Последнее тебе прости...

Последний месяц лета, август, с незапамятных времен превратился для меня в ожидание  осени.   В воздухе висит склизкая жара, подернутая пыльным маревом, раскаленный асфальт, духота, от которой спасаешься только ночью. Но уже начинают опадать пожелтевшие и выгоревшие за лето листья, по утрам становится прохладнее, вечные бабушки раскладывают в метро и переходах осенний свой ассортимент. Осенью  просыпается жажда странствий, стоишь над проходящими поездами, смотришь на улетающих птиц и в голове стучит метрономом  «В дорогу… в дорогу… собирайся в дорогу». Отчего это? Кто знает. Может, что это вековая память, когда с окончанием лета снимались с насиженных мест и откочевывали кто куда, готовясь к перезимовью? Кто знает…
Этот август застал меня в пыльном и шумном городе, но пропустить августовский звездопад никак нельзя, так недолго и всю осень проворонить. Только какой же звездопад в городе ? 
Итак, весьма душным субботним вечером я стоял на окраинной остановке, поджидая автобуса, намереваясь провести если не всю, то, по крайней мере, половину ночи сидя над невозмутимо – неподвижно сельским озером. Так я получал два неба сразу – над головой и под ногами, главное не перепутать куда нырять а куда смотреть, звезды то всюду одинаковые.  Людей на остановке почти не было, все же время вечернее, парочка грузных типов, отмеченных печатью крестьянского происхождения с полностью соответствующими им женами да  припознившиеся  с базара старушки в вечных платках с пустыми сумками.
 Автобус уже должен был подойти, и я крутил по сторонам головой, пытаясь угадать с какой стороны  он придет. Ну почему в этой стране пригородные автобусы всегда опаздывают?! Наконец приблизилась раздолбанная колымага нужного номера, я втиснулся внутрь, отпихнув какую то бабку и услышав непременные проклятия в спину, сменившиеся причитаниями по поводу ужасного поведения нынешней молодежи. Эх бабка, бабка, вопрос еще кто из нас молодежь…
 Я занял место возле окна. Надо было продумать и проиграть в голове весь намеченный ритуал, разговор с падающими звездами требует большого сосредоточения и внимательности, надо успеть не проворонить момент падения и слушать, слушать…Хотя глупо это конечно, соблюдать забытый обряд в XX веке, тем более, давным-давно известно, что яркие движущиеся точки на ночном небе это никакие не падающие звезды, а всего лишь след от сгорания метеоритов при попадании в атмосферу  Земли…
Мои размышления прервали слова одной из старух с переднего сиденья: «… ну и слава тебе господи…». Вранье, ничего этого не было…
 Сначала появились только расплывчатые намеки, просто обрывки сплетен и слухов,  потом предположения, а потом началось… Уже не болтовня пьяного Ангры -  Евангелие от Петра, Евангелие от Андрея, от Никодима и от Варфоломея, от Варнавы, целых три от Марка.…. В Талмуде был назван имя любовник Святой Девы – римский солдат по прозвищу Пантера… Когда были найдены Евангелия от Валентина и Василида, сомнений не осталось – того, кто был распят вместо Иегошуа, звали Симон Киринеянин. Тогда кто-то их Великих Магистров (Арман де Перигор или Ришар де Бур) организовал поиски по всей Франции, именно она называлась возможным местом, куда впоследствии бежал Иегошуа, путь на Восток и в Азию был закрыт. Я не участвовал в  поисках,  родившись несколько позже, и не был  приближен не то, что к Магистрам но и к Коммондорам Домов, просто любую тайну нельзя скрывать вечно. Им удалось найти церковь, старую даже на то время, но достаточно хорошо сохранившую пещеры под ней. В одной из этих пещер и нашли доказательства (не знаю, ЧТО именно), но этого хватило для того, чтобы удостовериться: тот, кого знали под именем Исуса, не погиб на кресте и даже не был распят. Все это было не более чем искусно разыгранным представлением, дешевым балаганом, где ессеи режиссеры, Исус – главный актер, а невежественный и дикий народ – зрители.
