Встреча

«…Начинается посадка на скорый поезд № 5 Свердловск – Москва…»

Знакомые слова. Андрей снова и снова смотрел на здание вокзала. Город, принявший его десять лет назад, когда никто не ждал человека, не имеющего жи-лье и без определенного занятия. Город, который стал родным, в котором он по-терял близких людей.
Дождливый день. Один из тех дней, когда больше всего хочется домашнего уюта и совсем не хочется ехать в командировку, даже в Москву – российский центр развлечений,  политики и преступности.
Мокрый перрон, не смотря на раннее время, был усажен старушками, как провод воробьями. Чем-то, приторговывая, те переходили с места на место, опаса-ясь облавы охранников, которые иной раз могли и палкой по спине вытянуть до-кучливых пенсионерок.
Обычные люди, поглощенные своими проблемами, прощались с родными, одиноко проходили командировочные, помахивая кейсами, прижимая к груди папки с документами.
Китайские «челноки», переругиваясь друг с другом, выбрасывали из дверей вагона неподъемные сумки, не обращая внимания на проводницу, пытавшуюся увернутся от тюков и свертков.

«…Продолжается посадка на скорый поезд № 5 Свердловск – Москва…»

Андрей докурил сигарету и вошел в вагон. Навстречу попалась семья в пол-ном составе: все, включая прихрамывающую старушку и новорожденного пра-правнука, пришли проводить одного из родственников, приехавшего из столицы.
В двухместном купе под номером  один, сидели молодая девушка и женщина средних лет. Андрей, не желая мешать, решил подождать в коридоре. Невольно он слушал голоса разговаривающих женщин.
- Мама, тебе пора идти, ты опаздываешь на работу.
- Ничего страшного, всегда опаздывала, один раз ничего не изменит.
- Иди мама, иди. Я прошу тебя, только не надо плакать. Ты же знаешь, что скоро мы увидимся. И потом, я буду каждую сессию к тебе приезжать.
- Ты могла бы и вообще не уезжать, ты могла бы отказаться от этого брака, ведь ты его не любишь и никогда не полюбишь.
- Я уже все решила. Так надо. Отсутствие чувств с успехом заменят хорошее положение, деньги и квартира…
- Так тебе нужны его деньги? Боже мой, Аня, разве так можно! Брак это на-долго, а он вдвое старше тебя…
- Тем лучше, раньше стану вдовой. Не могу же я жить на триста рублей в месяц!
- У тебя святая профессия, ты учишь детей, ты делаешь из них хороших людей! Подумай…
- Давай закончим этот разговор. Он бесполезен. Я не передумаю.

«…Заканчивается посадка на скорый поезд № 5 Свердловск – Москва. Прось-ба провожающих покинуть вагоны…»

- Мама, уходи!
- Хорошо, я уйду. Вот, возьми. Я положила тебе пирожки.
- Зачем? Я же просила, я сказала, что ничего не надо. Я на диете!
- Я знаю, что ты опять не поешь вовремя. Твой йогурт и минеральная вода – это не пища! - мать заплакала.
- Мама, хорошо, дай сюда пирожки, я обязательно их съем.… Прости ме-ня…

« От первой платформы отправляется скорый поезд № 5 Свердловск – Моск-ва »

