Черное Солнце

ОТ АВТОРА

Это задумка моего нового романа или повести - я уж и не знаю:-) Написал буквально за пару часов и теперь думаю - продолжать или нет?

ГЛАВА1.

  Все началось в обычный осенний день 5 октября 2002 года. В Америке один за одним рушились небоскребы, Россия стояла на пороге войны с Украиной, а я нашел фонарик. C виду – самый обычный.
  Я возвращался с работы – с ночной смены, слегка позевывая и замерзая. Холодное октябрьское солнце, казалось, поднималось из-за верхушек деревьев, чтобы лишь еще чуть-чуть поморозить обитателей этого города. На улице было почти пустынно – только невдалеке одинокий дворник меланхолично сгребал листья к себе в пластиковый мешок. Я осторожно обошел этого самоотверженного труженника и сел на скамейку, дожидаясь троллейбуса, чтобы, наконец, попасть домой, выпить чашку горячего чаю и завалиться спать.
  И тут кое-что привлекло мое внимание.
  На скамейке совсем рядом со мной лежал маленький портативный фонарик. Я огляделся, но кроме дворника рядом никого не было. Наверное, обладатель фонарика забыл его на скамейке, сел в автобус да так и уехал.
  Ну что ж...
  Я взял фонарик в руки, повертел его. Он был сероватого цвета с маленькой лампочкой. Вот форма лампочки меня немного удивила – что-то типа усеченного конуса. “Импортная, наверное,” – решил я.
  В это миг дребезжа и отфыркиваясь подошел мой троллик и чуть было окончательно не развалившись, остановился. Я не раздумывая сунул фонарик в карман своей курточки и запрыгнул в распахнувшиеся с ужасным скрежетом двери.
  Дома я был где-то через полчаса – закинул не глядя куртку на вешалку, которая представляла собой огромные оленьи рога, и направил свои стопы на кухню. Страшный шум из прихожей убедил меня в том, что я попал курткой в рога, но они, гады, в который раз обвалились. Решив, что до вечера еще черти сколько времени, я мысленно махнул рукой и поставил чайник. Присел на табуретку и стал ждать, тупо уставившись на конфорку, на которой восседал пузатый краснощекий чайник.
  В это время меня стала грызть совесть, так как в глубине души я понимал, что сегодня слишком устал и продрыхну до самого вечера, по крайней мере сто пудов до того времени, как Яна придет с работы. И ей, бедняжке, придется самой вешать рога на место. Повинуясь гласу совести (а может быть страху остаться без ужина), я встал и пошлепал в прихожую.
  Рога подмяли под себя мою куртку, а кроме того нанесли некоторый ущерб полке с обувью, разметав ее по всей прихожей. Горестно вздохнув, я принялся вешать рога вместе с курткой на место. С трудом приладив их на шаткий гвоздик я вдруг снова заметил свой давешний фонарик, который торчал из кармана. А я было уже позабыл о нем!
  Не сильно задумываясь я достал его и нажал на кнопку.
  И тут же отрубил его. По-моему, у меня была галлюцинация. Мне вдруг показалось, что из фонарика забила струя черной жидкости. Я покачал головой. Что еще за чертовщина?
  Я направил фонарь на стену и снова нажал кнопку.
  Нет, это не напоминало черную жидкость. Скорее это был луч.
  Луч из тьмы.
  Все происходящее было настолько нереальным, что я не успел ни удивиться, ни испугаться. Но факт оставался фактом. Из фонарика била тьма, образуя на стенке темной пятно – как будто именно в этом месте выключили свет.
  Я пощелкал выключателем несколько раз, пытаясь развеять наваждение. Но ничего не поменялось. С удивлением на лице (которое, вероятно, выражалось в том, что меня всего слегка перекосило) я опять прошлепал на кухню, отрубил закипающий уже чайник, налил себе чаю и стал пить, осторожно прихлебывая из чашки и наблюдая за фонариком, который положил на стол – будто тот мог превратиться в неведомое чудовище и напасть на меня. Хотя я уже ни в чем не был уверен.
  После ночной смены голова всегда туго соображает – это я заметил еще давно. Но сегодня, по-моему, мои мозги расплавились полностью.
  Черт возьми, откуда мог взяться этот... это...
  Фонарик, светящий черным светом, надо же! Такого принципиально не может быть!
  В это время в зале зазвонил телефон. Я оставил чашку с дымящимся напитком и все время наблюдая за фонариком, пошел поднимать трубку.
  Это был Хохол. Мой друг и коллега.
- Привет, Вован! -  жизнерадостно воскликнул мой сменщик. – Тебя уволили!
  Это стандартная шутка Хохла, но сейчас мне было не до юмора.
- Неужели? – буркнул я.
- Кстати, на этот раз правда, - перешел на серьезный тон он. – Зря ты сломал сетку. Асушники таки вычислили твой айпишник.
  Внутри все похолодело. Понятно, конечно, что взлом сети корпорации, где ты работаешь – признак дурного тона, но я и не подозревал, что меня заметут! Мне-то всего лишь и надо было, что бесплатный интернет на часок, чтобы скачать одну программку, которая и весила всего-ничего – что-то около пятнадцати-двадцати метров.
- Так уже уволили? – прошептал я.
- Ну пока еще нет... Ребята может быть и уладили бы все миром, но счет за инет попал в руки шефу. Ну он тебя и... Короче, приходи завтра с утра будешь писать заявление о добровольном уходе – и это еще ничего, он поначалу вообще по статье тебя хотел вздрючить...
  Все ушло на второй план – фонарик, сон, все остальное. Блин, работу все-таки так рано терять не хотелось.
- Ты уж прости, Вовчик, - как бы извиняясь проговорил Димон, - я тебя честно пытался защищать, но все по нулям. Я зайду сегодня, посидим – пивка выпьем... Хорошо?
- Давай! – машинально проговорил я и повесил трубку.
  Хм. Что уж теперь поделать – надо срочно находить другую работу. Хоть не по статье уволили – и на том спасибо.
  “Ага, - подсказало ехидное подсознание, - спасибо, что ментам дело не передали...”
  Есть у меня такая привычка – лезть не в свое дело, особенно, когда дело касалось компьютеров, сетей и интернета, но, черт подери, как хотелось испробовать новую программку, которая по словам автора совсем не оставляла после себя следов в сети.
  Допробовался.
  Я присел на диван, обхватив руками голову – ну что за день?
  Вдруг вспомнил, как говорил Яне с год назад – мол, стану великим писателем и брошу работу – денег все равно будет навалом.
  Все мечты.
  А вот и реальность – я без работы, Яна беременна – через шесть месяцев у нас родится малыш. Нужно срочно находить работу, мать ее так.
  В дверь позвонили. Нервно, даже взахлеб.
  Я подошел к двери, взглянул в глазок.
  Площадка была этажа. Однако мельком я успел заметить как закрываются дверцы лифта. Значит, кто-то уезжает – наверное, шпана – позвонил и убежал. Помню-помню, в детстве тоже так иногда развлекались.
  На всякий случай я приоткрыл дверь и выглянул.
  И тут же пожалел об этом.
  Сильнейший удар, а скорее толчок обрушился на меня, и я отлетел к противоположной стенке. Перед глазами все кружилось, когда я медленно сползал по стенке, но сознания я не потерял. И даже сохранил некоторую способность мыслить.
  Ко мне в квартиру, потирая мускулистые руки, проник самый настоящий гном. Он был одет как настоящий сказочный герой – в кожаную куртку с меховыми нашивками, в толстые шерстяные штаны и в больших деревянных башмаках. Лица, заросшего рыжей шевелюрой, почти не было видно. Маленькие черные глазки поглядывали на меня с угрюмой решительностью.
  Больше всего в этой ситуации меня почему-то удивило, как он смог дотянуться до кнопки звонка с его ростом – от силы метр с кепкой. Причем в его случае это было не фигуральное выражение.
- Кто ты? – только и смог выдавить я из себя.
  Гном с задумчивым выражением на лице почесал живот и сверкнув глазками проскрипел со странным акцентом:
- Где фонарик?
- Так тебе фонарик нужен, - с глупой ухмылкой на лице проговорил я. – На кухне. Налево.
  Гном коротко кивнул и потешно переваливаясь на коротких толстых ножках продефилировал в кухню.
  А я поднялся и схватил в руки первое, что попалось на глаза – табуретку и стал ждать, приподняв ее над головой, дабы обрушить ее на гнома.
  Ждал я минут пятнадцать. Наконец, когда ноги стали подкашиваться от нервного напряжения, я плюнув на все с табуретом наперевес ворвался на кухню.
  Но ни гнома, ни фонарика уже не было.
  Тогда я сел за стол и стал пить чай.
  Каждый сходит с ума по-своему.

