Моделирование фикций

                МОДЕЛИРОВАНИЕ ФИКЦИЙ:
                ИСТОРИЯ И ФУТУРОЛОГИЯ.

                1.Пролог.

     Человек разумный существует на Земле уже около 50 тыс. лет. Примерно столько же времени существует и моделирование фикций(МФ),если понимать его достаточно широко. Рискнем дать одно определение:
        МФ - ЭТО ОПИСАНИЕ МОДЕЛИ
        СИТУАЦИИ, КОТОРАЯ НЕ МОГЛА ИМЕТЬ МЕСТА
        В ПРИЗНАННОЙ РЕАЛЬНОСТИ.
     Согласно этому  определению, к  указанному  жанру относятся например, наскальные рисунки палеолита, изображающие  сказочно  удачную  охоту, литературные  эпопеи типа "Махабхараты" или "Одиссеи", рыцарские романы средневековья, романы-утопии 17-18 веков, "техническая" фантастика конца 19-начала 20 века и, наконец современная "фэнтези".
     Сразу же возникает закономерный вопрос о  взаимоотношениях  между
МФ и принятыми в обществе религиозно-мистическими воззрениями. На этот
вопрос мы попытаемся ответить в процессе рассуждений, а здесь лишь укажем на то, что по крайней мере в наше время, разделить эти два элемента культуры стало практически невозможно.

                2.Корни МФ .Палеолит.

     Попытаемся разобраться в том, какие функции выполняла МФ в различные  периоды  истории, на чем она была акцентирована и как это повлияло на развитие человеческой культуры.
     Итак, палеолит. Зададимся вопросом: о чем мог мечтать человек времен палеолита, или если взглянуть на принятое нами определение, ЧТО  ОН  МОГ ДОБАВИТЬ К РЕАЛЬНОМУ МИРУ. Попытаемся для начала представить себе этого человека, обратившись к наиболее распространенным в литературе суждениям.  Итак, потенциально наш герой обладает таким же интеллектом, как наш современник, однако лишен элементарных мыслительных навыков, которыми в наше  время  обладает 3-летний ребенок. Это связано с отсутствием в его языке структур предназначенных для описания абстракций. Язык  палеолита предельно конкретен. Он оперирует лишь с терминами, обозначающими совершенно определенный объект или действие. Однако, на уровне образов он конечно же владеет способностью сравнивать по крайней мере на уровне хуже - лучше.  Основная проблема нашего  героя - добыча  пищи. Именно  поэтому, имея лишь зачаточное представление об абстракциях, он рисует на стене пещеры стилизованные изображения животных, которых МЕЧТАЕТ добыть на охоте.
     Следующая стадия - уже изображение примитивного СЦЕНАРИЯ этой  охоты. Внимание! Следующий шаг - это уже изображение сценария охоты, настолько удачной, что в реальности, окружающей нашего героя  такое  просто  не может  иметь  места. И  сделать этот шаг очень просто: изменить масштаб стилизованного рисунка или добавить одну-две фигурки к  ранее  нарисованным. Итак, перед нами первый в истории человечества образец МФ.
     Самое поразительное заключается в том, что при всей  своей  примитивности  (кажущейся?), он вполне приспособлен к выполнению функции, которая станет столь явной у его будущих "потомков", и которую мы определим так: ФУНКЦИЯ ПОРОЖДЕНИЯ ВИРТУАЛЬНЫХ МИРОВ.
     А теперь попытаемся объяснить себе значение этой функций и,  возможно, признать, что  этот  первый образец МФ не так уж примитивен,  как может показаться с первого взгляда(а, может быть, мы сами не так уж  далеко ушли вперед от нашего героя из палеолита).
     Мысленный эксперимент в любой науке начинается со слов: "ПРЕДПОЛОЖИМ, ЧТО..."  После этих слов идет описание некоторого виртуального мира(например, такого,  в котором не соблюдается 5-й постулат Эвклида или такого, в котором имеет место обратимость времени). Или описание виртуальной части мира(например, демона Максвелла или ансамбля кварков).
     Любой экземпляр  МФ точно также начинается с порождения виртуального мира и с общесистемной точки зрения совершенно не важно, будет это мир  "счастливой  охоты", нечто  типа рая для нашего предка из палеолита, или мир "американской мечты" нашего современника, или наконец мир невообразимо  далекого  будущего, некой  "посткосмической  эры"  в романе А.Кларка "Город и звезды",(к анализу которого мы в свое время  вернемся).
     Совершенно по-иному выглядит порождение виртуальных миров с точки зрения социальной психологии. Здесь встает вопрос: с какой целью  (осознанной  или  неосознанной) автор создал тот или иной виртуальный мир и почему изображение этого мира оказалось притягательным для его  современников и потомков (при этом социопсихолог, конечно же, разобьет потребителей на возрастные, профессиональные и прочие группы). Не менее интересен  и  другой  вопрос: к каким последствиям для социума привело (или приведет ) увлечение той или иной картиной виртуального мира.
     Притягательная сила мира "счастливой охоты" для палеолитического
человека в особых пояснениях не нуждается. Значительно интереснее  последствия  этого увлечения для социума: виртуальный мир "счастливой охоты" был реализован в форме скотоводства во второй половине неолита.
     Отметим этот   факт, как  проявление  общей  закономерности: социум
стремится к реализации некоторых, наиболее  привлекательных  для  большинства, виртуальных миров.
     Маленькое дополнение: реализованные виртуальные миры имеют существенные отклонения от своих прообразов.
     Следствие из маленького дополнения: Реализация  виртуальных  миров
далеко не всегда и не во всем идет на пользу социуму, причем очень часто вредные последствия непредсказуемы.
     Не будем утверждать, что наскальное изображение "счастливой охоты"
каким-то мистическим образом вызвало появление скотоводства и земледелия  (т.н.  пищевая  революция, самое большое событие в истории человечества,  если не считать самого возникновения человека).
     Тем  более  не будем  утверждать, что  это наскальное изображение вызвало лавину социальных пертурбаций, описанных Ф.Энгельсом ("Происхождение семьи, частной собственности и государства"). Однако, утверждать, что между изобретением сюжета "счастливой охоты" и изобретением  сельского  хозяйства  отсутствует корреляция - значит отрицать очевидное.
     Перенесемся теперь в более поздние времена, не забыв тепло  попрощаться  с  нашим палеолитическим художником. Его "счастливая охота" еще неоднократно поможет нам разобраться в существе дела.

              3.Более поздние времена. Волшебные сказки.

     Как утверждает современная психология, за  последние  30-50  тысяч
лет базовые мотивы человеческой деятельности практически не претерпели
никаких изменений. Как и в палеолите, они  регулируются  тремя  базовыми
инстинктами, определяющими  САМОСОХРАНЕНИЕ,ВОСПРОИЗВОДСТВО  и АГРЕССИЮ.
Заранее принимая обвинение в непрофессионализме, рискнем добавить к ним
четвертый  инстинкт, определяющий ЛЮБОПЫТСТВО. Сразу расставим приоритеты.
     САМОСОХРАНЕНИЕ - управляет действиями, необходимыми  для жизни организма (поиск пищи, избегание неблагоприятных условий среды и т.п.)
     ВОСПРОИЗВОДСТВО - управляет действиями, необходимыми для продолжения рода (секс, забота о потомстве и т.п.)
     АГРЕССИЯ -управляет действиями, направленными  против любого объекта, препятствующего самосохранению и воспроизводству.  В стайном варианте (а человек - стайное животное) инстинкт агрессии управляет  действиями, направленными на достижение доминирующего положения в стае.
     ЛЮБОПЫТСТВО - управляет действиями, связанными с исследованиями среды. Проявления инстинкта любопытства характерен для большинства хищных и  всеядных млекопитающих, т.е. животных с достаточно сложной стратегией добывания пищи.
     Все сказанное  имеет прямое отношение к теме нашего исследования.
Способности к сравнению, стилизации и детализации, о которых мы говорили
в предыдущем разделе, позволили человеку проявлять инстинкт любопытства
в форме КОНСТРУИРОВАНИЯ И ИЗОБРАЖЕНИЯ ИДЕАЛЬНОЙ ЦЕЛИ.  Причем эта цель
диктуется теми же ЧЕТЫРЬМЯ БАЗОВЫМИ ИНСТИНКТАМИ, поскольку других мотивов просто не существует.
     Для палео-  и  неолитической  культуры связь целей и базовых инстинктов прослеживается достаточно легко, поскольку преобладающими являются  сюжеты  типа "счастливая охота"(самосохранение) и "неолитическая Венера" (воспроизводство).Несколько позже появляются сакральные символы   -  отображения  неолитической  пра-науки, пра-религии, пра-магии  и пра-мифологии.  Традиция  создания  охранительных   символов   (амулетов, изображений, заклинаний)  сохранившаяся  и в ХХ веке может по праву считаться предком целых областей современной культуры.
     Культуры древнего  Египта  и Междуречья создает уже вполне законченные модели воображаемых миров, в которых существуют  субъекты, подчиняющиеся  тем  же  ЧЕТЫРЕМ  БАЗОВЫМ ИНСТИНКТАМ. Таким образом, возникает ТЕХНОЛОГИЯ ОТОБРАЖЕНИЯ ЦЕЛЕЙ В ВООБРАЖАЕМЫЙ МИР.
     Все наше  дальнейшее  исследование будет связано с тем, какие цели
отображаются в воображаемый мир и какими средствами такое  отображение
достигается.
     Итак, появление технологии отображения целей и ситуаций в  воображаемый  мир  привело  к возникновению жанра ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКИ. Этот жанр достаточно простой даже для того, чтобы формализовать его, как  один  из разделов Artificial intellect и, в то же время, достаточно разнообразный для того, чтобы в его рамках исследовать развитие МФ.
     Начнем с наиболее общих свойств волшебной сказки. Любая волшебная
сказка состоит из: ГЕРОЯ, ПРИЗА и ПРАВИЛ  ИГРЫ. Это - постоянные  компоненты. Они существовали в волшебных сказках Древнего Египта, они существуют в волшебных сказках XX века. Более того, остается неизменным даже ХАРАКТЕР героя, приза и правил игры! Здесь читатель может возмутиться: неужели за три тысячи лет ничего  не  изменилось. Желающие  могут  проделать мысленный эксперимент:
    1).Взять "Одиссею" Гомера, арабские сказки о Синдбаде - мореходе, сериал  Сабатини  о  капитане  Бладе  и эпопею целой группы авторов (Говард, де Камп,  Ниберг) о Конане-варваре. Разрешается добавить еще  несколько  приключенческих  романов, где  как-то упоминаются путешествия и опасности (кому-то могут нравиться исландские саги, кому-то Жюль Верн, а кому-то - Артур Кларк).
    2).Выбрать случайным образом два произведения и  выделить  в  них
героя, приз и правила игры.
    3).Поставить героя  первого  произведения  вместо  героя   второго (предварительно  причесав  его  под  обычаи соответствующей эпохи) и
посмотреть, что получится.
    4).Проделать то же самое с призами.
    5).С правилами.
    6).Теперь взять  героя  из  одного произведения, приз - из второго и
правила игры - из третьего. Немного потренировавшись таким образом, выполнить контрольный пример:
     Получить из "Одиссеи" Гомера, "Песни о нибелунгах" и произвольного
романа Артура Кларка все три части "Звездных войн" Лукаса.
     После выполнения контрольного примера можно перейти к  следующему
разделу, где  автор попытается ответить на вопрос, что же все-таки изменилось в волшебных сказках.

           4.Методы представления или где же зарыта собака.

