Сны

Ей было столько лет, когда в самую пору сойти с ума или влюбиться. Вокруг бушевала весна с томительным пением вернувшихся птиц, с лукавым ветерком, с новым светом солнца и смелыми взглядами на улицах. Девушка жила обычной, даже слишком обычной жизнью, схожей с тысячью тысяч других и всё же — особенной. Ей снились Сны.
День проживала она, не оглядываясь, оставляя его за плечами без сожаления. А по ночам приходили невероятные образы и потрясающе реальные события. Это были не те сны, где мимо пролетают сумасшедшие переплетения дивных переживаний и фантастичности ночи. Виделись ей картины прошлого, такие настоящие и осязаемые, что казались истинной жизнью. По утрам долго не могла понять — где же настоящая реальность. И очень часто она жалела, что там, во сне — подделка, что жизнь пуста и бесцветна в сравнении с ночными видениями. Нередко сны приводили её в ужас своей реальной чудовищностью, но были так притягательны...
Она опустила голову на подушку и отправлялась в путешествие по несбывшемуся прошлому. Снились двое, двое среди огня и грязи войны. Она была с ними не первую ночь и знала почти всё об их неслучившихся судьбах.
Утро пришло в белой снежной шубке прощального взмаха зимы, который начал растекаться по асфальту под пристальным взглядом солнца. Она открыла глаза. Чуть прищурившись, стала глядеть в окно, не видя ничего: не могла забыть того, что лишь мгновение назад было частью её сознания. Решительно сбросила одеяло, нашла в путанице тетрадей и книг на столе лист бумаги и огрызок карандаша и, расчистив уголок, стала писать. На бумагу ложились слова о том, что рассказала ночь. Перед нею ярко и объемно вставали картины чужой жизни, другого времени, и всё же что-то волновало Девушку, водя ее рукой по бумаге.   
Назвала их, как должно: Ромео и Джульетта. Во всяком времени они есть, стоит лишь вглядеться в окружающие лица. Итак, Ромео и Джульетта.
“Джульетта родилась и жила в благочинной, спокойной и богатой семье. Почти вышла замуж: всё было уже готово, когда грянула война. Это было спасением, исходом из стоячего болота жизни, и она ушла — в войну. Поразительно, как быстро может перемениться женщина. Можно сказать, она переродилась в огне и крови, что длилась потоками вокруг неё, сквозь неё, уходя сквозь пальцы, оставляя следы в душе и памяти. Она расстреливала. Не просто убивала врагов как солдат чужой армии, нет: её профессией стало убивать. По иронии судьбы, Джульетта была варварски, невообразимо красива: сказочная фея с револьвером в руке, в судорожно сжатых длинных белых пальцах. Все, кого она отправляла на тот свет, вглядывались в её лицо широко распахнутыми глазами: одни пытались унести с собой в никуда образ прекрасной убийцы, другие поражались шуткам циничной судьбы, третьи просто сходили с ума или влюблялись в своего палача. Душа её была окаменевшей, застывшей под гипнотическим взглядом смутного времени. Джульетта исполняла свою работу, как делала бы всякое другое дело. Писала отчеты, выступала на митингах, а потом неслась сквозь ночь, чтобы вешать, стрелять...”
Девушка подняла голову, с трудом избавляясь от жутких видений красоты, несущей смерть. Дом оживал, но еще не проснулись родные, будто давая ей время побыть наедине с собой...
“Ромео пришел с войной. Он был частью её, а что с ним случалось до того — неведомо и неважно. Он был одним из тех, кто ведет. Люди, узнав его шли за ним куда угодно, и чаще всего Ромео вел их на смерть. Война была для него не долгом и не средством справедливости, она была жизнью. Было в нем что-то, отчего теряли голову женщины, уходя с ним от мужей, детей, от любимых — в войну. Но ему было все равно, он пользовался всеми этими женщинами и шел дальше, оставляя их, опустошенных и отчаявшихся...”
Кого-то он напомнил, потому что Девушка  болезненно прикрыла ладонью глаза. Скрипнула половица, подошла кошка, потерлась о замерзшую ногу теплой пушистой спинкой. Улыбнувшись ей, Девушка вернулась к своим записям...
