьях, о деревне, о своей семье. И только подходя к первым огородам, она спохватилась: надо же, выложила о себе все, а у него даже имени не спросила.
- Как Вас зовут?
- Апрель, - просто ответил ее спутник.
-Ага!- Ольга глянула на парня с сомнением: с его происхождением все же было что-то не так. У переулка, куда Ольга собиралась свернуть, парень остановился. - До свидания. До завтра? - спросил он.
- Куда Вы теперь?
- Мне - туда, - неопределенно махнул он рукой в сторону березовой рощи. - Тогда до завтра, - пожала Ольга плечами, - я каждый день в одно и то же время бегаю, - и что-то еще промямлила про свои дурацкие правила насчет распорядка дня.
А Апрель уже уходил, не разбирая дороги, по лужам, проталинам и черному снегу. Прочь, в сторону рощи.
Назавтра, в то же время, Апрель ждал ее, прислонившись к дереву возле поворота к оврагу. В этот день они не вернулись сразу в деревню, а побродили по дороге в гору с горы, и опять в гору. В следующие дни они ходили по березовой роще на склоне Ключевой горы и рассматривали первые зеленые расточки. Апрель называл Ольге растения, которые вырастут из этих зеленых травинок. Он знал, казалось, все о том, на что падал его или Ольгин взгляд.
Через неделю эти блуждания по округе стали для Ольги также необходимы, как чистка зубов по утрам. Апрель был замечательным рассказчиком, а Ольга больше слушала его, так что Апрелю приходилось говорить за двоих. Но чаще они просто шли молча рядом, не разбирая дороги: через поля, рощи, мимо ручьев, оврагов, речек. А Ольга все больше и больше боялась прикоснуться к нему, даже случайно. Приходя домой и, глядя на себя в зеркало, она и у себя замечала тот же самый “березовый” взгляд.
А еще Ольга знала теперь, что человек, ходивший рядом с ней каждый день, не имя носил Апрель, а был апрелем. То есть вот она, Ольга - человек, студентка, дочь, сестра. А он - человек, мужчина, чей-то сын и брат, и месяц апрель. Хотя вполне возможно, что он не был ни сыном, ни братом, и даже человеком не был... Может быть. Ольге было все равно.
           Она привыкла к тому, что стоило Апрелю улыбнуться или засмеяться, как солнце выглядывало из-за облаков. Если у Апреля было хорошее настроение, день стоял теплый, а если он был расстроен чем-то или сердит, - бывало и такое - погода портилась, то снег шел, то дождь. Да что погода! Ольга видела, как в лесу или на поляне, куда вступал Апрель, распускались подснежники и набухали почки на деревьях, готовые вот-вот лопнуть. Но Апрель, словно знак им давал - рано - и деревья только шумели нетерпеливо и радостно.     Ольга тоже была полна радостных предчувствий. Она тоже зависела, как деревья, погода и вся природа, от его настроения. И хотя внешне Апрель был невозмутим и ровен, его настроение было переменчиво, как весенний ветерок. Но Ольга-то знала, что это весенний ветерок переменчив, как настроение Апреля. От всего этого можно было с ума сойти. Наверное, это и происходило сейчас с Ольгой. Но чем ближе был конец месяца, тем печальнее было на сердце у нее.
Однажды, набравшись духу, Ольга спросила:
- В мае я тебя не увижу?
-Да.
- Куда ты отправишься?
- Это сложно объяснить.
- Возьми меня с собой.
- Это невозможно.
Ольга решилась взять Апреля за руку;
- Апрель, но вот ведь ты есть. Вот твоя рука. Она теплая. И ты не исчезаешь, когда я к тебе прикасаюсь. Я даже поцеловать тебя могу. Да?
- Да, но лучше этого не делать.
- Что-нибудь случится? Ты растаешь? - Апрель расхохотался:
-Нет.
- Почему же ты боишься?
- Оля, перестань, а то сейчас изменится погода, и ты не успеешь добежать до дома, промокнешь или замерзнешь. - Мой поцелуй так испортит тебе настроение? -   Нет, - Тогда что же? - Невозможность ответа - после паузы ответил Апрель.                -Тогда  держи себя в руках.
