Небо

Горячее майское солнце устало опустилось за горизонт, в воздухе повис прохладный сумрак; и вот уже ночь окутала город своими чёрными щупальцами, усыпав небосвод миллиардом маленьких огоньков. Улицы опустели и лишь редкие запоздавшие прохожие, боязливо оглядываясь, спешили куда-то. Город засыпал.
- А! Вот ты где! – закричала Алёнка, поднявшись на крышу родной шестнадцатиэтажки.-  А я думаю, куда опять Егоров делся? А он, оказывается, здесь.
- Я всегда здесь,- сказал Тошка и подвинулся, - ну, как дела, солнышко?
- Тош, ты где пропадаешь? Три дня – ни слуху, ни духу. Мы уже думали…Что случилось?
- Ничего. Почему ты решила, что что-то случилось? Всё у меня хорошо. Жив, здоров, как видишь.
- А ты где был? На даче? Или к тёте ездил? Или…
- Лёлька! И всё тебе надо знать, чудо моё!
- Опять пропадал тут, на крыше? Глазел на небо? Или на берегу речки сидел, да? На гитаре, небось,  целыми днями бренчал…
- Угадала. Ну, так что новенького в школе-то?
Алёнке столько нужно было рассказать Антону, что она не могла больше молчать и принялась тараторить. Глаза её горели и кричали: «Дурачок! Вокруг столько интересного творится!»
      -     Знаешь,  Максу отец старый мотоцикл отдал. Так он теперь на нём целыми днями гоняет, сумасшедший! Возится с ним и день и ночь. Прямо помешался, честное слово! – взахлёб рассказывала она, размахивая руками, - ой! А что сегодня на физике было! Представляешь, мы заперлись в кабинете и подпёрли дверь шваброй, физичка пришла. Дёрг дверь – никого. А мы сидим тихо. Пошла ключ искать. Ковырялась-ковырялась в замочной скважине, ничего у неё не вышло. Короче, урок сорвали. Завтра нам за это влетит, ой как влетит! А на литературе Зацепина с Гринько решили…Антошка! Ты меня совсем не слушаешь!!!
     Тоша улыбался и глядел на Алёнку каким-то потерянным, отрешённым взглядом.
- Егоров! Ну скажи что-нибудь!
Антон поднял голову вверх, закрыл глаза и на минуту замер, будто погрузился в какую-то даль, неведомую Алёнке.
- Красиво, - сказал он, -Посмотри как красиво! Ведь правда?
Лёлька обиженно отвернулась. Как же так! Унеё столько новостей, а он прицепился со своей красотой!
- Ну, вот…,- протянул Антон и взял гитару,-обиделась.
- Странный ты, Тошка.
- Почему странный?
- Сидишь целыми днями на крыше или бродишь по берегу речки, убегаешь от всех куда-то с гитарой…
  Алёнка не успела заметить, когда Антон стал таким. Она знала его с пелёнок. Казалось, ещё недавно они ходили в один детский сад, вместе играли  в песочнице и строили дома из кубиков. Потом в школе все думали, что они брат и сестра: везде вместе – неразлей-вода. Взрослели вместе. А потом как-то само собой всё изменилось. Алёнка всегда, с самого детства, была заводилой, центром внимания окружающих. И в школе тоже. Вечно у неё всякие конкурсы, мероприятия, общественные дела, кружки. Бурная, насыщенная жизнь. Тошка всё чаще убегал от всех, а Алёнка, вертясь в круговороте событий, не замечала его отсутствия. Казалось, их ничто не связывает, два совершенно разных человека. И всё же что-то тянуло их друг к другу. Какая-то необъяснимая сила. Алёнка, освободившись от своих многочисленных дел, бежала к Антону и рассказывала ему обо всём. А Тоша, хоть и не подавал вида, но ждал её, чтобы услышать её голос, устать от её бесконечного щебетания, разделить с ней её радости и утешить при неудачах.
- Смотри, вокруг столько интересного! А ты…, продолжала Алёнка.
Тошка вскочил и запрыгнул на кирпичное ограждение. Лёлька вскрикнула.
- Ой! Антошка! Ты что?! Там же высоко! Осторожно! Слезай оттуда!
- Ха!- спокойно сказал Антон и, наклонившись, поглядел вниз.- Высоко? Лёлька, ты что? Мало мы с тобой крыш да деревьев одолели? А тут всего-то 16 этажей и плюс чердак. С каких пор ты высоты боишься?
- Я боюсь? Ни капли!
- Так иди сюда!
Алёнка ловко запрыгнула на парапет.
- Ну вот теперь порядок. Узнаю свою бесстрашную Лёльку.
Тошка держал её за руку и смотрел вокруг.
- Гляди, как красиво!!
