Давай кого-нибудь убьём

ЗЛОМУ

"Предсказуемость – основа человеческого общежития"
Удод.

- Давай кого-нибудь убьём, - вдруг сказал я ему однажды.

- Давай, - ответил он и глаза его в этот момент были хитрее, чем у лисы, говорящей с цыплёнком.

Это произошло настолько неожиданно, что поначалу мне стало даже как-то неуютно сидеть. Казалось, что все вокруг разглядывают меня, боясь повернуться спиной. Я поёрзал чуть-чуть и как-то странно сдавленным голосом спросил:

- А кого мы убьём?

- Кого-нибудь, - спокойно ответил он и, взяв со стола бутылку пива, сделал большой глоток.

Мимо нас неспешно продефилировала, виляя бёдрами, блондинка из разряда "роскошных". Может быть, подумал я, убьём её? В конце концов ему было всё равно, кого убивать, мне – по большому счёту – тоже, но надо же на ком-то остановиться. Я оглянулся. Господи боже! Мы могли убить любого из тех, кто находился здесь. Вот того мужика, или вон этого… Могли убить любого из тех, кого здесь не было. Мою мать, его жену, да хоть президента…

Я вдруг почувствовал какую-то странную лёгкость. Мать мою за ногу!!! Я мог теперь раз и навсегда решить судьбу любого человека в мире! Пусть пока только одного, но любого! И потом: кто сказал, что этот человек должен стать первым и последним?!. Никто не запрещает нам потом убить ещё одного человека и ещё одного. И ещё одного. Господи боже – я мог просто так оборвать любую жизнь! То есть – какую захочу! Только невозможность оживить того, кого мы убьём, отделяла меня от мыслей о богоподобности, но своего рода экстаз был и в этом ощущении.

Кого же мы убьём? Я повернулся к нему. Он всё так же равнодушно пил пиво, всем своим видом демонстрируя, что готов убить решительно любого. Ему всё равно. Я стал не спеша осматривать одного человека за другим на предмет нашей жертвы. Сначала я подумал, что выбрал, смотря на каждого человека – по очереди. Но постепенно я начинал понимать, что не так уж это и просто – решить, кто из всех присутствующих недостоин жизни. Я бы вообще отказался от выбора из присутствующих, но только природная лень и желание убить кого-то как можно скорее заставляло маня думать. Я почувствовал какую-то странную ответственность, совершенно мне до того не знакомую. В конце концов, я ведь решал, не кому мы сейчас отпустим пинка под зад – мы собирались УБИТЬ человека, и тут уж лучше не ошибиться с выбором – хрен его знает, не будет ли потом твоя жертва до конца дней твоих являться тебе во снах.

Я снова посмотрел на него. Он пил пиво. Минуту помолчав, я спросил:

- Так всё-таки, кого?

Он пожал плечами, сделал глоток и сказал:

- Решай.

Я понял, что ему действительно всё равно. Он пил пиво. Я стал приглядываться к разным людям. Этот? Или, может, этот? В уме судорожно я стал припоминать все хорошие вещи, которые сделал этот человек и все плохие, сравнивать их между собой и друг с другом. Картинка получалась мрачная.

Мимо нас опять прошла та же блондинка. Поддавшись внезапному побуждению, я сказал:

- Её; выбор – всегда выбор: в конце концов, важно ведь, не кого мы убьём, важно убить кого-нибудь.

- Отлично, - сказал он и сделал глоток, - прямо сейчас?

Сначала я хотел ответить, что не надо, давай отложим это дело, подготовимся, хорошо обдумаем. А потом подумал: какккого хрена? Решение пришло сейчас, сейчас же надо и действовать. Я кивнул.

Он допил пиво и со словами "возьми мне ещё бутылку", встал и пошёл за ней.

- Девушка, - донеслось до меня, - подождите.

Я взял ещё бутылку и пошёл за ним. Мы вышли на улицу и зашли в подворотню.

- Ну? – спросила блондинка. Не знаю, что он ей сказал и чего она ожидала, но он только сказал ей: "помолчи минутку" и повернулся ко мне. Я понял, что мы можем убить её прямо сейчас. Более того: или мы убиваем её прямо сейчас, или вообще нет смысла этого делать.

