Жена отрывок из портрета разбитого зеркала

ЖЕНА   
Они живут душа в душу.
Она резво штопает носки, тихо напевает и думает о новом платье. Если все-таки оставить только один разрез. Длинный. Справа. Она считает свои ноги полными, она хочет их удлинить. Она делает длинный разрез.
Чихает. Кажется, он что-то сказал.
Нет. Это чайник кипит, судорожно трясется и покрывается паром.
Когда на них вдруг свалятся свободные выходные. Она задумывается. Пытается вспомнить. Впрочем, неважно.
Она так давно не гуляла. Чтобы вокруг деревья и ветер в лицо. Рука расслабляется и носок съезжает на пол.
Интересно, что он делает.
У нее совершенно не осталось платьев. А те последние шесть штук – их просто невозможно носить.
Ну, вот – зажужжал. Устроил блокпост в коридоре. Нагишом. Привязался шнуром к стене и загудел. Тысячи волосинок разлетаются вокруг под веселое завывание бритвы.
Она вздыхает.
Он оседлал стул и с матерым остервенением растирает себе лицо раскаленной железякой. Мысленно вскрикивая, продолжает. От каждого легкого разреза его бросает на Голгофу, и он думает о себе хорошо и надрывно.
Что будет завтра? Вот следователь. Пытается сдержать платочком горячий и потный ключ, внезапно забивший прямо из его блестящего лба. Вот он уже красный. Его рот беззвучно открывается, и картины сваливаются со стен, а зеркала трескаются под это беззвучие. Как трудно быть следователем. Копаться в том, чего нет. И может быть. Никогда и не было.
Он выключает бритву. Испуганно оборачивается.
Вроде она что-то сказала. Нет. Поет. Или это чайник визжит как тюремная сирена?
Когда их будут выводить из камер на прогулку...
Он вздыхает и еще яростнее впивается бритвой себе в горло.