Битва в степи

…Вот, лежим мы с Толстым за камнем. Камень такой серый со мхом, Толстый его усердно выдирает, нервничает, винтовку сжимает, бранится нецензурно, да и право разве может быть брань цензурной? А я отнюдь, бодр и свеж - послание потомкам пишу. Толстый ругается, мол чего ерундой занимаешься, вот потом хоть трактат катай, а сейчас, будь добр делом займись, и так вдвоем остались…
  Вообще-то сам я лейтенант, а Толстый сержант, и в лучшие годы, он бы молчал как рыба палтус, даже наоборот радовался, что старший по званию *** пинает, а посему первое время побездельничать. Но “ви аля гер, ком аля гер”, по сему и правильно он на меня ругается, но, что поделать, так не хочется умереть безымянным.
 Да и Толстый уже года три не Толстый, но служить он пришел добрым боровом, у которого не грех и паек забрать, сам голодный, а чего такому сделается? Так, что первая проблема была у него про одежду, каждую неделю портки малы были, ох и намучился он с ними. За то теперь, орел мужчина.
 А все пишу я о том, что сам я не иначе как Владимир Васильевич Ребко, что в армии мне живется туго, что воевать неохота, но надо. За кого, увы, сейчас, не знаю. Мне бы вместе с Пухликом добраться до ближайших людей разделяющих взгляды страны, до военного периода. А то, знаете ли, время лихое настало, с кем попало водиться, не следует.
Я бы вам еще лист тетради помарал, да проблематично, совсем тяжело стало, пули об камень просто искрами горят. Ловко бросаю тетрадь под грудь, кувырок вбок, рывок дальше, автомат нацелен. АКМ тут же застрочил, пули летели медленно, но как-то охотно, будто в них прибор был, что на ракетах стоит, а я так, сторонний наблюдатель - ракетчик. Первый Лежал в кустах. Пули мгновенно вошли в его естество. Боец начал биться об землю, его тело разлеталось в клочья, тело перестало биться, к этому времени я уже подстрелил двоих. Стихло. Рывком ползу вперед. Надо мной засвистел воздух, я прижался к земле, как мог. В сторону выстрелов направил ствол автомата. Сжимаю спусковой крючок. Обидный щелчок, кончились патроны. Что ж это такое, и пострелять не успел, а теперь вот так? И вдруг, как из-под земли слышен новый звук. Мощные, громкие, несколько страшные звуки послышались сзади. Я резко обернулся, Толстый лупил из РПК. Ох, ежели бы не Серега со своей необъяснимой любовью к пулеметам, любым,  дорого обошлась бы мне моя дурость вперед лезть.
 Воздух еще около полуминуты сотрясал Толстый и крики убиваемых, после тишина, на долго.
Я встал, вдохнул воздух, прожевал, затем выплюнул сыру землю, что вникла в мой рот, еще несколько мгновений назад. Хорошо, действительно хорошо. Даже до войны мне не было так хорошо. Я сел протер рот рукавом.
 Подошел Серега. Сел, не сильно ударил кулаком по плечу:
- Да ладно тебе командир, жив и на том спасибо.
- Дурак ты сержант Митрофанов…
- Так точно, дурак.




                22.02.2005