“Они не встретились: они столкнулись. Лицом к лицу, сердцем к сердцу. От подобных столкновений всегда остаются глубокие раны. Он привез какие-то бумаги, приехал отдать распоряжения — какая разница? Она ждала в большой зале пустого дворянского дома. Курила, стоя у окна, перелистывая в памяти страницы прожитого. Трудно сказать, жалела ли она, но какая-то грусть сжимала сердце так, что больно было в груди. В эти моменты она была особенно сурова, непреклонна в своих решениях — о, каких жестоких решениях! Итак, она стояла у окна и думала о солнечном ветре за окном, о весеннем цветении, что уже превращалось в плоды. И в этот миг, когда душа Джульетты оттаяла, распахнулась навстречу природе и грядущему лету, вошел Ромео. Он искал здесь начальника особого отдела, а нашел девушку потрясающей красоты, тонкую и нежную, неодолимо манящую. Джульетта обернулась вдруг и — полюбила. Сразу, с первого вздоха. Но через минуту они уже говорили о войне и её подробностях: куда ехать, скольких, когда и как “в расход”, кому доложить. Обычное дело для двух военных. Когда же всё было договорено и было сказано последнее слово, она обняла за шею и поцеловала в губы своего первого мужчину. От него пахло потом и пылью дальних дорог, и он почувствовал, как сквозь холодный металл его военной жизни пробивается её запах — запах дыма и лета.
За этой встречей были и другие. Ромео приходил и уходил, оставляя сладкие воспоминания и тревожные мысли. Любовь разбудила её душу, она уже не могла мириться с тем, что приходилось видеть вокруг и, больше того, творить самой. Джульетта стала думать о тех, кто стоял под прицелом её револьвера. И она сломалась. Не стало безжалостного палача: осталась женщина, сжимающая виски под залпом орудий, отбросившая револьвер после убийства молодого дезертира с фиалковыми глазами. И она плакала...”
Девушка за столом вздрогнула от голоса матери. Встала, быстро привела в порядок комнатку и снова — к столу, успеть дописать чужую судьбу.
“Люби ли Ромео свою Джульетту никому не ведомо. Только было вот как: был уд, короткий, как все суды смутного времени. Расстрел. За жалость, за то, что отпустила на волю юнкеров — совсем еще мальчишек. Совсем отпустила, жить... Джульетта всё же была весомой фигурой, начальником, командиром: им разрешили встречу. Он не пришел. Они оба знали: придти, значит, подписать и себе смертный приговор. Она ждала — всё же ждала — ночь, а на рассвете вышла под конвоем в сад. Её солдаты, тте самые, что мчались сквозь ночь рядом, убивали и вешали вместе с нею, дали пять минут напоследок — в виде исключения. Не молилась, вспоминала. Да, был такой же старый сад в её жизни и был расстрел. У высохшей яблони тогда стоял высокий старик с грустными глазами: “Мадемуазель, Вы не боитесь жизни? Она так жестоко шутит с нами” Да, слишком жестоко! Это ведь был тот самый сад, где они любили друг друга, где она была счастлива. Ну что ж, чему суждено случиться...
А еще было: её солдаты напились в тот вечер, и никто не видел их еще такими, потерянными и оглушенными. Они всё пили, молча, пока не повалились головами на стол в бесчувствии пьяного забытья.
Ромео вернулся лишь через месяц, и только тогда ему довелось встретить её бывшего помощника. Тот, пряча глаза, передал ему записку с того света. Джульетта писала уже под утро, окончательно поняв, что он не придет. Всего пара строк и Ромео остался один навсегда:
"Я не знаю, кого еще могла бы полюбить так, как тебя. Наверное, только твоего ребенка, но его расстреляют вместе со мной. Так хотела увидеть тебя! Жаль, не свиделись. Всё понимаю. Живи. Прощай"
Он сидел в пустом полуразрушенном доме и вспоминал: распускающееся лето, любовь юной амазонки, которая слишком поздно очнулась и поняла, что чужая смерть стала её верной спутницей.
Тело нашли через два дня. Его основательно ограбили и невозможно было уже определить, убили его или сам он ушел за Джульеттой. Ромео сидел с пулей в груди под осенней яблоней, весь усыпанный её красной листвой. Пристально глядел он в окна старого дома, будто надеясь разглядеть у окна свою любовь — тонкий нежный силуэт. Их могилы были в разных концах того старого сада, что разбудил их души и увидел их конец.”
Девушка медленно, словно еще во сне, убрала рукопись в стол и уронила голову на руки. Желтое солнце отражалось в лужах, заглядывало любопытно в окна домов. Лучи падали на опущенную голову девушки, что плакала о тех, чью неслучившуюся жизнь забыла судьба. Но сколько похожих жизней всё же сложились! Слишком часто шутки судьбы заставляют людей плакать. Так было и так будет.