  ГЛАВА 2.

  Синий А-Ким стоял на вершине холма и любовался восходом солнца. Отсюда были видны почти все земли, принадлежащие его отцу – графу Киму. А-ким, которого друзья прозвали волком за его пепельные волосы и умение подражать искусно волчьему вою видел обширные поля, засеянные серой пшеницей, маленькие деревянные домики арендаторов и множество бараков, где жили подневольные крестьяне. И вдалеке А-Ким видел леса, подернутые загадочным свечением – Леса Восточного Предела. Именно с той стороны всходило Солнце, но всегда леса оставались светлыми, будто тьма ласкового солнышка не могла проникнуть сквозь кроны могучих деревьев Леса. Через этот Лес А-Киму приходилось проезжать только один раз в жизни, когда он был еще совсем маленький, и отец взял его с собой в путешествие в столицу могучей Империи Лаcко. Отец ездил туда по каким-то своим делам, но они успели и повеселиться – маленький А-Ким побывал в музее Чудес, покатался на каруселях бродячей ярмарки Слепого Хеджа и даже мельком видел принцессу, когда они были на аудиенции в одном из зданий министерства и ждали своей очереди у парадного, А-Ким увидел сквозь окошко кареты буквально промчавшуюся мимо изящную, будто выточенную из черного мрамора, карету с гербовым знаком короны. Из окошка выглядывало прелестное личико принцессы с развевающимися иссиня-черными волосами. Впрочем, А-Ким был тогда в таком возрасте, когда на принцесс, пусть даже самых красивых в мире, мало обращают внимание. Его больше заинтересовали гвардейцы, следовавшие за каретой принцессы – десяток лучших воинов Империи на гнедых лошадях, при полном вооружении. Вот кем мечтал стать А-Ким в те годы своего благословенного детства.
  Вспоминая об этом А-Ким вдруг помрачнел. Его перестал занимать восход, он перестал замечать как вокруг все здорово, как вместе с тьмой просыпается жизнь, как тянутся к солнцу травы и начинают петь песни птицы. По едва приметной тропинке он спустился с холма, вышел на тракт и направился к Хелеку – маленькому городку, который принадлежал его отцу и в центре которого находился их родовой замок.
  Что греха таить, А-Ким достиг шестнадцатилетнего возраста – возраста, когда юноше необходимо выбирать по какому пути пойти. Увы, всем его мечтам о военной карьере не суждено было сбыться – отец приготовил для него другую судьбу – со дня на день А-Киму надо было начинать собирать вещи, чтобы отправиться в Ласко – столицу империи. Нет, его, конечно, радовала переспектива обучения в этом большом городе. Но он хотел обучаться в Военной Академии Ласко, а не в университете точных наук профессора Ари!
Однако отец был непреклонен и не обратил на мольбы А-Кима никакого внимания, а в ответ на его угрозу сбежать из дома посадил на три дня под домашний арест.
  Хмуро пиная перед собой опавшие листья и кутаясь в свою меховую курточку паренек прошел сквозь главные ворота Хелека и даже не ответив на приветливые кивки двух стражников, прошел по улице Ветров дальше и оказался на Центральном рынке Хелека. Несмотря на столь звучное название рынок состоял всего из двух рядов, которые, правда, тянулись вдоль всей улицы Камней, аж почти до самых задов дворца. Сегодня в будний день лишь несколько торговцев выставили товары на продажу, а покупателей пока не было видно совсем.
- Привет, А-Ким, - весело закричал толстый торговец Бурум из соседней деревушки, не принадлежащей графу Киму. – Хочешь купить своей девушке подарок?
  Парнишка покачал головой. Вообще-то он всегда нормально относился к простому люду в отличие от своего отца, у него даже было несколько друзей из подневольных, но сегодня его почему-то все раздражало - довольное краснощекое лицо Бурума, торговавшего всякой бижутерией и сморщенное хитрое личико торговца травами Зима, всю жизнь прожившего в Хелеке, и даже веселая и румяная Дейна, выставившая на продажу ткани.
  Не обращая внимания на реплики и приветствия торговцев, он прошел дальше и в конце базарной улицы вдруг столкнулся лицом к лицу с Айкой.
- Привет, - весело поздоровалась Айка и чмокнула его в губы.
  А-Ким вытер рукавом губы и прислонился к стене, уставившись в сторону.
- Что с тобой, Волчонок? – спросила встревоженно Айка, пытаясь заглянуть А-Киму в глаза. Но он не отвечал, стараясь не обращать внимания на бездонные черные глаза Айки никакого внимания.
- Что случилось? – чуть не плача повторила Айка.
  А-Киму стало стыдно. Он молча обнял младшую дочку графского кузнеца и прижал к своему плечу.
- Ты на что-то злишься? – спросила девушка.
  Да, А-Ким злился. Но злился он не на миниатюрную девочку с необычным цветом волос – они у нее были белые-белые, как сама ночь.
  Он злился на отца и еще больше на себя – когда он заявил отцу, что собирается взять в жены Айку и взять ее с собой в столицу, граф Ким только расхохотался в лицо мальчику и сказал примерно так: “Поигрался с ней и хватит – дочь обычного кузнеца никогда не будет парой сыну графа”.
  И А-Ким стушевался. Как всегда он тушевался перед отцом – перед его грозно поблескивающими очками и железным голосом, не терпящим никаких возражений.
  Айка казалась чувствовала, что что-то неладно и тихонько плакала. Тогда А-Ким увлек ее за собой в какую-то светлую подворотню и прижал к себе еще крепче.
- Мой отец хочет нас разлучить, Айка, - сказал он, - он хочет, чтобы я отправился в Ласко один.
- Может быть он и прав? – тихонько спросила девушка. – Наверное, нам действительно никогда не быть вместе.
- Ну что ты такое говоришь, Айка, - раздраженно проговорил А-Ким, - я же тебе обещал, что мы поженимся, а раз я так обещал, то я так и сделаю!
- Спасибо, Волчонок, - проговорила девушка, - но ты же прекрасно понимаешь, что граф настоит на своем. Прости...
  Она оторвалась от него, чмокнула в щеку.
- Мне пора, - проговорила она, - у отца сегодня очень много работы, я должна помочь ему. Приходи сегодня ближе к закату.
  И она убежала, исчезнув как легкое облако.
  А-Ким же решительно зашагал в сторону дворца но, не доходя до него ста шагов свернул влево, в маленький переулочек без названия, где ютились один над одним домики замковой прислуги – сейчас они были полупусты – по утрам у прислуги очень много работы в замке.
  В конце переулочка располагался секретный сарай “Бледных Волков” – тайной организации, о которой знало все население Хелека, кроме, пожалуй, самого графа Кима. Организация занималась тем, что совершала по ночам набеги на графский сад, а в долгие зимние вечера они курили самокрутки, забитые превосходным графским чаем, так как табак “Бледные Волки” достать не могли – это было слишком дорогое удовольствие для провинциального Хелека, единственным курильщиком на всю округу был сам граф.
  Стоит ли говорить, что организатором шайки был сын графа, Волк А-Ким?
  Парнишка толкнул дверь в сарай, где царил свет и остановился на пороге.
- Пароль? – произнес чей-то насмешливый тонкий голос.
- Пароль! – издевательски кривляясь произнес А-Ким, сплевывая в сторону.
- Эй, Волчара, поосторожнее, - обиженно пробасил кто-то в этой самой стороне.
  Тот час же вспыхнула тьма, и А-Ким увидел своих друзей, расположившихся кто-где в старом сарае – на каких-то ящиках, на длинной деревянной скамейке, которую они стянули с городской свалки, восседало трое самых отпетых подростков Хелека. Один из них – тихоня Реп – обиженно глядел на А-Кима и вытирал щеку, на которую попал плевок. Реп был сыном графской кухарки.
- Прости, дружище, - проговорил А-Ким, потрепав его по плечу.
 Вторым был длинный, вечно бледный Батка, сын швеи. Он молча пожал руку А-Киму и продолжил свое занятие – натачивал обломок старого кинжала, который нашел, вероятно, где-то сегодня утром, потому что еще вчера его у него не было – А-Ким бы заметил, это точно.
  И, наконец, третьим был тот, что спросил про пароль – незаконорожденный сын человека и ветуру, вечно смешливый парнишка небольшого роста с пронзительными серыми глазами и почти такого же цвета волосами. В младенчестве его подкинули к воротам города. Стражники нашли маленький пищащий сверток и отнесли его одной небогатой вдове, у которой не было своих детей. Женщина воспитала парня как собственного сына, в строгости и со всеми моральными установками, которые дал Единый. Но свободолюбивая душа ветуру давала знать и парень вырос вольным и колким на язык. Единого он не признавал и как считали многие в городе, тайком ненавидящие или боявшиеся парня, поклонялся Богам Леса, что покровительствовали ветуру.
  Звали полукровку Нерис.
- Ты поздно сегодня, А-Ким, - сказал он, приветствуя вожака легким поклоном головы. – Охотился?
- Любовался восходом, Нерис, - широко улыбаясь, проговорил Волк.
- Скучно, - вдруг протянул Батка, - в последние дни только и маемся и ничем интересным не занимаемся.
- Ага, Батка аж от волнения стихами заговорил, - засмеялся Нерис.
  Аким присел на один из ящиков.
- Есть одно дело, ребята, - сказал он, - по-настоящему серьезное. Раньше я никогда бы на него не решился, но сегодня я поговорил с одним человеком и понял, что буду чувствовать себя последней падалью, если не сделаю это.
  Все притихли, чувствуя, что А-Ким говорит совершенно серьезно.
- А сделаем мы вот что... – начал парнишка.