     Итак, мы пришли к неутешительному с точки зрения оценки  прогресса
выводу о том, что:
     - набор типовых героев как  состоял, так и  состоит  из  суперменов (вуменов), профессионалов, простых смертных и гадких утят.
     - набор призов как состоял,так и состоит из  любимых женщин (мужчин),  высокого  социального(финансового, еще  какого-нибудь) статуса и спасения чего-нибудь ценного(жизни своей или чужой, чести и т.п.),
     - набор  правил игры как состоял, так и состоит из венегрета мифов
всех эпох от палеолита до эпохи автора включительно.
     Вызывает удивление  тот факт, что кто-то продолжает писать в стиле
МФ, а кто-то продолжает это читать. Но факты - упрямая вещь, и  надо  уметь объяснять их несмотря на парадоксальность.
     В поисках такого объяснения вспомним для начала Марка Твена и его
"Янки  при  дворе  короля Артура", конкретно - ощущения Хэнка от слушания рыцарских легенд в исполнении леди Алисанды.
     Это - пример естественной  реакции  индивида  XX века на МФ образца
Круглого Стола - скука и рассеивание внимания. С другой  стороны,  современная "фэнтези", стилизованная под эпоху короля Артура (например, "Три сердца и три льва" Пола Андерсона),имеет все шансы стать  бестселлером.
Это  несмотря на сходство(а иногда и формальную тождественность) героев, призов и правил игры.
     В связи с  этим  проведем  еще один мысленный эксперимент. Опишем в
дюжине фраз характер Одиссея. Затем откроем первоисточник (Гомер «Илиада», «Одиссея») и  посмотрим, откуда мы этот характер взяли. Вывод: явно не оттуда. Вероятнее всего, мы изобрели новую личность, которая могла бы по нашим(образца XX века) понятиям  в рамках правил игры поэмы Гомера(как мы эти правила понимаем)совершить приписываемые Одиссею поступки. Эта же личность в рамках правил игры "Звездных войн" Лукаса могла бы воевать против антипатичного императора или преодолевать межзвездные пространства в рамках космической трилогии А.Кларка, чем и объясняется успешное решение контрольного примера.
   Итак, ВЫВОД 1:СТРУКТУРА ЛИЧНОСТИ ГЕРОЯ СТАЛА ТРАКТОВАТЬСЯ
         ГОРАЗДО ШИРЕ,ЧЕМ ЕГО ФАКТИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ.
     Отметим, что это  изменение произошло видимо лишь в первые десятилетия XX  века(возможно, после  I  мировой  войны). До  этого  изменения все, что мы относим к жанру МФ было достаточно индифферентно к личности героя, и в этом отношении Верн, Уэллс и Беляев не особенно  далеко  ушли от авторов средневековых романов. Просто на место захватывающих батальных картин эпохи крестовых походов пришли захватывающие картины развития машинной технологии. Пренебрежение личностью героя неизбежно приводит к пренебрежению сложностью картины мира, или, используя нашу  терминологию, сложностью  правил  игры. Психология потребителя МФ усложнилась и, соответственно, потребителя перестал устраивать  герой, представляющий собой марионетку, дергаемую автором за ниточки в соответствии со сценарием. Потребителю потребовался герой, обладающий собственным, условно - независимым от сценария,  внутренним миром. И авторы стали снабжать героя указанным атрибутом.  Но такого героя уже просто смешно заставлять играть по правилам,  степень сложности которых находится на уровне перетягивания каната.  Правила игры начинают ветвиться и размываться, чтобы сравняться по сложности с личностью героя.
   ВЫВОД 2:СТРУКТУРА ПРАВИЛ ИГРЫ ПЕРЕСТАЛА БЫТЬ ОДНОНАПРАВЛЕННОЙ.
     Ясно, что для   примитивного  героя  в  примитивном, однонаправленном, черно-белом мире и приз будет примитивным. Герой, движущийся по  сюжетной  линии  произведения, как  поезд  по рельсам, может либо дойти до пункта, где его ждет заранее объявленный приз, либо свалиться под  откос где-нибудь  посреди  пути. В  МФ  после  "психологической революции", МФ сложного героя и размытых правил, приз во-первых не объявляется заранее и, во-вторых выполняет функции некого концентрированного описания терминальной точки произведения.
     В этом  отношении характерны завершающие моменты "Маски" Лема или
"Пикника на обочине" Стругацких, где то, что по структуре  сюжета  могло
быть  призом, на  самом  деле представляет собой символическую картину,
изображающее нечто, заведомо лежащее за пределами человеческих  понятий
о добре, зле, справедливости и пр. и пр.
   ВЫВОД 3: ПРИЗ СТАЛ АВТОРСКИМ КОММЕНТАРИЕМ К ПРАВИЛАМ ИГРЫ.
     Вот теперь, казалось бы,  мы можем поздравить себя с тем, что окончательно все запутали. С одной стороны за три тысячи лет абсолютно  ничего не изменилось, с другой стороны изменилось решительно все. На самом деле мы ничего не запутали, а лишь констатировали тот факт, что МФ  подчиняется  тем же законам, что и все множество эмоциональных и интеллектуальных областей деятельности человека(вспомним  4  базовых  инстинкта). То  же  самое  можно сказать, например о сексе: при полном изменении общественной морали и норм права  относительно  секса, принципы  секса, описанные  в "Кама-сутре" успешно применяются до сих пор, а все половые извращения существовали еще в античном мире. То же самое можно  сказать и о философии: при радикальном изменении концепций, принципы философских рассуждений не изменились со времен Аристотеля. Попробуем все же  определить суть декларированной нами психологической революции жанра МФ.
   ОПРЕДЕЛЕНИЕ: ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ МФ - ЭТО ПЕРЕХОД К
СТРУКТУРЕ В КОТОРОЙ ЛИЧНОСТЬ ГЕРОЯ ЯВЛЯЕТСЯ ЧАСТЬЮ ПРАВИЛ ИГРЫ
А ПРАВИЛА ИГРЫ СТАНОВЯТСЯ СИСТЕМОЙ ОПИСАНИЯ ЛИЧНОСТИ ГЕРОЯ.

                5. Личность героя: с чем ее едят?

     Картина, нарисованная нами в конце предыдущего раздела чем-то  напоминает  ураборус - древний  алхимический  символ  круговорота  Вселенной, изображающийся как змея, поедающая саму себя начиная с хвоста: правила  игры  и  личность героя представляются единой сущностью, объясняющей себя через себя же. При этом, более или менее понимая, что такое правила  игры, мы  довольно  смутно  представляем  себе, что такое личность героя. Точно так же, как весьма смутно представляем себе,  что такое  личность  человека вообще и наша собственная личность в частности.
    Здесь читатель, особенно тот, который понимает толк в шедеврах классики, может возмутиться, но сделает он это совершенно напрасно. Потому, что все столь любимые им шедевры описывают не личность, а последовательность  эмоций  и  мотиваций личности. Если  в  исландской саге герой без всяких видимых причин взял да и ткнул врага чем-нибудь железным и острым, то  в  шедевре  классики конца  XIX  - начала XX века тот же герой предварительно испытал массу эмоций и прошел через длинную цепь промежуточных состояний от спокойствия до гнева, совершил упомянутый выше поступок, после чего испытал еще пару-тройку эмоций для смысловой завершенности эпизода.  Ничуть не оспаривая  достоинств классической литературы, заметим что причины развития внутреннего состояния героя остались в ней такой же тайной, покрытой  мраком, как и в исландской саге. Разумеется, эмоциональная предистория героя делает его поступки более понятными для читателя,  поскольку позволяет читателю не просто поставить себя на место героя в фактической ситуации, но и в известной степени влезть в  шкуру  героя  за  счет эмоциональной  рефлексии. Однако, рефлексия  личности  героя на личность читателя, пусть даже и очень глубокая, это еще далеко не  описание  личности  героя. Это  просто объяснение одной непонятной вещи через другую
непонятную, зато привычную, вещь (предполагается, что собственная личность читателя - вещь достаточно для него привычная).
    Описание или, если угодно, модель такой сложной системы, как личность героя, должно начинаться с определения, классификации и декомпозиции, просто потому, что ни в науке, ни в искусстве, ни в жизни никакого другого подхода  к  описанию  систем пока не придумано.
     Итак, нам предстоит рассмотреть определение, классификацию и декомпозицию  личности(точнее, личностей)  как системы(или систем) с определенными атрибутами и строением.
     С общефилософской  точки  зрения, личность (субъект, индивид и т.п.) имеет следующие атрибуты:
     - СВОБОДА ВОЛИ - иначе говоря, способность к альтернативному выбору
     - ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР - иначе говоря, критерии и методы выбора
     - СПОСОБНОСТЬ К ЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ ДЕЙСТВИЯМ - иначе говоря, интеллект
     - САМОСОЗНАНИЕ  - иначе говоря, способность анализировать и оценивать собственные атрибуты (первые три из перечисленных  выше)  и  отождествлять  их  с  собственным  "Я"(что уже менее понятно, но интуитивно объяснимо).
     Теперь мы  можем  вплотную  заняться  моделями личности, определив
предварительно, что мы будем понимать под этим термином. Итак:
        Вариант 1.
  МОДЕЛЬ ЛИЧНОСТИ - ЭТО ОПИСАНИЕ, ПОЗВОЛЯЮЩЕЕ ОПРЕДЕЛИТЬ ВЕРОЯТНОЕ
                ПОВЕДЕНИЕ ЛИЧНОСТИ В ЛЮБОЙ СИТУАЦИИ ИЗ МНОЖЕСТВА
                ВОЗМОЖНЫХ СИТУАЦИЙ.
           Аналоги: регрессионные модели в прикладной математике,
                рефлекторные модели поведения в физиологии.
        Вариант 2.
  МОДЕЛЬ ЛИЧНОСТИ - ЭТО ОПИСАНИЕ, ПОЗВОЛЯЮЩЕЕ ИДЕНТИФИЦИРОВАТЬ
                ЛИЧНОСТЬ В МНОЖЕСТВЕ ВОЗМОЖНЫХ ЛИЧНОСТЕЙ.
           Аналоги: модели математической физики,
                сетевые модели поведения в этологии.
     Заметим, что если первое определение исходит из функций  личности,
то второе исходит из ее индивидуальности. Если создание первого варианта модели требует лишь построения некого "черного ящика", который реагирует на внешние сигналы так же, как моделируемый прототип, то построение второго варианта требует воспроизведения некой внутренней структуры прототипа. Очевидно, что вариант 2 модели автоматически удовлетворяет
и требованиям варианта 1 (поскольку внутренняя структура  определяет  и
соответствующие поведенческие реакции), в то время как вариант 1 модели
совершенно не обязательно удовлетворяет  требованиям  варианта  2 (поскольку одинаковые поведенческие реакции в ограниченном множестве ситуаций могут вызываться совершенно разными внутренними структурами  личности).
     Несколько позже мы рассмотрим  ВАРИАНТ  3  определения  личности,
аналогом  которого являются космогонические модели, а сейчас вернемся к
проблеме психологической революции МФ.
     Герой до  психологической революции явно моделировался автором по
варианту 1. Этот герой создавался для действий в  заранее  ограниченном
множестве ситуаций.
     Герой после психологической революции ближе к варианту 2, поскольку его личность является собственно предметом действия.
     Последнее замечание дает возможность окончательно стереть  условную грань между субъектом и объектом. Поясним это заключительной формулировкой раздела:
     СУБЪЕКТ (ГЕРОЙ) ОБЛАДАЕТ  САМОСОЗНАНИЕМ  И СВОБОДОЙ ВОЛИ БЛАГОДАРЯ
СЛОЖНОЙ ДИНАМИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ СВОЕЙ ЛИЧНОСТИ
     ОБЪЕКТ (ПРАВИЛА ИГРЫ)  ОБЛАДАЕТ  СЛОЖНОЙ  ДИНАМИЧЕСКОЙ  СТРУКТУРОЙ
И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ТАКЖЕ ОБЛАДАЕТ АНАЛОГОМ САМОСОЗНАНИЯ И СВОБОДОЙ ВОЛИ
     Вернемся к  роману  Кларка "Город и звезды"(1984 г.) и рассмотрим
его стартовое состояние: город и населяющие его люди. Люди синтезируются
городом путем воспроизведения магнитных записей, живут некоторое весьма
длительное время, изменяя и характеристики собственной личности, и  личностей  окружающих  людей, и псевдоличности города. Решив закончить очередной жизненный цикл, человек определяет комплекс характеристик(в том числе, воспоминаний), которые он желает сохранить в следующем жизненном цикле, после чего переходит к "латентному" существованию в  форме  магнитной записи. Город, в свою очередь, определяет момент начала очередного жизненного цикла каждого человека. Таким образом, и город и каждый из населяющих его людей, совмещают в себе черты объекта и субъекта.
    Тема стирания грани субъект-объект вообще крайне часто  встречается во всех видах МФ второй половины XX века:
     Лем "Маска" - утилитарный объект (робот), наделенный чертами субъекта с выраженным самосознанием и ограниченной свободой воли
     Азимов "Я-робот" и эпопея "Фонд" - технически проработанные вариации  на  ту же тему, в том числе переход между состояниями "субъект" и "объект", Купер "Сомнительная полночь" - социальная инверсия  -  объекты(роботы)  становятся субъектами(которые разрабатывают и осуществляют социальную технологию),а субъекты(люди) - объектами(к которым применяется социальная технология)
     Лаумер "Берег динозавров" - конкуренция между сообществом людей и
сообществом  роботов за реализацию своей модели исторического развития
Стругацкие "Пикник на обочине" - дискутируется  положение  об  относительности понятий "субъект" и "объект", а также условность понятий "разум", "сознание" и "интеллект"
     Лем "Солярис", "Непобедимый" - тезис о неприменимости подобных понятий вне конкретного и устоявшегося человеческого сообщества.
    Это лишь немногие примеры.

              6.Почему так вышло: новые условия развития.

