Между истиной и Малдером. Глава 1. Встреча. Часть первая

   По краю запорошенной снегом дороге идет, еле-еле передвигая свои бледноватые ножки, обнаженная девушка, такая беззащитная и нежная в этом мрачном, холодном лесу,
где скрывается страх и начинается смерть, такая долгая, темная, вечная. А мимо стремительно, не обращая на нее никакого внимания, разрезая тьму и ярко освещая ее нежнобледноватые, дрожащие от двадцатиградусного мороза, но не сломленные им, лики тела, проносился металлический свет фар автомобилей, со скрежетом проскакивающих по замороженной дороге. Она замерзла и потому дрожала, дрожала хуже, чем Наполеон под Москвой. А, может быть, это был и страх; страх за жизнь. Люди в машинах занимались своими повседневными делами: шутили, смеялись почти детским смехом, ругались друг с другом по поводу и без него; кто-то умирал, кого-то спасали; а другой просто спал и видел сон о том, как он живет в великой стране и, проснувшись, понимал, что это не так, поворачивался на другой бок и вновь засыпал, ничего не видя на этом прекрасном белом свете. Этим людям было наплевать на то, что творится за окном и в окне. Звериный принцип «каждый сам за себя» навсегда заложен в человеке, и, как бы человечество ни старалось, оно никогда не избавится от него.
   Но ведь есть и другие люди. Люди, которые не считают себя слишком умными потому, что они действительно умны; люди, которые понимают, что семья и любовь – различные понятия, и потому любят с особой страстью; люди, с которыми приятно общаться; люди, считающие, если не любовь, то, по крайней мере, счастье, самой главной целью в жизни; люди, которые не боятся никого и ничего, но боятся потеряться в себе; люди опасные, но не очень сильные, потому что борются они в основном только сами с собой. Жаль, что таких людей становится все меньше и меньше.
   Один из таких людей мчался со скоростью сто километров в час по шоссе в машине, которую вела его мать: женщина, не отличающаяся особо высоким IQ и красотой, боящаяся всего и всех, причем почти всегда абсолютно безосновательно, но любящая мать, готовая на все ради своего любимого и единственного сыночка. Сыночку было семнадцать лет.
   …Коля посмотрел на часы, нервно покачал головой и сказал своим ломаным голосом:
   ѕ Мама, давай быстрее. Мы опаздываем. Там уже футбол начался.
   ѕ Какой футбол может быть в одиннадцать часов ночи? ѕ справедливо заметила мать. Коля заметно нервничал, потому что любил футбол, и футболил сам время от времени, получая от этого не только мышечное развитие, но и удовольствие. Однажды на тренировке он упал на металлическую стойку, торчащую из земли, и сломал себе ногу. Перелом был не такой уж и страшный, но о прекрасной футбольной карьере пришлось забыть. Но, несмотря на запрет врачей, до этого дня каждый день он выходил во двор, где гонял мяч от одних ворот к другим. Скучно? Не думаю. Но был день, и была ночь.
   ѕ Лига чемпионов. Спартак – Реал. ѕ ответил Коля и взмолился. ѕ Ну хоть чуть-чуть побыстрее можно.
   Мать нажала на газ, и машина с визгом проносилась по бескрайним просторам матушки-России, оставляя за собой только СО и другие вредные примеси.
   Впереди показался грузовик длинной десять метров, массой пятнадцать тонн, ехавший со скоростью пятьдесят километров в час. Возможен ли обгон грузовика по встречной полосе, шириной шесть метров, машиной, идущей со скоростью сто двадцать шесть и семь десятых километров в час, если известно, что среднее расстояние между идущими навстречу машинами со средней скоростью шестьдесят километров в час равно восьми метрам? Вот такую простейшую задачу предстояло решить Колиной маме, и она, в свойственной женщинам этого поколения и возраста, как всегда скромно решила не рисковать и пристроилась за фурой, несколько уменьшив скорость своего болида.
   ѕ Обгони его! Чего ждешь? ѕ нервно кричал Николай,  раздосадованный тем, что уже не успевал к началу матча.
  ѕ Не могу! ѕ столь же нервно отвечала ему мать. ѕ Видишь, какое плотное встречное движение.
   ѕ Тогда обгони его справа. ѕ логично подметил Николай.
   ѕ Ладно. ѕ как всегда уступила мать, пойдя на обгон. ѕ Но дорога скользкая, видимость плохая, и если мы окажемся в кювете, вся ответственность ляжет на тебя.
   ѕ О.К. ѕ кивнул головой Коля.
   Автомобиль пошел на обгон, но внезапно чья-то тень осветилась светом фар. Водитель резко дал по тормозам. Машина со скрипучим свистом проскрежетала по скользкому асфальту дороги, но остановилась прежде, чем сбить тень, которая еле плелась по дороге.

                Из тетрадей Николая.
   «…До этого момента я и не подозревал о том, как это прекрасно, но опасно – любить другого человека. Любить – значит не любить: не любить всех остальных по сравнению с тем, как я люблю ее. Раньше были моменты, когда я чувствовал что-то похожее, но несравненно менее сильное, но это было лишь предисловием, прелюдией к тому, что я испытал тогда. Почему любить опасно? Да только лишь потому, что ты и не подозреваешь, куда она заведет, но будишь слепо, куда-то торопясь, идти за ней, не видя пути, идти, не оглядываясь, на пролом, не оставляя после себя ничего, а потом, если оглянешься назад, увидишь только лишь одну пустоту, в которую тебя и засосет, а ты будешь делать все возможное, чтобы тебя туда засосало.
   Но, к несчастью, любовь прекрасна! Прекрасна, когда любишь. А когда?..» 
   «…В ней было что-то непомерно прекрасное, изящное. Это выражалось в ее улыбке, манере общаться и других манерах, в ее глазах, в ее теле. И я сказал себе еще тогда, когда впервые увидел ее: «Коля, жди неприятностей.» - и ответил: «Ну и что?» - и был удовлетворен этим несложным ответом».