- Да? Надо попробовать.  - На этом их разговор на сомнительную тему закончился. Они начали развлекаться тем, что Апрель менял погоду, управляя настроением.
Они веселились. А погода их слушалась, как никогда, из рук вон. Солнце сияло во всю, в овраге распускалась черемуха. Ветерок донес до них запах ее цветов. Они, закрыв глаза и, взявшись за руки, шли на этот запах, пока не очутились посреди черемуховых зарослей.
А потом этот замечательный день закончился, Ольга в сумерках вернулась домой. На календаре было 25 апреля.
Последние дни месяца были мучительно грустными и холодными – черемуховые холода. - Апрель, - просила Ольга, - пожалуйста, улыбнись. Ведь замерзнет все. Апрель грустно улыбался, солнышко выглядывало из-за холодных туч, и
снова около большого подвижного рта появлялись печальные складки. Ольга смотрела в
его серые глаза и думала:
- Боже, я не увижу его целый год. Это будет самый длинный год в моей жизни. Но Ольга ошибалась. Ни через год, ни через два, ни через пять лет она его не увидела. То есть месяц апрель приходил своим чередом, но в той жизни, в которой жила Ольга, она не встречала Апреля.
Пока же были последние дни этого волшебного месяца, и они еще встречались. А тридцатого числа был прощальный день.
Это был тяжелый день. Несчастная деревня и вся округа были завалены снегом в полметра глубиной. Об урожае черемухи в этом году, и не только черемухи, говорить не приходилось.
Бежать к спуску по заваленной снегом дороге было невозможно. Но Апрель встретил Ольгу сразу за деревней, и дальше они пошли, сцепив руки и не говоря ни слова. Снегопад вскоре прекратился, но погода оставалась пасмурной. - Апрель, улыбнись, я хочу увидеть солнце, - попросила Ольга. Апрель улыбнулся, но вместо солнца новый порыв ветра закружил вокруг них. Ольга посмотрела в серые Апрелевы глаза и сказала:
- Ты меня заморозишь. Ты не Апрель, ты - Дед Мороз.
- Холодно? - Апрель распахнул куртку, - Иди сюда.
Он был теплым и нежным, и губы у него были теплыми и мягкими. Апрель поцеловал Ольгу, ветер стих, и солнце, наконец, выглянуло.
Потом они шли дальше, обнявшись, и время от времени останавливались, чтобы целоваться. Наверно, мимо них шли, как всегда, машины. Но они не заметили этого. Они не заметили, что снег растаял, и что наступил вечер. Они не заметили, что деревня осталась далеко позади. Они так крепко держались друг за друга, что Ольге стало казаться, что если она будет так же крепко держать Апреля за руку в 12 часов ночи, то он  не покинет ее, не исчезнет с наступлением мая. Но надежда ее была тщетной.
Часа за два до полуночи Апрель сказал:
- Нам пора возвращаться. В двенадцать ты останешься одна, а тебе еще до дома добираться. Когда меня не будет с тобой, я хочу знать, что ты в порядке.
Они ушли довольно далеко от деревни, возвращались напрямую и все же не успели. За деревней, в роще Апрель остановился.
- Подожди, давай попрощаемся, а то исчезну, и опомниться не успеешь, - он обнял Ольгу и поцеловал сначала нежно, а потом со страстью и болью. Ольга стояла, прижавшись спиной к березе, а Апрель обнимал их обеих так крепко, что казалось, они срастаются все втроем.
- Апрель, не уходи...
- Не могу...- и тут Ольга поняла, что Апрель исчезает, растворяется в воздухе. Она еще чувствовала его тепло, слышала его голос, но не видела его самого. И не ночь тому была виной - луна светила ярко. Апрель покидал ее.
Это продолжалось с минуту. А потом все исчезло. Ни Апреля, ни его рук, ни его голоса. Ольга постояла у березы еще минут десять, на что-то надеясь и приходя в себя, а потом пошла домой.
Назавтра был четверг, первое Мая, и первый раз в жизни Ольга не была рада празднику. А потом жизнь пошла своим чередом, и Ольга вспоминала тот месяц, как сон или сказку, прочитанную в детстве.