Мать поцеловала девушку и вышла из вагона. Уже на перроне, она подожда-ла отправления поезда, помахала рукой, уронив платок. Дочь послала воздушный поцелуй.
Поезд осторожно тронулся, и пошел, набирая скорость. За окном замелькали серые здания, изредка разбавляемые рыжими штрихами лиственных деревьев, празднующих  последние дни листопада. Узорные памятники зодчества  сдава-лись роскоши загородных дач «новых русских».
Через несколько минут после отправления, Андрей рывком задернул зана-веску с кистью рябины и решился войти в купе.
В углу, возле окна, сидела девушка. Подперев голову правой рукой, она ле-вой что-то чертила на стекле. Задев рукавом, большой бумажный пакет, Андрей поставил на стол  две бутылки пива.
Девушка медленно подняла голову и без тени смущения в упор уставилась на Андрея.
Его глаза сразу отметили честный открытый взгляд, красивые светло-русые волосы и хорошую фигуру. Модный макияж, несколько ярковатый для дневного времени, только подчеркивал естественную красоту лица русского типа.
Девушка для себя тоже сделала кое-какие выводы: нет кольца – не женат, подтянут, и чувствуется военная выправка.
- Что вы так смотрите на меня? У меня потекла тушь?
- Да. Немножко.
Она протянула руку за сумочкой и принялась искать платок.
- Нигде нет. Маме отдала.
- Возьмите мой.
- Он чистый?
- Относительно…
Девушка взяла из рук Андрея платок сомнительной чистоты и, перевернув его на  другую сторону, принялась старательно тереть глаза, при этом все больше размазывая краску.
- Слышал ваш разговор… Вы совершаете ошибку…
- Мало того, что вы подслушали разговор частного характера, так еще бе-рете на себя смелость давать мне советы.
Она поднялась, открыла дверь, обернувшись, кинула платок на стол.
- Возьмите и замолчите.
Купе показалось опустевшим. Андрей с удивлением отметил, что, не смотря на свою  грубость, она ему нравится.
Заглянула проводница: « Чай будете пить?»
- Да, один, пожалуйста. Нет… два.
 Вернулась девушка. Свежая и умытая. Теперь только глаза выдавали недав-ние слезы.
- «Аня», - протянула руку.
- « Я уже знаю», - он поцеловал ее холодные, влажные от воды пальцы.
Аня усмехнулась: «Какая галантность»
Проводница принесла чай: два стакана на подносе, ударяясь друг о друга, издавали звук, похожий на звон валдайских колокольчиков.
- Что-нибудь еще?
- Нет, спасибо.
- Я потом зайду за стаканами. Приятного аппетита!
Дверь закрылась. Аня помешивала чай, грустно поглядывая в окно.
Коровьи стада, алеющие кусты, последние грибы в кузовках и просто в вед-рах – все это был скупой на ласку и тепло Урал. Край, умеющий хранить тради-ции и особый, ни с чем не сравнимый, присущий только таким городам, вырос-шим на фундаменте завода, провинциальный, каменный дух.
- Красиво. Жалко покидать эти места.
- А вы останьтесь.
- Если вы не прекратите давать мне советы, то мы опять поругаемся.
- Хотите, я расскажу о себе?
- Да.
- Я уже десять с лишним лет живу в этом городе. Когда-то, приехав сюда никем, я не мог даже найти угла на первое время. Спал прямо на вокзале, где каж-дые пять минут, объявляют новый поезд, где невозможно уснуть без того, чтобы не положить все вещи под себя, иначе просто утром у тебя не останется ничего. До утра тоже редко удавалась доспать.
           Да, я жил как эти бомжи. По старой памяти я всегда помогаю им, если по каким-то причинам милиция их задерживает. Многих я знаю в лицо. Имен своих они не помнят.
- Где вы работаете?
- В правоохранительных органах.
- В милиции?
- Нет. - Андрей улыбнулся. - Так я прожил несколько месяцев. Однажды я, как обычно, подрабатывал на вокзале носильщиком. Ко мне подошла женщина и попросила помочь отнести к ее машине чемоданы. Я с готовностью согласился, тем более что женщины всегда давали суммы вдвое больше обычной платы. Отнес багаж к автомобилю, помог погрузить. Женщина поблагодарила, извинилась, ска-зав, что денег с собой не взяла, и что если я соглашусь поехать с ней домой, она заплатит мне гораздо больше в виде компенсации за потраченное время. Я отка-зался. Женщина принялась меня убеждать, что не хотела обидеть, что ей очень неудобно. В конце концов, потеряв терпение, она сказала, что если я не хочу с ней ехать, то должен взять телефон, тогда она сможет мне помочь с работой.
          Долго я не мог заставить себя позвонить, но время стремительно летело, на дворе уже была осень. Приезжих и отъезжающих становилось все меньше. Мертвый сезон осени неумолимо наступал...
Дрожащими от слабости пальцами, я набрал ее номер, и простуженным го-лосом попросил о помощи. Она помогла мне так, как никто не мог помочь: одела меня, обеспечила работой, договорилась с ректором юридического института. Она была мне матерью, которая ничего не требовала взамен. Я был молод, а она одинока. Хотя тогда я не любил ее, но был очень благодарен…