ГЛАВА 3.

  Я сидел на крыше и смотрел на звезды. Темные-темные звезды, которые хоть немного разгоняли свет сегодняшней ночи. Самой прекрасной ночи в моей жизни.
  Усталость сегодняшнего дня потихоньку покидала меня. Только я и звезды. Последние звезды в моей жизни. Они сияли далеко-далеко, за тысячи миллионов лиг от меня, и я был уверен, что кто-нибудь на одной из этих звезд также как я сейчас сидит на крыше и любуется ими. И еще я знал, что сотни людей с моей планеты тоже сейчас смотрят в ночное небо, необычайно прекрасное в эту осеннюю, но по-летнему теплую ночь. Казалось, тьма этих звезд согревает грешную землю.
  Я осторожно пошевелил ногами, закованными в кандалы и оглянулся на двух моих конвоиров – крепких мужиков с мечами наизготовку. Гуманный Верховный Суд. Он выполняет любое (в разумных пределах, конечно) желание осужденного к смертной казни аристократа – мое оказалось таким...
  Гуманный Верховный Суд... а добро ли это? Может, исполняя последнее желание бедных заключенных они таким образом наоборот показывают им – ЧЕГО те лишаются. Кто-то женщин, кто-то богатства и развлечений, кто-то... звезд.
  А это гораздо хуже обычной казни.
  Гораздо хуже, чем смерть на виселице обычного крестьянина, ушедшего от своих хозяев разбойничать – все равно ему было нечего терять. Смерть для него – успокоение.
  А для меня? Глупого аристократа, попавшего в опалу из-за своих безобидных вообщем-то речей?
  Скорее всего меня бы так и держали на потеху публике и выслушивали бы с умным видом мои речи, выпивая потом галлоны вина во славу Короля, но какой-то барон, придерживающийся уж слишком консервативных взглядов доложил куда надо, а его доклад совершенно случайно увидела какая-нибудь из особ, особо приближенных к Королевской. Видимо, у этой особы было несварение желудка и чтобы хоть на ком-то отыграться особа доложила самому Королю. А тот, огорченный видом своей жены, принцессы Атейской, у которой последние два года не все в порядке с головой, чтоб отвлечься решил устроить для себя зрелище. Казнь, например...
  Глупая цепочка случайностей и вот я, герцог Волд сижу здесь на крыше и смотрю вверх.
  Чтобы не смотреть вниз.
  На тихий спящий город, жители которого в большинстве своем повязли в рутине и разврате.
  Мои охранники переступили с ноги на ногу, о чем-то зашептались. Им-то это ночное бдение, в отличие от меня, вовсе было не по душе.
  Затем раздался лязг и скрип лат. Мои стражи, видимо, не выдержали и решили присесть.
  Меня охватила веселая злость. Меня настолько не ставят в счет, что даже нормальную охрану не приставили. Деревенщина какая-то. Они же вот-вот дрыхнуть завалятся.
  Все романтические мысли вдруг как ветром сдуло. А что если... попытаться бежать? Ноги в кандалах, которые, впрочем, и не кандалы вовсе, а просто цепочка, закрепленная на двух железных тонких обручах, обхватывающих мои ноги. Пару раз ударить камнем и... Но для начала надо бы спуститься вниз – а высота здесь немаленькая, этаж четвертый старинного дома. Кажется для такой благой цели своей крышей пожертвовал князь Желтый Ар-Таг.
  Через чердачный выход?
  Но для этого нужно пройти мимо охранников.
  Я оглянулся.
  Мои стражи полулежали на крыше позевывая и изредка исподлобья посматривая на меня.
  Эх, если бы я всю свою сознательную жизнь посвятил бы не книгам и изучению точных наук, если бы я смог обрести настоящих друзей – сейчас бы сквозь вход на чердак проник бы парнишка в маске, мигом бы разоружил охранников, разрубил бы на мне цепочку, а через минуту мы бы были уже внизу, где нас бы поджидал еще один верный товарищ с тройкой гнедых лошадей.
  Хм... Впрочем, если бы у меня были настоящие друзья, я скорее всего вообще бы не попал в эту глупую переделку.
    Да и что толку жалеть? Для меня сейчас остались только звезды.
    Я посмотрел на одну из них – нестерпимо темную, находящуюся в самом зените.      Звезда, носящая романтическое название “Морская”. Когда-то одна старуха, из отшельников, которая часто просила милостыню у моего дома, вдруг остановила меня, тогда еще молодого студента-первокурсника, и сказала: “Много ждет тебя и горя и радости, внучек, но помни одно – “Морская” звезда всегда будет вести тебя!”
  Не так-то много довелось испытать мне и горя и радости. Хотя, можно признать, что в последний путь моя звезда меня провожает.
  Только вот от этого не легче.
  Через час бдения я вдруг понял, что слегка продрог, к тому же меня стало неумолимо тянуть ко сну.
  А вот мои охранники уже во всю храпели.
  И это отгоняло сон и заставляло мои мозги напряженно работать. Неужели все-таки есть шанс? Добраться до чердачного входа и...
  Я в который раз оглянулся – стражи дремали, прижавшись боками друг к другу, а спинами попирая вход на крышу.
  Как их миновать?
  Мои глаза уже достаточно привыкли к полусвету, и я смог оглядеть место, где я сижу. Невдалеке я заметил сломанную ветку, довольно толстую, но все же недостаточно, по моему мнению, чтобы оглушить ею охранников.
  Тем не менее, стараясь не шуметь, я пополз к этой ветке, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к сопению стражников – не проснулись ли?
  С огромной осторожностью я поднял ветку двумя руками (которые тоже были скованы примерно такой же цепью, что и ноги) и понял, что она мне не поможет. Ветка была трухлявой и рассыпалась прямо у меня в руках.
  Впрочем крыша большая и если ее обойти всю, то можно найти и что-нибудь поувесистей.
  Или благополучно свалиться.
  Я отбросил ветку в сторону и пополз по периметру крыши.
  Находясь на северной стороне крыши я вдруг услышал какой-то еле приметный шорох и притих. От охранников меня сейчас отделял выступ, в котором и был вход в нижние помещения дома князя, поэтому я не мог видеть, что они делают. Неужели парни проснулись и заметили мое исчезновение? Тогда все пропало...
