Печать для каина глава четырнадцатая

Снова Каин

 Наверно, я действительно занудлив, и нечего мне обижаться на моих сослуживцев. Поделом мне. Но таким сотворил меня Адонай, имея в виду какую-то свою цель. И хотя я уже понял, что мое расследование никому на дух не нужно, я все равно продолжал заниматься этим делом с упрямством барана.
 А может, все дело заключалось в Анне. Я вдруг прилепился к ней сердцем, и мне было больно, когда она сокрушалась об участи Каина. Расставшись с ней после бурных и продолжительных объятий и поцелуев, я вновь отправился к Каину.
 - Ты знаешь, Уриил, мне ведь по сердцу сеять зерно, поливать, ухаживать... Они такие маленькие, ростки, такие нежные, а потом становятся большими. Я люблю ухаживать за виноградом. Ты знаешь, - Каин смущенно улыбнулся, - это наслаждение - возиться в земле...
 Конечно, было интересно слушать Каина, обсуждать с ним не торопясь виды на урожай, способы борьбы с вредителями сельскохозяйственных культур, которых, в смысле - вредителей, в своей бесконечной благости сотворил Адонай, но я чувствовал, что у меня осталось совсем немного времени: как раз столько, чтобы Гавриил протрезвел и нашел нашего общего шефа, чтобы выложить ему свои соображения о моей благонадежности.
 - Давай вспомним все, что было в тот день, - сказал я, и мне самому не понравился мой занудливый голос.
 - Давай, - покорно согласился Каин.
 - Вот утром ты выходишь из дома... Что было дальше?
 - Нет, я еще не вышел6 я стал искать нож. А потом спросил: Авель, ты не брал мой нож?
 - И что ответил Авель?
 - Он сказал: зачем мне твой нож.
 - И что ты сказал?
 - Я сказал5 вот и я думаю, зачем тебе мой нож.
 Такими темпами мы могли беседовать как раз до конца света, если он состоится, как обещал Адонай в своей безграничной доброте.
 - Это был хороший нож. Я сделал так, что им удобно было подрезать виноград6 обрезать сучья у деревьев. Ты знаешь, что у деревьев нужно подрезать сучья. И вот этот нож пропал.
 Кажется, Каин с такой же обстоятельностью, как только что рассуждал о видах на урожай, собрался рассказывать о ноже. О том, как добывал руду, выплавлял металл, ковал сталь, а затем опытным путем выбирал наиболее удобную форму ножа.
 - Что было дальше? - резко прервал я Каина. Он обиженно засопел, но спорить не стал. Заскреб в бороде, восстанавливая в памяти минувшее.
 - И я пошел на поле. И собрал плоды. И принес на холм. Вон холм, видишь?
 - Вижу.
 - Вот там я поставил корзину с плодами. Ведь там ближе к Господу? Правда?
 - Правда, - согласился я малодушно.
 - И тогда я увидел, как Авель поймал ягненка, а потом перерезал ему горло.
 - Где это было?
 - Пойдем, я покажу.
 И мы пошли.
 Место, надо сказать, было уединенное, окруженное деревьями и кустами. Там стоял камень, весь забрызганный кровью. Я понял. что жертвы Авель приносил уже не один раз. И если бы Каин в тот день не поднялся на холм, то никто бы и не догадался, что Авель справляет кровавые жертвоприношения.
 - Вот здесь все и было. И вот когда он зарезал ягненка, кровь так и брызнула. Мне стало плохо. Я упал. А когда очнулся, увидел: Авель зажег костер и бросил туда ягненка. И шерсть вспыхнула. Ты знаешь, как пахнет паленая шерсть?
 Я отрицательно помотал головой: не знаю.
 - Ужасно. Она пахнет ужасно.
 - И когда ты увидел, что Авель сжигает ягненка, что ты подумал?
 - Я огорчился. Я знал, что убивать животных - зло. И бог не разрешил этого. Ведь так? - в глазах Каина была надежда.
 - Так, - сказал я.
 - Вот. И я хотел объяснить это Авелю. Но он был как бешеный. вымазанный кровью ягненка. И еще он кричал эти ужасные слова. И я налетел на него. И мы стали драться.
 - И ты убил его?
 - Нет, Уриил. Мы потом встали, и Авель стал смеяться и называть меня дураком. И еще он сказал, что если не подмажешь, то и не поедешь. И я не помню, что было дальше.
 - А все-таки?
 - Мне стало обидно.
 - Обидно?
 - Да.
 - Ты обиделся, потому что Авель назвал тебя дураком?
 - Нет. - Каин подумал. - Нет-нет, он всегда называл меня дураком. Только дурак может ковыряться в земле, говорил он. Ведь никогда не знаешь, будет урожай или нет. Но я не обижался. Я же старший...
 - А тут обиделся?
 - Да.
 - Почему?
 - Ну, мне показалось... - Каин замялся. Словно не решался сказать. Или у него не хватало слов.
 - Что показалось? - поторопил я.
 - Мне показалось, что он оскорбил Господа.
 Это было интересно. В голове Каина, как будто бы темной и необразованной, занятой только добыванием хлеба в поте лица своего, оказывается, копошились интересные мысли.
 - Почему?
 - Ну, он принес жертву не от чистоты сердца, а из корысти. Словно покупал его.
 - А почему ты так подумал?
 - Ну, он же говорил: не подмажешь, не поедешь. Вот и хотел подмазать Господа своим подношением... А еще он сказал: меня любит Адонай. И я спросил: откуда ты это знаешь? Он ответил: я приношу ему жертвы. Кровавые, сказал я. И тогда Авель сказал: Адонай любит кровь. И я спросил: откуда ты это знаешь? Он засмеялся: знаю и все. А ты работай, гни спину. И мы шли и разговаривали. А потом он напал на меня и стал душить.
 - И тогда ты убил его?
 - Нет, Уриил, я не убивал Авеля.
 - Но он мертв?
 - Мертв...
 Тоска смертная звучала в голосе Каина.
 - Каин...
 - Да, Уриил.
 - Ты можешь повторить то, что кричал Авель?
 - Конечно. Адонай, Адонай, мою жертву принимай...
 Я выдернул перо из крыла и стал записывать.