     Само по  себе  распространение темы компьютеризации и роботизации
постиндустриального мира во всех жанрах МФ  совершенно  неудивительно,
поскольку  совпадает  по  времени с реальным появлением в человеческом
обществе утилитарных систем "с  поведением"  -  компьютеров, роботов  и
т.д.  Точно  также в эпоху неолита основной темой была счастливая охота, в эпоху первичного формирования и экспансии  империй  (от  расцвета
Междуречья  до европейского средневековья) - героический эпос, в период
распада феодализма (XVII-XVIII)- социальные утопии, а в период  промышленной революции конца XIX - начала XX - "техническая" фантастика.
     От раннего палеолита и  до  некоторого  момента  "T"  создаваемая
людьми искусственная (технологическая) среда обитания была им безусловно дружественна. Она помогала прокормиться и выжить, она позволяла производить  полезные и удобные вещи и обменивать их посредством торговли на другие - также полезные и  удобные. В  конфликты, происходящие  между людьми на почве распределения собственности и личного подчинения одних другим, технологическая среда практически не принимала  участия  -  она была  нейтральна и явно полезна всем субъектам, даже находящимся в состоянии конфликта.
     Именно по  этой  причине до момента "Т" во всех жанрах МФ практически отсутствует мотив страха перед описываемым будущим. При всех  издержках  предполагается, что события имеют безусловную тенденцию в глобальном смысле развиваться от имеющегося  к  лучшему. В  результате  на стадии  "технической"  фантастики прослеживается детский восторг перед созданной средой обитания. Однако, в реальном мире уже появляются первые симптомы  вмешательства технологической среды в качестве стороны в социальных конфликтах. Прежде всего, эта среда начинает вытеснять людей из некоторых  отраслей  производства  (текстильная  промышленность в Англии),лишая их таким образом средств к существованию. Итог - первая волна  безработицы и начало движения луддитов. Последнее наиболее примечательно, поскольку ЛУДДИТЫ ВОЮЮТ ПРОТИВ МАШИН,КАК ПРОТИВ СУБЪЕКТОВ, ОБЛАДАЮЩИХ  СВОБОДОЙ ВОЛИ. Таким образом впервые неявно признается, что ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ МОЖЕТ СТАТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ СТОРОНОЙ В  СОЦИАЛЬНОМ КОНФЛИКТЕ и, что также немаловажно МОЖЕТ ОДЕРЖАТЬ ПОБЕДУ НАД ЛЮДЬМИ.
     Сделаем короткую паузу после I мировой войны  (помните  -  именно
тогда произошла смена типа героя МФ) и обратим внимание на то, что между человеческим сообществом и созданной людьми  средой  обитания  явно
пробежала  черная  кошка. Стало совершенно очевидно, что технологическая
среда может не только лишать людей средств к существованию, но и УПРАВЛЯТЬ  ВСЕМИ  АСПЕКТАМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ,А ПРИ НЕОБХОДИМОСТИ - И ИСТРЕБЛЯТЬ ЛЮБЫЕ МЫСЛИМЫЕ КОЛИЧЕСТВА ЛЮДЕЙ.
     Дадим несколько пояснений к этому тезису: во-первых управление государственными системами периода I мировой войны, хотя и осуществлялось людьми, но  уже определялось не их свободной волей, а набором технологических принципов,  во-вторых конкретный механизм уничтожения также определялся в основном технологическими принципами, поскольку большинство людей было истреблено техническими средствами, не требовавшими  волевых решений  обслуживающего персонала (например, орудийный расчет производит наведение и ведет огонь в соответствии с приказом, состоящим из абстрактных координат цели, даже не представляя, во что собственно он стреляет).
     Таким образом, впервые за всю историю человечества в общество проник СТРАХ ПЕРЕД ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ СРЕДОЙ ОБИТАНИЯ. Когда же обнаружилось, что среда обитания стала настолько самостоятельной, что  действует  практически  независимо  от того, как и кем управляется само человеческое общество,  этот страх на долгое время стал определяющим в духовной жизни общества. Так родился новый жанр МФ - СОЦИАЛЬНЫЕ АНТИУТОПИИ.
     II мировая война вместе с предшествовавшими и сопутствующими  ей,
а  также последовавшими непосредственно за ней социально - психологическими и технологическими эффектами усилила этот  страх  до  критической точки. Ни  один человек более не смог чувствовать себя в безопасности ни один день.  Технологическая среда умела  теперь  не  только  диктовать принципы  управления,  но  и  управлять без участия человека (в связи сразвитием автоматики, включая электронику, в т.ч. компьютеры). При этом в первую очередь она стала управлять системами глобального уничтожения.
     Эта ситуация достигла своего апогея в период  реального  ядерного
противостояния(1946 - 1963). Именно к этому промежутку времени относятся наиболее черные романы-антиутопии ("451  по  Фаренгейту"  Р.Бредбери
написан  в  1953, к этому же периоду относятся наиболее зловещие по со-
держанию рассказы Р.Шекли и "Грех  межзвездный"  Ф.Ж.Фармера). Все  эти
образцы  МФ  объединяет  концепция  бунта самосознания человека против
собственной технологической среды. Среды, вооруженной как системами  тотального контроля  над личностью, так и идеальными в своей бесчеловечности и отлаженности системами индивидуального и тотального террора и  истребления. Фактически это концепция инверсии позиций человека и технологической среды, когда победившая в борьбе за доминирующее положение в техносоциуме  технологическая среда или безжалостно приспосабливает человечество к своим абсурдным (с человеческой точки зрения) целям, или просто истребляет человечество, как «лишний» элемент.
     Возможно, именно МФ вызвало тот стресс, который и мобилизовал человечество  в  60-е - 70-е годы на то, чтобы наконец положить конец всевластию технологической среды и поставить ее в рамки  более  или  менее соответствующие целям развития человечества(со среднечеловеческой точки зрения того периода). Но основным достижением того периода было  наверное формирование нового - системного понимания технологии. И принесло это понимание как сладкие, так и горькие плоды.
     С психологической точки зрения, это было открытие нового типа трагедии  - трагедии  самостоятельно  мыслящего индивида в среде массового производства всего - начиная от автомобилей и заканчивая культурой,  а в  комплексе  - массового производства стандартных, как гайки жизненных циклов человеческих существ("451 по Фаренгейту" Р.Бредбери).    
    С общесистемной точки зрения, это восприятие технологии, не как набора знаний умений и механизмов и не как конкурирующего с  человечеством субьекта, а как некоторой сложной системы со своими законами развития, в известной степени аналогичными законам эволюции в  биологическом мире. При этом система эта не является сама по себе ни дружественной, ни враждебной по отношению к человеку и человечеству.  Те или иные полезные  и  зловредные  свойства люди приписывают ей сами в соответствии с принципом антропоморфизма и принятыми нормами морали ("Сумма  технологий"  С.Лем,1961). К некоторым из аспектов этого фундаментального футурологического труда С.Лема мы еще вернемся позже, рассматривая проблему  совместимости  человеческого мировосприятия и самосознания в среде физической и технологической реальности.
     Так или  иначе, эпоха  страха закончилась. На смену ей пришла эпоха
новой технологической эйфории, символом  которой  являются  космические
одиссеи (поразительно близкие по духу путешествиям Синдбада эпохи великих открытий средневековья и эпохе  научно - промышленного  взлета  конца XIX  - начала XX века).Эту страницу МФ безусловно открывает "Космическая одиссея" А.Кларка (1964),а завершает, кстати сказать,  "Космическая одиссея-3" того же А.Кларка (1987).
     В МФ наступил очередной период "счастливой охоты" длиной  в  четверть  века. Человек вырвался в ближний космос и постепенно добрался до Луны, а затем (в беспилотном варианте) практически до всех  планет  солнечной  системы. Человек посылает в дальний космос зонды и радиосообщения. Человек исследует дальний космос на предмет не только новых  физических  объектов, но  и сигналов от иных цивилизаций (которые,  согласно всем научным теориям существуют на расстояниях порядка десятков световых лет от нас и вот-вот должны быть обнаружены) или хотя бы наблюдаемых результатов их  деятельности.
     Кажется, еще  немного  и  человечество начнет расселяться по планетам солнечной системы, а затем совершит бросок к ближайшим звездам.
     На Земле  тем  временем  ослабевают и распадаются либо становятся
мирными наиболее опасные в военном отношении тоталитарные режимы, развитые страны вступают в период постиндустриального развития и общедоступности материального благополучия.
     Предсказанные МФ  первых послевоенных лет полностью автоматизированные предприятия и машины, глобальные  информационные  системы, персональные  электронные  библиотеки  и  системы  искусственного интеллекта стремительно становятся реальностью, причем без  тех  издержек, которые сулили автора "черных" антиутопий.
     И, тем не менее, оказалось, что несмотря на все изложенные факты, все обстоит далеко не так замечательно. Об этом - в следующем разделе.

    7. Что все-таки вышло: перспективы постиндустриального развития.

     Лавинообразное развитие  новых  наук (в том числе, гибридных и объединяющих дисциплин) и технологий в эпоху постиндустриального развития породило не только положительные и отрицательные последствия прогресса -  космические  корабли, робототехнику, генную  инженерию,  персональные компьютеры, кредитные  карточки с одной стороны и новые наркотики, новые виды психозов, компьютерную преступность - с другой стороны.
     Последствия оказались гораздо глубже:
     ПРОИЗОШЕЛ КАЧЕСТВЕННЫЙ  СКАЧЕК  ТЕМПА  ИЗМЕНЕНИЯ  ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ
СРЕДЫ  ОБИТАНИЯ и, соответственно,  НОРМЫ ОБЩЕСТВЕННОЙ МОРАЛИ ПЕРЕСТАЛИ
УСПЕВАТЬ АДАПТИРОВАТЬСЯ К ЭТИМ ИЗМЕНЕНИЯМ.
     Поясним этот тезис. Когда примерно 4 - 5 тысяч лет назад сформировались первые государства, одновременно сформировались базовые принципы общественной морали, вошедшие впоследствии в качестве составной части в наиболее распространенные религии и кодексы. Эти базовые  принципы  без радикальных  изменений  просуществовали до эпохи ренессанса,  затем в период с конца XVII по конец XIX веков несколько трансформировались  в плане взаимоотношений народа, власти и закона.
     Пересмотр этих принципов в сфере  "повседневной  бытовой  морали"
начался лишь после I мировой войны. Сначала распалась связь поколений -
стили жизни двух поколений стали не разными, а  просто  несовместимыми
друг  с  другом. Практически  одновременно  с этим произошла деструкция
норм сексуальной жизни -  связь  между  сексом, деторождением, браком  и
наследованием  перешла в разряд вещей, регулируемых произвольными решениями и предпочтениями субъектов. В ряде стран началось смягчение  запретов  на  порнографию, что  же касается употребления наркотиков, то оно хотя и осталось под запретом, но его общественное осуждение сильно  ослабло. Уважение к власти перестало быть обязательным атрибутом порядочного гражданина, не говоря уже об уважении к религии и традициям.
     Во второй  половине XX века, процесс плавного пересмотра моральных
принципов завершился и сменился периодом их тотального крушения в постиндустриальном обществе.
     Жители наиболее развитых стран перестали  воспринимать  труд  как
тяжелый, но  неизбежный  путь  добычи средства к существованию, а потерю
рабочего места - как угрозу нищеты. Тот или иной род занятий стал восприниматься  прежде  всего  как  способ самореализации и лишь во вторую очередь - как способ повышения благосостояния. Отношения  собственности с  развитием банковской и кредитной системы, системы страхования и концепции акций и других ценных бумаг приобрели весьма расплывчатый и даже условный характер.
     Начался процесс глубокого преобразования  инфраструктуры  центров
концентрации  населения  и  разрушения  городской субкультуры.  Города
превращаются в деловые центры, а люди предпочитают  расселятся  за  городской чертой в коттеджах и малоквартирных домах.
     В конце концов даже человеческая жизнь стала в некоторых  случаях
не совсем определенным и также условным понятием. Так например операции
типа лоботомии могут приравниваться к  убийству,  поскольку  разрушают
личность человека, хотя и не приводят к физической смерти тела, а отключение человека от аппаратуры поддержания жизни (действие, однозначно вызывающее физическую смерть),  после  наступления необратимых изменений коры мозга, считается нормальной медицинской практикой. Такие вопросы,  как  предельный  срок проведения  абортов  и  процедура эвтаназии являются спорными и иногда неясными даже с юридической точки зрения.
     Что касается преобразования сексуальной и репродуктивной областей
жизни, а также норм брачно-семейных отношений, то здесь моральные  нормы
размыты  до неузнаваемости в связи с исчезновений базовых понятий. Такие
мелочи, как порнография, вообще перестали  волновать  общественное  мнение, поскольку  даже само понятие перешло из морально-этической сферы в эстетическую. Изменение пола человека стало ординарным(хотя и  довольно редким)  явлением, искусственное осеменение стало допустимым для человека,  в некоторых странах начали признаваться браки между лицами одного пола, а в некоторых - сделки по вынашиванию детей.
     Коэффициент естественного воспроизводства  населения  в  развитых
странах стабилизировался примерно на уровне 1, причем не из-за экономических причин, а почти исключительно в силу средних предпочтений  субъектов.
     В сфере отдыха произошло вытеснение многих видов массового  отдыха, зато  появилась совершенно новые средства индивидуального - начиная
от телевидения и заканчивая системами еще  правда  весьма  несовершенной, но  уже явной ЭМУЛЯЦИИ ЖИЗНИ на основе бытовых компьютерных систем с развитой периферией, а употребление наркотиков стало  рассматриваться просто как элемент эксцентричности индивида.
     Резюмируя вышесказанное: ПРАВО  НА  ЖИЗНЬ, СВОБОДУ  И  СТРЕМЛЕНИЕ К
СЧАСТЬЮ, определенные Декларацией прав человека еще в  1787  году,  как
некий  идеал, через 200 лет стали пониматься совершенно буквально:  как
право на жизнь - такую, которая человеку нравиться, свободу - в тех рамках, которые  человек себе установит и стремление к счастью - как человек его понимает.
     Прямое общественное  регулирование испытывает тенденцию к полному
вытеснению из частной жизни человека и сохранению лишь в области контроля  за  тем, чтобы  реализация своих прав одними субъектами не мешала реализации тех же прав другими.
     Возможности косвенного  общественного регулирования остаются достаточно широкими (явная и скрытая политическая, товарная и прочая рек
лама), но  возможности  жесткого воздействия на индивида здесь отсутствуют.
     Отдельный средний  человек  перестал интересоваться миром в части
его (человека) прямо не касающейся и сосредоточился на  ублажении  себя, как отдельного, самоценного и конечного во времени живого существа.
     Что касается человечества в целом, то космическая эйфория закончилась, поскольку  оказалось, что  по крайней мере в обозримом космосе нас не ждут отличные ребята из других миров с набором  рождественских  подарков, а  планеты  солнечной  системы  (которые ВСЕ стали доступны для космических полетов уже к концу 80-х) во-первых необитаемы, а во-вторых по  ним не разбросано щедрой рукой Создателя золото и бриллианты. Иначе говоря, эскалация космического развития стала восприниматься, как практически  бесполезная,  зато  очень дорогостоящая игра. Все космические устремления человечества на длительный период времени свелись к системам спутниковой коммуникации и сканирования.

