Прыжок в могилу

Этот рассказ посвящен моему очень хорошему знакомому – великолепному и честному человеку, прошедшему все возможные стихии и, самое главное, оставшемуся человеком…

В салоне армейского самолета было душно до невозможности. Температура за бортом – не менее тридцати градусов по Цельсию. В салоне – и того хлеще. Вдобавок  еще и эта тяжеленная форма, амуниция, вовсе не казавшаяся пушинкой и ранее, а теперь и вовсе превратившаяся в непосильную ношу. А на душе становилось и вовсе пакостно, когда вспоминалось, что это – лишь прелюдия. Цветочки…   
Дмитрий вовсе не был салагой, пацаном, попавшим на войну практически со школьной скамьи. Нет. Путь солдата он выбрал сам. Пять лет назад. И была служба в десантных войсках, и были радости и горести военной жизни, а потом началась она. Война. Афганская. В один момент разбившая все мечты, и обрушившая идеалы, словно, невиданная по мощи, лавина. И сразу ушли на задний план все иллюзии и мечты, а в первую шеренгу вырвались, будто неведомые монстры, грязь, кровь и полный хаос войны истинной, лишенной всякой романтики. Так все выглядит сейчас и, наверняка, точно также все было сотни лет назад. И лишь писатели и литераторы, акулы бумаги и ручки, придают войне вид романтичный и высоко моральный, крича на каждом углу об идеалах, движущих солдатами, и помогающих им победить. На деле же нет никаких идеалов. И даже отсутствует малейший на них намек. И если на базе, или даже в чреве самолета, еще пытаешься подбодрить себя мыслью о том, что ты сражаешься за великую родину, то когда попадаешь в ПЕКЛО, остается лишь одно чувство – инстинкт самосохранения. Да, именно инстинкт, как у зверя – никаких чувств, никаких мыслей, и лишь краткие сигналы в мозг, орущие об опасности, приказывающие выживать. И не более того.
И страх. Страх всегда был неотъемлемым спутником солдата. Ведь не боятся лишь сумасшедшие и полные идиоты. Главное только, что бы необходимый страх не перерос в панику. Если это случилось, то тебе конец…
Человек – поганое существо, привыкающее ко всему. Практически ко всему. И можно свыкнуться со свистящими постоянно над головой пулями, можно привыкнуть убивать без малейшего промедления и сожаления. Нельзя – только к одной вещи. К смерти друзей. И просто не хочется понимать, что на следующий день того или иного парня может просто не стать. И он будет лежать в каком-нибудь забытом овраге, с пулей в груди, и больше никогда… Ничего и никогда… И будет мир, а его не будет… 
А через пять минут самолет прибудет в нужное место и придется прыгать. Прыгать вниз – в гущу боя, в то самое пекло, под шквальный огонь, где зависший в небе десантник – идеальная цель. Прыгать в могилу. Братскую.