Странники-путники смерти земной

Яркое, жгучее, красное солнце,
Пылая садилось за горизонт, -- 
И с обреченностью взглядов голодных,
Взглядов унылых, беспечных и милых
Прячешся ты от дохдя, от невзгод, от веселья,
Но забываешь о том –
Частью этого, сколько веков продолжая бессильно
Бороться с собою, была ты.
Оглянись, и увидь, и услышь, и почувствуй меня!
Закрой очи свои и отринь жизнь свою,
Ведь она и ничто; и никто не поймет,
Почему ты не сделала (этого) раньше.
Но зачем меня гонишь, ведь я не из мира того,
Что оставила ты и укрылась под грязью веков,
А из мира над ним и живущего рядом – соседи.
Посмотри мне в лицо, ведь тебя я искал столько лет,
Столько зим, сколько темных ночей ты ходила,
Приправив чесночной закуской объемы свои,
Сколько слез разливалось морями под тягостью мысли,
Сколько жизней у кошки, попавшей под девять колес.
Не гони! Подойди, обними и утешь.
Ведь с тобою мы оба изгнанники, странники между миров.
Подойди, и пройди, и рукою маши – я не вижу тебя.
Где глаза мои, где мой нос, где измученный торс – все в могиле.
Но куда ты идеш, потерявшая жизнь, потерявшая сон и зарю,
Солнце вечно заходит за спину твою
Как и в вечер, когда потерялись мы оба,
Где меня разлучила тобою судьба,
И, стоявшая в зелени, ты отвернулась на запад
И промолвила жутко смешные до боли сухие «нет»:
Что поздно и закат, что смерть и облака родня,
Что море ласкает прибоем, что грязная твоя душа,
А солнце садилось с востока.
И покатились с тобой по вертикали,
Но странная штука:
Куда ты, куда я?
Вот и встретились снова и что же теперь?
Ведь встретились снова и много потерь,
Много стремились и ошибались мы,
Много в грехах своих смертных каялись,
И много прожито, и нежито много,
Исколько пропущенно, многое видано,
Многое знаем мы, многое поняли,
Многое... только для смертных.
Для вечных,
Для бестолковых хранителей знания,
Стоящихв подножьи высокого здания,
И начинающих путь на вершину –
Малость,
Мельчайшая зернышка макова.
И пустота лесов мироздания
Вдруг разливается звуком симфонии,
Арии, созданной жизненным пламенем,
Песни для нас, и о нас – реквиеме.
Неужто опять мы уроним надежду,
И пропасть проляжет меж двух переменных,
Нельзя нам опять не постигнуть, не вразуметь,
Не понять – меж нами лежать бы сложенью.
Я к тебе устремляюсь, но ты сторонишся меня.
Грех потупков твоих и моих не дает нам и капли покоя,
И на свете другом за любовь, разделенную нами
Себе же самим.
О, Глупцы!
Для чего сожалеть, мы любили.
Но глупость и страхи...
Но страхи и сущность...
Но жизни законы и правды суровая ложь..