Гадость первого признания... Часть 2 Глава 4

--------------------------------------------------------

  На  перемене  мы  с  физруком   запираемся  в  спортзале.   Закуриваем.   Мальчики  тут из  одиннадцатого, так,  между  делом,  поигрывают  в  тенисок.  Представь, этакие  хорохорящиеся  минимачо. Тенисок... Юноши-спортсмены!  Орлы  бля  с  куриной  жопой!  Я  ведь  еще  не  сказал  тебе, что  одиннадцатиклассникам  я  уроки не даю.   Моя  сфера   деятельности  -  с  шестого  по  десятый  ( как  тут   выражаются )  включительно.  Ну, так  курим  мы, значит.  А  один  из  теннисистов  этих  эмоционально  декламирует  сюжет  круто  проведенного  уик  энда:
   "...Прикинь,  короче  этот  чорт  заваливает  на  дискотику  с  каким-то мелким  за-морышем.   И  все  что.   Ну  просто  охуевший  до  некуда.   То-се,  вышагивает  крутяшка  такой.  Полный  ****ец!  Ну  мы  со  Стоныгой  и  подтянулись,  и  все...  Я -  ему  -  ты,  чмо  бля   в  натуре,  хули   приперся?   Вали  на   х  отсюда,  хорек.  А  он,  ***к  мне  по  репе.  Блять!  А  здоровый  сука.  И  все  что. Ну  и  наши, хорошо вовремя  тут  подвалили...  Короче  ****ошили  мы  его минут  двадцать. Он,  пидор, раз  пять  поднимался.   Падает,  поднимаем,  и  -  и-иди  сюда   козел...   Еблище   все   в  крови  ну  и  все  что,  он  отрубился   вроде,  а  мы  снова  бля  поднимаем  эту  суку  -  он  обмяк  как-то  весь -  и  по  печени  и  в  дыню. На  заебуху!  Там  короче бабье  такой  кипиш  подняли,  мы  и  чухнули  на  хуй..."
   Глубоко  затягиваясь  никотиновым   ядом,  -  ну  и  что  же  дальше?  -   этак   рас-сеянно  спрашиваю  я.   
  -  Чаво?..  Да  ни  ***!  Унесли  его, свои  что ли, там,  не  знаю. А  мусарня  теперь  обьяву:  " подох  чувачок-то ",  и   все,..  и  вроде  типа   нас  там  подзасадить  хотят.  Обламаются  пидоры!  Тоже  мне,  нашли  бля  лохов...
  -  И  не  жаль  пацаньчика-то,  а?  -  пытаюсь  я  уловить  его  мотивы.
  -  Слышь,  че  я,  бля,  ***  какой?..  Он  ведь,  скажи  Клим,  он...
   Ты  слышишь, слышишь  эти  нелепые  отмазы.  Наивняк!  Он прогнал  мне  такую  лихую тираду  о  старой непримиримой  вражде... о  лютой ненависти...  неприязни нешуточной.  И  что-то  еще, невразумительное,  о  вендетте.  Как  в  дурной  драме.
   Или  может  я  и  не  уловил  чего,  но  передо мной  стоит  невысокий  сухопарый  паренек,  вот  тут  вот, совсем  рядом, за  теннисным столом, искренне  увлеченный  игрой  и  так, между  прочим,  как  бы  нехотя,  рассказывающем  о...  Он совсем еще  зеленый, не  знаю  в  каких  универститутах,..  но  в столь юном  возрасте  и (блять!)  ни  за  что,  просто  так,  от  нечего делать,  ради  потехи,  забить человека  до  смерти,  пусть  и  врага.  А  им,  ему,   всем   ведь  всего-то  по  шестнадцать. 
   Но  рассказ  почему-то  никого  не  шокирует,  звенит   звонок,  и  все  разбегаются   по  классам.  И  юный   киллер  тоже.  Жизнь  продолжается.  На  моей  физиономии  проступает  недоумение,  все  не  дает  покоя   эта  спортзальная  история. И потом,  этот  мальчишка,  ведь  обмороженным  его  никак  не  назовешь,  так,  ученичок-середнячок,  не  дурак  -  не  умный...  Так  себе  -  тело,  короче.