Вошла проводница. Она принесла белье и забрала стаканы. Осторожно, что-бы не мешать разговору, прикрыла за собой дверь.
- Что было дальше?  - Спросила Аня. –Хотите пирожок?
- Спасибо. – Андрей взял первый попавшийся пирожок из лежащего на столе большого промасленного пакета. –Очень вкусно. Я давно не ел домашней выпечки.
- Мама пекла. – Ответила Аня. Глаза снова покраснели. –Продолжайте, прошу вас.
- … Я женился на ней. Иногда мне даже казалось, что я счастлив. Между нами была разница в двенадцать лет. Впрочем, это нам не мешало. Она не могла больше  иметь детей, и очень страдала от этого.
Бесконечные курсы лечения дали обратный эффект. У нее была опухоль, ко-торая многие годы не давала о себе знать. Моя карьера росла. Я шел в гору. Я стал вполне перспективным молодым управленцем. Она радовалась моим успехам, звонила мне часто на работу, и я всегда был рад ее слышать. Теперь, когда она уже не могла ходить, только телефон был ее помощником. Лекарства оказались бес-сильны. И вот я стал вдовцом.
- Вы о чем-нибудь жалеете?
- Только о том, что не смог ее сберечь.
У меня оставался ее сын от первого брака. Когда мы с ней познакомились, он был еще подростком. Я заботился о нем, не отдал в руки бабушек и дедушек. Во-зил с собой в командировки. Я чувствовал себя отчасти его отцом, отчасти – бра-том. Воспитал его мужчиной. Он никогда не лгал и презирал обман в других: че-ловек, хоть однажды случайно привравший, погибал для него навсегда.
В университет он не смог поступить. Я предложил заплатить, дать взятку, ес-ли понадобится. Но он упорно отказывался, – хотел всего добиться сам. Пришла повестка в армию. Я бы мог смог оставить его служить в городе, а он отказался от помощи и уехал в Чечню. Тогда я вызвался работать над восстановлением право-порядка в этом регионе. Я хотел быть рядом с ним и прикрыть его от пуль, ведь он даже не умел стрелять! Безусый ребенок! Материнская гордость в сочетании с безрассудством юности.
Он отказывался от моей помощи, и я ничего не мог поделать. С каждым днем я все больше боялся за него. Тогда я решился на последние меры: попытался си-лой перевести его в другую часть, в более безопасное место. Но он остановил мои действия словами: «Я не один такой, и я не могу сидеть в аудитории университе-та, зная, что поступил туда по блату. Что «откосил» от армии, в то время как мои ровесники воюют. Я хочу быть с ними. Пойми меня ».
Я опустил руки. Бесполезно.
Как-то раз мне потребовалось не на долго вылететь обратно в этот город. Че-рез несколько дней, в день своего рождения, я получил известие о его гибели. Машину, в которой он ехал с другим отрядом по дороге, ведущей в один из мест-ных городов, расстреляли. А ведь он ехал заказать переговоры, чтобы поздравить меня.…Так я потерял последнего дорогого мне человека. Мне передали только фотографию, которую он всегда носил с собой. Это фотография его невесты, ко-торую он не успел представить мне.
- Она у вас с собой?
- Да, конечно. Она теперь всегда со мной. Я и не смог разыскать эту девуш-ку. Кто она такая, где живет, как ее зовут, - я так и не смог узнать. Сергей мне не успел этого сказать.… Посмотрите…
          С фотографии смотрела Аня, такой, какой она была два года назад. Да эту фотографию она подарила ему перед отъездом. Сергей писал ей всегда сам, никогда не сообщая адреса части, и смущался всякий раз, когда она просила дать его.
Писал, что очень любит ее. Строил планы их совместной жизни.
Боль, только боль осталась ей в воспоминание от их любви. О его смерти она скорее догадалась, поняла шестым чувством, свойственным только влюбленным. Потому, что знала, что бросить он не мог.
А потом появился этот москвич с квартирой, с деньгами. Как только она мог-ла продаться, как могла забыть о собственной гордости. Деньги! Она способна и сама их заработать. Пусть их будет немного, но не придется жить с чужим челове-ком…
- Я узнал вас сразу.
- А имя, вы ведь его не знали?
- Я подслушал.
Аня сквозь слезы улыбнулась: «Спасибо».
- За что?
- За то, что рассказали, как все было. Простите меня, я не знала даже адреса. Но, уверяю вас, что никогда бы не бросила его. Я любила его.
У выхода из вагона ее встретил мужчина, лет на восемь старше Андрея. Жес-том хозяина он принял у нее чемодан, обнял за талию. Изогнувшись, она отстра-нилась, принялась что-то энергично ему объяснять. Мужчина поставил чемодан и, выкрикивая неразборчивые слова, начал размахивать руками.
Они стояли посреди платформы: девушка, настроенная решительно и муж-чина с красным от гнева лицом. Со стороны их можно было принять за ссорящих-ся отца и дочь.

…Аня догнала его возле входа в метро. Устало поставила чемодан и тихо спросила: «Вы не могли бы одолжить мне деньги на обратный билет? Я потом все верну».
Сдерживая накипавшие слезы, Андрей привлек ее к себе. Он знал, что нико-гда не позволит ей уйти, снова затеряться в этом мире.
13.03.00.