Любви все принципы покорны

-Отойди, ты мне загораживаешь солнце.
Не открывая глаз, валяясь на циновке, которая в свою очередь валялась на диком пляже где-то в Подмосковье, я явно давала понять, что раздражена, и играла пьесу «Не мешай мне заниматься тем, чем я сейчас занимаюсь!». Раздражению моему предшествовала легкая, но изрядно надоевшая перепалка с мужем по поводу его отъезда к родителям именно во время моей сессии в институте.
-Ты же знаешь, моя мать работает, а подруги, как и я, пытаются сдать экзамены.
-Но, я ведь не надолго, а с детьми, если очень надо, может посидеть моя сестра.
«Если очень надо» в семье Олега означало, по меньшей мере, конец света. Да, я и сама понимала, что не стану ни о чем просить его немыслимую во всех отношениях сестрицу.
-Ну, хочешь, я возьму их с собой, правда, там погода не важная, дожди?
-И что, они опять будут сидеть в темной, душной квартире, а по вечерам смотреть политические новости? Нет, спасибо, я как-нибудь сама. Кстати, а чем ты намерен там заниматься?
-Я? Но, я же так давно не видел своих родителей!
Я отлично понимала, что он просто устал и перспектива опекунства нервничающей по поводу экзаменов жены и двоих непоседливых, трехгодовалых ребятишек, его не особо прельщала. Олег, видевший, как я каждый день самостоятельно справляюсь со всеми своими и домашними делами, никак не мог сообразить, что и у меня накапливается усталость, а нервные срывы становятся не такой уж редкостью.  Меня это обижало, а он делал круглые глаза и, как всегда, старался перевести тему разговора. С годами я поняла, что мужчины боятся ответственности, как огня, а особо находчивые, почуяв опасность, всеми способами стараются ее избежать и, как правило, сбегают к проживающим в другом городе родителям.

  Так вот.  Лежу  я на пляже и лихорадочно соображаю, как я успею забрать Лёву и Даню от мамы, услужливо согласившуюся дать мне воскресный, пятичасовой отдых, сварить суп и написать доклад по философии. И при всем при этом быть милой и ласковой со всеми. С какой стати?
  Посидели, покурили, покупались и порешили, что Олег поедет после середины сессии, иначе я свихнусь.

 Вечером, когда все были накормлены, дети спали, а муж, лежа на диване, листал прошлогодний журнал, позвонила подруга Рита. По ее голосу стало очевидно, что она влюблена и ждет моего одобрения.
-Послушай, ты не поверишь, он тоже любит котов и есть мюсли.
Мне честно было наплевать на животноводческие и гастрономические пристрастия какого-то там Леши, но я терпеливо слушала и давала передышку своему загруженному мозгу.
-Он умеет стоять на голове и дарить цветы. А когда я предложила поехать к маме, он не сопротивлялся, только потом перепутал ее имя, но это мелочи.
-А ты не слишком ли торопишься? Он москвич?
-Француз. А еще у него машина и очки «Hugo Boss».
-Смотри, Ритка, практика показывает, что в мужиках ты смыслишь не больше чем в микробиологии, а больно потом бывает только тебе. Не боишься снова остаться у разбитого корыта с разрушенной напрочь психикой и заниженной самооценкой?
-Опять ты за свое. Я тебе как близкой, а ты мораль читать. Боюсь, конечно, но кто не рискует, тот не пьет шампанского.
Оглядываясь на Риткину жизнь, шампанское она пила не часто. Я, конечно, лезла не в свое дело, но смотреть одно и тоже кино в тысячный раз становилось скучно. И я пыталась внести кое-какие  свои коррективы и тем самым обезопасить Риту, помочь разобраться в происходящем. Сейчас по прошествии лет, я понимаю, что будь у нее хоть в триста раз больше шекспировских страстей с непременным разрывом в его пользу, она бы все равно ничего не поняла и продолжала бы спотыкаться об одни и те же грабли до самой смерти. К счастью, однажды поймав в свои сети благочестивого, богатого, старого американца, охмурила его так, что он увез ее в Штаты и женился. Недостаток любви, а точнее полное ее отсутствие, компенсируется наличием денег. Днем она ходит по магазинам, а по ночам оплакивает свою человеческую невостребованность.  Жизнь так ничему ее и не научила.
  Пока же, выслушав все достоинства Ритиного «Лехи» договорились встретиться завтра и вместе съездить в редакцию, где от меня ждали статью.

  Утро оказалось омерзительно банальным. Разрушающая мозг трель будильника, кормежка детей, нервное подискивание одежды в тесном шкафу. Толкнув мужа и выложив ему все ценные указания относительно детей, не успев позавтракать и накрасить губы, я выбежала из дома.

-Девушка, вы куда пришли? Зачем вы мне принесли этот бред? – глядя на меня сквозь толщу очков, профессор тыкал пальцем в нераскрытый доклад по философии, - Что за «Бытие человека в кибер пространстве»?
Не давая мне сказать ни слова, но, прекрасно давая понять, что бороться с ним бесполезно, он отшвырнул мою писанину,  набитую на компьютере и аккуратно подшитую в папку, в сторону и прекратил всякое общение.
Поколение преподавателей, рожденных и взращенных в махровые времена страны советов, всеми правдами и неправдами боготворят древнюю философию и напрочь отрицают современную, даже не пытаясь ее понять.
Вернувшись в коридор института, я наткнулась на старого приятеля, с которым вместе проходила школу пионерского лагеря и летних каникул в одном дворе. Увидев мое расстроенное лицо, Влад поинтересовался в чем дело. Я наябедничала.
-Не бери в голову. Сходи на кафедру, покажи менее гнусному преподавателю. Если и там смотреть не станут, пиши про Гегеля и его труды.  А лучше сделай это сразу, меньше нервов потратишь.
Я вежливо ответила: «Нет, спасибо, меня это не устраивает», и отправилась на встречу с Риткой. Дождавшись ее на «Охотном ряду» в душном метро мы поехали в редакцию журнала, где я тогда публиковалась. По дороге подруга еще раз рассказала все особенности своей теперешней личной жизни, а я жаловалась на университет.