     Мнения авторов  МФ на счет сущности и перспектив постиндустриального развития человечества разошлись на 180 градусов.

     Последователи антиутопизма сходятся на мысли, что хитроумная  технологическая  среда победила-таки наивное человечество, причем победила совершенно  бескровно. Человечество, став  не  нужным  даже  самому  себе, прекратит свое существование как цивилизация и превратится в миллионы самоизолировавшихся индивидов, деградировавших до уровня потребителей  на  иждивении  у самоподдерживающейся технологической среды. Короче, человечество надо срочно спасать.
     Рациональная школа придерживается того мнения, что потеря интереса
к космической экспансии - это всего лишь отдых человечества после первой пробы сил. Спасать его не надо, само собой, в силу естественного хода развития, дойдет и до второй(а возможно и последующих) попыток, более
удачных.
     Иррациональная школа вообще не занимается  разнообразной  мышиной
возней  в космосе и, тем более, бурями в стакане воды вокруг новых научных и технологических открытий. В первую очередь это "фэнтези" и  "сказочная  фантастика", которая  моделирует  свои фиктивные миры на пустом месте в соответствии с теми человеческими эмоциями и проявлениями, которые  хочется  исследовать.
    Появившись после I мировой войны, эта школа стала наиболее популярна именно сейчас, когда мир стал призрачным и непонятным, а  средний нормальный человек зачастую лишился жизненных ориентиров. Отсюда - подсознательная тоска по некому "золотому веку", когда  мужчина был мужчиной, женщина - женщиной, а жизнь была яркой и насыщенной и лишь от индивидуальных качеств самого человека зависело победит  ли  он  в  следующей  битве. Зато  победа  действительно была победой (как, впрочем, и поражение - поражением). Видимо поэтому  и  в  "Конане-варваре"  Говарда (по тексту - непосредственно после гибели Атлантиды) и в "Хрониках Эмбера" Желязны (вне привычного мира и даже  времени)
и в "Маджипурских хрониках" Сильверберга (в неопределенном,  но явно на
несколько тысячелетий отдаленном от нас будущем) люди живут по простым
законам  в  стилизованной  как  правило под античность технологической
среде и решают свои проблемы кулаком и мечом.
     Системная школа  МФ  занимает  особую позицию: человечество только
начинает осознавать на каком собственно оно  свете. Именно  об  этом  и
пойдет речь в следующих разделах.

                8.На каком же мы свете?

    Краткое резюме того, что было раньше.
    А). В отношении виртуальных миров МФ.
     Общая закономерность: социум стремится к реализации некоторых, наиболее привлекательных для большинства деятельной части социума,  виртуальных миров.
     Дополнение: реализованные  виртуальные  миры  имеют  существенные
отклонения от своих прообразов.
     Следствие: реализация  виртуальных  миров  всегда  сопровождается
непредсказуемыми и неоднозначными эффектами.
     Общее правило:  изобретение  привлекательного  виртуального  мира
почти неизбежно приводят к более или менее существенным социально-технологическим изменениям.
    В). В отношении личности героя.
    СУБЪЕКТ(ГЕРОЙ) ОБЛАДАЕТ  САМОСОЗНАНИЕМ И СВОБОДОЙ ВОЛИ БЛАГОДАРЯ
СЛОЖНОЙ ДИНАМИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ СВОЕЙ ЛИЧНОСТИ
    ОБЪЕКТ(ПРАВИЛА ИГРЫ) ОБЛАДАЕТ СЛОЖНОЙ ДИНАМИЧЕСКОЙ СТРУКТУРОЙ И,
СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ТАКЖЕ ОБЛАДАЕТ АНАЛОГОМ САМОСОЗНАНИЯ И СВОБОДЫ ВОЛИ
    Дополнение: СУБЪЕКТ  И ОБЪЕКТ ВЗАИМОДЕЙСТВУЮТ В ОГРАНИЧЕННОЙ ОБ-
ЛАСТИ - ПРОСТРАНСТВЕ ВОСПРИЯТИЯ СУБЪЕКТА.

     Сразу же  введем Вариант 3 модели личности, речь о котором шла выше.
 МОДЕЛЬ ЛИЧНОСТИ - ЭТО ОПИСАНИЕ СИСТЕМЫ, ВКЛЮЧАЮЩЕЙ СВОЮ ПРЕДИСТОРИЮ
                И ПРИНЦИПЫ, ПОЗВОЛЯЮЩИЕ ВЫВЕСТИ ВОЗМОЖНЫЕ (ЛИБО
                ВЕРОЯТНЫЕ) ПОСЛЕДУЮЩИЕ СОСТОЯНИЯ ИЗ МНОЖЕСТВА
                ПРЕДШЕСТВУЮЩИХ
          Аналоги: космогонические модели.
    Два важных дополнения:
     - Совершенно также, как личность героя, можно описать и правила игры.
     - Любое описание является неполным. Чем менее оно полное, тем больше разброс возможных (вероятных) сценариев  развития, зато  тем  меньше значимость ошибки в "исходных данных".

     "Системная" школа  МФ  как раз и развивается на субстрате ограниченности человеческого восприятия реальности и, как следствие, неустранимой  неопределенности прошлого и настоящего,  порождающей неустранимую многовариантность будущего, а именно:
     1. Мы ПО  ОПРЕДЕЛЕНИЮ не понимаем объективной структуры мира в котором существуем, поскольку можем моделировать его лишь в условных терминах, порожденных нашими алгоритмами восприятия.
     2. Мы ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ не понимаем объективной структуры собственного сознания по той же причине.
     3.Мы ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ не понимаем соотношения и степени взаимодействия между первым и вторым - по названным выше причинам.
        Что же следует из этих трех "НЕ"?
     Все, что может понимать человек (т.н. человеческий способ мышления), лежит внутри ограниченного, оформившегося еще в античные времена,  набора базовых понятий и соотношений в пространстве его восприятия реальности.
     У нас нет никаких оснований предполагать, что такие понятия и соотношения адекватно отражают какие-либо системные связи в  реальном  мире.
     Более того, у нас есть все основания предполагать для некоторых соотношений обратное.
     Целый ряд  наблюдений релятивистской и квантовой механики не описывается в рамках этих понятий. Если релятивистское  пространство-время и "размазанные" элементарные частицы еще как-то вписались в наш способ мышления, то  туннельный  эффект, дифракция  единичной  частицы  и виртуальные пары оказались уже в вне области, которая этим способом мышления охватывается.
     Наш способ мышления (и наш понятийный, т.е. языковый аппарат) исходит из того, что объект  либо  существует, либо нет, что объект либо один, либо их несколько, что одно и то же место не могут занимать два объекта одновременно, а один объект не может  находиться  в нескольких местах одновременно и, наконец, что для перемещения из одного место в другое надо пройти непрерывный путь между ними.
     Абстрактный математический  аппарат, описывающий  наши наблюдения,
требует, чтобы мы поверили в обратное, и нам приходится  пополнять  язык
новыми  понятиями, которые сами по себе пробивают бреши в картине мира,
которую каждый из нас носит в своем сознании.
     До тех  пор, пока все эти изменения касались лишь узких специалистов,  средний человек мог спокойно существовать в рамках античной системы понятий, поскольку дурная привычка элементарной частицы проскакивать сквозь заведомо непроходимый барьер, одиночно дифрагировать  и  быть  виртуальной, никак этого человека не касалось. Однако, к середине 70-х выяснилось, что среднему человеку неминуемо предстоит столкнуться с подобными вещами или, как минимум, с их следствиями.  Более того, среднему человеку предстоит перспектива переосмысления собственной индивидуальности, сознания и самосознания, как чего-то совершенно нового,  не само собой разумеющегося, и подверженного серьезным  и  опасным  трансформациям  под влиянием внешних факторов.
     В результате - МЫ ЖИВЕМ В МИРЕ, НЕ БУДУЧИ УВЕРЕННЫМИ НИ В  ТОМ, ЧТО
ЭТОТ МИР НА САМОМ ДЕЛЕ СУЩЕСТВУЕТ,  НИ ДАЖЕ В ТОМ, ЧТО МЫ САМИ СУЩЕСТВУЕМ ТАК, КАК ЭТО НАМ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ.
     Вот основной психологический итог последней технологической революции, который, кстати был предсказан С.Лемом еще в 60-е годы (Кибериада, Сумма технологий).
     Вот причина повального увлечения НЛО, магией, экзотическими сектами
и литературой, эксплуатирующей эти увлечения.

                9. Итак, системная школа.

     Первый постулат системной школы полностью повторяет то, что мы определили  как  основной психологический итог последней технологической
революции, но с одним маленьким (но принципиальным) добавлением:
     МЫ ЖИВЕМ В МИРЕ, НЕ БУДУЧИ УВЕРЕННЫМИ НИ В ТОМ,ЧТО ЭТОТ МИР НА СА-
МОМ ДЕЛЕ СУЩЕСТВУЕТ, НИ ДАЖЕ В ТОМ, ЧТО МЫ САМИ СУЩЕСТВУЕМ ТАК, КАК ЭТО
НАМ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ - И ЭТО АБСОЛЮТНО НОРМАЛЬНО.
     С точки зрения системной школы совершенно не обязательно понимать
внешний  мир во всей его полноте. Важно лишь, чтобы та модель мира, кото
рой мы пользуемся, адекватно отражала связи между воспринимаемыми  нами
параметрами  мира. Первый шаг к такой модели - это отказ от перечисленного в предыдущем разделе перечня понятий и соотношений, как незыблемой и  вечной  базовой  системы. Безусловно, это очень трудный шаг, поскольку представить себе нечто возможное, но  непривычное  с  понятийной  точки зрения  гораздо  сложнее, чем поверить в нечто абсолютно невозможное, но лежащее в рамках привычной системы понятий.
     Системная школа  как  раз  и занимается изобретением воображаемых
ситуаций, не вписывающихся в привычный понятийный аппарат.
     Приведем  для иллюстрации несколько примеров:

    1). Копирование и идентификация личности.
     Предположим, мы произвели  копирование  конкретного  человека (для
определенности назовем его Н.) с точностью до  молекулярной  структуры
включительно  (сейчас мы не будем обсуждать ни возможные цели подобной
акции, ни технологию ее  физического  осуществления).Попытаемся  разобраться  в  социальных, моральных и правовых последствиях случившегося с позиции здравого смысла. С этой позиции Н.  может существовать только в единственном числе, поскольку занимает совершенно конкретную социальную нишу - существует семья  Н., имущество  Н., место  работы  Н., банковский счет  Н.  и т.п. С другой стороны он имеет определенные обязательства и несет по ним какую-то ответственность.
     Продолжая это рассуждение, приходим к выводу, что все это принадлежит ПЕРВИЧНОМУ Н., а ВТОРИЧНЫЙ Н.(т.е.  копия) не имеет на все упомянутое  никаких законных прав (в силу своего искусственного происхождения). По той же причине он не несет и соответствующих обязательств.
     С другой стороны, "вторичный" Н.  осознает себя полноценным Н. (каковым объективно и является) со всеми вытекающими отсюда  последствиями. Точно  также  (как истинного и полноправного Н.) воспринимают его и все акторы, не поставленные в известность о событии копирования.
     Те же  акторы, которые столкнутся с обоими Н., не имея информации о
том, который из Н.  является копией, вероятнее всего, не  смогут  разумно ориентироваться в сложившейся ситуации...
     Рассмотрим теперь обратную ситуацию. Некто Н.  В следствии тех  или
иных  причин  начинает  лишаться  различных органов, которые заменяются
протезами. Мы привыкли к протезам зубов, конечностей, сердца, но что  если речь идет о протезе части мозга (пока мы не касаемся вопроса о том, как подобный протез устроен, предполагая лишь, что он функционирует удовлетворительно  с точки зрения общей практики протезирования).К замене некоторых  частей  мозга  мы, вероятно, тоже  отнесемся  спокойно  (например, мозжечок или зрительные центры),а вот протез, скажем, коры головного мозга может быть воспринят уже с некоторым сомнением. Как принято  считать, именно этот орган в наибольшей степени ответственен за мыслительные процессы, которые определяют личность человека.
     Тем не  менее, замена  части  коры  протезом, вряд  ли заставит нас
усомниться в правопреемстве личности пациента (хотя бы из тех  соображений, что  люди живут и с частично разрушенной корой безо всякого протезирования).Отсюда с неизбежностью следует, что  правопреемство  будет сохранятся  и для пациента, чей мозг полностью заменен протезом (в противном случае, нам пришлось бы установить какое-то разграничение в  зависимости от доли протеза, а это уже полный абсурд).
     Итак, мы установили, что права личности могут признаваться за предметом, который является продуктом технологии. Более того, если этот предмет получен из живого человека  путем  последовательной  замены  органов, то эти права просто ДОЛЖНЫ за ним признаваться.
     То, что мы только что установили, имеет ряд далеко идущих  последствий:
     во-первых, поскольку продукты  технологии  могут  быть  изготовлены, вообще  говоря, в любом количестве экземпляров, мы получаем не только проблему практически неограниченной продолжительности жизни  индивидов (что  само по себе радикально меняет структуру отношений в социуме), но и вполне реальную перспективу всех коллизий, связанных с существованием нескольких копий одной личности (о чем речь шла выше);
     во-вторых, мы  оказываемся перед лицом неизбежного разрушения физического единства индивидов, составляющих  социум, поскольку  отделение личности  от  человеческой оболочки неизбежно влечет за собой разнообразные варианты модификации индивидов,  в том числе дополнение или замена элементов личности,  создание гибридных личностей и сопутствующие проблемы, которые трудно даже перечислить.
     в-третьих, мы неизбежно сталкиваемся  с  проблемой  возникновения
личностей   (псевдоличностей?), созданных   чисто  технологическим  путем, т.е.  никогда не существовавших в "человеческой" форме. Какие права могут  (и  должны) признаваться за ними? Те же, что и за обычными людьми или меньшие, и если меньшие то насколько? С одной  стороны, мы  знаем  из истории, к  чему  приводит ограничение прав человека по признаку происхождения или физических особенностей, с другой  стороны, признание  прав человека  за  любым  техническим устройством, проявляющим  минимальные признаки индивидуальности, недопустимо уже по совершенно иным очевидным причинам;
     Наконец последнее  из  этой области. Мы оказались перед необходимости установления ГРАДАЦИЙ ПРАВ ЛИЧНОСТИ в зависимости от  УРОВНЯ  ЕЕ СОЗНАНИЯ. На  данный  момент  нам  известны  следующие уровни признания прав:
     - для людей - полная либо ограниченная дееспособность
     - для  животных  - право на защиту от жестокого обращения и право
на учет привязанностей при отсутствии иных способов определения  собственника животного
     - для технических устройств - отсутствие прав.
     Возьмем за исходную точку то, что касается животных. Права животных
установлены законом исходя из антропоморфности некоторых поведенческих
черт  животных  (в  самом деле, абсолютное большинство людей согласны с
необходимостью защиты от жестокого обращения кошек и  собак, но  никому
не придет в голову распространять этот принцип на мух и тараканов).
     Из общих соображений понятно, что за техническим устройством, поведенческие  реакции которого столь же антропоморфны, как у кошки или собаки, можно было бы признать те же права. При этом современная  технология уже в состоянии создавать технические устройства, обладающие подобным уровнем поведенческих реакций. А,  учитывая способность таких  устройств  выполнять некоторые достаточно сложные виды работ, отсюда недалеко и до ограниченной дееспособности.
     Модели всех описанных коллизий технологии и основ права можно обнаружить и у А.Азимова (Я - робот,  Обнаженное солнце) и у С.Лема (Кибериада, Солярис).
     Далее рассмотрим пример из существующей технологической  действительности:  из практики программирования экспертных систем (особенно в гуманитарных науках) известно, что экспертная система в известной  степени  "наследует"  некоторые особенности мышления эксперта, участвующего в ее программировании. Так ли далеко отсюда до ситуации, когда для  спасения жизни пациента нечто подобное будет использовано в качестве протеза части мозга?
     Подведем маленький  итог - оказывается, у нас под самым носом разворачиваются процессы, к восприятию которых наше обыденное  сознание  и наш здравый смысл (не говоря уже о правовых нормах) АБСОЛЮТНО НЕ ГОТОВЫ.