   ѕ С Вами все в порядке? ѕ спросил Коля обернувшуюся девушку, выскочив из автомобиля.  Девушка молчала. Белый иней нежно облегал ее длинные, опущенные чуть ниже лопаток, волосы, плечи средней ширины и роскошную, пышную грудь, ставшую маленьким украшением этого великолепного ансамбля и, в то же время, подчеркивающую ее несравнимо лучшую индивидуальность. Она грациозно возвышалась над всеми своим духовным миром, хотя и была ростом около метра семидесяти.
   ѕ Видимо не все. ѕ подумал про себя Николай и обратился к матери. ѕ Мам.
   Его мать была в шоке: она так и сидела, как в землю врытая, после того, как они остановились, и смотрела куда-то вдаль, вглубь темноты. Николай понял это, и потому повысил тон:
   ѕ Мам! ѕ крикнул Коля, но ответа вновь не последовало. ѕ Александра Васильевна!! ѕ еще громче закричал Николай, протянув последнюю букву до того, пока Саша не вздрогнула.
   ѕ Чего тебе?
   ѕ Открой багажник.
   ѕ Зачем? ѕ полюбопытствовала Александра.
   ѕ Чтобы достать одеяло.
   ѕ У нас будут неприятности. ѕ думала вслух мама Коли, нажимая на рычаг, открывающий багажник. ѕ Может, бросим все и уедим отсюда?
   ѕ А у нас уже неприятности. ѕ справедливо заметил Николай, вытаскивая одеяло.
   С севера дул сильный холодный ветер. С завыванием проносился он по макушкам деревьев, сдувая с них снег. Казалось, что в этом месте сейчас лес расступится, и из этих дьявольских ворот вылезет что-то непознанное, экстремальное и термохолодное, и скажет своим глубоким, мягким голосом: «Пойдем со мной. Нам пора. Нас уже повсюду ищут. Нелепо заставлять кого-то ждать, даже если ты не хочешь умирать. Смерть – это еще не самое страшное. Ведь, где смерть, там жизнь, а жизнь прекрасна. Ты не живешь, а умираешь, так как во всем важен конец. Смерть – есть самый важный, самый прекрасный конец. Судить о человеке можно по тому, как он жил, но лучше судить по тому, как он умер. Умереть – значит перейти из состояния «ничего» в состояние «ничто». Смерть – вечна, а жизнь – не более, чем повод для смерти. Умереть правильно и вовремя – это то, к чему надо стремиться на протяжении всей жизни. Пойдем же, не бойся сделать первый шаг к ней. Нам пора».
   Коля прикрыл одеялом наготу девушки, навесив его на беззащитные плечи. Запеленав ее таким образом, он остановился на ее взгляде, неожиданно поймав его. В них он увидел главное, что волновало ее в данный момент – стремление выжить. И был день, и была ночь.
   ѕ Мам. ѕ нежно, чуть слышно обратился Коля, не отрывая своих глаз от ее глаз.
   ѕ Чего тебе! ѕ эмоционально резко вырезала Александра, оглядываясь по сторонам, будто боясь кого-то.
   Николай вздохнул и проговорил нечеловечески мягким и нежным голосом:
   ѕ Она такая красивая.
   ѕ Залезай в машину, отморозок. ѕ иронично подметила Саша со злостью в голосе.
   Николай кивнул головой и спокойно пошел открывать дверь машины.
   ѕ Эй! ѕ крикнула мать Коле, забирающемуся в автомобиль, поглядывая на соседку.
   ѕ А? ѕ и, вылезая, треснувшись затылком о дверь, произнеся странное: «Уй-й-йо!» - Коля вылез, так и не забравшись в салон.
   ѕ Ты ничего не забыл?
   Наступила секундная тишина. Коля думал над этим непростым вопросом, и чем страшнее были его думы, тем меньше ему хотелось заниматься этим нелицепристойным занятием. Но, наконец, он вспомнил, зачем он тут, подошел к девушке и, поднатужившись, крякнул, взгромоздив ее на свое плоскоплечье, как беременная утка, откладывающая в полете свои яйца, которые в свою очередь, летя с ускорением вполне свободного падения, разбивались, причем почему-то всегда вдребезги, что поражает.   
   ѕ Точно отморозок. ѕ подумала вслух мать. Подумала так, что было непонятно шутит ли она или сердится, видимо боясь кого-то. В данном случае было и то, и другое, и даже третье.
   Сели. Поехали. Девушка случайно, по инерции, не удержавшись на повороте, положила голову на Колино плечо. Коля же, увидев, что она дышит, радостно и спокойно, с легким выражением удивления в голосе, тихо, чтобы не дай бог не разбудить ее, закричал:
   ѕ Мама. Она дышит.
   ѕ Поздравляю. ѕ иронично сострила  мать и добавила: ѕ Теперь у нас есть шанс увидеть ее живой. ѕ и нажала на газ.
   Женское сердце не чувствительней мужского: просто мужчины, не боясь опасности, сразу же составляют план действий и не успевают испугаться; женщинам же просто необходимо сначала испугаться. В зависимости от ситуации каждый подход правомочен.
   …И был день, и была ночь.