  Но прошло две или три минуты, а все было тихо. Я только было попытался двинуться дальше, как вдруг снова услышал подозрительный звук. Он шел откуда-то... снизу.
  Я мигом высунул голову за выступ, идущий по периметру крыши.
  Из окна третьего этажа выглядывала чья-то светлая головка, с виду или юношеская или женская. Я порылся в памяти, но так и не смог вспомнить, чтобы старый князь с кем-то жил. Ар-Таг был почти таким же отшельником, как и я.
  Может быть прислуга?
  Тем временем “прислуга” повела себя довольно странно. Она выкинула из окна веревку, подергала за нее, очевидно проверяя на прочность и стала вылезать из окна с явным намерением спуститься по ней.
  Воровка! Маленькая воровка из тех, что по ночам шныряют по богатым особнякам Ласко. Таинственная женская организация – поговаривали, что пару раз ловили ее членов, но те всегда молчали, как рыбы и даже тайная полиция ничего не смогла добиться. И вот одна из ник – изящная девушка в обтягивающем белом трико и с маленьким походным мешком за плечом пытается покинуть дом желтого князя Ар-Тага!
- Эй! – прошептал я.
  Молниеносно изогнувшись в воздухе светловолосая воровка вновь исчезла в окне, а вместе с ней и веревка. Я даже глазами заморгал от удивления – быть может, мне все это почудилось?
- Эй, - снова зашептал я в свет, - мне нужна твоя помощь!
  Долго никто не отвечал, и я уж подумал, что девушка решила искать иные пути для отступления, но, наконец, из окошка вновь появилась голова воровки. Она смотрела на меня своими огромными глазами, в которых не было не капли испуга – только настороженность.
  Пожалуй, для человека у нее были слишком уж большие глаза. Ветуру?
- Кто ты? – спросила она шепотом.
  А, может, это листва зашумела в деревьях?
- Некогда объяснять, - зашептал я, - главное – меня сейчас здесь на крыше держат под охраной, а если ты мне не поможешь, то сегодня с рассветом меня казнят.
- Отойди, - попросила меня девушка.
  Я мигом повиновался, отползая от края крыши.
  Через пару секунд на фоне светлого неба, появилось бледное личико моей неожиданной знакомой. Она с подозрением вглядывалась в меня, ощупывая взглядом каждую деталь. Я понял, что девушка еще очень молода – ей нет и шестнадцати, наверное. У нее были снежно-белые волосы, маленький острый носик и глаза – большие и бездонные.
  Но все же человеческие.
- Почему я должна тебе верить? – спросила резко она.
  Я пожал плечами.
  Действительно, почему?
- Это было моим последним желанием – увидеть звезды. Суд дал мне одну ночь перед казнью – меня привели сюда, а потом охранники случайно уснули...
- У тебя есть Цвет? – вдруг резко спросила она.
  Я замолк на полуслове. Цвет? Как и все аристократы я могу кое-что, но о настоящей силе я никогда и не мечтал.
- Нет... а почему ты спрашиваешь?
- Твои стражи уснули не случайно – я с помощью специального газа усыпила весь четвертый этаж – видно немного просочилось и на крышу. Странно только, что ты не уснул, тем более в таком состоянии.
- Быть может, именно в моем состоянии и все дело?
  Вместо ответа она резко подтянулась и присела рядом со мной на крыше.
- После твоего побега в городе поднимется страшный шум, - задумчиво произнесла она, - разумнее всего было бы тебя оставить здесь до утра.
- С чего ты решила, что обо мне будут так сильно беспокоиться? – спросил я, чувствуя, что надежда умирает.
- Ты не такая уж мелкая сошка, как о себе думаешь, - улыбнулась девочка, - твоим именем пестрят заголовки листков уже неделю. “Молодой бунтарь в одиночку восстает против Короны!”
  Я промолчал. Я и не думал, что на воле поднялся такой ажиотаж. Мне казалось, что суд проходил обыденно и незаметно.
- Если ты мне не поможешь, я сам найду выход! – сказал я, сжимая кулаки.
- И скорее всего рухнешь вниз или твои охранники проснутся и поколотят тебя! – насмешливо сказала девушка.
- Ладно, - сказала она, поразмыслив, - давай сюда руки.
  Я вытянул руки вперед, максимально разведя их в стороны, отчего натянулась пружина и в мои руки впились железные кольца.
  Девушка достала из кармана какое-то маленькое приспособление, похожее на металлическое перо и коротко взмахнула им – мои руки в тот же момент оказались свободны.
  Слышал я мельком о таких штучках – острее самого острого варварского клинка, поговаривали, что их изготавливали в секретных лабораториях для Тайной полиции империи.
  Спустя минуту мои ноги тоже были свободны.
  Воровка подала мне руку:
- Имми, - представилась она.
- Волд, - сказал я, пожимая ей руку.
  Ладошка у нее была мягкой и теплой, как и полагается для девушки подростка, и вовсе не с железной хваткой, как почему-то мне показалось у нее должна была быть.
- Сможешь спуститься по веревке? – спросила она.
  Я с сомнением взглянул вниз.
- Постараюсь...
...На уровне второго этажа я все-таки не выдержал и выпустил веревку, крепко шмякнувшись о мостовую перед домом. Мягкое место нестерпимо болело, и я пару секунд лежал пытаясь унять боль. Но тут меня подхватила Имми и утащила в светлый проулочек, подальше от окон.
  В одном из них как раз зажгли тьму.
- Эй, кто здесь? – не очень громко произнес некто, наверное, из охраны князя.
   Некоторое время все было тихо, потом этот некто еле слышно ругнулся, тьма погасла и по всей улице снова воцарился свет.
- А теперь главное – не наткнуться на ночную стражу, - прошептала мне на ухо воровка, - но для меня это не проблема. Уже через час мы будем в надежном месте.
- Ты берешь меня с собой? – спросил я.
- Ну не зря же я тебя спасла – вдруг еще на что пригодишься!
  И мы скрылись в свете ночных улиц Ласко.

