Любовь, луна и подоконники

А, когда ты допьешь все, что принес с собой, ты, как обычно, поцелуешь меня в губы и уйдешь.

У меня, как всегда, будет очень много мыслей по поводу того, как назвать тебя после этого и еще – о том, что делать дальше, раз уж ты все равно ушел, а пить больше нечего; но поскольку первые мысли я думаю практически всегда, а вторые – почти никогда не додумываю до конца, я просто сяду на подоконник и буду смотреть на Луну. И еще – думать о том, как я тебя люблю.

Ты скажешь – до чего банально – просто сидеть на подоконнике, думать о любви и смотреть на Луну.

Ну и что - отвечу я – многие люди делали так до меня, и многие будут делать после – пока будет существовать Луна, любовь и подоконники.

Так вот, я буду сидеть на подоконнике, думать о том, как я тебя люблю, и смотреть на Луну. Луна в ту ночь будет просто невероятная, а когда я говорю «невероятная», то именно это я и имею в виду. Она будет похожа на круглую головку отвратительного, с противной зеленой плесенью, сыра Рокфор.

Какое избитое сравнение – скажешь ты – Луна и сыр, сыр и Луна.

Ну и пусть, скажу я, я же не виновата, что Луна похожа на сыр, а сыр – на Луну, и, что когда все выпито, и делать нечего, и сидишь на подоконнике, и видишь Луну, похожую на сыр, в голову приходят разные банальности и избитости. И еще я подумаю, что сыр по-английски – cheese, а cheese обычно говорят, когда хотят, чтобы на фотографии получилась красивая зубастая улыбка. Ты точно не говорил cheese, когда снимали тот кадр, из которого потом получился негатив, с которого напечатана та фотография, которая стоит у меня на столе – та самая, на которой ты – и много красных цветов – я плохо разбираюсь в названиях цветов и не знаю точно, как они называются – может, пионы, а может, георгины. Но совершенно точно - не розы. Очень много цветов, названия которых я не знаю – но точно не роз, и твоя улыбка, на которой не видно зубов. Жаль, что не видно – у тебя очень красивые зубы – белые и ровные. Я еще немножко подумаю о красных цветах – надо обязательно будет узнать, как они называются, и снова сосредоточусь на том, как я тебя люблю. То есть не вообще – как, а именно – КАК. А люблю я тебя просто как ненормальная.

Ты скажешь – вот еще, удивила, все, кто влюблен – ненормальные, где ты встречала нормального влюбленного?

Ну почему же, отвечу я – вот ты, например, совершенно нормальный – никогда не уходишь, не допив все, что принес и все, что было у меня, смеешься надо мной, когда я рассказываю о сырной луне, и вообще ведешь себя как человек, находящийся в исключительно здравом рассудке. А я и не влюблен – скажешь ты. А – скажу я – положу телефонную трубку и лягу спать. Нет, сначала я закроюсь шторами от луны и подоконника, сидя на котором я думала о том, как тебя люблю, положу под подушку тебя и цветы без названия, отключу телефон, напишу тебе записку о том, что ты ни в чем не виноват, съем тридцать таблеток люминала – по моим подсчетам, этого должно быть достаточно – и только тогда усну спокойно, с чувством выполненного долга.

А ты вернешься в три часа ночи, решив, что все-таки был не прав и стоит извиниться, откроешь дверь своим ключом – я специально выдала его тебе именно для таких случаев -  и, обнаружив меня, спящую спокойным сном, и пустые таблеточные упаковки, валяющиеся возле кровати, будешь долго делать мне промывание желудка и громко говорить все, что ты обо мне думаешь. Потом ты уложишь меня обратно на диван и вернешься вечером следующего дня, чтобы узнать, как я себя чувствую. Я буду чувствовать себя хорошо и мы решим, что, пожалуй, это надо отметить. Ты уйдешь ненадолго и вернешься с бутылкой виски – или вина – или просто водки -  после таких потрясений нам будет все равно, что пить.   

А, когда ты допьешь все, что принес с собой, ты, как обычно, поцелуешь меня в губы и уйдешь…

Я действительно очень-очень тебя люблю. Очень банально.

 Как ненормальная. :-))))))))))))))))))))))))))))))))