И тут я почувствовал что-то странное. Какое-то непонятное сомнение… неправильность какую-то. Что-то во всём этом было не то, что-то было какого-то… даже не знаю, как сказать. Ну, ненормально это. Я в растерянности уставился на неё, думая о том, что может и вовсе не стоило этого начинать. Он почувствовал моё сомнение и, сделав глоток, спросил:

- Ну, что не так?

Я сделал жест девушке, мол, "подожди", и отвёл его в сторону.

- Я не могу, - сказал я.

- В чём дело, - спросил он и хлебнул пива, - тебе её жалко?

- Да нет… - мне действительно не было её жалко, - просто… Ну, что-то здесь не так.

- Решайся, - сказал он и глаза его как-то странно блеснули. Он оставался совершенно спокойным, предстоящее убийство даже не участило его пульс. Он пил пиво.

Я глубоко вдохнул и выдохнул. Как там: "твой единственный враг в убийстве другого человека – ты сам". Я тоже буду пить пиво.

- Давай, - сказал я.

Он повернулся и пошёл к девушке. Я за ним. Мы шли с нормальной скоростью, но мне казалось, что реальность вдруг стала замедленным кино. Сердце начало бешено колотиться в груди, а блондинка смотрело на нас таким же спокойным взглядом, с каким она проходила мимо нас десять минут назад. Она ещё чего-то хотела, к чему-то стремилась, о чём-то вспоминала, чем-то грузилась, что-то планировала на следующий вечер. Ещё три секунды. Потом она перестанет – раз и навсегда. И никогда больше… никогда… Никакой жалости. Только интерес и боевой азарт. Таких, как она, тысячи. Блондинок, которые вспоминают, волнуются и планируют. Одной больше, одной меньше. Всего лишь убийство – ни больше, ни меньше. Всего-навсего убийство.

Всё это проносится у меня в голове за один шаг; он переворачивает бутылку и выливает в землю остатки пива. Затем берёт её за горлышко и мерно взвешивает в руке. Девушка ещё смотрит на нас спокойно и ровно. Он не спеша заносит бутылку

и я хватаю его руку. Вдруг – совершенно неожиданно – я понял. Я понял, почему мне показалось это неправильным.

- А если бы наоборот? - спросил я, - если бы ты договорился с ней о том, чтобы убить меня?

Он непонимающе посмотрел на меня, затем расслабился и улыбнулся.

- Ведь вы бы убили меня?

- Разумеется, - спокойно ответил он.

- А если бы вдруг она решила убить нас?

Он молча улыбался.

- Если бы вдруг кто-нибудь из находящихся в той комнате решил – вот так, как мы – кого-нибудь убить и случайно – вот так, как мы эту ни в чем не повинную девушку – выбрал тебя или меня? Ведь просто так вот могли бы забрать мою жизнь!?.

- Ну конечно, - ответил он, - а ты как думал?

- Но это же страшно!

- Это прикольно. В этом и весь кайф.

- Ну а если мы сейчас убьём её, где гарантия, что следом за этим ты не убьёшь меня?

- А кто сказал, что я не убью? – весело ответил он и в глазах у него снова появилась та лисья хитрость, которая была в них, когда он соглашался на убийство, - у тебя нет никаких гарантий.

И только тут я до конца понял смысл, вернее, бессмысленность того, что мы собирались сделать. Мы собирались совершить абсолютно тупую, не имеющую никакой реальной основы вещь – нарушить какой-то негласный закон, соглашение между всеми людьми о том, что никто не будет с бухты–барахты совершать такие поступки. И дело было даже не в убийстве, а в БЕССМЫСЛЕННОСТИ.

- Нет, - сказал я, - мне всё равно, кто и что решает, я не собираюсь просто так никого убивать.

В конце концов, если каждому хотя бы раз в жизни придёт в голову такая мысль, кто будет жить и имеет ли смысл цивилизация?

- Ты уверен? – спросил он, опуская бутылку.

- Да, - сказал я и посмотрел на девушку. Она спокойно улыбалась, разглядывая нас. Может быть, этот вечер ещё не пропал.

- Ну, как знаешь, - ответил он, поставил на землю бутылку и не спеша пошёл обратно пить пиво, оставив нас с девушкой одних.

13.23  24.09.97                Диас