Первый год она с нетерпением ждала наступления весны и прихода месяца апреля. Но жила она тогда в городе, доучивалась в университете. И в городской суете, в круглосуточной преддипломной горячке так и не встретила ни разу Апреля за весь месяц апрель. Ольга была так поглощена заботами, что думала: “Ничего, нынче как-нибудь, а вот на следующий год я обязательно в апреле буду ездить за город или выберусь в деревню и тогда с Апрелем обязательно встречусь”.
Потом было распределение, работа на большом заводе и скорое неудачное замужество. Тут уж и вовсе не до Апреля Ольге стало. Природа потеряла для нее смысл, все остальное тоже. Ольга терпеливо налаживала семейную жизнь, но, в конце концов, была вынуждена сдаться. Тяжелый нрав и алкоголизм мужа одержали победу. И вот неделю назад, почти перед Новым годом, Ольга собрала детей, вещи, новогодние игрушки, которые они мастерили втроем, и приехала к родителям в родную деревню.
Здесь ее любили, здесь она могла оставаться столько, сколько ей захочется. О работе думать не нужно было - их предприятие остановилось в связи с Великой депрессией.
И вот сидит Ольга у замерзшего окна в Новогоднюю ночь, смотрит на разбитое корыто своей жизни и снова и снова повторяет:
Заморозит, завьюжит, скует,
Кружевами иней сплетет,
Нарисует на окнах лес,
Полный тайн и волшебных чудес.- Завтра она перескажет эти детские стишки своим девочкам, когда они будут рассматривать узоры на окнах. В городе таких узоров не увидишь... Нарисует на окнах лес, Полный тайн и волшебных чудес.
В том лесу, у костра, в Новый год Друг мой, юный Апрель, меня ждет...- что же это за луч света упал на стекло? Такой странный, как будто костер там горит.
Ольга смотрела на этот крохотный костер, толи в зарослях фантастического белого леса, нарисованного морозом, он горит, толи в зарослях того леса, что за окном чернеет в ночи. Наконец Ольга поняла, что костер горит в лесу, на склоне Ключевой горы чуть правее того места, где Ольга встречалась с Апрелем почти восемь лет назад.
Однако кто бы это мог жечь костер в Новогоднюю ночь? Все взрослые, молодежь и дети постарше либо веселились в сельском клубе, либо сидели дома за праздничными столами. Старые и малые спали.               
Кто же жжет костер там, на склоне Ключевой горы в Новогоднюю ночь?
- Двенадцать месяцев, - усмехнулась про себя Ольга. Но усмешки усмешками...
Ольга встала, достала материнские валенки с печи, ее же старенькую шубейку, пуховый платок и оделась. Ольга любила носить в деревне мамины вещи, имея вид эдакой деревенской бабенки. Облачившись таким образом, Ольга выскользнула тихонько на крыльцо, перелезла через забор рядом с запертыми воротами и вышла за деревню.
Темень была - глаз выколи. Лишь светили огни деревенские, дальний костер впереди и белый снег, который в любой темноте сам себя да освещает.
Ольга шла все дальше и дальше,  ругая себя последними словами за глупость. Но при этом не останавливалась, а шла и шла на свет живого огонька. - В том лесу у костра в Новый год Друг мой, юный Апрель, меня ждет. Он посмотрит мне прямо в лицо... Он посмотрит мне прямо в лицо... Ольга дошла до спуска. Костер должен быть совсем недалеко, но добраться до него не было никакой возможности. Прямо от дороги в сторону леса и повсюду снег был по пояс. До костра, по Ольгиным расчетам, оставалось метров двести - триста. Но на Ольгу, в довершение всех неприятностей, напал страх: что за люди там, у костра, как объяснить им, что она пришла сюда в Новогоднюю ночь “за подснежниками” - за сумасшедшую примут. Да и костра с дороги за деревьями больше не было видно.
Ольга уже собралась повернуть обратно, но уговорила себя:
- Я подойду поближе, из-за деревьев посмотрю, кто там и уйду потихоньку, чтобы никто не увидел. Нельзя же просто повернуть назад, когда впереди двести метров, а позади два километра.
