Сказка о придуманном времени

Все происходит со мной так не вовремя! Книги, люди и особенно мысли встречаются на моем пути именно тогда, когда на них не хватает времени... Время, время... Как смешной Белый Кролик из старой сказки, я все причитаю, что не успею, не успею, не успею...
Читая мысли других, выплеснутые на бумагу, часто грызу губы: и мои мысли, и бьющиеся во мне волны воспоминаний, и придуманные жизни несуществующих людей могли бы "начаться". Если бы не мой вечный припев о нехватке времени...
И в несбыточном будущем, где я старая и мудрая, мне кажется, будут вечера (ах, какие штампы!), когда у меня найдутся слушатели, и выйдут на волю все пленники придуманного мной мира: вместе - небывалые и проходившие через мою жизнь. Выйдут, чтобы сделать мне приятное...
Когда она началась в моей жизни, я была права: мне всё казалось важным - от цвета маминого платья и вкуса березового сока в случайной роще до выражения лица "официального лица" в дедушкиной газете - мне было четыре года. Дружба детей - происшествие непостижимое: ну попробуй объясни взрослым, чем эта чужая девочка для тебя лучше вон той! Но это первый друг.
Какими были разговоры, игры и тайны между нами - память не удержала. Значит, не в них суть. И когда снова приходит ко мне печаль, требуя от меня подношений, я вспоминаю худенькую девочку с огромными глазами, которая навсегда останется для меня четырехлетней...
А иногда я начинаю играть "в людей", и представляю неведомую мне жизнь этой девочки. Как она взрослела, проходя школу танцев, слезы от боли и неудач, насморк от сквозняков, первый выход в паре, растянутые связки, маленькие триумфы и зависть одногодок. Как она смеялась над толстушкой за соседней партой, подружилась с ней и делилась своими мечтами о танце на всю жизнь. Как приносила домой маленькие букетики цветов, забывала помыть полы, не любила молоко, списывала на контрольных, пыталась осилить школьную программу литературы и терпеть не могла учительницу по химии. Как ей не понравился первый поцелуй с выпившим пива для храбрости одноклассником, и как она придумывала несуществующих поклонников, чтобы не приставали с вопросами подружки. Как шилось первое "взрослое" платье, прошли выпускные экзамены, сумбурно пролетел выпускной бал, и наконец состоялись первые гастроли - в массовке. Как она старалась и стремилась, бралась за халтуру, терпела неудачу за неудачей и помогала приме надевать пачку. Как разрывалась между сценой и больной мамой, экономила на еде и ходила пешком, с трудом вставала по утрам и любила бывать в гостях. Как дождалась своего шанса и стала новой примой маленькой труппы, получала записки от чужих мужчин, читала классиков и завела кота. Как хандрила, ездила к морю с подружкой, лечилась после курортного романа и раздарила все свои книги Мопассана. Как шла к своей желанной славе, не высыпалась в самолетах и автобусах, танцевала, танцевала, танцевала. Как привозила сувениры друзьям и детям своих друзей, редко ходила на могилу мамы, не хотела отмечать дни рождения и везде таскала с собой плеер. Как любила бывать у отца на даче, ездила на свадьбы своих многочисленных двоюродных, покупала рыбу для кота и детективы для себя. Как спала на досках, ходила к массажистке, каждое утро начинала с обезболивающих и попала в больницу. Как мучилась от безделья, сбежала из больницы, уехала Европу, до тоски разочаровалась в Испании, влюбилась в итальянскую оперу и решила учить французский. Как летом на даче мазала кефиром пылающие плечи, играла с соседкой в карты, собирала вишню и вспоминала детство. Как танцевала в паре со своим учителем, ругалась с верхней соседкой, делала ремонт и хоронила кота. Как ходила к врачу, забывала принять таблетки, умывалась холодной водой и стала покупать косметику. Как не смогла однажды встать с постели, долго лечилась, училась жить без сцены, сидела в зрительном зале, покупала цветы и начала вязать. Как брала переводы, давала уроки, принимала гостей, училась готовить и распоряжалась на юбилее отца. Как подруги искали ей женихов, она смеялась над ними, плакала над собой и стала приходящей няней. Как вытирала лужи и слезы, пела колыбельные, болела свинкой, учила читать, жила чужим счастьем и чужим горем... Дальше я не перешагиваю.
Каждый раз пасьянс этой придуманной судьбы складывается иначе. В нем не бывает ясности, счастливого конца (если конец, то какое может быть счастье?) и прочих атрибутов женского романа.
А иногда мне хочется случайной встречи с ней, узнавания и долгого трёпа за чашкой чая в летнем кафе - и узнать: вдруг я угадала?