   Правда  утреннее  повествование   мгновенно  теряет  для   меня  значимость,  как  только  вечером  в  городе  я  встречаю  Машу.  О! (сейчас ты  узнаешь, все узнаешь)  Маша  Темная  -  моя  мечтательная  плеяда  неудач,  чуть  вздернутый  носик,  утечка  спермы  в  целую вечность,  кроткий  нрав,  навязчивая  идея  и  невостребован-ная  страсть.  Тогда  еще  искренняя  страсть,  настоящая.
   Мне  тогда  было  девятнадцать, Махе  -  четырнадцать. Я,  уже  в  чем-то состоявшийся,  страшно  влюбчивый   первокурсник,  она,  совсем   еще   ребенок,  -  милая  непосредственная  школьница,  в  сопровождении  неизменных  подружек,  все  как   одна  мечтающих  о  принцах.  Так   вот,  началось  с  того,  что  я   грубо,  как-то  забежав  сзади,  опустил   свои   мохнатые  (порочные)  лапы   на   невинные  хрупкие  по-детски  мягкие  плечики  маленькой  девчушке.
  -  Привет,  -  я  идиотски  при  этом   улыбался,  -  давай  познакомимся,  -  не  зная  всей  предыстории,  я  и  не  подозревал,  что  у  меня  не  единого  шанса.
  -  Привет?  -  она  выглядела напуганной,  -  Маша,  -  ведь она  была  уже  в  курсе, кто  такой  Жека  Зайцев.  Да,  как  я   в   ту  минуту  пожалел  об  этом,  а  уже  тогда ко  мне  прилипла  дурная  молва,  репутация  при****нутого,  -  раздолбая.  Ведь меня  никогда  ведь  не  заботило  -  "что  же  скажут  люди"...
   Но иначе  и  быть  не  могло.  В  ее  светлой  девичьей  головке  поселился  совершенно  иной  образ,  а  я   скорее  походил  на  привокзального  бомжа-бродягу,  чем  на  принца  или,  на  надежного,  в  крайнем  случае,  вообще,  человека. 
   Вот  слушай, примерно  за  полгода  до  знакомства  с  Машкой  я  еле  расстался  с  Ритой,  своей  первой  возлюбленной,  и  последней,   как  оказалось  впоследствии.  Мы  долго  и  тяжело  расставались.  Рита  была настырной девицей,  да  и  я  как-то  все  мялся,  хотя   и   не  переставал   ежедневно   посылать  ее...  Просто,  знаешь,  в  старших  классах,  (когда  я  сам  там  учился)  взаимоотношения  между  противоположными  полами  разрешались следующим  образом.  Если  девушка  (скорее  впрочем  еще  девочка)  или   мальчик   хотели  порвать  со  своей  постоянной  подругой  (другом),  то  в  подобных  случаях  обыкновенно  просто  говорили:  "пошел на ***"  -  и  звучало  это  тогда,  скажу  тебе,  более  чем  убедительно.  И  никто  уже  не задавал никаких  вопросов.  Объяснений  не требовалось, все  для  всех  итак было ясно.
Пошел  на  ***!  -  и  это  определяло  все.  Но  только  не  в  случае  с  Ритой...
   Она  напела  подружкам,  и  Маша   как-то  тоже  затесалась  в  их   число,  о  моей  исключительности  и  невероятности. Но зачем?.. Эти  шестнадцать пурпурных роз?  Этот  дурацкий  порнографический  романтизм?   К  чему  все?..   К   чему  была  эта вот  первая  робкая  попытка  мифизировать  Зайцева?  Бог  мой, чего она  им  только  не  наплела.  И  Маша.  Там... И  тоже  впитывала.  Всю  ***ню.  Непередаваемая  риторическая слизь. Выдающиеся мистики,  вы, ты, отдыхайте перед оскорбленным  женским  самолюбием.  Рита-Рита  -  рожденная  чуть  романтичной,  чуть  развратной  -  она   превратилась   в  обычную  потаскушку,  в  чуть  завшивившую  бабищу.  Она...  Насколько  мне  не  изменяет  память,  мы  с  ней  только  и  делали, что  ****ись  и  ебались,  дни  напролет,  на  кухне,  в подъезде,  у меня  дома,  у нее,  раком,  на  письменном  столе,  и  так  и  этак,  везде...  Между  делом,  еще,  оп,  еще  разок.