И Ольга, набравшись духу, полезла в этот жуткий снег. Сначала идти по пояс в снегу было нетрудно, но по мере того, как Ольга углублялась в лес и в гору, снега было все больше, она все чаще падала, срываясь вниз по склону. Снег набился под одежду. А тут еще метель началась.
Эта борьба со снегом продолжалась с полчаса. Ольга так замерзла и, кажется, заблудилась в этой темени и метели, что вдруг осознала: еще пятнадцать минут, и она просто замерзнет здесь. Хотя деревня вон она - светится огнями вдали, чуть метель стихает. Но ветер все усиливался, а костра не было. И Ольга уже думала, а не мираж ли это был? И не мираж ли вел ее сейчас к гибели?
Нужно было возвращаться, но силы были на исходе. Как пройти два километра до деревни, промокшей и промерзшей? В полном отчаянии, почти теряя сознание от холода и безвыходности своего положения, Ольга протащилась еще метров пять до кривой березы, счистила с нее снег и присела на шершавый промерзший ствол. Посидела так минуты две, прислонившись к стволу головой и окончательно коченея. Потом она повернулась, устраиваясь поудобнее, и закрыла глаза.
От намерзшего снега глаза не закрывались. Но это уже было неважно: - Я отдохну пару минут, уберу с ресниц лед, потом еще отдохну и пойду назад.
В этот момент метель стихла, и на полусомкнутые ресницы лег отсвет. Ольга посидела еще пару минут, наконец, с трудом подняла руку, смахнула с лица снег, открыла глаза. Костер горел в тридцати метрах от нее, в ложбинке.
- Надо встать и идти к костру, - думала Ольга, но не шевелилась, сил на это уже не было. Но идти нужно было, кричать Ольга не могла, увидеть ее люди, окружавшие костер, тоже не могли.
А людей там было много. Но ни считать их, ни размышлять, кто они, добрые или злодеи, Ольга не стала. Нужно было добраться до костра. В конце концов, Ольга встала и пошла к костру. Как Ольга двигалась, трудно сказать. Ходьбой ее движения назвать было трудно. И все же, пока шла к костру, Ольга пришла в себя. Дойдя до светлого круга, стоя за спинами не видевших ее людей, Ольга еще раз в нерешительности остановилась, ей стыдно стало за свой вид и за свое глупое поведение,  хоть назад поворачивай. Но это было немыслимо. И Ольга шагнула вперед.
Люди, стоявшие у костра, заметили ее и расступились. Ольга поискала глазами хотя бы одну женщину, но здесь были одни мужчины. Ольга нерешительно сделала еще один шаг к костру. Все смотрели на нее в ожидании объяснений. Замерзшими губами Ольга смогла проговорить что-то похожее на “Доброй ночи. Можно мне погреться у вашего костра?” Самый старший из присутствовавших - седой старик – произнес:
- Ну что ж, бабуся, проходи, коли пришла. За коим же лихом тебя принесло в столь поздний час в этакую метель в лес?
Да, вид, должно быть, был у Ольги, если ее за бабусю приняли. Но простая эта фраза смягчила Ольгину скованность. И хотя замерзла она до полусмерти, а не смогла не улыбнуться в ответ:
- А за подснежниками меня сюда принесло, дуру старую. Зачем же еще в Новогоднюю ночь в лес ходят? – мужчины переглянулись.
Ольга подошла ближе к костру, сняла варежки, протянула руки к теплу. Немного согревшись, начала стряхивать с себя снег. Пока Ольга делала это, не поднимая головы на окружавших костер людей, старик понял, что ошибся и, крякнув, произнес:
-Э, да я смотрю, не бабка старая к нам в гости пожаловала. А я-то уж обрадовался.-
Ольга засмеялась:
- Да, ошибся малость, дедушка.- Она подняла, наконец, глаза и обвела всех взглядом. Только тех, что за спиной у нее стояли, не смогла рассмотреть. Все были незнакомы ей.
Ольга  вытряхнула снег из валенок, отряхнула шубейку и шаль. В тот момент, когда шаль снимала, услышала, как один из мужчин, из тех, что за спиной стояли, не то закашлялся, не то охнул. Глянула в ту сторону Ольга, но опять не рассмотрела.