Исус получил обещанное и бежал из Иудеи. Смерть на кресте совсем не входила в его планы, важно было донести тщательно разработанное учение, низводящее людей до уровня скотов. Да он так прямо и говорил – стадо,  пастух, рабы…
Находку решили сохранить в тайне, тем более, что знали о ней только пара знаменосцев,  и этот выбор полностью на совести Великого Магистра де Буре. Но потом поползли слухи в самом Ордене, братья чувствовали, что-то надломилось, изменилось нечто трудноуловимое, но оно нарастало и нарастало. Братья потеряли больше чем свою веру, уверенность в праведности выбранного пути, но и надежду на вечное спасение, большинству ведь необходимо хоть и кажущееся, одобрение свыше.  Оказались лишенными того служения, на котором строили всю свою жизнь, одинокими и неприкаянными под холодно – неподвижными небесами. Однако я не думаю, что арест 13 ноября 1307 года вызван, тем, что Святой Престол пронюхал о находке, истинная причина куда прозаичнее.   
Уже добравшись до озера и сидя на его берегу, я думал о том, как повернулась бы история, не испугайся тогда Великий Магистр, но, скорее всего, Святой Престол объявил бы все вероотступничеством и только ускорил уничтожение Ордена. Хотя, наше влияние было еще очень велико в Европе, да и на Востоке тоже. И что же, за прошедшие столетия никто ни о чем не догадался? Да в том-то и дело, что догадки были, а вот доказательства после уничтожения Ордена исчезли. Ну, был один горлопан, туманно и бессвязно намекавший на некоего человека продавшего или погубившего мир, и что толку? Ему быстро заткнули глотку, и он замолчал навсегда. Есть еще один, прокричавший о своих догадках на весь мир, но без подтверждения  грош им цена, одним альбомом больше, одним меньше…   
 Я сидел на берегу, надо мной был Млечный Путь, подо мной – его неподвижное отображение. Говорят, что когда падают звезды, надо загадать желание и оно обязательно сбудется, но мне больше нравится другая легенда – о том, что когда падает звезда, это Те, Кто Остался на звездах, передают привет своим собратьям на земле.
Ритуал прошел без сучка без задоринки, так было всегда и так будет впредь.
Но пора было возвращаться в город, встречать рассвет на дороге как-то не очень хотелось, да вдобавок, поднялся весьма ощутимый после жаркого дня холодный ветер. Я поднялся и вышел на дорогу, идти на ближайшую станцию не было смысла, и я решил добираться автостопом.   Повезло, уже минут через пять я трясся в пропахшем бензином грузовике и вполуха слушал рассказ водителя о какой-то дуре Зинке, которая   мало того, что сама непутевая,  еще и умных людей не слушает, да и кому она нужна, скажите на милость с двумя-то детьми от разных, так  нет же надо ей из себя королеву построить… К счастью, приближалась развилка и меня высадили возле небольшого придорожного кафе, а водитель повернул направо, разговаривая уже сам с собой о непостижимости женской натуры.
Я зашел в кафе,  возле которого стояло несколько грузовиков и парочка потрепанных  иномарок только  для того, чтобы напроситься с кем-то до города. Обычный, засиженный мухами и давно некрашеный зал,  барная стойка в углу, и немолодая продавщица с неизменно  выбеленными волосами устало обслуживающая поздних клиентов. Я окинул взглядом публику и понял, что никто из них не возьмет с собой взъерошенного молодого человека в потертых джинсах, черной рубашке и кожаной жилетке. Ну, так и нечего тут время терять, я уже собирался уходить, но заметил в дальнем углу зала дверь с двумя нолями и решил использовать воспользоваться случаем отлить со всеми удобствами.