   Обо  всех   сказочных  россказнях   этой  дуры  я   узнал  от  Машки.  Она,  Темная,  трепетала  передо мной,  как  простой смертный  благоговеет перед  Богочеловеком.  Но  скажи  мне, так  ли  уж  хорош  на  поверку  имидж  совершенства?  А?  Ведь что  между  нами  было?   Так,  мелочевка.   Я   ей   прогонял  такую  голимейшую  пургу,  ты  бы  слышал, так  она  мне  в  ответ  -  про  Первую  Величайшую  Единственную  и  Неповторимую,  ну  правильно,  бля,  ...про  Нее...  Бред  какой-то.
   Я  ей,  короче,  про  Фому,  она   мне - про  Ерему.  Но  простейшее  непонимание,   знаешь ли, быстро охлаждает  слишком  жаркий  пыл.  И  в  конечном  итоге  объект  больше   не  интересовал   меня,   хватит  жевать  сопли,  налет  влюбленности,  уже  изрядно  подиспорченый,  как   ветром   сдуло.  Пора   рвать  из   всего  этого.  Из-за   одной  (и  кого  ведь  спрашивается?)  упрямой  шмары  я  едва  не  потерял  голову.  Ну  куда  это  годится?  Бедная  моя  башня.  Оценив  ситуацию,  я  решил   не  втыкаться,  на   ***...   Темная!   Черт
возьми!  Она  уже  не  хотела  даже  имени моего слышать, она  шарахалась от  меня  как  от  огня,  как  от  нечисти   какой...   В  ее   микроскопических   несуществующих мозгах  Зайцев  превратился  в  сплошной  всеохватывающий  жуткий  кошмар.
   Я  же не  крестоносец  какой, что бы  выдержать  вот такое.  Все.  Забыл.  Похерел.  Ничего  не  было.  Довольно.  Точка.   Хочешь,  я  подарю  тебе  заманчивый  секрет  того  самого  юношеского  максимализма?   Ну   же,   сегодня   я   на  редкость  щедр,  соглашайся...

   Ан  нет,  не  тут-то  было.  Проходит  пять  лет,  пять  долгих,  мучительно  долгих  насыщенных  неслабым  содержанием  лет.  Приличный срок  для  развивающегося,  но  уже  испорченного,  постоянно  эрегирующего,  организма,   уже  не   устающего  изрыгать  злобные  проклятья.  И  вновь  на  горизонте  Мария  Темная.  Ба! Откуда?
Какими  судьбами?..  Душа  моя!
  -  Женя,   Женечка,   я  люблю  тебя  милый.   Я   все   теперь  поняла,  передумала, многое  передумала.   Все,   все  не  так.   Так  не  должно  быть.  Ты  должен  понять  меня.  Давай,  слышишь,  давай  попробуем  сначала?  Я,  я...  на  все  готова. Лихо, ничего  не  скажешь.  Та-ак,  допустим,  что  так.  Что  ж,  можно  и  сначала, можно  и  так  в  конце концов,  но  любое  развитие  сюжета,  каким бы  фантастичным  оно,  блин,  не  оказалось,  для   меня   гораздо  менее  интересно  чем  завязка. Да  и  я  уже  не  тот наивный  недоумок, каким  меня  Маха помнила пять лет назад.  Потом  недавняя  пикантная   встреча  с   ее  последним  малолетним   дружком.  Да  он,  щенок,  чуть  не  обосрался   от  одного  моего  вида.   Ну   и  еще,  около  месяца  наверное,  мы  с  Махой  обхаживали  друг друга.  Однако, мы стали-таки любовниками.  И  сегодня  вечером  Машка  отрывает  меня  от  Гогина   на  предмет  серьезного  разговора.  Поистине, говорю  тебе, нет  ничего более  трогательно-комичного  так  называемого  "серьезного  разговора",  есть  над  чем  посмеяться  право.
   Ну  она  мне  и  врубает  сходу,  -  Женя,  я  беременна...
  -  И...  -  я  же  говорил  тебе,  уже  забавно.
  -  Что  значит  и?..  Ты  слышал  -  я  беременна.  Правда.
  -  Ну  а  от  меня-то  чего  ты  хочешь?  Мне-то  чего  делать  прикажешь?..
  -  Да  ничего.  Ничего.
  -  Ты  хочешь  свадьбы?  Аборт  сделать?..  Может  тебе  денег  надо?  А?
  -  Нет, ничего,  совсем  ничего,  -  тихо  так, жалостливо  выдохнула,  -  какой  ты...