- Ну, коли пришла, - снова сказал старик, - давай знакомиться будем. Как звать-величать? И почто давно в наших краях не показываетесь? - последняя фраза Ольгу смутила. Вроде не знала она этих людей. Откуда же им ее знать. Ольга поежилась:
 -Ольгой зовут. А давно не была здесь потому, что в городе живу, приезжаю редко. А вы меня разве знаете?
- Да уж приходилось видеть, но давненько. В городе, сама знаешь, народу много, каждого в отдельности не разглядишь. Это в деревне всякий на виду.
- А кто ж Вы, дедушка, что-то не припомню я у нас в деревне таких?
- А Декабрь я, - Ольга вздрогнула, как в ту весну, когда нежный друг ее в ответ на “как тебя зовут?” ответил “Апрель”.
- Так, - сказала Ольга, - так, - и она снова обвела взглядом всех. Здесь были мужчины разных возрастов и по-разному одетых. Их было 12 человек, и лишь один смотрел в сторону. Ольга наконец-то поняла, кто это был.
У Ольги ослабли ноги и она не в силах шага сделать, стояла на месте и смотрела на него, двенадцатого. А все смотрели на них.
- Так, значит, не зря я все же за подснежниками сюда пришла? - Апрель молчал, смотрел сначала в сторону, но потом посмотрел-таки на Ольгу. Он не изменился за эти восемь лет, был так же юн, только взгляд его “березовый” был невесел и старил его.
- Оля, - прохрипел Апрель, - Оля.
А Ольга подошла к нему и прижалась лицом к его курточке, постояла так несколько мгновений, а потом нашла силы сказать:
- Апрель, ты в чем ходишь? Ты же простудишься, - и тут все засмеялись, и Апрель тоже. Он схватил Ольгу в охапку, тряс ее и кричал:
"      - Ты с ума сошла в такую метель за подснежниками ходить! А если бы замерзла? Вы только посмотрите на нее. Ну что я вам говорил! Такой номер только она могла отколоть. Где ты пропадала восемь лет? - он смолк, посмотрел Ольге в глаза, словно все еще не верил, что это она перед ним.
А Ольга вдруг ни с того ни с сего заревела в три ручья. А Апрель гладил Ольгу по щеке теплой ладонью и, успокаивая ее, повторял;
-Ничего, Бэби, все будет хорошо.
В какой-то момент Ольга почувствовала, что все изменилось вокруг, лес потемнел, запахло прелой листвой. Через мгновенье она поняла - не стало снега. Все присутствующие дружно закричали:
-Апрель! - но было поздно. На Ключевой горе была весна; ручьи сбегали под гору, сквозь землю пробивались зеленые травинки, а прямо возле ног Апреля вырос и распустился желтый прострел. Все замерли, глядя вокруг. А темное пятно, свободное от снега, расползалось все шире, занимая склон Ключевой горы и часть поля под ним. Граница свободной от снега земли все отодвигалась и отодвигалась в сторону деревни.
Апрель в растерянности оглянулся, а потом прямо-таки окаменел, пытаясь усилием воли остановить эту катастрофу. Наконец, ему удалось сделать это - темная линия остановилась. Но в воздухе, окружавшем Ольгу, не стало холоднее. Вокруг нее по-прежнему была весна.
Более того, из-под земли всюду стала прорастать зеленая трава и подснежники, а потом и деревья зазеленели. Ольга смотрела на это чудо, не веря глазам своим. И месяц выглянул из-за облаков, с удивлением глядя с зимних небес на это светопреставление.
- Апрель, - сказала Ольга, - ты не можешь так поступать. Все погибнет!
-Не мешай, Оля, - остановил ее Апрель, - смотри и не волнуйся. Нарви лучше подснежников, пока не отцвели. - Ольга послушалась. Но не успела она сорвать и трех цветков, а весна на ее глазах уже сменилась на лето, подснежники на желтые саранки, оранжевые жарки и длинноногие ветреницы. И снова, едва Ольга, опомнившись, склонилась, чтобы нарвать этих цветов, как и их пора отошла. Взамен весенних цветов распустились белые ромашки: на Ключевой горе воцарилось жаркое лето. А Ольга стояла в зимней шубе, теплом платке и в валенках. Но раздеться она все же не решилась, а лишь скинула платок на плечи и расстегнула шубу. Она же видела с горы, что в километре от Ключевой горы лежала деревня среди заснеженных полей. Ольга смотрела то на братьев месяцев, то на Апреля, крепко, до боли сжимавшего ей руку, то на окружающее ее чудо. Трудно было поверить, что это не сон, что это происходило именно с ней. Это она стояла на Ключевой горе в валенках среди зеленой травы и держала в руках подснежники. А вокруг зеленого пятна буйно цветущего лета была зима.