Внутри, как и ожидалось, от хлорки щипало глаза с такой силой, что, выскочив из «газовой камеры» я сразу кинулся к умывальнику. Пока я умывался, в туалет кто-то зашел и остановился за  моей спиной, что мне весьма не понравилось. Чтобы кто то мог подкрасться ко мне сзади - раньше такого не бывало, старею, что ли? Я медленно поднял лицо и посмотрел в зеркало…. Когда то мне попалась на глаза фотография, молодой мужчина в классическом костюме сидел на корточках положив руку на голову овчарки, ничего особенного, банальщина, но вглядевшись я увидел, что у мужчины и собаки одинаковое выражение глаз настороженное, изучающее и ждущиее одновременно. Глаза зверя, ищущего хозяина. Вот такие глаза я и увидел над собой в зеркале. Сначала только их, и только потом разглядел, что принадлежат они высокому мужчине с коротким ежиком темных волос, тонкими губами и неожиданно тонким изящным носом и такими же «породистыми» руками. Изредка в этой стране, вырезавшей свое дворянство взыгрывает генетическая память и в обычной рабоче-крестьянской семье вдруг рождается совершенно ни на кого не похожий ребенок с явно аристократическими чертами лица. Я бы еще долго пялился, но он заговорил первым:
- Не боись, солдат ребенка не обидит, - голос приятный, хотя и несколько нарочито грубоват. – А вот до города тебе трудно будет добраться, менты посты на дорогах поставили, всех шмонают.
- Так у меня ни оружия ни наркотиков нету, валюты тоже.
- Ну это ты так думаешь, а они вот возьмут и обнаружат у тебя в кармане пакетик дури, о которой ты и сам не подозревал, - гнусные проделки стражей правопорядка давно стали притчей во языцах, так что я ему поверил. – Но если хочешь, могу и подкинуть, нам по пути. А со мной шмонать не будут.
- Буду очень благодарен, - излишне церемонно ответил я.
- Да не за что, я вообще людям помогаю по жизни.
Мы вышли из туалета и направились к выходу из забегаловки, сопровождаемые внимательными взглядами ее посетителей, черт, не дают человеку поссать спокойно, за всем им блин, бдеть надо.  На стоянке неожиданный знакомый подвел меня к новенькой иномарке, небрежно бросив «моя боевая машина вымогателя», открыл дверь. Уже сидя в  машине я спросил:
- А по какому поводу кипеш подняли?
- Точно не знаю, вроде в селе какой то отморозок всю семью вырезал.
- Честное слово, это не я, - я театрально поднял вверх руки, - дяденька не бейте.
- Так ясное дело, что не ты, а попробуй этим козлам объяснить что то, - серьезно ответил мой «извозчик». Я хмыкнул, эх знал бы ты правду… По пути до города нам попалось порядка трех постов с гаишниками и не только, сквозь которые мы прошли лишь слегка притормаживая, достаточно было, чтобы мой новый знакомый немного опустил тонированное стекло и продемонстрировал стражам правопорядка свой благородный фейс. Попутно мы выяснили, что «Динамо» полный отстой уже лет десять, Hugo boss это понты для богатых провинциалов, Rollex тоже можно разбить,  стоит только постараться, а рок-н ролл все таки мертв, хоть и продолжает трепыхаться (такие вот у нас оказывается продвинутые бандиты, а я думал, они только «Лесоповал» с «Амнистией» слушают).
Так под неспешную беседу мы и докатили до окраины города, когда он вдруг спросил:
- А ты чего из горюче-смазочных предпочитаешь?
- Моя предпочитает натурпродукт. В смысле, что все что угодно, но в чистом виде, если вино то не крепленое, если водку, то без всяких там красителей.
- Все,  руководство к действию принял, - он подрулил к ночному киоску, - слушай, а как тебя зовут, а то не люблю пить с незнакомыми людьми. Неизвестно почему я назвал свое настоящее имя Лоран, но он явно не поверил, решив, что это кличка, себя же поименовал Семеном, что очень похоже на правду.