ГЛАВА 4.

  Спокойно поспать после ночной смены в этот день мне, видимо, было не суждено.
  В дверь опять позвонили.
  С твердым решением разорвать того, кто бы это ни был – хоть вонючий гном, хоть мои бывшие начальники, хоть сам сатана, я распахнул дверь, даже не взглянув ради приличия в глазок.
  На пороге стоял молодой парнишка в кожаном прикиде, которого я принял сначала за металлиста. Но парень был коротко пострижен, а под глазом у него виднелась татуировка – странный знак, чем-то напоминающий свастику, и я тут же решил, что он скинхед. Потом я увидел маленькую сережку в его правом ухе и подумал, что он голубой.
- Чего надо? – сквозь зубы выдавил я, обращая взор своих воспаленных глаз в глаза противнику.
  И тогда я понял, что попался. Глаза у парня были большими и немного раскосыми и ничем не напоминали глаза моего прошлого посетителя – гнома.
  Только они были такими же черными и с белыми зрачками.
  Второй раз за день я отлетел к противоположной стенке, схватившись за живот и скорчившись на паркете.
  Парень зашел в квартиру, осторожно прикрыл за собой дверь. Огляделся, подошел ко мне.
  Блин, ну и страшные у него глазища! Они что – все инопланетяне или просто болеют какой-то загадочной глазной болезнью?
- К окулисту обратись, у тебя с глазами что-то... – зло пробормотал я.
  Тычок под ребра убедил меня в том, что я сказал что-то не то.
- Гиде фонариик? – спросил “кожаный” с акцентом, напоминающим прибалтийский.
  Что за черт! Что, на этом фонарике свет клином сошелся? И ничего в нем особенного не было. Ну, подумаешь, светил темнотой!
- У гнома спроси, - буркнул я, потирая ребра.
  Этот подонок схватил меня, встряхнул за плечи и кинул в зал – прямо на кровать.
- Гиде фонариик?! – заорал металлист.
- Глухой что ли? – закричал я, скатываясь с кровати. – Его один из твоих приятелей черноглазых прихватил уже.
  Перед глазами промелькнула одиннадцатикилограммовая гантеля. Я сжал ее в кулаке, загораживая спиной от черного парня.
- Гиде фонарииик!!! – в третий раз закричал мой противник, подлетая ко мне сзади и вознамерившись, видимо, дать мне некислого пинка.
  Но в этот миг я, собрав последние силы, распрямился как пружина и врезал парню гантелей под дых.
  Честное слово, повторить это я, наверное, не смог бы. Получилось что-то типа апперкота  - парень как бы подпрыгнул на месте, а потом завалился прямо на кровать – глаза его приэтом закатились и стали совсем черными.
  Я отбросил гантелю в сторону, потирая ушибленную руку.
  Меня слегка качало, в голове кружилось, но я все-таки вышел победителем из этой схватки.
  Но что же происходит?
  Не долго думая, я стал рыться по карманам поверженного врага.
  Понимаю, что это плохо, но ведь он первым начал, не так ли?
  Карманов у него было полно. В первом я обнаружил горсть старинных монет, может быть серебряных. Их я аккуратно ссыпал к себе в карман домашних штанов – мне, как только что уволенному, они пригодятся гораздо больше.
  Во втором кармане я обнаружил небольшое лезвие с упором, которое вполне подходило под статью о ношении холодного оружия и коробок спичек.
  Там, где спички – недалеко и сигареты.
  Пачка “Мальборо” обнаружилась в следующем кармане. Я тут же позаимствовал одну и закурил. Вообще-то я не курю уже года полтора, но ведь бывают же такие гадские моменты в жизни, как, например, этот.
  В следующем кармане я нашел увесистую пачку денег – уже вполне обычных рублей. Их я тоже забрал. Правда, теперь я уже стал задумываться – не придется ли все это вернуть. Следовало вызвать милицию, а они, когда это с трудом дышащее тело с огромной ссадиной на скуле, могут запросто предъявить мне счет.
  Но о плохом задумываться пока не хотелось, и я продолжил обыск.
  Во всех остальных карманах ничего не было, кроме последнего.
  В нем я обнаружил серый стерженек из какого-то материала наподобие пластмассы с вплавленными в нее двумя кроваво-красными камушками. Я заворожено уставился на них, наблюдая за игрой света на их гранях.
  Я осторожно провел по ним большим пальцем, чувствуя слабое покалывание на его кончике. Будто камешки несильно били электрическим током.
  Я нажал на них покрепче...
  Помните сказку про Алладина и волшебную лампу?
  Не надо трогать посторонние предметы, а тем более тереть их.
  Я вдруг почувствовал, как все вокруг плывет и меняется. Комната потеряла очертания: телевизор почему-то принял форму спелой дыни, занавески вытянулись по все комнате, люстра стала доставать до пола.
  Пытаясь сохранить равновесие и чувствуя легкое недомогание, я вытянул вперед руки с зажатой в них волшебной пластмассовой палочкой.
  Но это несильно помогло. Наоборот, стало еще хуже – комната закружилась в безумном водовороте, превратившись перед моими глазами в одно размазанное серое пятно, тело же мое, казалось, стало невесомым – я престал чувствовать пол под ногами – я как будто парил в сером водовороте, в который засасывала меня волшебная палочка.
  А что вся эта чертовщина происходила из-за нее я понял, потому что красные камешки вдруг засветились ярким рубиновым светом, и я краем уха даже уловил какую-то нежную мелодию, которую, казалось, кто-то играл на скрипке. Быть может стоило лишь отбросить пластмассовый стержень и все бы прекратилось, но я не догадался это сделать.
  Водоворот вдруг стал разматываться в обратную сторону – вновь стали проявляться очертания вещей, мои голые ступни снова почувствовали землю под ногами...
  Вот только я находился уже не в своей комнате! Больше всего это напоминало келью какого-то средневекового монаха – стена из темного камня, узкое прямоугольное окошко, в которое виднелось светлое небо, маленький квадратный стол и стул.
  Тут водоворот остановился и меня швырнуло на каменный пол.
  Не в силах справится с происшедшим мой желудок изверг из себя содержимое моего скудного завтрака.
  Некоторое время я стоял на карачках не в силах подняться. Голова ужасно кружилась и меня все еще тошнило. Потом я кое-как, опираясь на стул, я приподнялся и завалился на него, откинув голову вверх и пытаясь отдышаться.
- Боже, что со мной происходит? -  воскликнул я.
