Обретая крылья...
Климуха, лето 2001 года.
Первый выезд, первое ученичество на настоящем склоне.
Первое ощущение - полной растерянности. М-да, это ни разу не лебедка... С утра - рано вставать, плестись или ехать, сидеть в маленьком, но безумно уютном и стильном баре-на-горе, ждать веского слова инструктора - если ветер есть, если ветер не слишком сильный, если ветер правильный... Очень много "если", но пока мне везет, а это значит - ехать на склон, впрягаться, учиться, поднимать и подниматься, вверх и вниз, вправо и влево. Обычно я и еще несколько начинающих учимся на северном склоне. Южный, конечно, крут - во всех смыслах - но нам, блестящим чайникам, туда еще рано.
Первое утро на Климухе наполнено потрясающими впечатлениями: раннее утро, а по северному склону скачут разнокалиберные чайники под бодрые крики инструкторов (иногда и на русском разговорном). Разноцветные крылья, руководящие-и-наводящие указания во весь голос по мегафону, ветер, прекрасный вид на ближайшую деревню, в непосредственной близости - кусты и колючки, на которых, наверное, постоянно кто-то развешивается... Лепота...
Вечером - южный ветер, южный старт. Мне нельзя лететь - опыта ноль, да и вообще я только сегодня приехала, надо осмотреться. Вот и стою, осматриваюсь, украшаю собой пейзаж. Любуюсь летающими. Вот мимо свистит леди, которая очень любит болтать ногами в воздухе... Вот другая. Я видела ее на земле - высокая, сильная, то вспыхивающая улыбкой, то внезапно мрачнеющая. Всегда похожая на птицу - небольшую, стремительную, хищную птицу. Вот стайка ярких, пестрых, хохочущих девушек (сопровождаются криками: "Поберегись, цыгане в воздухе!"). Вот рассекает какой-то сэр на длинном и тонком крыле - оно колеблется, время от времени одна половина оказывается выше другой - да еще и с явным изломом посередине. Бррр... Проносятся тандемы - здесь их называют "спарками"; пассажиры радостно пищат и вопят в меру сил и воспитания, а команды поддержки и поимки (по одной на тандем) носятся по склону, чтобы вцепиться в данный тандем на посадке и погасить купол - размер-то вон какой, а тут ветер...
На склоне я не одна такая нелетающая. Вон еще два ученика стоят неподалеку, взявшись за руки и прижавшись друг к другу, как продрогшие котята на ветру. Остальные - кто бродит, кто смотрит. Туристы щелкают фотоаппаратами, наводят камеру на пролетающих в тандемах родичей и друзей, кричат нечто вроде "Сделай ручкой!" Взрослые послушно "делают", дети игнорируют. Подъезжают машины, из них выскакивают пилоты с куполами в обнимку. Им - лететь. Мне - ждать. Ждать завтрашнего дня, а завтра - вверх-вниз по склону. Если вообще удастся поднять крыло.
Наступает то самое долгожданное завтра, и я на склоне, разумеется, на северном, впрягаюсь, встегиваюсь... В общем, надеваю подвеску, потом пристегиваю крыло. Оно у меня "он". К примеру, "Корвет", на котором мне пару раз давали полетать друзья - тот был "она". Нежная, точная, лукавая она... А эта школьная "Танга", то есть "Танго" (с языка так и норовит слететь обидное "танка" - мелкий танк-тяжеловоз) - это все-таки "он".
Итак, лицом к крылу, в руках - то, что в них и должно быть (надеюсь), сейчас - подергать немного, поднять купол из кучи и разложить красивым четким полукругом. Заборники с готовностью смотрят вверх. Ага, как же, знаю я твою готовность, дорогой... Хотя, скорее, собственную. Неча на крыло пенять...
Крайняя проверка. Ноги на позиции, левая согнута, чуть выставлена вперед, правая чуть позади. Руки на месте, ряды в руках - значит, тоже на месте, голову не забыла - ибо на ней шлем, ага, то поверх этого, это после того, значит, поворот будет вон туда... Все готово. Ну так тяни, поднимай! Ага, как же...
Ноги, кажется, решили укорениться в склоне и так и остаться до будущего сезона. Ватными становятся руки. Жарко - но не от крымской жары. Просто инструктора - все три сразу - обернулись и смотрят на меня.
Ну зачем все сразу?! Хоть бы один... Или по одному... По очереди... И так ведь лишнего движения не смеешь сделать, боишься ошибки и провала, самой перед собой стыдно - нет еще того изящного автоматизма движений, который приходит только с опытом, каждый жест - как у марионетки в руках неумелого кукловода, все - слишком резко или слишком медленно. Позориться перед ними... Ой...
Смотрю на крыло, пытаюсь вспомнить, как и что нужно делать. Перед глазами всплывает сцена в баре-на-горе, когда нам, начинающим, показывали правильный подъем купола и объясняли: "...как голубя выпускаешь..." Как же, голубя... Это у вас, опытных - голубь, а для меня - лежит синее, нахальное, и ухмыляется во все воздухозаборники.