А дальше… дальше все пошло обычным путем, мы поехали к нему домой, выпили  и я остался до утра «пока не начнет ходить метро»… Проснувшись, я выбрался из под его руки и подошел к окну – за одну ночь мы незаметно перекочевали из лета в осень. Вовсю кружили желтые листья, по небу неслись звонко-белые, холодные облака и ощутимо тянуло прохладой.
- Просто смотришь или лететь собрался?, - я не услышал как он проснулся, теряю бдительность, совсем непорядок.
- Что я, мышь летучая что ли?, - притворно возмутился я.
- А кто тебя знает… Есть в тебе что то такое… то эльфа, - ну вот, приехали, теперь он меня еще и эльфом обозвал! Я не мог простить подобное оскорбление и прыгнул на Семена, только в движении сообразив, что человеку такой бросок метров на 5 вряд ли по силам. И точно, в его глазах промелькнуло нечто похожее на страх, когда я внезапно очутился рядом с ним на диване, но я не дал ему опомниться…
Мы недолго были вместе, и расстались когда лежал снег. Нескольких месяцев вполне хватило для того, чтобы понять насколько разными людьми мы были. Семен принадлежал чуждому для меня миру полубандитов полубизнесменов с присущим ему кодексом чести, нарушать который никому не позволялось, я же привык устанавливать для себя законы сам, он частенько ориентировался на мнения дружков-приятелей «а что Вован с Коляном скажут», мне было наплевать на мнения людей вообще и окружающих в частности, Семен ходил туда куда ходить надо для поддержания хороших отношений с «уважаемыми людьми», я тусовался где хотел и с кем хотел… Он носил предписанные его «положением в братве» вещи, я частенько напоминал  беспризорника чудом спасшегося от пожара, и что самое смешное, Семен искренне считал себя «королем жизни»! А еще он прятал меня от своих друзей, то есть в шкаф не закрывал, конечно, но делал все, чтобы я с ними не пересекался. Не то, чтобы я особенно желал с ними познакомиться, но меня это несколько задевало, а Семен злился и говорил, что я просто маленький и глупый, жизни не знаю. Три раза ха…
Иногда он пытался мне про коварство и подлость этой самой жизни рассказать, чтобы у меня поутих «романтический ветер в голове», и выбирал для этой воспитательной цели примеры из своей нелегкой бандитской жизни - ну, это когда блин, понимаешь блин, он тебе пушку приставит гад этакий, а ты ему… и далее в таком духе.  Как ни странно, временами нам было очень хорошо вдвоем…
Однажды, когда выпито уже было немало, и Степана потянуло нв воспоминания я решил этим воспользоваться и спросил, приходилось ли ему убивать. Он мрачно усмехнулся «Вопрос неправильно поставлен, малыш. Правильно было бы спросить сколько раз я это делал». Я попытался выведать подробности, но он только покачал головой и сказал, что не хочет об этом говорить, потому что я все равно не пойму насколько это ужасно, что глаза первого трупа снились ему полтора года подряд. И я замолчал,  да и что я мог сказать – что сам сбился, когда счет перевалил за 200? Он бы все равно не поверил. 
Но только временами, через месяц после того, как мы расстались его взорвали вместе с машиной на одной из центральных улиц города, ба-а-а-льшой, говорят, пожар был.
 Я часто думал, мог ли я как то изменить то, что случилось и чем больше думал, тем больше приходил к выводу, что при всем желании не смог бы подарить ему Вечность. Есть нечто неуловимое, присущее очень немногим, что позволяет быть вампиром, не просто больным с нарушением обмена веществ и состава крови,  а Вампиром, истинным романтиком Ночи – слушать пение ветра кончиками волос, парализовывать взглядом беззащитную жертву, смотреть в стекленеющие глаза и чувствовать, как перетекает к тебе ее жизнь, влюбляться каждый раз по разному в осенний листопад, понимать язык волков… И верить в падающие звезды.
 Прости.