    2).Общественная и индивидуальная целесообразность.
     Предположим, что нам удалось создать систему, способную  анализировать  состояние  и потенциальные реакции общества (например, страны, как единого  социально-экономического  комплекса),на  ближайшие, скажем  50 лет, а также выдавать практически точные рекомендации о необходимых управленческих действий для достижения любой наперед заданной цели (если цель в принципе достижима).При этом система выдает рекомендации с учетом имеющихся законодательных ограничений.
     Попробуем оценить возможные последствия реализации управления обществом с использованием такой системы. Как уже было  сказано, нам  надо всего  лишь задать цель (несколько целей, цель с ограничивающим условием) и выполнить рекомендуемые действия.
    Начнем с цели. Итак, мы хотим:
    - Свести к минимуму преступность и насилие;
    - Обеспечить каждого члена общества достойным жильем и предметами
потребления, качественным питанием, лечением, образованием и отдыхом;
     - Предоставить  каждому  желающему работу, причем по возможности в
привлекательной для него области, причем так, чтобы работа  не  наносила
ущерб его физическому и психическому здоровью;
     - Обеспечить с соблюдением этих условий  нормальный  уровень  естественного воспроизводства населения;
     - Привести производство в форму, не наносящую невосполнимого ущерба окружающей среде;
     - При всем вышесказанном, обеспечить максимальный рост экономического потенциала (этот пункт может быть раскрыт подробно с учетом желаемых инвестиций в науку, культуру, оборону и т.п.).
     Вот, мы поставили  цели (причем очень достойные) и получили некий
набор  рекомендаций  (причем  абсолютно  законных)  на  ближайшие   50
лет. Приступим  к их исполнению и посмотрим, что получится в управляемой
таким образом стране. И увидим, что все получилось как заказывали.
     Только соседние страны и мировое сообщество почему-то стали называть нас извращенцами, дегенератами и скотами. Это  обстоятельство  заставляет нас внимательнее взглянуть на природу наших достижений и на ту цену, которую общество за эти достижения заплатило. Восстанавливая  хронологию событий, мы начинаем понимать логику тех рекомендаций, которые с такой готовностью исполняли:
     Первой посылкой  системы было то, что огромное количество ресурсов
тратится на цели, противоречащие поставленным. Прежде всего, это создание товаров  и услуг, совершенно не связанных с естественными потребностями человека и продвигаемых на рынок либо в силу традиции, либо путем  создания новой моды посредствам прямой и скрытой рекламы.
     Общество, например, производит: алкогольные напитки, табачные   изделия, разнообразную кондитерскую и деликатесную продукцию.
     Производятся порнофильмы, триллеры и боевики и другие элементы индустрии развлечений,а также ювелирные украшения,  престижные, но малофункциональные автомобили и бытовая техника, строится  престижное жилье, отели, офисные здания и производится престижная обстановка
для них. Моделируется и производится огромное количество престижных, дорогостоящих, но малофункциональных предметов обихода.
     Наконец, для эффективного сбыта всего этого существуют специализированные предприятия и инвестиции в рекламу.
     И в этой области распределяется около ПОЛОВИНЫ совокупного  фонда
потребления.
     Второй посылкой системы было несоответствие некоторых  общественных  и государственных институтов (армия, судебная и полицейская система, школа, наука, казенная промышленность, налоговые органы и органы социального  и медицинского обеспечения) и способов распределения финансирования поставленным целям.
     В результате централизованные материальные ресурсы и человеческий
ресурс во-первых неэффективно используются, а во-вторых  возобновляется
неоправданно медленно и без должного прогресса качества.
     Поскольку прямо запретить и изменить все это законным  путем  невозможно, СИСТЕМА РЕКОМЕНДОВАЛА поддержать определенные научные направления и предоставить льготы некоторым общественным движениям.
     В результате  общественные ориентиры начали постепенно меняться в
сторону отказа от  некоторых  стандартов  потребления, появления  новых
критериев  престижности, а общественное мнение стало склоняться к необходимости законодательного запрета на определенные виды деятельности и законодательного изменение других видов деятельности.
    В результате через пятьдесят лет:
     - Преступность  и  насилие  практически  исчезли (поскольку исчез
имущественный ориентир общественного престижа, равно  как  и  некоторые
асоциальные элементы сексуального поведения);
     - Каждый член общества получил жилье и предметы потребления, питание, лечение, образование, работу  и  возможность  отдыха  - в такой форме, количестве и качестве, что  это  соответствует  медико-биологическим нормам и требованиям к качеству жизни и запросам самих членов общества (поскольку индивидуальные  запросы  стали  определяться  исключительно этими нормами);
     - При этом установился нормальный уровень естественного воспроизводства населения (поскольку этот уровень стал восприниматься как норма приличия);
     - Производство преобразовано в экологически приемлемую форме (под
влиянием новых общественных ориентиров);
     - Обеспечен  объективно-быстрый  рост  экономического  потенциала
(поскольку образовалась огромная экономия ресурсов);
    Т.е. достигнуты все поставленные цели.
     Более того, люди стали в среднем более здоровыми, понизился уровень
детской  смертность и врожденных заболеваний, увеличась средняя продолжительность жизни,понизилась заболеваемость  среди  взрослого  населения. Уменьшилось  количество самоубийц, наркоманов, неблагополучных семей и т.д.(поскольку люди начали руководствоваться в своей жизни  рекомендациями медицины, а не какими-либо иными соображениями).
     Теперь взглянем на эту ситуацию с чисто субъективной  точки  зрения:
     В качестве меры индивидуального успеха вместо привычных нам стандартов  имущественного благосостояния, личной    власти(влияния),престижного рода занятий, наконец принадлежности к некоторому элитарному  клубу, появилась некая другая абстрактная мера - БАЛЛ СООТВЕТСТВИЯ, аналогичный школьной оценке и определяющий соответствие индивида общественным  стандартам  (речь о которых шла выше). При этом более высокий балл соответствия не дает обладателю никаких льгот или преимуществ - он САМ ПО СЕБЕ воспринимается как преимущество, ПРИЧЕМ ЕДИНСТВЕННО ВОЗМОЖНОЕ, и именно им определяется отношение окружающих к обладателю того или иного балла.
     Мы не будем касаться вопроса о том, каким способом индивиду  присваивается  тот или иной балл соответствия (допустим даже, что этот способ обеспечивает достаточную объективность),а зададимся  вопросом: нравится  ли нам такой способ достижения общественного процветания, и если не нравится - то почему?
     Ответ предельно  прост: такой  способ  нам  не  нравится, поскольку
предполагает  переход  общества  к  ИСКУСТВЕННО СОЗДАННОЙ И НАВЯЗАННОЙ
(пусть даже без ВИДИМОГО принуждения) ШКАЛЕ ЦЕННОСТЕЙ. Этот ответ можно найти в любом хорошем образце социальной фантастики - от Р.Бредбери
(451 по Фаренгейту) до А. и Б. Стругацких (Град обреченный).
     На первый взгляд, ответ вполне логичный, но он порождает новый вопрос: а  является  ли ЕСТЕСТВЕННОЙ и НЕ НАВЯЗАННОЙ нам та мера индивидуального успеха, которая принята СЕЙЧАС?
     Ответ также предельно прост: принятая в ЛЮБОМ известном нам современном обществе мера индивидуального успеха  ПРЕДЕЛЬНО ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННА  с точки зрения непредубежденной личности, а кроме того, не просто НАВЯЗАНА, а ГРУБО НАВЯЗАНА существующей общественно-экономической  формацией.
     До определенного момента такая форма  общественного  насилия  над
системой личностной ориентации была хотя бы отчасти оправдана инерцией
социально-биологической эволюции, диктовавшей МЕТАЦЕЛЬ - УСКОРЕНИЕ ЭКСПАНСИИ  ЧЕЛОВЕЧЕСТВА В ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ (и эта метацель - вспомним сюжет счастливой охоты - до определенного этапа развития, совпадала с естественными целями и потребностями индивида).
     Однако, при современном  уровне  развития  аналитической  технологии, коммуникационных систем и связанных с ними технологиях воздействия на личность (в том числе явная и скрытая реклама  на  ТВ  и  в  других средствах массовой информации), многие составляющие меры индивидуального успеха столь же грубо и уже совершенно сознательно навязываются обществу  ИСТЕБЛИШМЕНТОМ  и в интересах истеблишмента, а это уже НИЧЕМ НЕ ОПРАВДАННОЕ насилие над индивидуальным и общественным сознанием.
     Приходится сделать неутешительный вывод, что люди признают только
те правила, которые формируются в ходе постоянного конфликта между доминирующими  и  претендующими  на доминирование группами индивидов (и в интересах таких групп).
     Людьми органически  не признается любая система правил,  установленная иным образом (вне процесса борьбы за доминирование),  сколь  бы разумной и целесообразной такая система не была.
     Этот вывод очень  плохо  осознаваем  (поскольку  гораздо  сложнее
осознать  необычное, чем  невозможное)  но совершенно логичен.  У людей
просто ОТСУТСТВУЕТ механизм  изменения  базовых  инстинктов  и  потому
именно АГРЕССИЯ (непрерывная борьба за доминирование в стае), а не ЦЕЛЕССОБРАЗНОСТЬ является фундаментом любой общественно-приемлемой  системы правил и ценностей.
     В этом смысле человек нисколько не изменился по сравнению с  хищным стайным приматом, от которого произошел миллионы лет назад.
     Целесообразность же  является  не более,  чем СОЦИАЛЬНОЙ ФИКЦИЕЙ,
изобретением типа ГОСПОДСТВУЮЩЕЙ РЕЛИГИИ эпохи всеобщего прагматизма и
образованности.  Постулаты  целесообразности  декларируются  ЖРЕЧЕСКОЙ
КАСТОЙ - доминирующими в данный момент группами (истеблишментом,  элитой)  и принимаются как данность большинством общества.
     В этом смысле мы нисколько не продвинулись по сравнению с теократиями древнего мира, где добропорядочные граждане не подвергали сомнению целесообразность человеческих жертвоприношений.
     Можно с уверенностью утверждать,  что все позитивные  (гуманистические) изменения общественных отношений диктуются исключительно логикой межгосударственной конкуренции в условиях продолжающейся  технологической революции,  а никак не качеством индивидуального и общественного сознания.  Этот вывод,  кстати,  еще лет 30 назад сделали А. и Б. Стругацкие ("Трудно быть богом"),  а концепция относительности понятий гуманизма и целесообразности разобрана А.Азимовым в  эпопее  "Фонд"  и романе "Конец Вечности",  что называется "до болтов и гаек" еще в 1952 г..
     Кстати, не случайно темы тоталитарных обществ будущего - не только со всеми известными, но и со всеми мыслимыми антигуманными явлениями - продолжают разрабатываться талантливыми фантастами и  приниматься
читательской аудиторией. Так что, с системной точки зрения, все заклинания о стабильности гуманистических достижений общества не будут стоить и цента при любом изменении условий международной конкуренции.