"Ну будь лапой, лапа... Ты же хороший..." - уговариваю его полушепотом, не очень-то веря собственным словам. Будет он хорошим - когда приноровишься, а сейчас - знаю, что ничего не выйдет, что не подниму, а если подниму - то грохну этими самыми наглыми заборниками о твердую землю, и будет мне выволочка, и будет смех...
Стыд смыт приливной волной гнева. Посмеются? А ты видела, коза, чтобы твои инструктора над кем-нибудь смеялись? Не видела? Так и нечего ерунду городить! В конце концов, у всех когда-то тоже не получалось, суперменов тут не видно...
"...как голубя выпускаешь..."
И купол выходит.
Разворот ("боевой разворот..."), и - уже стоишь, а он, красивый, уже над тобой, и понимаешь, что достаточно малейшего касания - и мы вместе движемся по склону. Направо, вперед, назад - да куда угодно! - и движения плавны, как танец, а ноги едва касаются земли носками, и чувствуешь, как крыло нетерпеливо поерзывает - дашь ему волю, так полетит! - и уже не смотришь на него, а всем телом ощущаешь его малейшие колебания, а он, оказывается, послушно отзывается на твои действия, и мы вместе танцуем по склону, ах, какая пара... Но только один взгляд вверх, только одна секунда, когда замираешь, изумленная, восторженная, захваченная ощущением чуда и собственной к нему причастности, когда за-бы-ва-ешь...
Чтобы чудо продолжалось, нужно прилагать усилия - пусть даже малейшие. Их нет - и крыло заваливается назад. Едва успеваю развернуться и дернуть за что-то (это должен быть В-ряд, но попробуй тут разберись, времени настолько мало, что можно сказать, что его вообще нет).
Как ни странно, это оказался именно В-ряд. "Повезло, но потом лучше смотреть заранее..." - проносится первая за весь день умная мысль. Крыло с шуршанием укладывается на выжженную солнцем крымскую траву.
Оглядываюсь - вчерашние котята плюс еще пара новичков с переменным успехом возятся с крыльями. Инструктора вроде бы уже и не смотрят (где вы раньше были...) - заняты сопровождением по рации очередного моего собрата-во-чайничестве вниз с горы. Ох, и топать ему потом... И мне, кстати, тоже - если сегодня таки дадут отмашку на полет.
Отмашка таки была дана.
Вдоль склона "гулять" особо не получается - то не подхожу достаточно близко из страха перед землей, то, решив пересилить страх, с квадратными ошалевшими глазами совершаю вынужденную посадку. Один раз это сомнительное удовольствие оканчивается резвым пробегом за куполом, возомнившим себя парусом, и полупридушенным писком: "Стой, кому сказала-а-а-а-а-а!"
После поимки нахала получаю заслуженную выволочку вперемешку с похвалами. Похвалы - за то, что бежала за крылом, а не ехала за ним на животе, а выволочку - за то, что В-ряд не дергала. Изображаю на лице живейшее раскаяние, мысленно же произношу в свое оправдание целую речь в стиле: "Я не виновата, что он эти ряды от меня спрятал! Вредный мужской характер!" М-да, подозреваю, что эта речь не будет пользоваться успехом, ведь все инструктора - мужчины... Ну да ладно.
И снова - мерить склон вверх и вниз. Если не снимать шлем - жарко и душно, а если снять - все равно жарко, и солнце бьет по голове, словно раскаленный молот. А вот и еще дилемма: отдохнуть, или опять - ряды в передние лапы, задние лапы - в землю, и вперед? А в глазах уже темнеет... А наша, чайническая погода скоро закончится, и ой как не хочется ее упускать... Опытные пилоты уже раскладывают крылья, ветер крепчает, и кто-то уже радостно вопит (метров этак с трехсот), что "поперла термичка".
Вопрос решен за меня - дана команда собираться. Мы складываемся, а кто-то только взлетает, и парит, и как парит! Провожаю завистливым взглядом - у-у-у... Орел...
Кто-то выкручивается, уходит все выше, выше, и - на маршрут, на Кара-Даг, за Кара-Даг. Я видела этого пилота на земле... Кстати, все опытные летающие чем-то напоминают птиц - в глазах есть что-то птичье, спокойное, чистое, и постепенно начинаешь подозревать, что они тоже могут смотреть на солнце, не мигая и не отводя взгляда. Прозрачными и ясными кажутся даже темные глаза... Наверное, это потому, что в них навсегда остался кусочек неба.
А начинающие похожи на птенцов - мы так же смешно скачем на пока напряженных, негнущихся ногах, смотрим такими же круглыми от удивления и восторга глазами, так же неуверенно пробуем крылья. Но птенцы растут...
-------------------------------
Вместо постскриптума:
...Флетчер вдруг действительно понял, что в Джонатане было столько же необыкновенного, сколько в нем самом.
"Предела нет, Джонатан? - подумал он - ну что же, тогда недалек час, когда я вынырну из поднебесья на твоем берегу и покажу тебе кое-какие новые приемы полета!"
"Предела нет, Джонатан?" - подумал он с улыбкой. И устремился в погоню за знаниями.
"Чайка Джонатан Ливингстон". Ричард Бах.
-------------------------------
Написано для парапланерного Форума, так что прошу прощенья за специфическую терминологию. :-)
Свидетельство о публикации №201111000107