Пин-пэйл

В первый раз я увидел ее в парижском аэропорту Шарля де Голля. Нет, не так. Конечно же, я сначала увидел ее на фотографии. Хотя нет, сначала я ее услышал. По телефону. Своеобразный чуть хрипловатый и басящий голос. Пожалуй, даже и это все неверно. Расскажу-ка я все по порядку.
Вся эта история началась с того, как я увидел напечатанные ею строчки в одном из «продвинутых» чатов, где обычно собирался народ с вывихнутыми наизнанку мозгами. Вроде бы обычные наползающие снизу вверх строки. Вроде бы ничего особенного: набор символов, невесомый поток электронных цифр в проводах. Буквы сгруппировались в слова, слова образовали предложения. И мой мозг почему-то выделил их среди десятков вроде бы таких же разноцветных строчек, посылаемых другими. Но в этих твоих строчках что-то было не так. Хотя, конечно, в первые дни общения с ней и с другими тусовщиками я наверное ничего особенного не заметил. Ну, ник как ник. Мало ли людей с всякими разными никами! Бывает и похлеще. Ее американское местонахождение ничем меня тогда особо не  поразило: до бога высоко, а до Америки далеко. Мало ли кто откуда. Да и чат дело такое: кто кем хочет, тот тем и притворяется. А может, ты вообще не девочка, а мальчик, и живешь рядом со мной в соседнем доме!
Ну ладно, треп трепом, однако постепенно из пустых слов и подковырок начала выкристаллизовываться идея: надо где-нибудь встретиться. Желательно на нейтральной территории. Но чтобы территория эта также оставила неизгладимый след в памяти и явилась хорошим дополнением ко всему остальному. Эдакое совмещение приятного с полезным. Хотя, кажется, все было опять не так. Кто-то из тусовки в очередной раз бросил клич: «А поехали в Амстер!» И она сказала: «А поехали!» И я сказал: «А поехали!» А собственно, что тут такого? Ну Амстер так Амстер. Ничуть не хуже любого другого крупного города, а может даже и лучше. Во всяком случае, приколов и развлечений там найдется немало и на любой вкус.
Но в процессе чатового общения, как это и обычно бывает, практически все потенциальные кандидаты в процессе отбора отсеялись. Одно дело трепать языком, гнать телеги и прикалываться, а другое дело выложить деньги, купить билет, собраться и поехать. Вообщем, в итоге остались только мы вдвоем. Как самые ответственные и как самые заинтересованные.  Впрочем, в процессе подготовки к мероприятию выяснилось, что по техническим причинам Амстер оказывается в пролете, как фанера над Парижем. И тут мы вспомнили, что действительно, есть на самом деле такой город на земле, под названием Париж, над которым обычно как раз и летают на фанере. Ничего страшного. Нам, татарам, все равно, что Париж, что Амстер. Париж даже лучше, на посещение Парижа у тебя даже больше времени было. К тому же, туда можно было и не на фанере прилететь, а на самолете! Вот так и был утвержден этот известный в определенных кругах десятимиллионный городишко в качестве плацдарма для встречи.
Весна в Париже, это я вам скажу, довольно неплохая вещь! Очень приятственно, тепло и вдохновляюще-завлекательно. Я бы даже сказал, развратно-расслабляюще действует Париж весной. Очень символичное для первой встречи место. Кровь бурлит, и с нечеловеческой, а первобытно-животной силой струится по организму, напоняя его весенней энергией и особым парижским задором. Настроение оптимистичное и креативное. Вот именно с такими мыслями я и садился в парижский самолет.
Во время всего полета я сидел как на иголках. Как там, что будет, какая ты, похожа ли на свои фотографии? А вдруг, все это была непринужденная шутка и розыгрыш, и на самом-то деле, никого в Шарле-де-Голле и не будет! Или, вместо хрупкой и нежной девушки будет сидеть жирный и волосатый тамбовский мужик и ласково скалиться: «здравствуй, милый, давно тебя поджидаю!» Явственно представив себе такую, пусть маловероятную, но возможность, я аж внутренне содрогнулся, и  положительно-креативное настроение сменилось тревожно-ждущим. При этом я продолжал сидеть как бы на иголках, но эти иголки были уже следствием других причин их появления.
Наконец, самолет замер у причального рукава и летчик выключил воющие всю дорогу компрессоры двигателей. Стало заметно тише. Торопиться мне особо было некуда; я летел без багажа. Поэтому, пропустив всех вперед я двинулся следом, перемешивая языком неподатливый волнительный комок в горле, периодически также его прокашливая. И вот... Долгожданный момент: одинокая фигурка, стоящая у выхода и напряженно вглядывающаяся в толпу выходивших. Она подняла глаза и наши взгляды встретились. Ее взгляд вспыхнул лукавой и довольной искрой. Мои глаза отразили его ответ с утроенной энергией. Искра понимания и облегчения от наконец-то состоявшейся встречи проскочила в обоих направлениях и контакт состоялся.
Потом мы долго ехали в автобусе в центр и ты устало дремала, положив мне голову на колени: перелет утомил тебя гораздо больше, плюс заметная смена часовых поясов. У меня на душе было немного грустно: цель достигнута, Париж (и ты) у моих ног. Но зато впереди (у нас) будут полные впечатлений и общений дни. В запасе у нас есть целая вечность, а за вечность можно успеть очень многое, особенно если постараться.
Потом был поздний вечер в маленькой гостинице недалеко от Оперы, потом была ночь, потом утро... Потом потянулись дни... Первое впечатление прошло, страсть улеглась. Она оказалась обыкновенной занудной испорченной американским образом жизни, к тому же так и не понявшей ее сути и так и не влившеся в нее совковой бабой. Она ныла всю дорогу, что ей мешают то неудобные туфли, то ветренная погода, то толпящиеся люди, то чем-то похожие на американские здания. Ее постоянно раздражало все, что напоминало ей вторую родину, и она выплескивала все это свое возмущение и отвращение прямно на меня. И, хотя, вслед за беспонтовым днем наступал бурный любвеобильный вечер, все это чувство новизны от встречи не могло компенсировать неприятный осадок, накопившейся за день выслушивания ее жалоб и нытья. Так я впервые узнал, что такое женская стервозность. До этого я просто отфильтровывал таких женщин на самых ранних стадиях знакомства. Сейчас же мы очутились как бы на необитаемом острове. Среди  толпы, но предоставленные только как бы сами себе. Вынужденные пленники пост-интернетовской встречи. Пожинатели плодов развития цивилизации коммуникаций и компьютеров. Одинокие и разобщенные, мы жили вместе, гуляли вместе, ели вместе, но оказались при этом совершенно в противоположных углах золотой клетки под названием Париж. Да, именно парижское весеннее очарование не позволило мне бросить все и побежать стремглав прочь от того существа, к которому я оказался невольно привязан ярмом условностей. «Деньги уплочены, садитесь жрать пжалста»! Именно так.
Дни прошли, пролетели, протянулись. Трудно непредвзято оценить проведенное (или загубленное) тогда время. Был ли во всем этом смысл? Наверное, был. Я поимел хороший опыт. Опыт встреч и расставаний. Потом их было много. Многие были и в сходных условиях и со сходными предпосылками, хотя такого облома уже больше не повторялось. Но эту первую женщину из Всемирной Сети, Deus ex Machina, я буду помнить навсегда, также как и мою Первую женщину, сделавшую меня мужчиной. Хотя, что с ней было потом, и где она сейчас меня уже абсолютно не интересует и не волнует. Она стала просто символом, медалью за отвагу и находчивость. Просто еще одним кирпичиком в стене моего мироздания.