Но вот лето уступило место осени, и первый желтый лист упал к Ольгиным ногам. А вот уж все деревья вокруг нее пожелтели, и ветер срывал с них листья и уносил их с горы туда, к снегу. Странно, должно быть, выглядят сейчас желтые листья поверх белого снега.
Но вот уж и листья облетели, и первые снежинки закружили в воздухе - возвращалась зима. Все облегченно вздохнули. А Апрель попросил:
-Погоди, брат Декабрь, с морозом. Пусть Оля до дома доберется.                А снег все падал, и вот уже он покрыл полностью темное пятно на склоне Ключевой горы. Ольга укуталась теплее, сунула за пазуху цветы. Ей вновь предстояло проститься с Апрелем. Они стояли и смотрели друг на друга.                - Апрель, - попросила Ольга, - пожалуйста, появляйся хотя бы один раз в год.
Апрель в задумчивости потер подбородок, а потом достал из-за пазухи кольцо с зеленым камешком, посмотрел на него и протянул Ольге.
- Возьми, знаешь, как им пользоваться?
- А как пользуются кольцами? Надену его на безымянный палец правой руки и буду всем говорить, что ты мой жених, - пошутила Ольга невесело.
- Э-эх, да всякий раз, как ты будешь надевать его на этот палец, буду появляться я. Тебе такая катавасия, как сегодня, круглый год нужна?
- Так вот оно что?  А я думала, чтоб тебя вызвать, кольцо нужно бросить и сказать: “Ты катись, катись, колечко, на весеннее крылечко...” - Ольга засмеялась. Апрель тоже. А Декабрь шикнул на них:
-Эй, молодежь! Опять веселитесь. Вон снег под ногами тает! - оба дружно закричали “Где!” и отскочили в сторону. Мужчины, стоявшие у костра, засмеялись. Но на сей раз, слава Богу, все было в порядке.
Апрель пошел провожать Ольгу к дороге. Снега было немного, не в пример тому, что творилось здесь час назад. Они спустились под гору. Но дальше идти Апрель не решился:
-Не могу, прости, Оля, даже целовать тебя боюсь...- шепотом, глядя в глаза, добавил он. Потом оглянулся вокруг и прикоснулся все же губами к ее губам.
- Апрель, - решилась сказать Ольга о том, что ее беспокоило, - Я старею, а ты все такой же молодой. И с годами эта разница будет все сильнее. Я не хочу, чтобы ты увидел меня старой.
- Вон ты о чем, Бэби. Пусть тебя это не беспокоит, я тоже старею. Скоро я буду появляться в мае, потом в июне. А когда ты будешь старушкой, я буду седым Дедом Морозом с длинной белой бородой. Еще не известно, понравлюсь ли я тебе таким.
- Правда? Ах, как я рада. А что будет с тобой потом?
- Не волнуйся. Ничего плохого со мной не будет. И с тобой тоже.
- С какой радостью я осталась бы с тобой в твоем мире. Но в моем мире у меня две маленькие дочери. Я не могу их оставить.
- Ничего, не беспокойся. Живи своей жизнью и постарайся быть счастливой. Только не забывай меня, если можешь.
- Апрель, почему я? Ведь на Земле так много прекрасных женщин. Ты можешь встречаться с любой из них.
   -Не знаю. Когда мы в первый раз встретились, я принял тебя за одну из нас. - А как ты ухитрился тогда Россию с Америкой перепутать? - Ты не поверишь, проспал. - В самолете, что ли, спал? - Можешь назвать это самолетом.
Помолчали.               
- Ты называешь меня “Бэби”. Небось, только что из Америки?
- Почти угадала - из Австралии.