Красавица- ночь уже вовсю пустила в ход свои чары. Ничто не нарушало тишины. Лишь лёгкое дуновение ветерка трепало тошкину чёлку и заставляло Алёнку крепче сжимать руку Антона.
- Разве это можно с чем-нибудь сравнить?
Алёнка вдохнула прохладный воздух и оглянулась вокруг: - Здорово. Правда.
Тошка спрыгнул с парапета и спустил Лёльку. Они снова уселись на старый, потрёпанный матрас, который Антон хранил на чердаке. Антошка взял гитару и стал наигрывать грустную мелодию. Алёнка её прежде никогда не слышала.
- Это что? - спросила она.
- Да, так, ерунда. Сегодня придумал.
- Ничего себе «ерунда»! Тошка! Ты же так классно на гитаре играешь! Ты же музыкальную школу закончил! Почему ты не хочешь дальше учиться? Ну, в консерваторию пошёл бы или в муз. училище хотя бы.
- Не знаю. Может пойду.
- Что значит «может»? Пора бы уже задуматься. А ты всё: «не знаю».
Антон молчал и напевал что-то.
- Да. Я тоже люблю небо, звёзды и лучики солнца на речной глади, - продолжала Алёнка, -  романтика. Я тоже люблю романтику. Но есть ещё и другая жизнь, реальная. Это легче всего: убежать вот так от всех, и проблем меньше. Нельзя так жить, Тоша, нельзя. Гуляешь где-то, как блудный сын. Ничего тебя не интересует. Не общаешься ни с кем.
- Интересует… Почему не общаюсь?
- И в школе редко бываешь. Ты ведь не дурак. Мог бы постараться, без троек год закончить.
- Мог бы.
- И вообще, к друзьям не заходишь. И ко мне тоже. Хоть на день рождения-то придёшь? Не забыл ещё?
Конечно, Тошка не забыл. Все 15 дней рождения они справляли вместе. Не могло быть и речи о том, чтобы Антон пропустил шестнадцатый Алёнкин день рождения.
- Обязательно приду.
- Тош…
- Не говори больше ничего, ладно? Давай послушаем тишину. Закрой глаза. Слышишь?.. А лёнка закрыла глаза и прислушалась: только тёплое дыхание Тоши рядом. Стало хорошо и спокойно. Ей больше не хотелось ничего говорить. Сладкая дрёма овладела ею…
Лёлька открыла глаза.
- Сколько времени? – вскрикнула она, подняв голову с тошиного плеча.- Я что, уснула? Почему ты меня не разбудил? Что я маме скажу?
- Тс-с-с, - шепнул Антон, - тише, тише. Ты так сладко спала, я не смел тебя разбудить.
- Ну, вот… А ты тоже спал?
- Нет. Смотрел на тебя и на небо. Вон, смотри. Видишь, звёздочка- самая яркая. Это ты, это твоя звёздочка. Она охраняет тебя.
- Какая? - Лёлька взглянула в небо. Там было столько звёзд, что она не смогла найти среди них «свою».
- А твоя там есть?
- Вон та, - Тоша ткнул пальцем в небо, - видишь, рядом с твоей. Я давно решил, что это будет моя звёздочка. Она такая маленькая, её иногда не бывает видно.
- Вижу!! –обрадовалась Алёнка, вон они!
- Это наши ангелы-хранители.
- Здорово!
Антон взял гитару и снова начал наигрывать что-то.
- Тош, тебя ребята искали.
- Угу.
- Особенно Витёк. Говорит: « Тоху увидишь, передай, чтоб срочно зашёл.»
- Угу.
- Ну вот. Опять «угу».
- Эх, Лёлька, Лёлька!..
- Что Лёлька?
Тоша молчал и легко трогал струны.
- Ну, Антош, скажи что-нибудь!
- Лёлька, ты, наверное, никогда этого не поймёшь… Понимаешь, мне тесно. Тесно среди людей. Друзья, называющие себя друзьями, больно предают и плюют в душу. Все заняты только собой и никому нет до тебя дела. Я чувствую себя лишним среди людской суеты, каких-то споров, разбирательств. Мне надоели вечные разговоры взрослых о политике, о деньгах; да и ровесники наши не лучше: во всех делах у них жёсткий холодный расчёт…
- Тош…
- Не знаю, может, я преувеличиваю и всё не так уж плохо…
- Но другие же как-то живут. И я тоже.
- Другие… Все вы другие. И я другой. Понимаешь, я романтик. Неисправимый, безнадёжный романтик. Мои друзья – речка, небо, солнце, звёзды, гитара, наконец.
- Я тоже твой друг.
- Да, и ты тоже.
Меняются времена. Сменяются политики, с каждым годом приходит новая мода, меняются интересы и призвания, люди рождаются и умирают. А небо… небо вечно. Не будет тебя, не будет меня, на этой крыше будут сидеть другие люди,  может и не будет этой крыши, а небо будет всегда. И звёзды. Я знаю, я могу доверить им любую тайну, они не подведут, не предадут.