  Но Бог не снизошел до ответа простому смертному, и я понял, что мне придется находить его самому.
  Я встал и обошел маленькую комнатку. Почти сразу же я обнаружил маленькую, неприметную дверку из дерева, но выкрашенную под камень. Однако входить в нее я не спешил, сначала я подошел к окну и выглянул наружу.
  И застыл.
  Небо было чужим.
  Небо было настолько чужим, что мне стало еще хуже.
  Небо было светлым с множеством маленьких черных точечек, которые СВЕРКАЛИ, будто черным цветом можно сверкать.
  А на горизонте, за горами, виднеющимися вдалеке, темнело, там показался краешек солнца – черного, АБСОЛЮТНО черного солнца.
  Глаза отказывались верить увиденному.
  Мозг не воспринимал это.
  Мир-негатив!
  Хоть как-то оправившись от потрясения, я взглянул вниз.
  Я находился в высокой башне, которая, как гриб торчала посередине большого средневекового города со множеством других башенок и старинных зданий. Невдалеке я заметил огромный дворец, выстроенный из желтого камня, окруженный высокой стеной. На башнях дворца развевались три флага – желтый, синий и красный.
  Хоть город выглядел вполне обычно.
  Для средневекового, конечно.
  В это время откуда-то загрохотали шаги, и я услышал множество голосов переговаривающихся на неизвестном мне языке.
  Потом в дверь нетерпеливо забарабанили.
  Сообразив, что меня обнаружили, я сел на стул и стал ждать продолжения.
  Дверь распахнулась, и в мое убежище ворвалось трое мужчин в светлых, почти белых рясах с капюшонами, закрывающими глаза.
  Которые, естественно, были черными.
  Неужели я не ошибся и это действительно монахи?
- Привет! – поздоровался я.
  Один из них похоже заметил пластмассовый стерженек у меня в руках, потому что он вдруг завизжал противным голосом, указывая на него своим корявым пальцем.
- Ах, это? – спросил я, мило улыбаясь. – Он ваш? А чем докажете?
  Они с угрозой на лицах двинулись на меня.
  Сообразив, что пора драпать, я судорожно начал тереть красные камешки, но белые монахи оказались куда проворней – не прошло и пары секунд, как я стоял без стержня, двое держали меня за руки, а третий, завладев моей волшебной палочкой давал какие-то указания.
  А потом они о чем-то договорившись вывели меня из комнатки на винтовую лестницу и повели вниз.
  Путь оказался долгим. Башня, конечно была не низкая, но мне показалось, что мы ушли под землю. Передо мной мелькнуло с десяток дверей и поворотов, но мы прошли мимо. Удивительное дело – в башне было очень светло, несмотря на то, что я больше не встретил ни одного окна, а монахи шли почти на ощупь.
  Пламя, кстати, здесь тоже было черным, я бы сказал ярко-черным, если, конечно, здесь подходит это слово. Редко попадающиеся нам по пути факелы затемняли территорию вокруг и в этих местах монахи чувствовали себя гораздо уютней.
  Я же воспринимал все происходящее, как игру. Как дурной сон. Так было легче по-настоящему не сойти с ума.
  А, может, это и правда сон? Переработал, перенервничал?..
  Ну что ж... тогда главное – проснуться.
  Наконец мы оказались перед внешне не отличимой от других двери. Первый монах почтительно постучался. Через некоторое время из-за двери что-то ответили старческим дребезжащим голосом. Очевидно пригласили войти.
  Первый монах прошел вовнутрь и что-то сказал. Ему ответили, он махнул рукой нам и двое оставшихся втолкнули меня вовнутрь, а сами остались снаружи.
  В этой комнате царил полумрак – множество черных свечей чадило вокруг, и мои глаза не сразу привыкли к окружающему.
  Обстановка в комнате тоже была довольно простой, если не считать множества свечей и двух книжных шкафов по бокам стола, во главе которого восседал седобородый старец в белой шапочке и белой рясе. Чем-то он мне напомнил мне Папу Римского.
  На столе перед ним лежала раскрытая книга, страницы которой против моего ожидания оказались не черными, а белыми.
  Старик посмотрел на меня и что-то произнес. В ответ я только пожал плечами, чувствуя легкий стыд за свой неподобающий вид – грязная майка да домашние штаны. Хорошо, что по какой=то причине каменный пол в башне был теплым, а то бы я, наверное, уже вовсю чихал.
  Старик немного помолчал и обратился к моему провожатому. Тот откинул свой капюшон, и я на всякий случай запомнил его – плотный рыжебородый мужик. Причем глаза у него были не сосем черными, а скорее темно-синими. Он подошел к столу “папы”, положил на него мою пластмассовую палочку и вернулся на место.
  Старик повертел стерженек в руках и вдруг с тем же балтийским акцентом, что и до него металлист, сказал:
- Здравствуйте!
- Здравствуйте... – машинально ответил я.
- Что Вы сделали с Келетом?
  Рассудив, что Келет, вероятно, это их человек, я понял, что нужно говорить осторожно.
- Он напал на меня, - сказал я, - требуя вещь, которой у меня не было. Мне пришлось оглушить его.
  Рыжий монах, что стоял справа от меня, издал удивленный возглас. Старик, казалось, и сам был поражен.
  Ну хоть молнии от ярости не мечет – и на том спасибо.
- Во время борьбы у него из кармана выпала эта палочка, - продолжал я. Ну не говорить же в самом деле, как она по правде попала ко мне в руки!. – Я не знал, что это такое и поднял ее. Похоже каким-то образом она включилась и перенесла меня сюда.
- Вы убили Келета? – спросил старик нетерпеливо.
- Нет, только оглушил, - объяснил я.
  Мне показалось или на лице старика промелькнуло выражение досады?
- Вы смелый молодой человек, - сказал вдруг старик, - но пока мы увы не сможем помочь Вам вернуться домой. Сейчас Вам выделят отдельную келью, где Вы сможете отдохнуть, поесть и помолиться. Позже я вызову Вас к себе, чтобы поговорить с Вами о происшедшем и помочь Вам.
- Но я... – начал было я.
  Однако старик хлопнул в ладоши, рыжий подхватил меня за руки и вытянул из комнаты старика.
  Аудиенция была закончена.
  Еще минут через пять, после блуждания по подземным коридорам, меня втолкнули в комнатку, напоминающую ту, которую я первой увидел в этом мире, только в этой окон не было совсем, но светло было как днем.
  Дверь за мной захлопнулось – в замке повернули ключ.
  Пожав плечами, я присел на стульчик, оперся руками об стол, положил голову на руки и мгновенно уснул.
  Наконец-то.

