Записки о Фри-клабе

Записки о Фри-клабе.

Не очень деньрожденный рассказ
 ко дню Рождения, на последнюю тему,
 обсуждавшуюся Фри-клабом в день Рождения.

Посвящается Одуванчику.

Мы сидим с Одуванчиком во Фри-клабе и рассуждаем  о жизни.  Кроме нас, никого нет, все поразъехались на лето, -  гном Грошик отдыхает сейчас, в Крыму, он греет на горячем южном солнышке, свои пораженные цинизмом артерии и умиротворенно плюет в море с высоких скал. Ему хорошо, - наверное, он вспоминает здешние счастливые деньки и тихо, по детски, радуется воспоминаниям. Мы с Одуванчиком вернулись в город самые первые, - правда есть еще Мозглявчик, который так  здесь и сидел, но он ушел с головой в ремонт квартиры, - его не  дозваться. Мозглявчик в последнее время стал каким-то невыездным и невыходным. Вообще, он всегда склонялся к ложным идеалам, и мы слегка потрепались во Фри-клабе на эту тему перед тем, как разъехаться на каникулы.

- Послушай! - с энтузиазмом говорит мне Одуванчик. - Она сидит на подоконнике, и ее длинные ноги упираются в желтые плиточки пола. - Как ты считаешь: о чем надо говорить с парнями?
- О женщинах, конечно, о футболе... о бойцовых собаках, - поднатужившись, выдаю я оригинальную тему. - Знаешь, бультерьер в яме может одолеть любую собаку!..
- Нет! - радостно и смущенно говорит Одуванчик. - О чем мне с ними говорить? - Понимаешь?
Теперь я понимаю. Это Одуванчик просит меня высказать свое мнение по поводу того, как ей наилучшим образом очаровывать молодых людей. - Мы же старые товарищи. Я пытаюсь вспомнить, - а о чем, собственно говорили мы с моей женой в пору нашего знакомства? - В основном, говорили обо мне. Какой я молодец, и что мне все удается в жизни, и вообще, больше, кажется, говорил я, а она слушала. И вроде бы, она была даже не против. И даже соглашалась. Тут  я подумал: а что, если я только потому и смог жениться на ней, что она была не против? То есть, я  ей говорил что-то о себе, - она поддакивала в это время, а мысленно - уже вела меня в ЗАГС?
- Одуванчик, я осел в этих делах! - подумав так, честно признался я. - Вы, женщины, должны и так знать, о чем с нами говорить.
- Я не знаю! - сказала растерянно Одуванчик. Я всегда говорю о том, что мне самой интересно: я говорю о «Пентиумах», о серверах, о конференциях, а парни смотрят на меня вот такими глазами!
- Какому парню понравится, что девушка лучше его понимает в компьютерах? - сказал я здраво. - Девушка должна быть глупой, чтобы даже самый отсталый и тупой мужчина чувствовал себя рядом с ней на высоте. - Умственно.
 С новых, открывшихся мне вдруг, женских позиций, я критически оглядел Одуванчика. - Ты к тому же слишком независимая.
 - А что же мне делать? - спросила Одуванчик.
- Ну, ты должна чаще делать вид, что тебе тяжело, что ты сама не справишься... - я вдруг почувствовал, что говорю  правильно и вдохновенно, - наверное, это было озарение, так называемый момент истины.
- Как это? - спросила Одуванчик. - Она привыкла справляться со всем сама, энтузиазм гнал ее вперед не хуже какого-нибудь дизель-генератора.
Так как делать нам было нечего, повинуясь своему неожиданному вдохновению, я стал учить Одуванчика правилам очаровывания сильного пола. Я согнал ее с подоконника и уселся сам. - Представь: я - это ты! Мои ноги не доставали до пола и сидеть было неудобно и прохладно. - А ты - молодой человек, с которым мне хочется познакомиться.
Одуванчик кивнула, ожидая продолжения.
- Я хочу слезть! - сказал тогда я. - Я  - женщина, я хочу слезть с подоконника!
Одуванчик посмотрела непонимающе: - Ну и что? Слезай!
- Как что? - Ты же ты должна подать мне руку!
Одуванчик сказала: « А-а!», и протянула мне руку. - Ой, здесь высоко! - вживаясь в свою роль, зажеманничал я.