     Таким образом, даже поверхностный системный анализ так называемых
"общечеловеческих ценностей", (основанных на интуитивных и весьма относительных определениях Добра, Зла и борьбы первого со вторым), выявляет их поразительную убогость. Любая ситуация, хоть немного выходящая за рамки хрестоматийных примеров, моментально превращает Добро в Зло и наоборот, либо же порождает непреодолимую коллизию этих понятий.
     Возвращение человеку любимого существа неожиданно предстает Злом,
утонченной жестокостью (Лем,  "Солярис"), уничтожение целой гуманистической культуры оказывается Добром,  высоконравственным актом (Азимов, "Конец Вечности"),  а возможность облагодетельствовать все человечество, не являясь ни Добром ни Злом, воспринимается как форма абсолютного глумления над человеком и человечностью (Стругацкие, "Пикник на обочине").
     Творческое кредо системной школы состоит в том, что человеку надо
дать  возможность  как-то  определиться с понятием "добро" (коль скоро
человек нуждается в этом для принятия той или иной линии поведения)  в
модельной ситуации  раньше,  чем  она станет реальностью.  В противном
случае человек имеет шанс оказаться лицом к лицу с этой  самой  реальностью, имея в качестве руководства к действию катехизис, сравнимый по полезности с бизнес-справочником на необитаемом острове.

               10. Системная индивидуальность личности.

     Для удобства изложения определим систему с поведением, как системы,  определенным образом (исходя из собственных алгоритмов,  правил и
иных  составляющих внутренней структуры) реагирующей на внешние сигналы. Далее мы будем говорить именно о таких системах.
     Под индивидуальностью системы мы будем понимать набор свойств, минимально-достаточный для установления отличия данной системы от аналогичных систем либо для признания тождественности двух систем с поведением.
     В качестве  иллюстрации  возьмем  интуитивно определяемое понятие
индивидуальной личности и проблему преемственности личности.
     Собственно говоря, никто не знает ответа на вопрос, чем определяется  преемственность  личности. В  предшествующем  разделе мы говорили о протезировании элементов головного мозга предполагая, что  протезирование  вообще  предполагает сохранение лишь ЧАСТИ функций протезируемого органа,  которые мы рассматриваем как  ОСНОВНЫЕ. Очевидно, что  в  нашем случае  под  основной  функцией будет подразумеваться функция НОСИТЕЛЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ СОЗНАНИЯ, с которой мы и отождествляем конкретную личность.
     Под КАЧЕСТВОМ в данном случае имеет смысл  понимать  УЗНАВАЕМОСТЬ
личности после протезирования. Будем  считать  качество  протезирования
ДОПУСТИМЫМ, если личность после протезирования в принципе узнаваема.
     Простейшая аналогия  -  качество  портрета  (фотографии, фоторобота, шаржа)  с позиции узнавания (или опознания). Если человек может быть опознан по портрету, значит это ЕГО портрет, т.е.  качество портрета лежит в пределах допустимого.
     Соответственно, в нашем случае, если наблюдаемая совокупность поведенческих реакций (повседневных, профессиональных, экстремальных и т.д.) после протезирования позволяют опознать исходную личность  среди  прочих, то цель протезирования достигнута.
     Чтобы абстрагироваться от посторонних признаков, как внешний вид, жесты, голос и т.п., договоримся о процедуре опознания, как о совокупности письменных ответов на ряд ключевых вопросов. При этом вопросы об имени, дате  рождения, адресе, любимом  блюде, профессии и пр. отпадают, т.к. эта информация не имеет никакой связи
с характеристиками личности. Точно так же отпадают вопросы  из  области
профессиональной деятельности и из области хобби.
     Что же остается?  Может быть, определенный набор устойчивых аналогий, классификаций и ассоциаций? Или индивидуальный стиль игры в преферанс, бридж, шахматы или покер?  Наконец, может быть, это просто индивидуальный стиль восприятия исходных данных, построение последующих рассуждений и генерация решении (включая объяснение решений) различных видов задач?  И, наверное, к стилю надо отнести в качестве составляющей и способ автомодификации стиля (поскольку самообучение - это одна из важных составляющих  разума). Для этого стиль должен включать алгоритм сравнения своих реакций и реакций внешней среды (чужих стилей).
     Последнее, что можно отнести к стилю - это наиболее общие критерии
желательности (соотношение риска и выгоды, лабильности и стабильности, и
т.п.).
     Итак, мы пришли  к понятию СТИЛЯ,  как индивидуализирующего свойства. Опознав стиль, мы опознаем индивидуальную личность. Все, за  исключением  стиля, будем для определенности называть ПРЕДИСТОРИЕЙ. Путем такой декомпозиции мы уходим от необходимости  учета  в  структуре  личности всего набора запоминаемой информации (это естественно - случаи частичной амнезии, пусть даже и достаточно обширной, по общему мнению не приводят к разрушению личности).
     Стиль, таким образом, модифицирует собственное  состояние  и, вместе с внешней средой, формирует предисторию своего следующего  состояния  - причем алгоритм  модификации содержит как детерминированные, так и случайные компоненты.
     Последовательность состояний  стиля и есть (в рамках данной гипотезы) процесс жизни разумного существа.
     Вместе с тем, стиль обладает активной устойчивостью -  т.е., он  не
только не разрушается при потере отдельных элементов, но и восстанавливает их в форме, близкой к потерянной - в рамках механизма  автомодификации.
     Кстати, массу вариаций на эту тему можно подчерпнуть в совершенно
различных образцах фантастики - у С.Лема  (Солярис)  или  у  Р.Желязны
(Князь света, остров мертвых).
     Собственно говоря, мы описали достаточно правдоподобную гипотезу о
структуре  личности (ядра личности, эго, атмана, души).Если допустить, что признание преемственности личности будет производится в соответствии с такой гипотезой, то задачу индивидуального бессмертия можно считать решаемой в течении ближайшего  десятилетия. Современная  технология  экспертных  систем уже оперирует с понятием "индивидуальный стиль рассуждений" и имеет даже специальный  термин  -  "метаправила"  (правила  о построении правил).Более того, задача воспроизводства экспертной системой индивидуального стиля рассуждений эксперта - человека, рассматривается уже  как  область прикладных исследований.
     Уже сейчас очевидно, что стиль рассуждений и решений  индивидуального эксперта  УЗНАВАЕМ  при  воспроизведении  его  экспертной  системой. Иначе говоря, достигается  ЧАСТИЧНАЯ  ПЕРЕНОСИМОСТЬ  личности   (по крайней мере, ее профессиональных проявлений) - об этом мы уже говорили в предшествующем разделе.
     Значительно более сложным представляется вопрос о том, как сам индивидуум будет  воспринимать  подобное "переселение душ" - будет ли он
СУБЪЕКТИВНО воспринимать непрерывность собственной личности?
     Во-первых, сам этот вопрос распадается на два:
     1). Будет ли ЛИЧНОСТЬ ПОСЛЕ переселения воспринимать себя естественным продолжением ЛИЧНОСТЬ ДО переселения?
     2). Испытает  ли  личность  ДО  переселения  то, что  мы  называем
СМЕРТЬЮ?
     Во-вторых, мы совершенно не готовы сколь-нибудь строго ответить на
два сопутствующих вопроса:
     1). Что  такое ЛИЧНОСТЬ (с точки зрения индивидуального человека,
носителя личности)?
     2). Что такое СМЕРТЬ (как психологическое, а не биологическое явление)?
     Постараемся для начала дать хотя бы нестрогий ответ на  два  последних вопроса.
     1). Личность -  она  же "эго" - это наличие определенным (отличным
от других способом) устроенного внутреннего мира и восприятие (осознание) своего внутреннего мира, как объекта, обособленного от внешнего мира.
     С точки зрения ранее сказанного - это наличие собственного (индивидуального) стиля и способность сравнения собственного стиля с любым другим  стилем и построения некого дискриминанта,  "разделяющей" линии между ними.
     2). Смерть - она же разрушение личности (заметим, что это не обязательно физиологическая смерть организма) - это утрата как индивидуальных  особенностей  внутреннего  мира, так  и  восприятия обособленности внутреннего мира.
     Опять-таки с  точки  зрения вышесказанного - это прекращение способности разделения "своего" и "чужого" стиля  и  разрушение  "своего" стиля, достаточно глубокое, чтобы   исчезли  его индивидуальные  особенности с точки зрения внешнего наблюдателя.
     Теперь вернемся к первой паре вопросов и сформулируем ответы:
     1). Да, безусловно личность после переселения  будет  ощущать  себя
продолжением личности  до  переселения, поскольку НИЧЕМ ДРУГИМ она себя
ощущать не может ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ.
     2). Вопрос не имеет смысла. Копия стиля воспроизводит то состояние
стиля  личности - оригинала, которое  имело место на момент создания (или завершения) копии. Цепь состояний стиля оригинала в  этот  момент  разветвляется  на  дальнейшую  жизнь оригинала и дальнейшее существование копии. В следующий момент (вследствие недетерминированной автомодификации) мы  имеем  уже  ДВЕ РАЗЛИЧНЫЕ ЛИЧНОСТИ, существующие (и умирающие)независимо одна от другой.
     Другое дело, если оригинал разрушается точно в  момент  завершения
копии - тогда смерть оригинала (в приведенном выше смысле) не происходит. Стартовое состояние  копии отражает особенности ФИНАЛЬНОГО состояния оригинала - цепь состояний стиля личности - оригинала, таким  образом, не прерывается.
     Казалось бы, мы уяснили себе основные аспекты проблемы. Но это лишь
видимость. Дьявол, как известно, сидит в деталях.
     На самом деле мы упустили по меньшей мере одну важную деталь - а является ли непрерывной личностью  обыкновенный живой человек, не претерпевает ли его стиль разрывов и ветвлений с тупиковыми ветвями. Мы настолько  привыкли  отождествлять  психическую  жизнь  человека  с  функционированием его тела, что вспоминаем о различии только тогда, когда разрушение личности при функционирующем теле становится слишком очевидным: при токсических нарушениях деятельности коры головного мозга (например, психоделическими препаратами) или тяжелых механических повреждениях (например, лоботомия).
     Такие явления, как частичная амнезия при травмах черепа  или  длительной  гипоксии, считаются просто досадными осложнениями типа насморка, полное выпадение из памяти  событий  вчерашней  вечеринки  является обычно  лишь  поводом для шуток, а разрушение в памяти сюжета сна в момент пробуждения вообще не вызывает у большинства людей  никаких  эмоций. А  ведь  все эти явления (опять-таки в рамках принятой гипотезы) - ни что иное, как психическая смерть оригинала и восстановление  индивидуального  стиля  по  ранней  копии, зафиксированной в более стабильных структурах памяти!
     Можно говорить  о  том, что  потеря такого относительно небольшого
фрагмента не особенно существенна либо легко  восстановима  по  данным
внешних наблюдателей  (случай  с вечеринкой).Тогда мы приходим к парадоксальному выводу, что смерть - вещь относительная, и человеческий  индивид может как безусловно умереть (т.е. без органического или неорганического преемника личности), так  и  умереть  в  некоторой  степени (большей или меньшей в зависимости от качества преемника и момента его формирования).
     При всей  кажущейся  несообразности  такого  вывода, мы  вынуждены
констатировать, что он соответствует сложившейся практике. В  наркологии
и психиатрии имеется термин "распад личности" (т.е.  пациент в некоторой
степени мертв), а в отношении операций типа лоботомии применяется термин "необратимое разрушение  личности"  (т.е. пациент в высокой степени мертв). Еще более интересен термин "восстановление личности" (т.е.  вследствие  тех  или иных причин  пациент  был  практически мертв, но теперь практически жив или мертв в очень небольшой степени). Слово "смерть" и  производные  от него в  подобных случаях не применяются исходя из неких этических (или сакральных) соображений. Однако, когда после  "восстановления  личности" пациент начисто  утратил  отличавший его "стиль" личности, а "предистория" у него существует только на основании той  информации, которую  он получал о  себе  извне  в процессе лечения - мы вынуждены признать, что "восстановленная" личность вряд ли может считаться преемником  "исходной". Просто нам из человеческих, общественных и юридических соображений УДОБНЕЕ признавать такую преемственность.
     Таким образом, ключевой  момент - это удобство. Мы признаем правопреемство за ЛЮБОЙ личностью НЕЗАВИСИМО от СТЕПЕНИ объективного индивидуального сходства, если нам это УДОБНО. Этот вывод также подтверждается явлениями общественной практики - например, некоторые религиозные  учения предполагают многократное возрождение (реинкарнацию) личности своих адептов. Практически это выражается в том, что после  физической  смерти адепта  происходит поиск его личности среди новорожденных. Выбранный по определенному критерию ребенок помещается в соответствующую обстановку и  через некоторое время ДЕЙСТВИТЕЛЬНО начинает проявлять черты "предшественника" и отождествлять с личностью "предшественника" свою  собственную  личность. Не  оспаривая постулатов соответствующих учений (что было бы попросту неэтично),заметим однако, что с точки зрения внешнего наблюдателя реинкарнация объективно совершилась.
     Итак, с внешней точки зрения,  жизнь и смерть личности есть в чистом виде общественная условность.
     С внутренней точки зрения (которая наиболее существенна для самого индивида) все обстоит, как это не странно, еще проще.
     Индивид осознает себя живым при наличии всего лишь двух условий:
     - если  в его памяти содержится совокупность индивидуальных атрибутов (имя, род занятий, хобби, характер способностей, социальный статус и минимальная предистория);
     - если в процессе сознательной деятельности не возникает неустранимых  (с внутренней точки зрения) противоречий реальных свойств индивида и перечисленных индивидуальных атрибутов.
     Следовательно, с внутренней точки зрения индивида, жизнь и смерть
так же есть не более,  чем условность,  определяемая его персональными
(религиозно - философскими или обыденными) воззрениями.