  ГЛАВА 5.

  План был прост и по детски наивен. Батка и Реп под покровом ночи должны были поджечь дальний сарай, который находился за городской стеной. В то время, как все взрослые будут заняты на тушении пожара (в том числе и отец) А-Ким собирался  выбраться из родового замка, пробраться на второй этаж деревянного дома, где жил кузнец и похитить из запертой комнаты Айку. А Нерис должен был ждать внизу с двумя отличными лошадьми. План был наивен, но опасен. И в первую очередь для товарищей А-Кима.
- Если нас заметут, - сказал Нерис с сомнением качая головой, - ты-то выкрутишься, как отец графа, а вот за нас примутся всерьез. Боюсь нас ждет прилюдное бичевание.
- Подумаешь, по заднице надают, - отмахнулся Реп. – Вот он ради А-Кима был готов на все.
- Это позор... – отрезал полукровка.
- Не считая того, что это очень больно, - добавил Батка.
- Ребята, все удастся, - попробовал их успокоить А-Ким, который уже чувствовал запах погони и предвкушение грядущих приключений, - сарай охраняется алкашом Фичем, каждую ночь он нажирается до белой горячки и спит в стогу сена рядом с сараем. Сарай же сейчас стоит полупустой, я слышал отец вообще собирается его сносить...
- А Айка знает о твоем плане? – поинтересовался Нерис.
- Пока еще нет, но будьте уверены – она очень обрадуется! – заверил А-Ким.
- И куда ты потом собираешься? – спросил Нерис.
- А потом мы, может, еще долго не увидимся, - тихо ответил парнишка, - я женюсь на Айке и поступлю в военную Академию. Зато потом я вернусь весь в медалях и орденах...
- С кучей сопливых детишек, следующих с тобой по пятам! – со смехом добавил Батка.
- Угу! – ответил А-Ким, весело подмигивая другу...
  ...В тот же вечер А-Ким стоял около старого заброшенного домика, рядом с которым в садике росли осенние цветы. Поговаривали, что в этом домике лет десять назад жила одинокая цветочница – ее искусство выращивать цветы уходило далеко за пределы Хелека, некоторые даже говорили, что она поставляла цветы к королевскому двору. Впрочем, А-Ким не мог с точностью подтвердить или опровергнуть эти слова – десять лет наза он был еще слишком маленьким.
  Зато он знал, что около этого одинокого домика всегда немножко печально и грустно, и вто же время уютно – несмотря на то, что он был заброшен, домик хранил в себе печать внутренней чистоты и красоты.
  А еще вокруг домика росло много-много цветов.
  Черных, желтых, синих, красных – как все цвета магии.
  Сейчас здесь преобладали осенние цветы – желтые.
  Легкие шаги раздались за его спиной, но даже не оборачиваясь А-Ким понял, что это Айка. Только она могла подойти так – тихо-тихо, лишь иногда шурша осенней листвой под ногами. Паренек обернулся. В черном воздушном платье во тьме заходящего солнца девушка была прекрасна. Его девушка.
  Его Айка.
- А-Ким... – прошептала она, заметив восторг в его глазах, и скромно потупилась.
  Парень почувствовал необычайный подъем сил, казалось сила забила из каждой его поры, он напрягся, придавая силе форму, и собрав ее на кончиках пальцев обратил ее на Айку.
  С девушкой произошло что-то невообразимо красивое. Если до этого ее можно было принять за Королеву, то теперь – за Богиню.
  Айку окутало мягкое сиреневое сияние, в ее волосах зажглись тысячи черных звезд, вокруг нее кружили водовороты черного огня – она была его Богиней, она была его суженой.
- А-Ким, - только и смогла повторить девушка.
- Синий А-Ким, - вдруг сказала она с гордостью. – Мой синий А-Ким.
  И он обнял ее. И черные искры полетели во все стороны, когда их губы слились в поцелуе...
  Да, А-Ким обладал даром. У него был талант, дар Синей магии, и он мог бы стать неплохим волшебником. Но отец не признавал магию как таковую, для него высшей истиной были точные науки. А-Ким в этом деле ему не перечил, так как однажды прочел сколько должен мучений и лишений перенести даже самый одаренный человек, прежде чем стать настоящим магом. Ему хватало тех мелких фокусов, что он мог сотворить. Но маг присутствующий при рождении А-Кима безошибочно определил его дар, поэтому даже в метрике его имя звучало как синий А-Ким.
  Влюбленные еще долго обнимались, парнишка рассказал Айке о своем плане – конечно, она была согласна, ведь она была согласна на все, лишь бы быть рядом с любимым, а потом они еще долго сидели на скамеечке перед домом и шептали друг другу нежные слова – а дождь из сиреневых и черных искр укрывал их от взглядов любопытных прохожих...
  ...Граф Ким сидел в своем кабинете, со всех сторон обставленным шкафами с книгами, и писал письмо своему доброму другу из столицы, у которого хотел попросить протекции для А-Кима в первые один-два месяца, пока тот будет обживаться в Ласко. Очки его, которые обычно больше всего пугали прислугу и сына, сейчас блестели вовсе не грозно, а скорее устало. Этот жизнерадостный человек в последнее время вдруг стал понимать, что устает жить – все больше и больше.
  Может быть, из-за того, что с ним рядом нет Талины – матери этого сорванца?
  Граф вздохнул и продолжил писать письмо, но в это время его прервал тихий стук в окно. Он оглянулся и увидел почтовую арейку – птичку, которая настойчиво стучало вего окно.
  Граф Ким поднялся из своего кресла, сильнее запахнул свой теплый халат и открыл окно. Птичка влетела в теплую комнату, немного покружила и села на стол к графу – прямо на толстый фолиант с заглавием “Математические пространства”, автором которой был профессор Университета Ласко кафедры Точных Наук Дженевей Оц.
  Граф счел это хорошим знаком, сел обратно в кресло и протянул вперед руку. Птичка, не раздумывая перепрыгнула на нее. Тогда граф осторожно развязал узелок у нее на лапке и стал обладателем письма. Автором был сам Оц, который не воспринимал серьезно новомодные курьерский службы. Ким насыпал в специальную плошку приготовленное для таких случаев зерно – арейка тут же стала клевать его – и углубился в чтение.

