Не поладили

…Наконец вернулся начальник. Василий резко вышел из вялого оцепенения, наморщил лоб, положил пальцы на клавиатуру и всем корпусом подался поближе к экрану. Боковым зрением он примечал, как Петр Ефимович Москаленко обогнул загородку перед своим столом, зашел в проем и грузно сел за рабочее место. Сначала “главный” с бряцаньем отомкнул сейф и продолжительно что-то там перекладывал. Затем полез в ящик своего стола, копошился там. Управившись, он притих и (Василий Сурмач знал это) погрузился в рассуждения: кого бы из сотрудников озадачить. Начальник не мог сидеть без дела, а дел у него как раз никаких не было.

— Лухвич Марина, — негромко, словно для себя самого, позвал начальник одну из молодых сотрудниц — тридцатилетнюю стройную блондинку.

Такое обращение к подчиненным было его особенностью. Если же кто не расслышит, что чаще всего и случалось, он называл фамилию повторно — уже на все горло. Затем говорил подошедшему:

— Так заняты болтовней, что до вас и не доаукаться? Или, может, уже все дела поделали?

На этот раз Марина, похоже, ожидала вызова от начальника.

— Я… — ответила она.

— Подойди, пожалуйста, сюда, — неестественно томно вымолвил Ефимович.

Вскоре подчиненная предстала перед своим шефом.

— Чем занимаешься? — почти безразлично спрашивал ее “главный”. — Да ты садись, садись, не на допросе…

Василий со скуки подслушивал их беседу.

— Как чем? Редуктор довожу до ума… Да и схема электробезопасности на мне.

— Какая схема?! Ты что, издеваешься надо мной, уважаемая?! — вскипел Ефимович. — Я тебе что дал делать? Усилительный каскад вот где меня душит!

Он выразительно показал на шее это место.

— А я вам еще тот раз… неделю назад доложила, что не возьмусь за него, покамест редуктор не одолею, — дерзко отвечала Маша.

— Что?! — Москаленко аж задохнулся возмущением. — Да как… Да ты за кого меня… Да я или ты, наконец, командую?!

— А вы на меня не орите, — осадила его Лухвич. — Меня за тот редуктор опытный цех другой месяц донимает. А все из-за деталировки, которую вы мне подсунули будто бы готовую. Да у них сроду таких деталей не водилось!

— Ай, далась тебе эта дрянь! Брось пока что и не волнуйся.

— Так вы это начальнику отдела втолкуйте. Тогда увидите, что он скажет, — перехватывала инициативу Маша. — А только я знаю: не слезет он с меня с этим треклятым редуктором.

— Ты мне голову не морочь! Я только от Егоркина и вернулся. И там он меня аккурат за усилительный каскад песочил, а про редуктор — ни слова.

— А это уже ваше дело, как найти золотую середину. Разве он вам велел, чтобы вы каскад именно мне поручили?

— Так, я тебе сказал делать — делай! — “главный!” сгоряча хлопнул по столу ладонью. — Я тут базары разводить с тобой не намерен.

— Так намеритесь, когда Егоркин вас через неделю застроит! — агрессивно ощетинилась Маша. — А то вы с ним хитренькие: друг на друга перепихиваете. А по отдельности каждый — меня дерет! Озадачьте вот своего любимца Крюка или Меркулова. Дни напролет балдеют!

— Так, Мария Лухвич, — за неимением иных аргументов взял строго-официальный тон “главный”. — Я препираться не собираюсь, а просто вот здесь себе помечаю: “М.Лухвич — усилительный каскад. 9.10.94.” И как себе хочешь. Заметь, датировано недельной давностью. И осталось тебе на все про все меньше двух недель…

Лухвич с немой ненавистью смотрела на начальника. Тот тоном победителя добавил:

— Вот так, обожаемая… Если полюбовно не хочешь…

Но последующие события разворачивались довольно бойко и неожиданно.

Побледневшая Маша встала со стула и, невероятными усилиями сдерживая гнев, промолвила:

— Ладно, Петр Ефимович. Вы в ближайшие пять минут предполагаете никуда не отлучаться?

— А что? — пренебрежительно глянул на нее “главный”.

— Вы уже сделайте мне одолжение — чуточку посидите, — молодая женщина порывисто направилась в сторону выходной двери. Уже растворив их, громко метнула: — А вам позвонят.

И действительно, пока огорошенный последними словами подчиненной Ефимович чесал затылок да бестолково пересовывал по столу служебные бумаги, зазвонил внутренний телефон.

Василий, крепко заинтригованный и развеселенный вышеописанной перепалкой, так и наставил левое, ближайшее к начальнической загородке, ухо… Короче, судя лишь по ответам Москаленко и его смиренному голосу, телефонировал начальник отдела Егоркин. “Самый главный”, видимо, поставил “главного” на место, напомнив, кто тут правит балом. Редуктор в данном случае победил усилитель, а несгибаемая Маша Лухвич — своего своенравного начальника.