     Из предшествующего  изложения можно сделать ошибочный вывод,  что
проблема индивидуальности имеет существенное практическое (социальное,
этическое,  юридическое и пр.) значение только применительно к человеческой личности.
     На самом  деле все обстоит в точности наоборот:  любая достаточно
сложная система с поведением,  обладающая системной  индивидуальностью
(т.е.  взаимосвязанным набором индивидуальных особенностей),  потенциально способна порождать  социальные  проблемы,  аналогичные  проблеме прав личности.
     Приведем пример  заведомо неличностной конструкции - компьютерная
фотомодель, т.е. программа, генерирующая объемное графическое изображение человека и управляющая его движениями, речью и т.д.. Иначе говоря, создается совершенно реалистичный и индивидуальный образ человека, никогда в природе не существовавшего.
     Ситуация абсолютно реальная - соответствующая технология уже создана,  а  в Японии подобная программа уже сейчас планируется к коммерческому использованию вместо живой манекенщицы в рекламных клипах.
     Итак, на  экране  телевизора  миллионы людей будут видеть модель,
внешне обладающую всеми  признаками  человека.  Продюсоры  модели,  не
скрывая его искусственной природы,  будут рекламировать ее,  как делали
бы это с живой женщиной.
     Прежде всего ей потребуется человеческое имя - допустим ее назвали Пусси. Затем ей понадобится аналог биографии, включающий пару-тройку пикантных подробностей. После этого - публичные выступления , общение с прессой,  спонсоры, контракты, почитатели, громкие скандалы (для
поддержания интереса) и пр.
     В какой-то момент Пусси обрастает всеми атрибутами  телезвезды  -
человека и,  с точки зрения зрителя,  является человеком.
     После этого, достаточно оборотистый адвокат сможет в судебном порядке  добиться признания за Пусси статуса гражданина (поскольку человек - понятие интуитивное, а права человека в цивилизованной стране не зависят от его происхождения ) и, в силу ее ограниченной дееспособности, установить над ней опеку.
     Итак, мы  получили НЕчеловеческую личность,  формально обладающую
гражданскими правами и соответствующей правосубъектностью.

     В следующем разделе будет затронут также вопрос среды существования фантомных личностей.  Среды, в которой равноправно могут существовать как фантомы НЕчеловеческого происхождения,  так и фантомные двойники существующих  (или существовавших) человеческих личностей,  в том
числе "гибриды",  сочетающие в себе индивидуальные элементы  нескольких
личностей.

                11. Системная индивидуальность мира.

     Всего, что мы описали выше,  казалось бы,  уже вполне  достаточно
для того,  чтобы всерьез задуматься над проблемой модернизации существующих этических концепций - с тем, чтобы происходящая технологическая революция, из-за своей сверхкритической скорости, не превратила в руины всю систему нравственных ориентиров общества раньше,  чем они  сами собой  приспособятся  к  новой картине технологической среды обитания людей.
    Однако, на самом деле, все обстоит гораздо хуже, чем при предшествующих технологических революциях. Происходящая сейчас технологическая революция (не говоря уже о надвигающейся  следующей)  гораздо  сильнее затрагивает основы экологии человека.
     При всех предшествующих социальных пертурбациях сохранялась необходимость существования  индивидов  в  общей  информационно-ценностной среде - обществе - с восприятием некоторых единых стандартов и  оценок поведения, соблюдением определенного набора условностей (этика,  эстетика и т.п.).
     Иначе говоря,  сохранялась общая среда обитания, активно воздействующая на каждого индивида независимо от того,  нравилось ему это или нет (нельзя жить в обществе и быть свободным от общества).
     В эту среду человек вынужденно погружался не только чтобы материально обеспечить свое существование, но и для того, чтобы самореализоваться в процессе общения - ибо иных объектов для общения,  кроме других членов общества,  просто не существовало.  Не существовало и иного полноценного способа общения, кроме достаточно близкого контакта с себе подобными - членами общества.
     Развитие технологии постепенно приводит к сокращению области деятельности, требующих непосредственного общения с себе подобными - многие виды работ позволяют полностью исключить личные контакты.
     Таким образом,  человек может добывать средства к существованию и
реализовывать потребительские функции лишь опосредованно контактируя с
обществом.
     С другой стороны, компьютерная технология вторглась в сферу самореализации человека с помощью систем виртуальной реальности.  Подобные системы могут предоставить человеку возможность полноценной внеобщественной самореализации  -  в виртуальном мире.  В ближайшее десятилетие вполне вероятно появление человеко-машинных  интерфейсов,  позволяющих общаться с  компьютерной  системой на уровне биоэлектрических эффектов (аналогично тому, как это делается в некоторых системах протезирования нейротерапии).
     Мечты о  "счастливой  охоте"  из области воображаемой переходят в
область пусть виртуальной,  но все же реальности  -  человек  получает
возможность попасть ВНУТРЬ мечты.  Иначе говоря, человек становится не
ЧАСТЬЮ, а ПОЛЬЗОВАТЕЛЕМ определенной среды обитания. Фактически, складывается  ситуация  конкуренции  за сферу интересов индивида между общественной (реальной) и индивидуальной (виртуальной) средой обитания.
     Каждый человек может  по  собственному  усмотрению  выбрать,  как
распределить свое время между реальной и виртуальной средой ,  и выбор
этот будет зависеть в каждом конкретном случае всего лишь от двух факторов:
     Фактор 1  -  ассортимент  предоставляемых возможностей и способов
самореализации.
     Фактор 2 - религиозно-философская  (морально-этическая)  доктрина
конкретного человека.
     Удивительно, что при всеем разнообразии взглядов,  нечто подобное
предсказывали Шекли и Кларк,  Саймак и Азимов, Лем и Стругацкие - причем  последние в романе "Хищные вещи века" уже в 1965 г.(!) совершенно
четко описали процесс социальной деструкции  под  напором  виртуальной
реальности.
     Дело в том,  что по ассортименту возможностей виртуальный мир (по
крайней мере, потенциально) значительно превосходит реальный.
     Системы виртуальной реальности дают возможность погружения  индивида  не только в иную социальную систему,  но в иной физический мир с собственными (вообще говоря,  любыми) внутренними законами и иную (вообще говоря, более богатую ощущениями) систему восприятия.
     Виртуальный мир не является необратимым - он допускает возврат  в
любое  предшествующее состояние и не является жестким - т.е.  в виртуальный мир можно всегда внести коррективы, вплоть до изменения его физических законов.
     Теоретически можно представить себе виртуальный  мир,  в  котором
существуют собственные (совершенно иные,  чем в реальном мире) понятия
здравого смысла (типа "Кэролловского" мира - "Зазеркалья").
     Более того,  индивид может по собственному усмотрению ограничится
виртуальными (фантомными) партнерами либо же создать общий виртуальный
мир  с несколькими другими индивидами,  где контингент партнеров будет
смешанным (партнеры, имеющие реальный прототип и не имеющие такового).
     Отметим, что  индивид вполне может иметь своего двойника в виртуальном мире.  Такой двойник может иметь различную степень сложности  и автономии - начиная от "марионетки", полностью управляемой индивидом и
заканчивая достаточно полноценной моделью личности индивида. В последнем  случае  двойник  может  автономно  действовать в виртуальном мире
(например,  периодически замещая оригинал), испытывать соответствующие
эмоции и, при очередном включении оригинала, делиться с ним полученным
актуальным и эмоциональным опытом.  Необходимо пояснить, что моделирование  эмоционального восприятия - задача вполне решаемая в рамках более общей задачи моделирования состояний личности.
     Наиболее интересным с психологической точки зрения  является  эффект объединения оригинала индивида и его виртуального двойника.  Если
технология создания подобных двойников оказывается  достаточно  хорошо
разработанной (о чем шла речь в предшествующем разделе),  искусственная
индивидуальность (стиль) двойника может достаточно  точно  воспроизводить индивидуальность оригинала.
     Отсюда вытекает естественная возможность единой личности, существующей  в  двух формах - физической и фантомной и в нескольких мирах - реальном и виртуальных.  В этом случае физическая смерть не прекращает существования индивида, как личности. Личность продолжает существовать в качестве обитателя виртуальных миров - фантома - причем для человека постобщественного такая форма существования может представляться вполне приемлемой и достаточной - коль скоро физическое тело,  находящееся в реальном мире, воспринимается как обременительный придаток к личности, оперирующей в виртуальном мире.
     Иначе говоря, помимо всего прочего, виртуальные миры потенциально
обеспечивают (хотя и в несколько непривычной форме) персональное бессмертие.
     Более того, индивиды в виртуальном мире способны делиться на несколько совершенно идентичных индивидов, впоследствии ведущих независимую друг от друга жизнь и(или) порождать гибриды - т.е. конструировать новых индивидов из копий элементов (блоков данных), принадлежащих нескольким различным индивидам либо попросту обмениваться элементами друг друга.
     Легко представить себе гору этических и юридических проблем, возникающих в таких ситуациях - наша мораль и право приспособлены лишь  к частному случаю,  когда индивид (субъект права) ВО-ПЕРВЫХ существует в
единственном числе либо не существует  вовсе  (без  промежуточных  или
сторонних  вариантов)  ВО-ВТОРЫХ обособлен от других индивидов (т.е.
не может смешиваться с ними каким-либо образом), В-ТРЕТЬИХ, материален
(т.е. существует исключительно в комплексе со своим телом).
     В описанной  нами  ситуации  НИ ОДНО из этих условий применимости
общественных норм НЕ ВЫПОЛНЯЕТСЯ.
     В плане информации к размышлениям, добавим, что трансформация существующего в виртуальной реальности автономного фантома в объект  реального мира  - это вполне ординарная робототехническая задача (именно
таким образом уже сейчас создаются промышленные роботы).  Таким  образом, компьютерные фантомы имеют принципиальную возможность "проникать" в реальный физический мир...

     При философском сопоставлении у реального мира есть  единственное
(и  весьма  спорное) преимущество - это его объективное (с философской
точки зрения) существование.  С практической точки зрения,  эта объективность  существования ровным счетом ничего не дает конкретному индивиду.
     Единственный практический  вывод,  следующий из объективности реального мира - это необходимость пребывать в нем  примерно  2  часа  в
сутки - поскольку в реальном мире существует такая обуза, как физическое тело индивида, требующее питания, физических упражнений и санитарно-гигиенических процедур.
     Как уже  говорилось  выше,  большинство жизнеобеспечивающих видов
деятельности (в т.ч. различные профессии - от программиста, журналиста
или диспетчера до инженера,  преподавателя или торговца) могут успешно
реализовываться через сопряжение виртуального мира с реальным.
     Заметим, что биржевые игроки в развитых странах уже сейчас реализуют свою деятельность через компьютерную сеть.
     В сфере досуга и развлечений реальный мир,  по сравнению с виртуальным,  является эмоционально-убогим, однообразным, отягощенным нелепыми условностями,  наконец,  просто опасным - в общем, совершенно негодным.
     Мало того,  сама объективность реального мира, как среды обитания
индивида  тоже  далеко не абсолютна - в нем существуют такие элементы,
как мода,  политика, этикет и т.д. - представляющие собой не природное
явление,  а условность,  субъективный, а зачастую и порочный результат
деятельности общественного сознания,  навязываемый индивиду  рекламой,
телевизионными шоу и т.д (о чем шла речь в разделе 9).
     Иначе говоря, тот мир, в котором мы существуем сейчас УЖЕ обладает
весьма весомой ВИРТУАЛЬНОЙ составляющей.  Кстати, социологические исследования показывают,  что всего 5 - 10% респондентов сознательно различают реальную и виртуальную компоненты реальности - и не  удивительно, если учесть возможности современных средств масс-медиа в сочетании с их безудержным использованием для манипулирования сознанием.
     Подведем некий итог: выбор индивида в пользу реального мира может
быть обоснован лишь критериями трансцендентной  (религиозной  или  морально-этической)  природы,  поскольку  любой  прагматический критерий
указывает на предпочтительность виртуального мира.
     Поскольку большинство  людей  склонно  руководствоваться   именно
прагматическими соображениями, реальная социальная среда явно проигрывает виртуальному миру в конкурентной борьбе за предпочтения индивида.
     Средний, нормальный индивид,  распределяя свое время между виртуальным  и реальным миром,  скорее всего выделит последнему значительно больше минимальных 2 часов.  Но проведет он их в объективной части реального  мира  -  в лесу,  на море или в горах - а не в культурной его части, т.е. вне зоны действия общественных условностей и активного общественного влияния.
     Человек из  существа,  актуализированного  в  общественной  среде
превращается в существо,  актуализированное в собственном  виртуальном
мире и в среде дикой природы - ЧЕЛОВЕК ОБЩЕСТВЕННЫЙ превращается в ЧЕЛОВЕКА ПОСТОБЩЕСТВЕНООГО.