  “Здравствуйте, дорогой граф Ким, - писал старый профессор, - простите, но в нынешнем письме я буду краток. Не писал я вам столь долгий срок лишь потому, что был всецело занят нашим с вами экспериментом. И он удался! Да-да, дорогой граф, я проник сквозь толщу паутины, и я достал оттуда вещь! Совершенно необычайную – вероятно, достижение многих и многих поколений ученых.
  Но вчера, дорогой граф, случилось непредвиденное – я вернулся в лабораторию, и обнаружил полнейший разгром. В первую очередь я кинулся к сейфу, но он был вскрыт! Вещь пропала. Мой слуга клянется, что никто не входил через парадную дверь, а окон, как Вы знаете, дорогой граф, там нет.
  Остается лишь одно – вмешательство магии. Но, увы, в этой области я полный профан. Полиции я тоже не доверяю – уж слишком большое внимание она уделяла моим скромным опытам.
  Приезжайте поскорее, граф, только на Вашу помощь я могу рассчитывать в этой непростой ситуации.
  Приезжайте – наше открытие не должно пропасть даром.
                С уважением,
                Профессор Дженевей Оц.”
  Граф Ким отложил письмо и задумался. Оно несколько меняло его планы.
  Наконец, граф решился. Он отправится в путь завтра же рано утром.
  И возьмет с собой А-Кима – пора тому привыкать к столичной жизни и перестать мыкаться здесь со всякой деревенщиной...
   ...На следующее утро сопротивляющегося А-Кима засунули в карету двое дюжих слуг, и как он ни сопротивлялся и ни кричал, что все равно сбежит, через полчаса две кареты уже мчались по тракту по направлению на север.
  Их ждала впереди столица...
  ...А в хижине кузнеца, на втором этаже в своей маленькой постельке плакала несчастная Айка. С волос еще спадали разноцветные искорки, и она пыталась поймать их и прижать крепко-крепко к сердцу.
  Потому что девушка чувствовала, что больше никогда не увидится с А-Кимом.
  Потому что она прощалась со своей первой настоящей любовью.
  А в сарае как всегда собрались Нерис, Батка и Реп.
  Тут-то Нерис и объявил о своем решении покинуть стены родного города и попытать счастья в другом месте. Друзья сжали друг другу ладони и пообещали встретиться здесь же ровно через один год, один месяц и один день – во время праздника Маленького Солнца.
  Вечером по тракту мчалась лошадь.
  Ее всадник был молчалив и угрюм, как и любой ветуру.
  ГЛАВА 6.

  Я сидел в полусветлом помещении на груде подушек. Да нет, скорее я все-таки лежал. После бессонной ночи и сумасшедшей беготни по спящему городу я наслаждался.
  Хотя вначале я разочаровался.
  Ну, во-первых, оказалось, что пресловутая  женская банда на самом деле состояла поначалу из четырех человек. Две из них были сестры Аджа, одна из которых Имми меня и спасла. Две другие, которые попались полиции – Ань и Кли были их подружками. Действительно были, так Ань казнили за убийство (позор на голову их банды, как сказала мне Имми), а вторая сама не выдержав заточения в Бастионе выбросилась из окна в море. Конечно, Кли была отличной пловчихой, но падала то она почти что с самой верхушки Бастиона – самой ужасной тюрьмы Империи.
  Сами сестры по образованию были травниками и неплохо разбирались в медицине. Кроме того Имми одно время подрабатывала в цирке акробаткой. Воровать стали от большой нужды, а потом, сколотив свою банду, стали это делать с определенным шиком и изяществом. На их счету были Королевский банк, Последняя усыпальница и множество мелких краж.
  Всю эту тьму информации они обрушили на меня после того как Ноки, старшая сестра, жестоко отчитала Имми за то, что та привела меня в их секретное логово, находящееся в подвале одного из заброшенных домов. Она тут же стала готовиться к неминуемой облаве, но та все не происходила, и Ноки решила мне поверить.
  Единый, насколько же она болтливая баба!
  Хотя с виду даже ничего – очень похожа на Имми, только лицо чуть пошире да фигура поразвитие. Впрочем, мне было на это наплевать в тот миг – я дремал под заунывный голос Ноки. Потом я, кажется, уснул, потому что открыв глаза не обнаружил рядом ни ее, ни Имми. То ли они отправились на очередное задание, то ли просто на базар за продуктами, но я так и не решился покинуть комнату, заполненные подушками. Я посидел немного в гордом одиночестве, а потом повернулся на другой бок и снова уснул.
  Странно, я четко осознавал, что сплю, и тем не менее все вокруг казалось таким реальным... и невозможным одновременно.
  Я находился в какой-то округлой серой комнате без окон и дверей. Я был почти полностью наг, если не считать набедренной повязки. Я сидел на полу, мне было жутко холодно, но по какой-то причине я знал, что вставать мне нельзя... Просто нельзя и все тут!
  Прямо напротив меня сидел молодой мужчина одетый примерно так же как и я. Кажется, мы даже были с ним чем-то похожи – цветом волос, овалом лица. Только глаза у него были странного цвета – зеленого.
  Я никогда в жизни не видел людей с такими глазами.
  Ему тоже  было холодно, я чувствовал это. Но он молчал.
- Привет, незнакомец, - наконец, не выдерживаю я.
- Здорово, коли не шутишь! – отвечает он.
- Ты кто? – спросил я.
- Я – твой хозяин, - последовал немедленный ответ и ухмылка на губах.
  Надо же! Выслушивать такое от своего же собственного сновидения!
- Почему это? – поинтересовался я с ехидцей в голосе.
- Потому что ты мой сон! – ответил зеленоглазый, ковыряясь в носу.
  Ну это уж слишком! Он не знаком даже с элементарными правилами приличия!
- А не наоборот? – спросил я.
  Парень открыл было рот, чтобы ответить, но тут злая реальность разбила узорное стекло сна пополам.
- Князь Волд, вставай!
- Во-первых, князем я и не был, - ответил спросоня я, - а во-вторых, я уже в любом случае не аристократ, я – беглый преступник! Зови меня просто Волд.
- Хорошо, Волд, - кивнула в ответ преобразовавшаяся Имми.
  На ней было красивое осеннее платье с накинутой на плечи шалью. В таком виде она села прямо на подушку и, задумчиво почесывая за ухом, посмотрела на меня.

to be continued