- И кого же ты там называл “Бэби”?
- Одну юную леди, которая, как ветер, скакала на коне. Ольга надулась: - Я тоже умею, как ветер, скакать на коне.
- Не удивительно, в вас много общего. Не ревнуй, Оля, той юной леди 11 лет. Я очень дорожу дружбой каждого из людей. - Ольга промолчала.
- Нет! Вы только посмотрите! Это она ревнует. Как будто это я выскочил замуж за первого попавшегося алкоголика.
-Ты знаешь Николая?
- Я видел вас вдвоем, - Апрель помолчал, - Однажды вы прошли мимо меня. Твой муж шел впереди, и что-то говорил сердитым голосом. Ты шла следом с виноватым видом. Младшую дочь ты несла на руках, а старшая шла рядом, держась за твою сумку. Ты даже посмотрела на меня. А среди ночи ты вышла с детьми на улицу и до утра просидела на лавочке в соседнем дворе.
- Это было один раз.
-Это было в апреле, - эхом отозвался Апрель.
-Ночь была теплой.
- Я очень старался.               
- Ты был рядом?               
- Только в апреле.
- Но я жила в городе.
-В город тоже должна приходить весна.
- Тебе было плохо?               
-Не хуже, чем тебе. - …Мне пора?.. - Пора, Оленька. Весной встретимся. Только надень кольцо на правую руку, и я буду знать, что нужен тебе. Он подтолкнул Ольгу по направлению к деревне. Надо было идти.
Ольга шла и оглядывалась. А Апрель еще долго стоял возле березы, у поворота к оврагу.
На следующий день, в ночь с первого на второе января, Ольга сидела, как и вчера, у того же окна и смотрела на ту же темную гору.
Сегодня гора действительно была темной: костра на ней, как ни смотрела, Ольга не видела. Тогда она вновь принималась, в который раз, рассматривать колечко на левой руке. Искушение надеть его на правую руку было так велико, что благоразумие готово было покинуть Ольгу в любую минуту.
Тогда она переводила взгляд с зеленого огонька на пальце на подснежники, что стояли в вазе на столе. Эти цветы в самом сердце зимы одни говорили Ольге, что все, что она видела вчера ночью, не было сном. А еще кольцо на руке. И вновь искушение возвращалось. Но мысль о том, что от Апреля ее отделяют только три месяца, согревала ей сердце. ...В том лесу, у костра, в Новый год Друг мой, юный Апрель, меня ждет.
Он посмотрит мне прямо в лицо И подарит на память кольцо. И пускай ухмыльнется Январь, И вьюгой закружит Февраль, И пусть Март проливает капель, Я люблю... нет: я жду...- пусть глагол “люблю” останется ее тайной - Я жду лишь тебя, мой Апрель. Где сегодня лежат снега, Там ручьи устремятся в лога. Ты пришел? - Он ответит - Да, Останься со мной навсегда...
И снова Ольга увидела мысленным взором перед собой давешнее свое корыто. Но вчерашней трещины на нем не было. А полно оно было чистой родниковой воды. И плескались в воде ее девочки.
А возле корыта росли подснежники, и сияло сквозь воду кольцо с зеленым камнем. И стояли вокруг корыта Ольгины родители, друзья, сестра и братья. И братья-месяцы: каждый со своей погодой и своей красотой. И среди них Апрель.
И лежали вокруг корыта поля и леса, росли деревья, цветы и травы, летали и пели птицы, шумел дождь и падал тихий снег, и небо то скрывали тучи, то засыпали звезды, и ясный месяц выплывал серебряной лодочкой. И пахло из оврага распустившейся черемухой. Вставало из-за Ключевой горы солнце, и сияла радуга.
А где-то там, на краю Земли, полыхало Северное сияние, и били горячие гейзеры, а рядом, за горной грядой, грозно и величественно вздыхал Океан. И не беда, что нет мужа и нет работы, и неизвестно, где жить она будет – теперь всегда, пока надето кольцо на ее левой руке, она сможет надеть его на правую. В любой момент, как только пожелает. И быть может тогда, если вы случайно окажетесь рядом с Олей, вам тоже посчастливится увидеть весну посредине зимы.