   Но  и  этой  мнущейся  кривляющейся  передо мной  дешевке,  не  удастся  так  вот банально  наебать  Зайцева.   Ох   уж  эти  ихние  штучки,  но  и  мы  не  лаптем   щи хлебаем.  Хорошо,  давай  поиграем.
  -  Какой  разговор,  родная,  давай  поженимся,  в  чем  вопрос?..
  -  Да  не  хочу  я  за  тебя  замуж,  -  и  поморщилась  даже,  и  отвернулась.
  -  Так  чево  ж,  я  че-то  не  совсем  догоняю?..
  -  Знаешь,  -  она  вся  как-то  сжалась,  напряглась,  -  понимания,  простого  понимания,  сочувствия,  эх  ты.
  -  Что  я.  Для  понимания,  детка,  мало  одного  желания  -  которого  нет...
  -  Ты  так  редко  появляешься,  вот  кто  я  для  тебя?  Вас  только  постель  и  интесует...
   И  так  далее, часа  три  мы  мусолили  эти  тухлые темы.  Затем, к  концу  третьего  часа,  выяснилось,  что  она  ( вот  тварь! )  нисколько  и  не  беременна,  а   всего-то  на всего  устроила   мне   небольшую  проверочку.   Какова   шутка,  а,  оцени.  Этой  ****е,  видишь  ли,  захотелось  вдруг  посмотреть  на   мою  реакцию  ( ее  страшно, как  оказалось,  раздражает  моя   мрачная   уверенность   в  себе ),  на   растерянную  стушевавшуюся  физиономию  Зайца,  попавшего  в  западню. О-от,  ведь  как...
  -  Ну  и  как,  Маш,  посмотрела?
   М-да,  посмотрела...  Так  вот,  ее  немного  удивило  мое  полнейшее  равнодушие  ко  всему  происходящему  (казалось  бы)  меж  нами,  скандалу.  Она  была  немного  удивлена  даже. (Дуреха, знала б  ты, о  чем  действительно  в тот  момент  я думал.) Вообще-то  выглядела  она  довольной.   Но  похоже,  здесь  не  обошлось  и  без  услужливых  подружек,  во  все  вечно  влезающих,  и  почему-то  странно  одинаково    прикинутых,  с  одинаково  отталкивающими  причами,  словечками,  всех  каких-то  инкубаторских  как  на  подбор. 
   Но  вот  что  до  меня,  и  до машкинских  проверок  этих, на  вшивость...  Так  мне  по  ***.  Да  ни  одна  ведь  жилка  на  жопе  не  дрогнула.  Да,..   вероятно,  конечно  Маха  имела  предостаточно  оснований  для  подобных  шуточек.  Она  не  переставала  обвинять  меня  в  недостаточном  внимании  к  собственной  персоне, ей  видишь  ли,  надоело  -  надоели  редкие  посещения  любовника.   Все  не  то.  Все  не так.  Конечно,  согласен,  кому  ж   такое  понравится,  не  спорю,  мимолетные  заскакивания,  раз  в  две-три  недели  -  это  мало, очень  мало.  Я  и  не  думаю  включать  дурака,  но   Маша,  Маша,  Машенька,..   девочка  моя.  Ладно  мать,  сделаю  я  тебе еще  свадебный  подарок.  Так  как  там  насчет пожизненной  прописки  в КВД  а?  Точно,  ты  еще  потанцуешь  у  меня  в  пляске  святого  Витта.
   Ну-ну, ну  что  это  за  ****ство  такое?  Теперь  что,  каждая  дешевка  станет экзаменовать  меня  что  ли?   Да   кем   она,  тварь,  себя   возомнила-то?   Или   это  так  теперь  принято?  Шутить?  Вот  так?   Ты  врубись,  я  никогда  не  бил  баб  (может,  повода  не  было),  но  из   этой   дряни   когда-нибудь  точно  мозги  вышибу.  А  ведь  настанет  день,..  он  обязательно  настанет...  Я  тебе  говорю.
   
   Гогин  ржал  до  коликов  над  "залетным"  моим  рассказом.  Я смаковал ему  подробности,  весь  расклад,  придумывал  новые.  Его искренний  смех  заводил  меня.   И  все  еще  смеясь,  он  сказал,  что  мы   оба   приглашены   на   День  Рожденья.  К одному  занятному  типу.  Чудно. Как  кстати, лучше  не придумаешь. Конечно едем.Почему  бы  и  нет?  Едем.  Едем.