- Я тоже не предам!! – чуть не плача говорила Алёнка.
- Бесконечное небо…. Боже. Как же я люблю тебя!!!
- А мены ты совсем не любишь, - обиженно молвила Алёнка.
- Лёлька! Солнце моё! Никогда не говори так, слышишь?
- Я люблю тебя. Ты… Ты единственная нить, связывающая меня с миром. Ты… ты самая лучшая, самая хорошая на свете, моя Лёлька. Но небо… Небо - это другое. Знаешь… обещай мне, что несмотря ни на что, ты всегда будешь любить его.
- Обещаю.
Да, Тошка любил Лёльку. Это, наверное, единственный человек, которого он любил. Но небо он любил больше.
    Антошка вскочил на парапет и поднял руки вверх.
- Знаешь, я всегда мечтал летать. Вот так, закрыть глаза и взлететь в небо. Высоко-высоко. И лететь, лететь.. К звёздам. В неизвестность. Как ты думаешь, что там?
Лёлька почему-то плакала. Она не понимала, что происходит. Что с ним, с Антоном? Он несёт какой-то бред, словно пьяный, и его никак не остановить.
- Тоша… Я тоже мечтала летать. Мы же  вместе мечтали…
- Нет, Лёль. Твоё место здесь, на земле. Ты нужна здесь. А я ..я должен лететь Небо зовёт меня. Слышишь? Небо, я лечу к тебе, - сказал Тоша и… взлетел…
 Алёнка закрыла лицо руками и поплыла куда-то. Какие-то люди вокруг, машина скорой помощи у подъезда, милиция, плач, крики, суета, чьи-то лица – всё смешалось в голове у Лёльки. Она не помнила больше ничего.

  Алёнка открыла глаза. Знакомые цветастые шторы в комнате, белый потолок, мягкая постель.
- Доченька, с днём рождения, - услышала она ласковый мамин голос.
- Где он?! – вскрикнула Лёлька и вскочила с постели, но ноги не держали её, и она снова плюхнулась на кровать.
- Тише, Алёнушка, тише. Тебе нельзя нервничать.
- Где он?
- Тоша! Тоша! Тоша! Где Тоша?!
Мама отвела глаза.
- Мама, скажи, скажи мне, - с Алёнкиных глаз капали слёзы, - это правда? Его нет? Его больше нет?
Мать обняла Алёнку.
- Доченька, так бывает…
- Нет!!! – крикнула Алёнка и разрыдалась в голос. Она кричала, кричала сильней и сильней, но ничего уже нельзя было изменить.
 Почему, почему так бывает? Люди, которые так дороги тебе, уходят, чтобы никогда уже больше не вернуться. Алёнка не могла поверить, что Антошки больше нет.
    Она поднялась на крышу, но чердак наглухо заколотили. Закрыли и маленькую дверцу, через которую обычно лазали пацаны. Но Алёнка достала ключик от неё, который они с Тошей добыли ещё в детстве. Алёнка открыла дверь и попала не чердак. Там, в углу, под кирпичами. Она откопала Антошкин тайник. Она знала, что он хранит здесь всякий хлам6 комплект старых струн, листочки с нотами. Две тетрадки с песнями, клочки бумаги с какими-то записями, дневник, коробочка с морскими камешками, насколько фотографий, блокнот со стихами. Лёлька знала, что Антон пишет стихи. Он иногда читал их ей. Она открыла блокнот. Какие-то наброски:
                Чего ищу я в этом мире, средь лицемерия и лжи?
                ………………………………………….
                Мне ненавистен мир сует людской,
                Хочу в манящей бездне я найти покой.
Это последнее, что Тошка написал. Лёлька заплакала и прижала к груди все тошины «сокровища». Она поднялась на крышу. Ещё недавно она сидела здесь и он был рядом. Он играл на гитаре, он говорил с ней, она чувствовала его дыхание… А теперь… Почему она сразу не поняла его? Несправедливость… Он не хотел умирать. Он хотел взлететь… Его нет. Но есть небо. Вечное небо. И две звёздочки, которые всегда рядом. И Лёлька.
   Лёлька сидела на крыше. Тёплые слёзы стекали по щекам, а равнодушное небо спокойно и гордо наблюдало свысока за всем миром.
- Небо… зачем ты это сделало? Ты отняло у меня моего Тошу. Ты ликуешь, что забрало его себе. Жестокое небо! Тебе нет прощения. Ты манишь к себе, ты завораживаешь своей красотой, ты зовёшь меня. Но нет, не надейся. Ты менчя не получишь. Я буду жить. Жить тебе назло. Я ненавижу тебя, небо! Но я буду любить тебя. Сильно любить. Так хотел Антошка.