Котенок, утка и мы

Я и Вова сидели на краю пруда где-то на окраине города. Как мы там очутились, я не помню. Рядом с нами стояло четыре бутылки пива – две пустые и две пустые на половину. Из пустых на половину мы делали мелкие глотки и беседовали. По пруду плавала утка. Вова говорил неторопливо, и время от времени рассеяно бросал в сторону птицы мелкие камешки. Я слушал и думал, что пиво скоро кончится, и надо будет идти за ним в магазин.

Ветерок с пруда дунул в нашу сторону. Потянуло говном.

– Такой Новый Год, что век проживу - не забуду. Я в зоне веселее отмечал, честное слово. Все из-за этого Миши, мудака. Поехали в гости, короче, а он адрес забыл. ****юк. Прикинь: десять вечера, холодина, а мы по этому ****ому Ленинскому шастаем. Мороз, пойти некуда, все закрыто. Новый год, сука... Короче, спустились в метро. Благо, всю ночь работает. Сели в вагон, едем куда-то. У нас с собой две 0,7 “Пшеничной”, четыре пышки, Миша, мудень грешный, колбасы еще купил... Достали, короче, вмазали.

Вова бросил в пруд камешек. Утка не обратила внимания.

– На Ветеранов заходят три телки. Напротив садятся. Ну, мы там, то-сё, с праздником, мол. Они такие, ха-ха-ха. Врезали, короче, с нами. Одна пить, правда, не стала, ей выходить надо было. Самая, кстати, ничего. А те две дальше едут. Сидим, бухаем. Короче, они нас в гости приглашают. Отлично. Выходим. Время – одиннадцать с чем-то. Одна – чья квартира – говорит: “закуски у меня дома до ***, а выпить нету. Надо купить”. А где купишь? Новый год, ****ь его в сраку! Да и денег у нас – рублей пятнадцать, двадцать. Тормозим тачку: водка есть? Он такой: сорок! Я ему говорю: мужик, побойся бога! Он – нет и все! Ну, что тут делать? Короче, дали ему ****ы за наглость. Ну и синькой разжились. У него там еще кассеты какие-то были, мы их тоже забрали. Мишаня у него еще шапку взял. В общем, все нормально.

Вова бросил еще камешек. Он блямкнул в метре от утки. Та повернула голову и медленно поплыла к центру расходящихся кругов.

– Приходим, короче, к этой бабе домой. В коридоре насрано. У нее котенок живет. Ну, она вытерла. Мы с Мишаней выгружаем все на стол. Время – без пятнадцати, надо старый год проводить. А я чувствую – газом пахнет. Говорю бабам, – газом пахнет. Они такие понюхали – точно, пахнет. Мишаня окошко-то и открыл. Только мы сели за стол, а этот котенок из окна возьми и ****ись! ****ь... Восьмой этаж.

Вова бросил камешек.

– С бабами истерика. Мы с Мишаней – вниз. Котенку, естественно ****ец. Разбился в блин, только хвост торчит как антенна. Спускается хозяйка. Вся в слезах. Берет этого котенка, несет обратно в квартиру. Сидит с ним на коленях и плачет. И все гладит, гладит.

Вова опять бросил камешек.

– Короче, куранты уже пробили, новый год наступил, а она все...

Тут за нашими спинами раздался разъяренный голос:

– Вам что, больше делать нехуй! Гопники ****ые! Мешает вам эта утка?

Он был в выцветшей голубой майке с дырочкой на животе, и в старых фиолетовых трениках с отвислыми коленями. Лет шестьдесят. Из-под выреза майки была видна часть заросшей временем и седой шерстью татуировки.

– Ты чего, отец?

– Мешает она вам, я вас спрашиваю?

– А чего мы делаем?

– Я что, не видел? Хули вы в птицу камнями бросаете?

– Да ты, папаша, ёбнулся, что ли? Кто в нее камнями бросает?

– Кто бросает? Я что, думаешь, не видел? Только брось еще, попробуй! Я тебе так брошу!

– Только не надо охуевать. Никто в нее камнями не бросал.

– Ты поговори у меня еще! Хулиганье! Тут милиция рядом! Сволочи.

Он начал бегать по берегу, размахивая руками и пытаясь свистеть сквозь сложенные куриной ****ой синие губы.

– Кыш! Кыш! Улетай, давай! Улетай! Фью! Фью!

Утка явно его не понимала. Она продолжала плавать, иногда опуская голову под воду.

– Улетай, улетай!

И нам:

– Засранцы!

– Побереги мотор, папаша!

– Я тебе поберегу! Садист вонючий! Улетай, улетай! Кыш!

Он взял горсть песка, и бросил в сторону утки. Та немного отплыла.

– Ну, ты, батя, и мудак. Мы же…

Договорить Вова не успел. Батя схватил с земли кусок кирпича и запустил им в утку. И попал. Точно в голову. Классный бросок! Утка мерзко крякнула, хлопнула крыльями о воду, и завалилась головой вперед, задрав к небу жопу с красными лапками. Жопа покачивалась на воде как поплавок и смотрела своей дыркой на батю.

Забрав пустые бутылки, мы с Вовой пошли к магазину.

Наш день только начинался.


                © Роман Павлушев 2001