     Из приведенного выше достаточно простого и  логичного  построения
проистекают фатальные  последствия  для сложившегося ТЫСЯЧЕЛЕТИЯМИ общественного уклада.

     Человек общественный  характеризовался ПРАКТИЧЕСКИ НЕОГРАНИЧЕННЫМ
ростом материальных потребностей,  причем с физиологической точки зрения подавляющая часть этих потребностей была избыточной.
     Потребности эти формировались обществом в ходе объективного  процесса  роста  возможностей  материального  производства  - по принципу "предложение формирует спрос". Приобретение престижных товаров и услуг служило  показателем  социального статуса индивида и не было связано с физиологическими потребностями.
     Потребность в повышении своего социального статуса играла  основную роль не только при формировании потребительских запросов, но и при
формировании сексуальных предпочтений,  выборе модели семейной  жизни,
при  участии политической и производственно-управленческой деятельности.
     Все формы  деятельности  человека общественного сводились,  таким
образом,  к участию в межличностной конкуренции в  координатах  единых
общественных оценок, сводимых в конечном итоге к одной - сколько "стоит" (какими финансовыми ресурсами обладает) конкретный индивид.
     Заметим, что финансовые ресурсы первой сотни "чемпионов" мирового
сообщества настолько велики,  что просто не приспособлены для потребления в  утилитарном  смысле  этого слова и выполняют чисто общественную функцию - поставляют своему владельцу соответствующий уровень  общественного престижа - уровень признания значимости владельца большинством населения Земли.

     Человек постобщественный в обществе не актуализирован и в общественном признании не нуждается.
     Материальные потребности  человека  постобщественного  сводятся к
физиологическому минимуму плюс материальное обеспечение выхода в  виртуальный мир,  в котором он и реализует потребность в общении,  конкуренции и  других  формах  самореализации  -  включая совершенствование собственно устройства своего виртуального мира.
     Взаимоотношения человека постобщественного с  обществом  сводятся
исключительно к  обмену  эквивалента труда на удовлетворение этих потребностей - все иные способы взаимодействия с обществом для него  поп
росту лишены смысла.
     Разумеется, такие вещи как  религия,  идеология  и  политика  (по
крайней мере, в ныне существующем виде) лежат вовсе вне сферы потенциальных интересов человека постобщественного.
     Целый ряд видов деятельности и типов продукции полностью  и  навсегда теряют сбыт.  Человеку постобщественному не нужны театры, рестораны,  деликатесы,  алкоголь, ювелирные изделия и вообще любые товары, не необходимые для жизнеобеспечения,  престижные автомобили, комфортабельное жилье, курорты и туристические поездки, модная одежда, развлекательные шоу,  спортивные матчи и т.д. - соответственно, исчезает рынок рекламной и информационной деятельности под все эти виды товаров и
услуг.
     Впрочем, у человека постобщественного есть еще одна потребность -
потребность в независимости от реального мира. Любые избыточные ресурсы человека постобщественного будут направляться им на обеспечение независимости от реального мира,  а любая попытка разрушить единство человека постобщественного и его виртуальных миров  будет  восприниматься им  не иначе,  как покушение на жизнь.  Человек постобщественный будет защищаться всеми методами, приобретенными на опыте жизни в виртуальных мирах (которые во многом жестче реального мира) и вне всяких моральных ограничений.  Любой, кто видел работу квалифицированного игрока в игры типа "fire and forget" и наблюдал поведение наркомана в процессе добывания наркотика,  может представить себе возможные  последствия  путем сложения первого и второго.
     Кстати, в вопросах секса и продолжения рода,  человек постобщественный вероятно,  будет подобно наркоману, существом совершенно равнодушным  - поскольку виртуальный мир потенциально гораздо богаче в эмоциональном отношении,  чем секс,  а продолжение рода,  являясь уже общественной функцией, лежит вне сферы интересов человека постобщественного.
     С другой стороны, человек постобщественный не склонен к каким-либо видам немотивированного насилия или  к  корыстным  преступлениям  -
просто в силу бессмысленности таковых с его точки зрения.

     Вот, собственно, и вся картина. Возможно, всего десятилетие отделяют нас от общества, состоящего в основном из аутированных лиц;
     лиц с психикой, сформированной асоциальными системами виртуальной
реальности  и  оперирующей  иным  понятийным аппаратом (даже на уровне
таких элементарных понятий, как жизнь и смерть);
     лиц абсолютно социально-инертных в условиях стабильного минимального (в пределах обеспечения элементарных физиологических потребностей и  поддержки  функционирования компьютера) уровня транзакций с обществом;
     лиц непредсказуемо социально-опасных при любом отклонении от этого уровня (т.е. при физиологическом или компьютерном голоде).
     Все признаки приближения этого состояния очевидны - повальное увлечение компьютерными играми,  развитие систем виртуальной реальности,
снижение  стоимости  соответствующей  техники  и  развитие  технологий
компьютерной коммуникации.  Уже в настоящее время известен  психологи-
ческий синдром Internet - реактуализация личности в виртуальной реальности компьютерной сети с потерей интереса  к  объективной  реальности окружающего мира...
     Итак, нам грозит тихая катастрофа,  которая разрушит человеческую
цивилизацию?
     Вероятно, да.  Но с одной существенной поправкой:  эта катастрофа
разрушит человеческую цивилизацию КАК МЫ ЕЕ СЕЙЧАС ПОНИМАЕМ,  а отнюдь
не человеческую цивилизацию ВООБЩЕ.

               12. Системология ближайшей катастрофы.

     Различные человеческие  цивилизации,  за  30 тысяч лет своего существования пережили десятки катастроф (в том числе,  социально-экономических),  полностью их разрушавшие. Еще большее количество возможных катастроф анализировалось более или менее подробно.  Это дает нам возможность  провести  краткий  объективный анализ предстоящей катастрофы "компьютерного аутирования".
     Итак, допустим это случилось. В течении нескольких (возможно – 2 – 3) десятилетий до 90% активного населения  выпало  в  виртуальную реальность и пребывают там в состоянии, не позволяющем достоверно установить  даже  их  гражданский статус – т.е. выяснить, живы они физически или нет (по причинам, которые изложены в предшествующем разделе).
     Лишь 10% людей продолжают общественную жизнь в привычной нам форме (что,  впрочем,  не исключает и для них периодических  экскурсов  в
виртуальные миры со всеми вытекающими отсюда последствиями).
     Более того,  не исключен переход любого человека из одной категории в другую по тем или иным причинам личного характера.
     А теперь посмотрим на проблему с практической точки зрения. В течении  этих 2 - 3 десятилетий происходит ряд серьезных экономических потрясений,  вызванных сокращением потребительского спроса  и  изменением его  структуры.  Прямые социальные последствия,  обычно сопровождающие такие потрясения (массовая  безработица,  имущественное  расслоение  и т.п.),  оказываются  сглаженными - поскольку одновременно в абсолютном выражении снижаются материальные запросы среднего потребителя.
     Учитывая устойчивую тенденцию к снижению количества людей, непосредственно занятых в материальном производстве ( уже сейчас в развитых странах  - менее 30%  трудоспособного населения),  угрозы материальной основе жизни общества также не возникает.
     Таким образом,  экономическая  составляющая  не является глобально-катастрофичной (как не являлись таковыми "бархатные" революции конца 80-х в Восточной Европе). Более того, возможен мощный технологический (и, как следствие, экономический) подъем.
     Иное дело - социально-культурная сфера,  включая сферу общественно-политического  управления.  Здесь  исчезает сама основа - поскольку
90% людей вообще выпадает из области социально-культурного регулирования,  остальные  же  10%  - это часть общества с наиболее независимыми суждениями и критическим отношением к общественным стандартам, поэтому общепринятые  методы  "массового"  регулирования изначально были к ним неприменимы.
     Следовательно, глобальная  катастрофа поражает именно область управления. Современный мегаполис может сократиться по численности населению до размеров поселка городского типа,  а небольшая страна - до размеров среднего города. Причем сокращение произойдет избирательно - таким образом,  что останется наиболее экономически-самостоятельная и социально-независимая часть населения.
     Ясно, что  эти люди потребуют на порядок более гибкой и более эффективной политической системы. Так же ясно, что эта политическая система  вынужденно будет ориентирована на раннюю профилактику социальных конфликтов - поскольку над ней будет домокловым мечом висеть  десятикратная масса "компьютерных отшельников",  непредсказуемых в случае нарушения условий их самоизоляции.
     Впрочем, это не означает что такая политическая система будет гуманной и, тем более, не означает что она будет демократической.
     Итак, происходит не только глобальная катастрофа, но и глобальная
(и,  возможно,  прогрессивная) реструктуризация общества - за счет глубочайшего  социального расслоения и огромного объема высвобождаемых ресурсов.
     Прогрессивна или нет такая реструктуризация?
     Если считать  "движение от менее совершенного к более совершенному" (как это делается в классической  философии),  то  безусловно  ДА,
поскольку  любое достаточно стабильное настоящее автоматически признается обществом "более совершенным", чем любое прошлое. Соответственно, все прошлые  движения в сторону реализовавшегося настоящего признаются прогрессивными, а имевшие место движения в сторону альтернативного (не реализовавшегося) настоящего  -  регрессивными.
     Переходя к следующему стабильному состоянию,  общество по тому  же
принципу автоматически пересматривает прогрессивность тех или иных событий прошлого.  В результате почти все исторические события  прошлого
уже по несколько раз меняли прогрессивность на регрессивность и обратно.
     Если воспринимать  прогресс  как  появление новых технологических
возможностей, то можно опять-таки ответить ДА - менее уверенно, но более объективно.
     Резкое повышение  интеллектуального  (или квазиинтеллектуального)
потенциала части человечества "выпавшей" в  виртуальный  мир  способно
оказать весьма благотворное влияние на развитие технологии. Уже сейчас
способности подростков в области виртуальных реальностей воспринимаются почти как паранормальные (кстати,  именно этот момент с поразительной точностью отразился в романе Стругацких "Гадкие лебеди"),  а перемещение в виртуальный мир,  как уже говорилось выше,  ничуть не мешает
(а иногда даже способствует) профессиональной деятельности.
     Например, именно эта часть человечества, в силу особенностей своего стиля жизни, имеет все шансы создать технологию построения "виртуальных  двойников"  -  личности вне тела (речь о свойствах которых шла выше).  Будет ли это эквивалентом индивидуального бессмертия -  вопрос
философский, но возможность послать в длительное космическое путешествие личность, не отягощенную проблемами биологического объекта, создает  все  предпосылки  для  реализации  еще  одной мечты человечества о
счастливой охоте - прыжок к звездам,  которым уже пол-столетия  бредят
фантасты.
     Заметим, что действительность всегда сложнее подобных моделей,  а
мы не обозначили и половины вполне предсказуемых  социально-психологических (а также технологических и экономических) последствий подобного развития событий.

                13.Вместо эпилога.

     Кто-то из великих сказал: удивительно не то, что человечество пережило бесчисленное множество катастроф, а то, что оно намерено выжить
и в дальнейшем.  Даже будучи здоровым оптимистом, трудно удержаться от
определенной дозы черного юмора - единственное,  что гарантировано человечеству, пережившему очередную катастрофу - это следующая катастрофа еще неизвестной природы.
     Причем никакая высшая истина и никакой высший  разум  не  помогут
человечеству из очередной катастрофы выбраться.  Не помогут, даже если
они (высшие истина и разум)  и  в  самом  деле  существуют  поскольку:
"Сверхразум  -  это сверхдобро... Что такое добро мы знаем,  да и то не
очень твердо. А вот что такое сверхдобро..." (Стругацкие, "Волны гасят
ветер").  Человечество не просто не знает откуда и куда оно хочет выбраться.  Оно еще и активно не желает принимать никаких, пусть даже самых разумных,  ориентиров движения, кроме своих собственных - выбираемых случайно,  исходя из сиюминутных мотивов, и изменяемых лишь в случае крайней необходимости.
     Что такое разум мы,  кстати, тоже знаем не очень твердо.
     Сущность разума - в целеполагании и открытии  абсолютного  -  утверждает классическая философия. Но, как было сказано выше, ничего АБСОЛЮТНОГО наш разум по сию пору не открыл,  а назвать наше ЦЕЛЕПОЛАГАНИЕ разумным можно только от избытка чувства юмора.
     Современная философия трактует разум,  как свойство синтезировать
результаты познания и создавать новые идеи,  выходящие за рамки исход-
ной системы знаний.  Но задача синтеза знаний и создания новых идей (в
терминах  Artificial  intellect  - эвристик) десять лет назад решена в
рамках компьютерного программирования в  достаточно  общем  виде.  При
этом даже самые отъявленные энтузиасты не декларируют разумности соответствующих программ.
     А что  если  наша способность мечтать - то есть произвольно (хаотично) создавать заведомые (безосновательные) фикции, никак не связанные с поставленной задачей - и есть то, что мы интуитивно понимаем под термином разум?
     Может быть, в способности мечтать и состоит основной практический
(эволюционный) смысл разума,  как умения при фатальном дефиците содержательной информации и отсутствии  поставленной  задачи  предсказывать все  возможные  катастрофы на десятки (а возможно и сотни) лет вперед.
     Как известно,  предсказанная катастрофа - это уже, как правило, не катастрофа,  а  просто некоторое неудобство из которого порой можно даже
извлечь практическую пользу.
     Не потому ли и дети и взрослые  испытывают  непреодолимую  склонность к страшным сказкам?

     СПб, ноябрь 1995 - июль 1996.