- Ну, что ты смотришь? - спросил я. - Запоминай, что я делаю! Мотай на ус!
- Да! - «Здесь высоко!» - А чего дальше?
- Ты должна уверенно и, как бы, исключительно  следуя правилам хорошего тона, галантно взять меня за руку, затем обхватить мои плечи и помочь спрыгнуть.
- Понятно, - сказала Одуванчик, и в следующий момент я слетел с подоконника, завис на миг в воздухе и врезался в пол.
- У тебя есть сигареты? - спросил я, усаживаясь на этих чистых желтых плиточках. - Все мои мы уже скурили. Мне была виновато протянута пачка «LM». - Давай попробуем заново и дальше, а? - сказала Одуванчик. - Ну, пожалуйста! - Может быть, от этого будет зависеть моя жизнь! - Ну, давай, я подсажу тебя на подоконник!
- Нет! - я испугался и проклиная свое озарение, быстро вскарабкался на этот чертов подоконник. Одуванчик смотрела доверчиво и запоминала изо всех сил. Я откашлялся.
- Ой, как тут выса-ако! - снова сказал я пискляво и кокетливо и приглашающе взглянул на нее. Одуванчик старательно взяла меня за руку... - Привет! - послышалось от двери. Там стоял веселый Утка и смотрел на нас: - Я не помешал? - спросил он корректно.
- Утка!!! - воскликнула Одуванчик, поворачиваясь к двери. Она встречала так всех, кого не видела больше недели. - Ты откуда? - Я сто лет тебя не видела! Утка прошествовал к нам и угостил нас сигарами. - А где все? - спросил он. - Еще отдыхают?
- Да! - сказала радостно Одуванчик. - Грошик, - представляешь, зараза такая, - уехал на море и никому ничего не сказал! А я тут учусь!
Утка - программист, поэтому под его высоким  лбом постоянно что-то весело тикает и пощелкивает.
- Понятно, - говорит нам, пощелкав, Утка. Ему становится все понятно, он вытаскивает две карамельки, вручает их нам и устраивается на оставшейся от меня части подоконника. - Утка! - восклицает Одуванчик, - она сама садится на подоконник, и спихивает его вниз. - Помоги мне слезть! - заявляет затем по горячим следам, Одуванчик. Утка удивлен, но он протягивает руку. - Ой! - говорит старательно Одуванчик, - так высоко!
Утка - джентельмен, и он галантно помогает Одуванчику  покинуть подоконник. - Что это? - осведомляется он затем. - Новая игра?
- А что теперь? - спрашивает Одуванчик у меня.
- Дальше дай ему понять, какой он умный, поговори с ним о том, что ему интересно, - вдохновенно подсказываю я.
- Компьютеры! - восклицает радостно Одуванчик. - Утка, у меня к тебе столько вопросов, - где ты шлялся все это время? - Я приеду завтра к тебе на работу, и ты научишь меня, как пользоваться одной программой, - я знаю, у тебя она есть! - И потом мне нужно на твой сканер! И еще - распечатать двадцать листов, и послать письмо по электронной почте! - Одуванчик радостно тараторит, но энтузиазма у Утки почему-то не прибавляется. - Ну, как? - говорит ему под конец Одуванчик, вспомнив о нашем уроке. - Я тебя заинтересовала? Она с трепетом ждет ответа.
 - Не сильно, - сознается Утка,  и уверенно, словно в дартсе, посылает свой окурок в унитаз.
- Эх ты, - говорит ему расстроенно Одуванчик. Она поворачивается и смотрит на меня. Я пожимаю плечами, потому что вдохновение вдруг покинуло меня и я не знаю, что делать дальше. - Ладно, - говорит Одуванчик. Я сразу упал в ее глазах, как консультант. Она же не знает про вдохновение и думает, что я ей наврал. - Ничего ты не знаешь, - печально подводит она итог. Мне очень обидно, потому что я знаю, что я был прав, я хотел помочь, -но факты против меня, и я молчу. Утка сочувственно смотрит на нас, тоже смутно чувствуя себя в чем-то виноватым и вытаскивает нам еще по карамельке.
Кончается лето, в молчании, мы грустим, сосем карамельки и думаем о том, что все мы иногда ошибаемся.
***