Отдав статью и получив новую тему, мы зашли в кафе. Там за чашкой кофе и сигаретой меня застал звонок мобильного телефона. Я аккуратно достала его из сумки, все-таки подарок мужа, и ответила абоненту. На том конце линии вежливо позвали Ритку.
-Это тебя.
-Наверное Леха. Извини, я дала ему твой номер, на случай, если он захочет позвонить.
-Оригинально.
Пока Ритка назначала ему свидание, бесщадно выговаривая последние деньги на счету, я напряженно пыталась осмыслить, что же меня так сильно взволновало. Голос в телефоне показался до боли знакомым, но как бы я не силилась вспомнить его обладателя, у меня все равно не всплыло никаких ассоциаций.
-Все. Мы встречаемся здесь через полчаса, -выдавила сквозь счастливо идиотскую улыбку подруга, -Я хочу, чтобы ты осталась и сама оценила все его достоинства.
-Зачем?
Ритка относилась к своему теперешнему хахалю, как к кладу, который всю жизнь искала по карте пиратов и, наконец, нашла. Мои возражения и попытку улизнуть она тут же урезала на корню, не оставив мне ни шанса. Разумеется, она не могла упустить возможность похвастаться своим «сокровищем». Закурив очередную сигарету, принялись ждать.

 Леша, действительно, приехал на крутой иномарке и в очках «Hugo Boss». Стильно одетый, элегантный и раскованный он подошел к нам и, клюнув Ритку в щеку, уставился на меня. От легкого запаха, исходившего от него, у меня закружилась голова. Это был не аромат духов или дезодоранта, это был запах прошлого, давно канувшего в лету. Он просек, что я разволновалась, и снял очки. Сердце мое упало, а в горле образовался неглотаемый ком. Слава Богу, я сидела.
-Как… Ты откуда?
-Я, наверное, сильно изменился, раз ты меня не сразу узнала.
-Но это было так давно.
-Семь лет назад.
 Все время Ритка сидела, открыв рот, бессильно пытаясь поймать суть прикола. Мне же было не до шуток. Леша сел рядом и не отрывая от меня глаз, продолжил говорить.
-Я жил во Франции и вернулся совсем недавно. У меня дочь там осталась, я к ней иногда езжу. Я думал, что я не смогу вернуться, а я не смог не вернуться.
Я сидела и молчала, стараясь не выдать свое волнение.
-Я тебя не забыл, я все помню. Мне кажется ты единственная женщина, с которой мне было интересно, не смотря на то, что тебе было всего шестнадцать.
Ко мне потихоньку стало возвращаться сознание.
-Ты бросил меня, оставив за собой выжженную траву на моей, тогда еще детской, психике. Я не могла в это поверить, все ждала, что ты вернешься.
-Если бы я не уехал, меня бы посадили, как антисоветчика и диссидента. Я не думаю, что так тебе было бы легче, да и мне тоже. Я все про тебя знаю, благо кое-какие связи еще остались. Я познакомился с Ритой только из-за тебя.
Тут вскочила Ритка и со словами «Лживая сука», унеслась прочь.

Мы сидели и смотрели друг на друга. Казалось, что стук наших сердец заглушал все вокруг, не исключая орущий над ухом динамик.
-Ты почти не изменилась. Все тоже лицо, губы, руки. Только взгляд стал другим. Более…
-Жестким. С мудростью глаза стареют.
Я немного успокоилась и согласилась выпить за встречу. Не помню сколько мы сидели в том кафе, сколько потом еще гуляли по местам, где семь лет назад вместе проводили время. Мы все никак не могли наговориться, рассказывая друг другу свою жизнь. А потом мы оказались в его постели.
Передо мной всплыла вся моя юность, как будто и не было этих злосчастных семи лет. Было так хорошо, что я боялась открыть глаза. «Я люблю тебя» - шептал он, -«Прости, если когда-нибудь сможешь простить». Я затыкала ему рот поцелуем, я не хотела слушать. Я хотела умереть. Вернул на землю резкий звонок мобильника. Звонил Олег. Я быстро что-то наплела про случайную встречу древней подруги и посиделки в парке.  «Просто я забыла о времени. Скоро приеду». Положив телефон, посмотрела на часы: 22-45, посмотрела на Лешу и заплакала.

   Вернувшись домой, я снова стала женой и матерью. Олег что-то недовольно буркнул на счет моего гулянья и ушел спать. Я же, зайдя в ванную, разделась и залезла под душ. Стоя под струей горячей воды, вдыхала его запах, который беспощадно смывался с меня водой. Я поняла, что у нас нет будущего и, что я никогда не брошу  мужа. И от бессилия заревела.

А через год я стояла в загсе, в белом платье и расписывалась в свидетельстве о браке с гражданином Франции, Родионовым Алексеем Викторовичем. Любовь оказалась сильнее принципов.